Угрюмый

– Иван Николаевич, мне флигель понадобиться вечером, для одного дела, связанного со всей этой чертовщиной. Могу я Вас попросить, оставить ключ где-нибудь там, у входа в него?

– Конечно.

– Положите его на верхний наличник входной двери.

– Хорошо.

– Спасибо.

– Удачи, Олег!

– Спасибо.

Угрюмый взял незамерзайку, подошел к кассе, пробил и заказал два американо. Пока девушка готовила кофе, он позвонил Тагиру. Тот сообщил, что все купил. Угрюмый попросил отвезти всё во флигель и сообщил, где будет лежать ключ.

– Олег, насчет джипа…

– Да? Что узнал?

– Короче, никто ничего не знает. Чьи братки неизвестно. Машина угнана, судя по всему. Владелец вроде заграницей уже с полгода живет. Номера все родные. Тачка не в угоне сейчас. Что с ней делать?

– Да наверное перегнать ее надо во двор владельцу и там оставить. Только вначале отвези все туда, куда я просил! Тачка подождет.

– Ладно. Сделаем.

– Спасибо, дружище!

– Забей.

Сунув телефон в карман пальто, Угрюмый взял картонную подставку со вставленными в нее двумя стаканчиками с американо, поблагодарил девушку-продавца, подхватил другой рукой незамерзайку и направился к выходу.

Заправщик, увидев его, кивком попрощался с Модеем и все с той же ухмылкой неспешно отошел от машины.

Олег подошел к машине, открыл переднюю пассажирскую дверь, поставил стаканы на сидение. Вытащил один стаканчик из подставки и протянул Модею, а второй вставил в подстаканник у рычага коробки передач. Затем открыл капот, залил незамерзайку, выкинул пустую баклашку и картонку в мусорный бак, и они двинулись дальше.

***

Щетки размазывали по лобовому стеклу летевшую из-под колес автомобилей грязь, оставляя на стекле белесый налет реагента. Поток машин становился все плотнее и перед Третьим кольцом они встали в пробке.

– Ложь! – вдруг громко сказал Модей. Угрюмый вздрогнул от неожиданности. До этого, Андрей Сергеевич уже минут десять молчал и попивал кофе, чему-то улыбаясь.

– Что? – переспросил Олег.

– Да я все продолжаю нашу беседу… Ложь является грехом, но при этом нет человека, который бы не лгал. Все лгут! И не всегда ложь плохо, ведь так? Есть ложь во спасение… Но любая ложь – грех! Странно правда?

Угрюмый пожал плечами. Модей продолжил:

– Как, допустим, не соврать умирающему ребенку, чтобы успокоить его? Или, как не соврать врагу, чтобы не подставить под удар своих?…Или как не соврать, ради товарища? Вы со мной согласны, Олег Анатольевич? Почему же тогда ложь – это грех?

Олег взглянул в зеркало заднего вида и посмотрел на лицо Модея в отражении. Тот ухмылялся и тоже пристально смотрел в глаза Угрюмому.

– Не уверен, что ложь во благо, является грехом. – ответил он Модею и по очереди вытер вспотевшие ладони о штаны.

Андрей Сергеевич рассмеялся.

– Так я тоже не уверен! Но факт остается фактом! – смеясь, продолжал он – Любая ложь, согласно христианским учениям – грех!

– «Всякая неправда есть грех!…» – изменив голос на бас и подняв указательный палец вверх, видимо изображая попа, звучно произнес Модей, засмеялся и пояснил. – Это я цитирую святого Иоанна…

– Андрей Сергеевич, что Вы хотите сказать?

– Ничего, Олег Анатольевич. Просто беседую, рассуждаю. Хочу узнать Ваше мнение.

– А мы можем сменить тему? А еще лучше помолчать некоторое время… Я себя не очень хорошо чувствую, если честно. И настроения нет совсем, с похорон едем…

– Да! Конечно, Олег Анатольевич! Как Вам будет угодно. Я хотел Вас немного отвлечь беседой, только и всего! – отвернулся к окну, продолжая улыбаться и замолчал.

Модей издевался. Так казалось Угрюмому. Он все знает про «Девочку с радугой» и уже давно принял решение забрать Веру! Черта тебе лысого, а не Веру!

Олег мечтал поскорее расстаться с Модеем и помочь Анне исполнить ритуал, но время тянулось неимоверно долго. Только через почти полтора часа, они наконец добрались до магазинчика, где провели около получаса. Угрюмый оставил, своего пассажира в зале магазинчика, а сам пошел в подсобку пообщаться с управляющим.

Закончив дела, Олег вышел в зал. Модей расхаживал по магазину, покачивая зонтом-тростью, рассматривая товар, то поднимая голову, то склоняясь над стеклянной витриной в деревянной раме. На иконы, коих тут было предостаточно, Модей ровным счетом никак не реагировал, вопреки ожиданиям Олега. Почему-то, Угрюмый был уверен, что нечисть при виде образов святых, должна как-то выказать свое негативное отношение, но нет!…Абсолютно ничего. Полное игнорирование.

Увидев Олега, Модей повернулся в его сторону и улыбнулся.

– Присмотрели, что-нибудь?

– Да, Олег Анатольевич! У Вас здесь очень любопытно, много интересного. Выбрал пару вещиц.

– И что же выбрали? – Угрюмый старался быть радушным хозяином и даже пытался улыбаться.

– Да вот…– он двинулся в сторону витрины, Олег проследовал за ним – Вот этот набор из четырех пуговиц и эту дверную ручку.

Модей указал на большие медные пуговицы с изображением грифонов – мифических животных с телом льва, но с крыльями и головой орла, и на костяную рукоять от трости с изображенной на ней, забавной, как будто чем-то расстроенной мордой какого-то животного, возможно кошки. Вкус у Модея был! Он выбрал действительно достойные экспонаты. 17-й век.

– Это не дверная ручка, это рукоять трости… – пояснил Угрюмый – Заверните за мой счет, пожалуйста! – обратился он к продавцу.

– Ой да ну что Вы, Олег Анатольевич! Не стоит!

– Бросьте. Ерунда!

Продавец послушно завернул покупки в бумагу, положил в пакет и протянул Модею. Тот взял и в знак благодарности учтиво чуть наклонил голову.

Ну прямо само благородство, подумал Угрюмый. Он опять внимательно разглядывал демона. Перед ним был абсолютно обычный покупатель, который искренне радовался приобретению. Ни тени таинственности или загадочности. Но тут Олег вспомнил про Веру и нахмурился.

После посещения магазина, они заехали в ресторан, где в довольно уютной обстановке в стиле средневековья пообедали и обсудили текущие дела по работе галереи и выставкам. Модей заметил, что прибыль от галереи неуклонно растет, это его радует, и выразил надежду, что так и будет в дальнейшем. Угрюмый отвлекся от «чертовщины» и чувствовал от этого облегчение. Он снова воспринимал Андрея Сергеевича, как босса и странноватого напыщенного чудилу, и никак иначе. Слава Богу, Модей говорил сейчас исключительно о делах и не пускался в пространные рассуждения!

После кофе, Андрей Сергеевич в качестве алаверды за подарки, расплатился с официантом сам, не дав сделать это Угрюмому, и они вышли из ресторана на улицу, где по-прежнему моросил не то снег, не то дождь. Начинало темнеть.