Энцелада. Гиноид будущего

– Я… я подумаю, – пробормотал Марк, чувствуя, как голова идет кругом. – спасибо за информацию.

Выйдя из мастерской, Марк задумался о надобности возможного визита Энцелады к специалистам. Гиноиды, конечно, стали обыденностью за последние двадцать лет, но Марка все равно смущала перспектива появиться с Энцеладой на публике. Его беспокоило не столько само присутствие робота, сколько реакция окружающих. Что подумают соседи? А если его увидят знакомые? Как ему себя вести, чтобы не выглядеть странно? Эти мысли волновали его больше, чем стоимость ремонта.

Отложив пока эти тревоги на второй план, Марк решил сначала зайти в магазин за продуктами. Список покупок висел в заметках на телефоне: молоко, хлеб, яйца… обычный набор продуктов для холостяка. Закупившись, он отправился домой, размышляя по дороге, как лучше организовать поход в мастерскую. Может, вызвать такси? Или попробовать дойти пешком поздно вечером, когда на улицах меньше людей?

Марк загрузил покупки в машину и отправился домой. По дороге его мысли метались, перескакивая с одной темы на другую. Он вдруг подумал: – А чем, собственно, питается Энцелада? Может, ей нужно моторное масло или какая-то специальная жидкость?. Он совершенно забыл об этом, поглощенный проблемами с ее речью и аккумулятором.

Войдя в квартиру, Марк замер на пороге. Энцелада сидела на кровати полностью обнаженной, уставившись в одну точку. Зрелище было настолько неожиданным, что Марк потерял дар речи. Она выглядела поразительно… реалистично. Он смущенно отвел взгляд, чувствуя, как краска приливает к лицу.

– Милллллый… я заааатеила стииирррку… – проговорила Энцелада с характерным механическим заиканием. – Закиииинула все твоииии вещииии из коррррзины с гррррязными вещамиии… и все своииии вещиии! Извиниии, чтоооо я в таааком видеее… друуугих вещееей у меняяяя нет…

– Все хорошо, – пробормотал Марк, все еще чувствуя себя неловко. – Это я дурак… даже не подумал, что у тебя нету сменной одежды…

Марк, стараясь не смотреть на Энцеладу, положил сумки на пол и попытался сменить тему:

– Слушай, а… как стирка прошла? Всё нормально отстиралось?

– Да… – ответила Энцелада, всё ещё с трудом подбирая слова. – Но… некоторые твои носки… остались… с пятнами… Я… не смогла… определить… тип загрязнения…

Марк рассмеялся, облегчённо выдыхая. Неловкость немного спала. Пятна на носках – это куда проще, чем неожиданная встреча с обнажённой робо-женщиной.

– Ладно, ничего страшного, – сказал он. – Зато ты теперь чистая. А что насчёт твоей сменной одежды? Может, поищем что-нибудь подходящее в шкафу?

Энцелада немного повернулась, и Марк увидел, как её эластично-силиконовая  кожа блестит под светом. Он понял, что ей действительно нужна одежда. Не просто для приличия, а для того, чтобы чувствовать себя комфортнее.

– Возможжжнооо… – тихо ответила Энцелада. – Но я… нееее знаю… чтооооо мне подоййййдёт…

Марк направился к шкафу, отбрасывая мысли о неловкости. Он стал перебирать одежду, выбирая что-то подходящее для фигуры Энцелады. Ему на глаза попалась старая, мягкая хлопковая пижама.

– Вот, – сказал он, держа в руках пижаму. – Попробуй это. Надеюсь, подойдёт.

Энцелада, с некоторой робостью, приняла пижаму из его рук. Марк отвернулся, давая ей время одеться. Ему было не по себе, но он понимал, что Энцелада нуждается в его помощи, не только в техническом плане, но и в эмоциональном. Он чувствовал, как его отношение к ней меняется. Она переставала быть просто роботом, нуждающимся в ремонте. Она становилась… кем-то другим. Кем-то, о ком нужно заботиться.

Когда Энцелада оделась, Марк повернулся. Пижама сидела на ней довольно свободно, но выглядела вполне уместно. На её лице, если так можно выразиться, появилось что-то похожее на облегчение.

– Сппппасибббо, – прошептала она. – Мне… гораздо… комфортнее.

Марк сообщил Энцеладе о планах на завтра: – Завтра после работы я заеду за тобой. Будь готова к выходу. Сперва мы заедем в магазин женской одежды, купим тебе несколько вещей, а потом отправимся к мастеру на технический осмотр.

Она лишь кивнула соглашаясь со сказанным.

Вечер прошел спокойно. Энцелада превзошла себя, приготовив Марку запеченную курицу с овощами и салат Цезарь. Пока Марк ужинал, она тихо сидела рядом, неподвижно глядя на него. Только её слегка подёргивающиеся пальцы выдавали напряжение.

Наконец, Марк, не выдержав тишины, осторожно спросил: – Энцелада, а ты чем-то питаешься? Или что-то нужно для твоего… обслуживания?

Энцелада задумалась, её «лицо» приняло задумчивое выражение. Тихо, с характерным заиканием, она ответила: – Неперррижживай мммилый… кушшшай… ооосттттальное пппотоом…

Энцелада сообщила, что перед приходом Марка она хорошо подзарядилась и готова в этот раз сделать ему вечерний массаж. Марк, уставший после работы, с удовольствием принял предложение. Он помылся, наслаждаясь горячей водой, которая смывала напряжение дня. Выйдя из ванной, обернутый лишь полотенцем, он увидел Энцеладу. Она лежала на кровати, полностью обнажённая, её эластичная кожа блестела под неярким светом ночника.

Впервые Марк увидел её такой. Вначале его поразила необычность ситуации – перед ним лежала не просто машина, а существо, удивительно напоминающее живую женщину, но лишённое человеческой теплоты. Его ошеломило это неожиданное сочетание механической совершенства и уязвимой наготы. Было странное чувство – смесь удивления, возбуждения и… лёгкого страха. Он застыл, не в силах оторвать взгляд. Сердце билось учащённо, кровь отлила от лица, а в голове кружились противоречивые мысли и чувства. Он одновременно испытывал влечение и некое отчуждение. Энцелада, несмотря на отсутствие каких-либо очевидных эмоций на её лице, казалась… ожидающей. Это ожидание было настолько явным, что Марк почувствовал себя ответственным за то, как он отреагирует.

Он спокойно лёг на живот, чувствуя, как напряженные мышцы спины немного расслабляются. Прохладная материя её тела соприкоснулся с его кожей, вызывая сначала лёгкий холодок, а затем приятное ощущение. Энцелада села сверху, её вес был удивительно распределён и не доставлял дискомфорта. Её движения были плавными, уверенными, словно она знала тело Марка лучше, чем он сам. Скользящие прикосновения её рук постепенно разгоняли напряжение, сковывающее мышцы после рабочего дня.

С каждым движением Марк всё больше расслаблялся. Напряжение, скопившееся в плечах и шее, постепенно уходило. Он закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Звуки её механических суставов, изначально казавшиеся необычными, теперь воспринимались как успокаивающий ритм. Он чувствовал, как тепло постепенно распространяется по всему телу, проникая глубоко в мышцы. Это был не просто массаж, это было ощущение полного и всепоглощающего расслабления, умиротворения.

Дальше… он почувствовал, как её пальцы скользят по линии позвоночника, нежно надавливая на точки, о существовании которых он даже не подозревал.   Ощущения были необычными, приятно-острыми, слегка покалывающими. У него возникло чувство, что она не просто массирует его тело, а воздействует на саму его сущность, снимая не только физическую усталость, но и душевную. Он погрузился в приятное оцепенение, границы реальности размылись, оставив только ощущение полного комфорта и удовлетворения. Время потеряло всякий смысл. Остались только её движения и приглушенные звуки работы механизмов, создающие своеобразную, завораживающую симфонию расслабления. Марк уснул.

Утро начиналось хмуро, это было написано на лице Марка. Направляясь на работу, он столкнулся с дочерью, которая, казалось, ждала его. Её взгляд был укоризненным, слова – резкими.

– Папа, почему ты мне не звонишь? Ты вообще… замкнулся. – Голос её выражал не просто недовольство, а прямое обвинение.

Марк растерялся. Он действительно редко звонил, погрузившись с головой в свои заботы.

– Доченька, прости, – пробормотал он, чувствуя себя виноватым. – Я сильно загружен был. Но в выходные обязательно позвоню, и мы куда-нибудь сходим.

Дочь, с которой и так были натянутые отношения, лишь нахмурилась ещё сильнее. Это не удовлетворило её.

– А мама? Всё хорошо дома? – спросил он, надеясь перевести разговор на другую тему.

– Мама… – дочь вздохнула, – она постоянно на взводе. Кричит на меня по пустякам.

Марк попытался её успокоить, сказал, что всё наладится, что он поговорит с женой. Но дочка оставалась непреклонной.

– Я хочу отдохнуть, папа. – сказала она, голос её стал твёрже. – Если в выходные ты меня никуда не поведёшь, я сама к тебе приду.

Эти слова пронзили Марка. Он не хотел, чтобы она видела Энцеладу. Мысль о встрече дочери и робота вызывала у него неконтролируемый страх. В нём боролись чувство вины перед дочерью и боязнь её реакции на Энцеладу. Он поспешно пообещал позвонить ей вечером перед выходными, надеясь придумать что-нибудь, что сможет удержать её от неожиданного визита.

На работе Марк уже мысленно готовился к вечеру. Его мысли кружились вокруг Энцелады: куда бы её сводить, какие вещи купить – от нижнего белья до верхней одежды и обуви. Главное условие – место должно быть малолюдным. Он часто видел мужчин с гиноидами в крупных торговых центрах, но сам Марк принадлежал к старой школе, и эта мысль вызывала у него внутренний диссонанс. Ещё десять лет назад это было чем-то невероятным, доступным лишь немногим, а сейчас… Сейчас гиноиды стали почти обыденностью. У каждого четвёртого мужчины, по его наблюдениям, был хотя бы один. Развитие технологий привело к тому, что старые модели перешли в средний ценовой сегмент, став доступными для более широкого круга покупателей. Это немного утешало Марка, но все равно не придавало ему уверенности. Он чувствовал себя неловко, осознавая, что должен купить Энцеладе одежду, как обычной женщине, но при этом она оставалась для него чем-то иным, не совсем человеческим. Этот разрыв между обыденностью ситуации и его собственным восприятием Энцелады создавал внутри него некий дискомфорт.

Марка осенило: секонд-хенд на другом конце города. Вечером там меньше людей, а шмоток – хоть отбавляй. Он вызвал такси и, немного нервничая, отправился с Энцеладой в это место. Время шло, а им ещё нужно было успеть в ремонтную мастерскую. В секонд-хенде было не так много покупателей, но достаточно, чтобы Марк чувствовал себя неловко. Мужчины бросали на Энцеладу оценивающие взгляды, а некоторые женщины – осуждая фыркали и шептали что-то себе под нос.

Один мужчина, похожий на завсегдатого подобных мест, решил вступить в разговор. Он приблизился к Марку и, с видом знатока, произнёс:

– У меня была такая модель пять лет назад. Неплохая штучка. Я её за городом держал, на даче, подальше от жены. Но когда с ней был… неплохо так отрывался. И друзьям моим нравилась. Только нейронная система у неё сгорела, пришлось выбросить. Твоя ещё неплохо держится.

Марк проигнорировал его, сделав вид, что не слышит. Он просто хотел поскорее выбрать одежду и уйти. Быстро нахватав горсть вещей разных размеров, он потащил Энцеладу в примерочную, стремясь как можно быстрее завершить это неприятное, но необходимое действо.

Энцелада, с её способностью к быстрой обработке информации, перемерила несколько комплектов белья с поразительной скоростью. Выходя из примерочной, она каждый раз поворачивалась к Марку, демонстрируя выбранный вариант. Её искусственно-силиконовая кожа придавала белью необычный, слегка футуристический вид.

– Марк, какой комплект тебе больше нравится? – спросила она, её голос был ровным и бесстрастным, словно она выбирала не нижнее бельё, а детали для очередного апгрейда.

Марк, немного смущаясь, тыкал пальцем на те комплекты, которые ему показались наиболее… подходящими. Он старался не задерживать взгляд на её обнаженном теле, что было довольно сложно. Вся эта ситуация была для него непривычной и немного неловкой.

После белья Энцелада примерила пару кофточек, юбку, бриджи, несколько вариантов брюк, трое туфель и босоножки. Процесс выбора одежды проходил в том же формате: быстрая смена нарядов, демонстрация и немой вопрос в глазах Энцелады. Марк продолжал смущенно указывать на понравившиеся варианты, стараясь побыстрее закончить этот странный шопинг. Он чувствовал на себе взгляды других покупателей и продавцов, что усиливало его неловкость. Наконец, собрав внушительную кучу вещей, они отправились на кассу.

Оплатив покупки, сумма которых оказалась весьма немаленькой, Марк с Энцеладой поймали такси и отправились в ремонтную мастерскую. Всю дорогу его не покидали мысли о предстоящих расходах. Ремонт Энцелады явно влетит в копеечку, но отступать было некуда. Он решил дождаться точной суммы от мастера, прежде чем паниковать.

Добравшись до мастерской, Марк завел Энцеладу внутрь. Помещение было заполнено запахом машинного масла и металла. Он окликнул мастера, и тот, появившись из-за стеллажей с запчастями, бросил на Энцеладу быстрый, но внимательный взгляд. На его лице отразилось удивление, словно он увидел что-то необычное. Марк заметил это, но не придал особого значения, списав на профессиональную наблюдательность мастера, способного заметить мельчайшие дефекты.

Мастер, окинув Энцеладу беглым, но опытным взглядом, начал осмотр. Он совершал какие-то непонятные Марку манипуляции с её руками, ногами и головой, затем осторожно потрогал лицо робота и наконец вынес вердикт:

– Голосовой проектор, мембрана речевых связок, пара горловых плат плюс работа… Выйдет в 160 тысяч рублей.

Марк напрягся. Сумма была весомой.

– Ну, а если ещё замена батареи, улучшение двигательных функций и полная техническая замена комплектующих… – продолжил мастер, – то миллион рублей.

У Марка чуть челюсть не отвисла. Миллион! Он застыл, как статуя, пытаясь переварить эту информацию.

– А… в кредит это как-то можно? – выдавил он наконец, собравшись с мыслями.

– Всё можно, – спокойно ответил мастер.

– Тогда давайте пока сперва речь восстановим, – сказал Марк удручённо. – А потом дальше решим.

– Без проблем, – мастер начал заполнять какие-то бумаги. – Я выпишу вам кредитный договор. Энцеладу придётся оставить у нас на три дня, пока будем устранять проблемы с речью.

– Три дня? Так много? – удивился Марк.

– Это процесс не быстрый, – ответил мастер, не отрываясь от бумаг. – Тут спешить нельзя.

Марк, подписывая договор, задумался о заряде батареи Энцелады.

– А где у неё, кстати, индикатор заряда? – спросил он у мастера.

Мастер приподнял волосы Энцелады на затылке. Под ними обнаружился небольшой дисплей, показывающий тревожно низкий уровень заряда. Марк невольно поежился.

Внезапно Энцелада произнесла искажённым, прерывающимся голосом:

– Неее… остаааавляй… меняя… тут… однууу…

В её тоне слышался страх, почти человеческий, что заставило Марка вздрогнуть. Он хотел что-то сказать, успокоить её, но мастер, не обращая внимания на протесты гиноида, быстро нажал кнопку отключения. Энцелада замолчала и обмякла.

– И так мало заряда, пусть отдыхает, – бросил мастер, продолжая заполнять бумаги.

Марк, чувствуя неприятный осадок, закончил подписывать договор и вышел из мастерской, оставляя Энцеладу в руках мастера. Её слова и страх, который он услышал в её голосе, не давали ему покоя. Он впервые задумался о том, что, возможно, гиноиды – это не просто сложные машины.

Первый день без Энцелады прошел для Марка относительно спокойно. Он отработал, размышляя о предстоящих выходных и о том, куда бы сводить дочь. Дома он принял душ, пролистал новостную ленту и лёг спать, стараясь не думать о гиноиде и её странной просьбе.

Второй день был полностью посвящен дочери. Марк сводил её в кино на новый мультфильм, потом накормил мороженым в кафе, а вечером проводил до квартиры, где они жили с бывшей женой, чмокнув в макушку.

Но третий день принёс с собой необъяснимую тоску. Мысли о Энцеладе, о её словах «Не оставляй меня», не давали Марку покоя. Он вспоминал её испуганный голос, её почти человеческий страх. Хотя забирать её нужно было только завтра, он не мог усидеть на месте. Желание увидеть Энцеладу, убедиться, что с ней всё в порядке, стало невыносимым. Ближе к вечеру, борясь с сомнениями, Марк всё же решил отправиться в мастерскую, надеясь, что её речевые функции уже восстановлены и он сможет поговорить с ней или даже забрать. Он рассчитывал успеть до закрытия и хотя бы мельком увидеть её.

До закрытия мастерской оставалось всего десять минут, и Марк, проклиная свою нерешительность, ускорил шаг. Он слишком долго раздумывал, идти или нет, и теперь переживал, что опоздает. Подходя к перекрёстку со светофором, он заметил у дверей мастерской знакомую фигуру мастера, запирающего замки. Но ещё больше Марка поразило то, что рядом с ним стояла Энцелада.

Он остановился, решив понаблюдать за происходящим. Мастер, закончив с замками, взял Энцеладу за руку и повёл её вдоль по улице. Походка гиноида была неестественно скованной, создавалось впечатление, что её тащат силой. Марк нахмурился. Что-то тут было не так. Он решил проследить за ними, пока не понимая, как следует поступить.

Марк, стараясь не привлекать внимания, следовал за мастером и Энцеладой. Они шли по вечерним улицам, петляя по узким переулкам. Марк все больше убеждался, что Энцеладу ведут против ее воли – ее движения были механистичными, словно она не контролировала свое тело. Наконец, мастер свернул к невзрачному двухэтажному дому и, открыв ключом дверь, втолкнул Энцеладу внутрь.

Увиденное шокировало Марка. Он застыл на месте, пытаясь осмыслить происходящее. В голове роились вопросы. Зачем мастер привел Энцеладу к себе домой? Почему она была напугана? Что он с ней собирается делать? Ситуация выглядела крайне подозрительной, и Марк понимал, что должен что-то предпринять. Но что? Ввязываться в драку с мастером – рискованная затея, да и законных оснований для этого у него не было. Вызвать полицию? Но что он им скажет? Что мастер украл робота?

Он чувствовал себя растерянным и беспомощным. Предчувствие беды сжимало грудь ледяной рукой. Марк понимал, что Энцелада в опасности, и он должен действовать быстро, но пока не мог придумать, что именно нужно сделать.