Интуиция?

Комната была в стиле аристократов начала прошлого века, так бы охарактеризовал обстановку Лёха. По центру комнаты, на деревянном коричневом полу стоял массивный круглый стол с резными изогнутыми ногами, на нем была постелена светло-зеленая скатерть с желтой бахромой, свисавшей почти до самого пола. Сверху над столом свисал абажур из зеленой ткани тоже отороченный бахромой. Вокруг стола стояло четыре деревянных стула, с такими же, как и у стола, массивными изогнутыми ножками. В стене за столом, была закрытая дверь, видимо ведущая в спальню, так как спального места в гостиной не было. По обеим сторонам от двери стояли огромные книжные шкафы, на полках которых было множество толстенных книг в потускневших переплетах. Слева у окна, стояла тумба, на который размещался современный телевизор. На окнах были плотные портьеры, собранные на день золотистой тесьмой, чтобы дневной свет проникал с улицы. Леха повернул голову налево, там размещался огромный платяной шкаф. В общем, обстановка полностью соответствовала внешности Клавдии Ильиничны, если так можно выразиться. И была бы вполне обычной, если бы не куча разных никак не сочетаемых предметов, размещенных тут и там. На одном из книжных шкафов, сидело чучело совы и смотрело на Леху огромными глазищами. На другом шкафу, было чучело небольшого крокодила…или каймана…Леха не разбирался. Над кайманом чуть левее была полка, над которой примостились чучела рептилий поменьше…каких-то ящериц. На стенах, тут и там висело множество других разнообразных предметов: какие-то небольшие музыкальные инструменты, судя по виду африканские; куча разных склянок и баночек с непонятным содержимым; большой паук в рамке за стеклом…

Леха с открытым от удивления ртом обернулся к Клавдии Ильиничне. Та стояла и с улыбкой смотрела на его реакцию.

– Да у Вас прям музей!– наконец выдохнул он.

– Есть немного… – подтвердила хозяйка сего добра – Ты проходи, Лешенька, располагайся, а я на кухню.

– Клавдия Ильинична, может я Вам помогу?

– Да не надо, я сама в состоянии…отдыхай. – сказала она улыбаясь и удалилась на кухню.

Леха заведя руки за спину, стал расхаживать вдоль стен и рассматривать причудливые предметы, при этом он все время косился на сову. Было впечатление, что она следит своими глазам-блюдцами за каждым его шагом.

–Мдаааа…прикольно…хорошо, что заскочил – размышлял он про себя – Стоп! – Леха на миг остановился и напрягся – Она меня назвала по имени! Я же не представлялся!…Наверное в Скорой сказали… я ж там свои данные оставлял.– он двинулся дальше.

Леха рассматривал засушенного хамелеона, который смотрел в разные стороны, крепко ухватившись лапками и хвостом за покрытую лаком ветку, когда с кухни раздался голос Клавдии Ильиничны.

– Леша, все-таки помоги мне тут немного!

– Иду…

Он вошел в кухню, женщина вручила ему металлический поднос с ручками, уставленный тарелками с закусками, а сама взяла большую, пузатую старинную супницу, и они вернулись в гостиную. Клавдия Ильинична поставила приборы, расставила тарелки с едой, сходила еще раз на кухню, на этот раз за кувшином с морсом и они сели обедать. Стол был без особых изысков. Винегрет, колбаска, сыр и соленые опята, сдобренные маслом и приправленные луком и чесноком. В супнице, вопреки лехиным ожиданиям, был не борщ, а рассольник с перловкой и куриными потрошками.

Клавдия Ильинична сняла крышку с супницы и разлила горячий суп по тарелкам, вдруг слегка хлопнула себя по лбу, словно что-то забыла. Сходила на кухню и принесла пиалку сметаны, из которой торчала маленькая ложка, штоф с какой-то красной настойкой и одну рюмку.

– Я знаю, ты не пьешь, поэтому не предлагаю…– с улыбкой и ноткой вины в голосе сказала женщина.

– Я да…Давно уж…Кхе – Леха снова удивился ее информированности, но старался не подать виду.

Наконец, она села за стол. Он налил в ее рюмку настойки, а себе в стакан плеснул морса из кувшина.

– Ну что же? – произнесла Клавдия Ильинична – Спасибо тебе, мой дорогой, за спасение мое! Не ошиблась я в тебе. Добрый ты. За тебя!

– Спасибо!– смущенно ответил он.

Они чокнулись и выпили.

Леха, некоторое время молча ел рассольник, искоса поглядывая на странную хозяйку квартиры, затем не выдержал.

– Клавдия Ильинична, а позвольте спросить, почему Вы набрали именно мой номер тогда?…

Женщина некоторое время смотрела к себе в тарелку, слегка помешивая ложкой суп, вздохнула…

–Ладно!..– словно на что-то решившись, начала она – давай пообедаем, а потом поговорим.

Во время обеда они общались на отвлеченные темы. В основном Клавдия Ильинична спрашивала о его жизни. Леха же интересовался «экспонатами» и расспрашивал об их происхождении. Рассказал он и о странном поведении старушки у подъезда, на что Клавдия Ильинична лишь улыбнулась.

Наконец, закончив с обедом, они убрали посуду, и хозяйка подала чай. Он был чудесный! С тонким ароматом цитруса и каких-то трав. К чаю подано несколько видов варенья и яблочный пирог. Леха, отведав пирога и варенья, раскрасневшийся и довольный откинулся на спинку стула и потягивал ароматный напиток.

– Все-таки, Клавдия Ильинична, откуда Вы про меня столько знаете?

– Я много чего знаю…– она слегка отрешенно посмотрела на Леху, отставила чашку с чаем, которую держала в руках, поднялась, достала с полки одного из шкафчиков массивную, стеклянную причудливо изогнутую, похожую на морскую звезду пепельницу, в которой лежали папиросы и спички. Предложила гостю закурить. Леша поблагодарил, достал свои сигареты и закурил. Чиркнула спичка, Клавдия Ильинична прикурила, выпустила струйку дыма и продолжила:

– Знание, Лешенька, не всегда приносит счастье. Ты спрашивал, почему такая реакция у соседки, которую ты встретил у подъезда? Она считает меня……странной. Были ли в твоей жизни случаи, когда что-то не укладывалось у тебя в голове и противоречило заведенному порядку вещей? Что-то, что не поддавалось логическому объяснению?

Леха слегка растерялся и задумался. Он вспомнил сходу пару случаев из жизни.

– Дааа.

– Расскажешь?

– Когда мне было лет пятнадцать, я возвращался с дачи и ждал электричку. Было воскресенье и народу на станции неимоверно много. В две первых подошедших электрички я просто не смог влезть. С трудом запихнулся в третью и то, благодаря тому, что никаких рюкзаков и сумок у меня не было, и был я тогда очень худым. Я оказался плотно прижат спиной к стеклу закрывшейся за мной двери. Пошевелиться было нереально. Хорошо, что поезд шел не со всеми остановками и от Пушкино до Мытищ следовал без остановок. И вот как раз на этом длинном отрезке пути, мне вдруг пришла в голову мысль – А что если камень влетит в стекло, к которому я плотно прижат спиной?

К неудовольствию граждан, я стал извиваться, стараясь отодвинуться от стекла и потихоньку перемещаться в угол между дверью и стенкой тамбура, чтобы оказаться прижатым спиной к стенке, а не к стеклу. Так как остановка была не ранее, чем через пятнадцать минут, на меня шипели окружающие и тыкали локтями под ребра. Наконец мне удалось протиснуться и развернуться под девяносто градусов. Буквально через минуту, в стекло, к которому я был ранее прижат, влетел камень размером с два моих кулака. Раздался сильный удар. Стекло моментально покрыла паутина трещин и появилось отверстие сантиметров десять в диаметре. Осколки осыпали пассажиров, но никто серьезно не пострадал. Двум или трем мужикам слегка посекло осколками лица. Слава Богу, сила броска была не настолько сильной, чтобы камень мог пробить стекло и влететь внутрь. Что это было, я не понимаю до сих пор! Интуиция? Были еще случаи, но их хоть как-то можно было объяснить логически. Но этот особенный. Вот. – закончил Леха.

Клавдия Ильинична затушила папиросу в пепельнице, не торопясь прикурила новую. Посмотрела на дымок, поднимающийся от огонька и сказала:

– Интуиция – хорошее слово, но ошибка в том, что в это понятие пытаются включить абсолютно разные явления – и фантазии, и предчувствие, и плод подсознательного опыта… У тебя, Лешенька, есть дар. Ты можешь предчувствовать. Возможно с годами, так как ты его не развивал, дар этот …эта способность, притупилась, но она у тебя есть. Я назвала это даром, но это неправильно. Кому-то дар, а кому-то проклятие.

Я поняла, что наш мир далеко не так прост, как кажется в раннем детстве. Когда я потеряла родителей, мне было восемь лет. Я некоторое время жила с дядей – маминым братом, но он вскоре женился и у них родился свой ребенок. Нас с моей младшей сестрой, отдали в Детский дом. Ничего плохого про дядю, я сказать не могу и винить уж тем более. Времена были сложные. Он зарабатывал немного. Ему бы своих прокормить. Позже он нас навещал и приносил гостинцы. Я очень переживала смерть родителей, несмотря на свой юный возраст. Даже сейчас, когда вспоминаю маму, плачу.

Сестренка Лида в Детдоме освоилась быстро, она была еще совсем кроха. Ей было легче. Гораздо сложней было мне. Я стала нелюдимой. Не любила веселые развлечения со сверстниками и держалась особняком. Дети, поняв, что я не нуждаюсь в их дружбе и внимании, вскоре перестали мне докучать и воспринимали такой, какая я есть. Я полюбила читать и читала взахлеб все подряд. Училась хорошо. После Детдома я уехала в Москву и поступила в техникум. Потом началась война. Мы – студенты, работали на заводах, ставили противотанковые ежи вокруг Москвы, дежурили на крышах домов во время бомбежек и тушили «зажигалки». Война – это страшно! Очень страшно! Но именно тогда, когда твоя жизнь висит на волоске, начинаешь открывать в себе способности, которые спали и вряд ли проснулись бы в обычной жизни. Тогда было множество баек, как тем или иным чудесным образом люди избегали смерти. Вопреки здравому смыслу и всем законам природы! Кто-то несколько суток в лютый мороз без теплой одежды добирался до своих, кто-то голодал столько, что это казалось фантастикой, кто-то мог перепрыгнуть махом забор в несколько метров… И вот, как-то, сидя в общежитии со своей соседкой по комнате, я вдруг почувствовала, что прямо сейчас необходимо бежать! Я вскочила с кровати и начала одеваться, крикнула ошарашенной соседке, чтобы она хватала одежду и бежала. Она, видя выражение моего лица, не стала задавать вопросов, мы выбежали на улицу и понеслись прочь. Через несколько секунд началась бомбежка. В ту часть здания общежития, где располагалась наша комната, попал снаряд. История, как видишь, очень похожа на твою. – она улыбнулась .

– Ну да, только вот снаряды разные.– Леха хмыкнул.

– Тогда, я заинтересовалась, чем я обязана такому спасению? Что толкнуло меня убежать ни с того ни с сего? Эта мысль не давала мне покоя. После войны, я начала изучать вопрос. Читала философов и психологов от Платона до Фрейда. Чем больше я изучала вопрос, тем больше погружалась в необъяснимое. После войны я закончила медицинский институт. Устроилась на работу в одну из ведомственных больниц. Там, спустя некоторое время, мне предложили поехать в загранкомандировку в Западную Африку. Я естественно согласилась и уехала работать в Гану. В госпитале, где мы работали, познакомилась с африканкой. Звали ее Афи. От нее я узнала многое о культуре ее народа, в том числе и о религии Вуду. Этот вопрос был чрезвычайно мне интересен и я попросила Афи, познакомить меня со жрецом ее племени. Она всячески отговаривала, но я все-таки смогла ее уговорить. Я многому научилась там. Почему-то жрец абсолютно не возражал против этого, что меня удивило. В тот раз я проработала там три года. Там же я познакомилась со своим будущим мужем. Он тоже работал там врачем.

– Я не утомила тебя своим рассказом?– улыбнувшись, спросила она Леху, который сидел чуть подавшись вперед с приоткрытым ртом.

– Да вы что! Нет конечно! Жутко интересно!

– Были еще поездки в Африку. Я интересовалась историей и обрядами. Начала изучать Худду –более древний, первобытный культ. Медик по образованию, я поражалась эффективности обрядов исцеления жрецами людей. Конечно, их методы не могли глобально помочь и спасти от эпидемий, но, тем не менее, они реально лечили людей ритуалами.

– Вы умеете это делать?

– Да. Как я тебе говорила, я много чего знаю и умею. Знаниями можно пользоваться как для добрых дел, так и во вред. Дело выбора.

– Если честно, не очень во все в это я верю. Я имею ввиду – магия и все такое…Ну в смысле, сомнительно это. – пытался сгладить неудачное высказывание Леха. Он совсем не хотел обидеть приветливую хозяйку. Судя по ее рассказу, ей не менее 85 лет…а то и больше! Но выглядит она, лет на 65! – Бред какой-то! Эка прет старушку!…Вуду-шмуду…– подумал он.

Клавдия Ильинична с мягкой улыбкой смотрела не него.

– Я прошла сложный путь и потратила немало сил, чтобы обладать способностями. Муж умер давно. Бог не дал нам детей. Сестра Лида давно умерла. Родственников у меня нет. Ты, Лешенька, здесь не просто так. Ничего просто так в мире не бывает. Я хочу тебя спросить – могу ли я передать тебе эти знания?

Леха поднял брови, смотря в сторону, надул щеки и стал медленно выпускать ртом воздух

– Пффффффф…..– лихорадочно соображая, как бы свалить и не обидеть старушку. – а от меня что нужно? В Африку ехать?

Клавдия Ильинична засмеялась. Смех не был похож на хихиканье душевнобольной и Леха немного успокоился.