Небо и Твердь. Новая кровь. Часть 1
– А Айсиган? – спросил Сарер. – Вы его наказали?
Бесоборец покачал головой.
– Ты его с кем-то перепутал, мальчик. Айсиган самый прилежный ученик из всей этой братии, к тому же, прекрасно образован для сына рыбака и шлюхи. Он не мог участвовать в этом.
– Он участвовал! Он сам заманил меня к ним!
– Хорош, мальчик. Не надо обвинять всех подряд, если тебе перешли дорогу. Я разберусь в ситуации и узнаю, кто им назвался. Шейси не при чём, даю своё сердце. А теперь, – бесоборец развернулся. – Спи-ка. Если к утру не решишься вернуться под родительское крыло, то отправишься с нами через нашу деревню в Тширекские земли – есть там одно дельце. Скоро сюда придут Строло и Тшумьитто, будут спать рядом с тобой.
Когда Элрис Арраксио уже был в дальнем конце коридора, Сарер окликнул его:
– Вы научите меня сражаться с кошмарами?
– Сам научишься, – не оборачиваясь ответил войдош, и ни капли дружелюбия не было в его голосе.
Сарер лёг и долго глядел в деревянный высокий потолок, на котором плясали рыжие отблески.
В эту ночь бес не приходил к нему.
…
Мальчик проснулся на рассвете. Отовсюду доносились людские голоса – сонные, бодрые, оживлённые. Перед глазами в неровных серых тенях плыл клочок пушистого колючего пледа.
Чья-то ладонь лежала на его плече.
– Ты в порядке? – спросил обеспокоенный мужской голос. – От тебя веет Тьмой.
Резко подскочив на своей постели, Сарер широко распахнул глаза и увидел перед собой присевшего на корточки мужчину средних лет в сдвинутой набекрень шапке стрелка. Его глаза были настороженно сужены. Наверное, этот мужчина был одним из тех, чьи постели находились рядом с постелью Сарера.
– Я в порядке, – соврал мальчик дерзким голосом. – А вы кто?
– Тшумьитто Быстрая Стрела, сын старика, – представился мужчина и поднялся. Он был строен и высок, и выглядел сильным воином. – Ты Сарер из Алвеманда, так? Тебе, наверное, стоит вставать. Все уже собрались внизу.
– Почему господин Арраксио не приказал разбудить меня? – воскликнул мальчик, быстро вскочив с пледом в обнимку. – Я же не опоздал?
– Почти опоздал, – сообщил Быстрая Стрела. – Советую тебе поторопиться.
Бросив плед на пол, Сарер посеменил следом за войдошем, хромая и вздрагивая. Они спустились вниз и оказались в основном помещении таверны. Сарер понял, что пришёл последним. Если бы Тшумьитто не разбудил его, то, скорее всего, он бы так и остался там валяться, пока не проснулся бы к полудню и не обнаружил таверну пустой.
– Лошади? Овёс? Проклятые бумаги? – резким голосом спрашивал Элрис Арраксио у какого-то парнишки, стоя у выхода. – Здорово, здорово и отлично. Отправляйся в конюшни. Эйет, ты с ним. Вываливаем, парни! Тширекские выхухоли ждут наши души, а постели наших жён – наши тела!
Сарер хотел держаться за широкой спиной Тшумьитто, но тот быстро растворился в толпе бесоборцев. Мальчик пристроился за двумя воинами, едва поспевая за ними, поправляя свой пояс на ходу. Чья-то рука сзади похлопала его по спине. Быстро оглянувшись, Сарер едва не вскрикнул, встретившись глазами с Айсиганом.
– Шестайе, привет, – усмехнулся Сын Рыбака. – Как вам спалось?
Не выдавив из себя ни слова, мальчик развернулся обратно и едва не споткнулся о чужую ногу. Взрослый мужчина оттолкнул его и выругался. Айсиган рассмеялся и шагнул вперёд, обогнув Сарера. Следом за ним, но на достаточно большом расстоянии, шли гнусный хлюпик и два здоровенных облома, и все они оскалились, по очереди проходя мимо своей вчерашней жертвы. Сарер так и стоял, пока весь отряд не миновал его, и только потом пристроился в самом хвосте длинной вереницы воителей.
Новая жизнь встречала его не очень-то гостеприимно.
Его сердце колотилось глухо и болезненно где-то на дне души, отзываясь во всём теле тупыми тяжёлыми толчками. Он ничего не видел перед собой, полностью изгнал самого себя из собственного тела и старался не думать о том, что этот жалкий и слабый мальчик, плетущийся следом за отрядом борцов с демонами – это он, Сарер Алвемандский. Сарер обнаружил, что собственное имя ему противно почти до тошноты. Хотел сразиться со своим бесом, а попал на клыки новых собратьев. Он прекрасно знал, как следует рассуждать в подобной ситуации. Нужно поднять голову, холодно улыбнуться и нести своё бремя позора с достоинством. Но как же это было невыносимо. Может, сбежать прямо сейчас? На свой кафтан купить у первого попавшегося доходяги из местных кобылку любой степени затасканности и помчать домой, и не вспоминать больше о времени, проведённом здесь, в компании этих людей. Однако, стоило Сареру вспомнить свой терем, зелёные узкие глаза огромного ящера всплыли в его памяти за компанию с запахом тёплой летней смолы. Дух мальчика перехватило, и ему захотелось упасть на колени и умереть, рыдая от отчаяния и ненависти к бессмысленности своей жизни. Здесь не было спасения, только злые мальчишки, которые явно не собирались давать ему продыху от своих насмешек. И зачем вообще он родился?
Чтобы бороться и проигрывать? Каждую ночь?
Он широко раскрыл глаза, чтобы прогнать слёзы, и поднял голову, едва выйдя на улицу. Небо было свежо, оно сияло как бледная льдинка, глядело вниз ясно и прохладно. И равнодушно. Равнодушнее Небес в мире ничего нет.
Глава 10. Тёмные Небеса. Сын Тёмного Повелителя теряет старого друга и находит нового
– Я не могу раскрыть вам всего, что знаю сам. Думаю, даже под страхом смерти я ничего не расскажу. Только имейте в виду, что вы в безопасности ровно до тех пор, пока в безопасности я и мой отец. Мы поддерживаем это логово, и без нас оно тут же схлопнется, не оставив от вас и косточки на косточке. Ах и да, не советую прикасаться к стенам.
Эррамуэ отдёрнул руку от гладкого тёмного камня зеленоватого оттенка, недовольно покосившись вбок.
– А к стенам-то почему? – фыркнул он недовольно, но всё-таки отряхнул пальцы, постаравшись сделать это незаметно и быстро.
– Можете потревожить души, – серьёзно сказал Уэлло Нианрэ.
Анэйэ стоял поодаль, скрестив руки на груди, и молчал. Он не желал тратить время на беседы, поскольку всем своим существом чувствовал: что-то идёт не так. Отец говорил, что Айороно Нианорэ сбежал в Никуда вместе со своими подчинёнными, но встретили путешественников только двое – Хозяин Гроз и его сын, Уэлло Нианорэ тринадцати лет от роду. Ни одного человека, кроме них, тут не обнаружилось.
«Что я говорил тебе в прошлый раз?! – выплёвывал при встрече сквозь зубы Айороно Нианорэ, крупный широкоплечий старик с копной седых волос, зачёсанных назад ото лба, и длинным крючковатым носом. Его не смущало присутствие здесь дюжины воителей, верных Нерайэ Уррэйва и готовых защитить господина от любой опасности. – Что ты обещал мне? Что ты обещал ей?»
«Времена поменялись, мой друг, и прошу тебя принять во внимание, что я прибыл сюда не приказывать, а просить, – ничто не могло сломить самообладания Тёмного Повелителя. Он преклонил голову перед Хозяином Гроз, как будто не был его законным правителем. – Ты захочешь обсудить моё предложение, когда услышишь его. Прошу, не бойся, мои братья прибыли сюда не для того, чтобы устрашать тебя и демонстрировать нашу мощь. Наши с Айери дружинники не при оружии и готовы полностью подчиниться любому твоему приказу».
Айороно Нианорэ только и делал, что фыркал. После этих заверений Уррэйва он самолично обошёл каждого из тех, кто прорвался в Ничего, проверил, не припрятаны ли у них клинки и топоры под плащами. Затем сухо похвалил Тёмного Повелителя за то, что тот потерял только одного человека при входе во владения Ничего. И всё же он далеко не благосклонно был настроен ко вновь прибывшим. Анэйэ этого не понимал. Ведь Повелитель Гроз был изгнанником, должен радоваться тому, что его почтили визитом!
«То есть, ты не собираешься мне объяснять, по какой причине вернул в народ память обо мне, – говорил Нианорэ, сверкая глубоко посаженными глазами, и ни капли почтения не было в его сухом низком голосе. – Мне нет дела до тебя, до вас всех, хоть всей толпой нагряньте сюда – передохнут все, едва мне этого захочется, едва кто-то осмелится потревожить покой душ. Вот только твои действия мне не понять. Ты собираешься объяснить мне хоть что-нибудь?»
Нерайэ Уррэйва был спокоен как скала. Он махнул рукой Анэйэ и улыбнулся. Наследник послушно подошёл к отцу и почувствовал, как на его узкие плечи легли кирпичами тяжёлые лапищи Тёмного Повелителя.
«Дивы с тобой, ты ещё и зверят сюда притащил! – округлились узкие глаза Повелителя Гроз. – Сдурел что ль под старость лет?»
«Слишком торопишься, милый друг, – со вздохом сказал Нерайэ Уррэйва. – Мы так долго не виделись. Не кажется тебе, что встречать меня таким образом и с порогу забрасывать укорами – не слишком-то вежливо?»
Анэйэ почти испугался. Старик Нианорэ выглядел не просто угрожающе – по его внешнему виду казалось, что он совершенно не прочь вцепиться в глотку Повелителю Тьмы или Айери Лэйо, который своевременно скрылся за широкими спинами своих бойцов и только изредка выглядывал в течение всей затянувшейся сцены приветствия. Что же будет, если разозлить тигра в его собственном логове?
К удивлению наследника, когда голос Нерайэ Уррэйва замолк, ответом ему был не гнев, а молчание. А после этого Айороно Нианорэ внезапно смягчился, преисполнился учтивости, отдалённо напоминающей ту, что должна быть частью личности любого слуги, и предложил Тёмному Повелителю поговорить наедине, воинам уррайо – отведать его стряпни, а сыну Тёмного Повелителя – развлечься в компании сына самого Хозяина Гроз, чтобы не заскучать и взрослым не мешать.
Развлекались дети на полную – стояли втроём в небольшой квадратной комнате и разглядывали стены да потолок. Было бесполезно спрашивать о чём-то Уэлло Нианорэ, этого сутулого, полноватого мальчишку, отчего-то выглядевшего, несмотря на свой внушительный – тринадцать лет – возраст, младше и Анэйэ, и Эррамуэ. Он лишь твердил о том, что ничего не расскажет лишнего и что они могут даже не пытаться заставить его открыть рот, – ничто на него не подействует. Мальчики пребывали втроём в этой комнате уже больше получаса, и ничего интересного за это время не произошло, так что Анэйэ мог вдоволь наразмышляться. К примеру, почему этот грубый и злобный Айороно Нианорэ сменил немилость на милость, когда Нерайэ Уррэйва подозвал к себе своего сына и положил руки ему на плечи? Старик даже согласился на переговоры, хотя до этого разве только не грозился вышвырнуть отсюда силой всех нежданно прибывших. Хотя ещё ночь назад отец именно так и сказал Анэйэ. Что-то вроде «ты – моё знамение победы». Нечто особенное, видимо, разглядел сварливый старик в сыне Тёмного Повелителя.
И где же все остальные подчинённые Нианорэ? Не может же он жить тут в компании одного только своего уродливого и немного на вид туговатого сынули? И Нерайэ Уррэйва говорил про то, что изгнанию пятнадцать лет назад подвергся не только Повелитель Гроз, но и те, кто шли за ним. Хотя, в общем-то говоря, Анэйэ даже не знал, что за вина лежит на Айороно Нианорэ и его людях. И вряд ли кто-то из присутствующих здесь знал, исключая самих Хозяев Гроз и Ветров.
Эррамуэ было гораздо легче, чем его юному господину. Риндо не думал ни над целью их прибытия, ни над причинами поведения старика Нианорэ.
– Эй, тебя зовут Уэлло, так? – достаточно дружелюбно спросил Эррамуэ у сутулого мальчика, который, едва услыхав своё имя, дёрнулся так, будто ожидал следом за вопросом получить удар под дых.
Оглянувшись на гостя, он похлопал глазами и нервно пошевелил руками в просторных карманах.
– Да, ну да, Уэлло Нианорэ, так меня зовут, – пробормотал он. Ладони мальчика глубоко провалились в карманы, пришитые к бесцветной котте, выглядевшей так, будто её состряпал кто-то слепой за одну глухую ночь.
– Уэлло, скучно здесь, не находишь? – проговорил Эррамуэ, задумчиво крутясь на носках своих сапог.
Сын Повелителя Гроз уставился на сына Повелителя Дождей мрачно, исподлобья, как будто не доверял его спокойному голосу и ожидал какого-то подвоха. Он так и не придумал, что ответить. Анэйэ же следил с некоторым любопытством за их взаимодействием, стоя со скрещёнными руками поодаль. Ему хотелось, чтобы мальчики забыли о его присутствии и произошло что-нибудь интересное.
Анэйэ не раз видел, как Эррамуэ общался с сыновьями знатных меллей. О, это было то ещё зрелище. Таланта издеваться над сверстниками ему было не занимать. Анэйэ даже представлять не хотел, как бы Эррамуэ насмешничал над ним самим и не давал ему проходу, не обращая внимания на их статусы и положения в обществе, если бы не был его риндо. Видимо, если Создатель по-прежнему управляет жизнями всех живых существ, то к будущему властелину всех уррайо он питает особо нежные чувства, коли распорядился сделать так, чтобы Эррамуэ Лэйо попал к нему в названные братья.
Анэйэ был бы не прочь сейчас развлечься, пусть и в качестве наблюдателя.
– Эй, ты немой, Уэлло? – поинтересовался дружелюбно Эррамуэ, дурацкими движениями подпрыгивая к сутулому мальчишке. – Почему не хочешь ответить?
Тот аж весь нахохлился.
– Отстань, – хмуро бросил он. – Отец сказал мне, чтобы я не позволил вам натворить глупостей.
– Так я и не творю, – поднял брови Эррамуэ. – Я просто прыгаю. Вот так, – он, соединив две ноги, несколько раз перескочил через прямую трещину, разделявшую собой черно-зелёного цвета огромные плиты пола. – Я придумал игру. Кто наступит на такую трещину, тот умрёт. Поиграем?
Уэлло смотрел на гостя, как на идиота, но болезненное недоверие не покидало его глаз ни на миг.
– Не скачи, – буркнул он. – Потревожишь души.
И Эррамуэ послушно остановился.
Анэйэ ждал, весь в нетерпении. Поскорее бы Эррамуэ устроил что-то весёлое.
– Может скажешь хоть, что со мной сделают души, если я их потревожу? – предложил риндо.
Уэлло долго смотрел на него, надув губы, а потом закачал головой. Он выглядел, как зверёнок, злой, трусливый, но непреклонный.
– Прогневаются, – произнёс сын Хозяина Гроз только одно слово.
Эррамуэ протяжно вздохнул.
– Скука у вас. Туда нельзя, сюда нельзя, это трогать нельзя. Дышать, ещё скажи, нельзя. Поэтому ты такой зашуганный, да? – он говорил почти серьёзно, прямо глядя в большие насупленные глаза Уэлло. – У тебя лицо всё скошенное. Ты боишься, что я что-нибудь сделаю не так, помру и тебя накажет отец за это? Он тебя побьёт? Или что? У вас всегда такая жизнь – ничего нельзя и так далее? Даже иногда не вылезаете из своего Ничего?
Сутулый мальчик зашмыгал носом. Анэйэ уж было решил, что он сейчас заплачет, но Уэлло только сказал низко и злобно:
– А ты можешь не задавать глупых вопросов и не крутиться?
– Хорошо, – пожал плечами Эррамуэ, отошёл и встал смирно.
Сын Тёмного Повелителя был разочарован.
По-видимому, сейчас риндо не собирался его развлекать. Что ж, оставалось развлечься самому.
– Ответь-ка мне, где вы с отцом добываете еду, – сказал Анэйэ, подойдя к Уэлло Нианорэ. Тот поглядел на наследника Тьмы так же затравленно, как глядел на Эррамуэ, только на этот раз ко взгляду примешивалось презрение.
– Я не собираюсь отвечать!..
– Ты ответишь, потому что я – будущий Тёмный Повелитель, а ты – будущий Повелитель Гроз. Ветер впереди Грозы.
Брови сутулого мальчишки сошлись у переносицы, он сердито и обиженно шмыгнул носом.
– Отец запретил мне разбалтывать вам всякое.
Анэйэ вспомнил, как Нерайэ Уррэйва обращался со своими подчинёнными. «Братья мои… Сыны мои…» «Отец!» – кричали ему благодарные воины, вздымая вверх руки с клинками и палицами.
– Я твой отец, – сказал он. – Можешь нарушить запрет и всё рассказать мне.
Мгновение Уэлло смотрел на наследника, а затем неуверенно рассмеялся.
– Ты мой отец? – прыснул он, прикрываясь рукавом. – Ты мой папа? Ты? Ха-ха-ха…
Неожиданно раздался заливистый хохот Эррамуэ, – риндо аж согнулся пополам, не в силах сдержать веселья. Уэлло тоже смеялся всё громче.
– Отец! – давился воздухом Уэлло, расхрабрившись от поддержки Эррамуэ и уже не стесняясь хохотать во весь голос.
Анэйэ смотрел на них, склонив голову набок, и смущение вместе со злостью бушевали в его груди.
– Ты смеёшься надо мной? – спросил он, сдержав дрожь в голосе, не желая замечать предательства Эррамуэ. – Ты сейчас над моими словами смеёшься?
Уэлло слегка успокоился, услыхав злобу в голосе наследника.
– Ну… ты же мне не отец, – заикаясь произнёс он, потом всё-таки смутился. – Вот и смеюсь…
– А это иллюзия! – Эррамуэ внезапно хлопнул Уэлло по плечу, и тот аж подпрыгнул от внезапности. – На самом деле наш всеобщий Небесный отец – господин Анэйэ Уррэйва. Не знал, что ли?
Пока сын Повелителя Гроз пытался что-то ответить на это и, по-видимому, путался в догадках, шутит ли Эррамуэ над ним или над Анэйэ, сам наследник, неожиданно для себя превратившийся в шута, развернулся и пошёл прочь. У него не было желания возиться с ними. Див проклятый. Они посмеялись над ним. Посмеялись, как над идиотом. По какому праву? Кто разрешал недостойному брату смеяться над своим господином? Это была не просто измена, это было хуже. И после этого он надеется, что Анэйэ простит его и забудет все его многочисленные прегрешения? Посмеялись над ним, посмеялись, как над балаганным шутом, как над солнечной синицей. Он – посмешище для горбатого толстяка и для собственного риндо? Нет уж, они ответят за это веселье.
– Анэйэ! – окликнул его Эррамуэ. – Постой, Анэ…
Что? Постоять? Он совсем идиот или притворяется? Хотя теперь от него можно ждать чего угодно.
– Ещё хочешь позабавиться, щенок смердящий? – выплюнул Анэйэ любимое ругательство Айери Лэйо, не задерживаясь ни на секунду.
– Дверь… Не надо! – проскулил Уэлло себе под нос, даже не пытаясь повысить голос.
В сердцах схватившись за ручку двери, вырезанной в одной из стен квадратной комнаты, Анэйэ почувствовал, как мелкие иглы вошли в его руку. Сквозь туман, наполнивший глаза, он разглядел, что ни капли крови не покинуло его бледную, чистую ладонь, и быстро понял, что эта боль – всего лишь дурацкая иллюзия, как те, что на него наслали сразу по прибытию в Ничего. Понял – и бухнулся на спину, моментально отключившись.
…
От пола исходило мягкое свечение, слегка зеленоватое, зернистое и неровное. Оно напоминало порванный в клочья беспощадным ветром дым. Не доходя и до середины высоты комнаты, свет совершенно рассеивался, выделяя только нижние контуры предметов и тел живых существ.
Анэйэ чувствовал мягкость во всём теле. Он слегка пошевелил рукой и понял, что накрыт одеялом. Под головой у него был свёрнут его собственный плащ. Было очень удобно, очень уютно. Почти так же уютно, как тогда, при влёте в Ничто.
Помимо него здесь были двое – Нерайэ Уррэйва и Айороно Нианорэ. Они сидели на расстеленном длинном ковре, заглушавшем неровное свечение, источаемое полом. Оба пили что-то из широких чаш и говорили тихими, спокойными голосами.
– … Больше я не мог её найти. Как и в те времена, что ты был при дворе. За всё это время я не нашёл и её следа – ни Твердь, ни Свет, ни Тьма не помнят её сердца. Я думал, у тебя есть…
– Нет, – резко, но тихо оборвал речь отца Айороно Нианрэ. – Здесь её тоже нет. Как я и говорил, у меня для тебя здесь нет ничего, кроме мертвецов, да и те тебе не нужны.
– Очень нужны, друг. Они ещё пригодятся мне.
Анэйэ не понимал, о чём они говорят, но не собирался задавать вопросов. Одновременно с этим он знал – если бы взрослые боялись, что он услышит их разговоры, то не принесли бы его в эту комнату. Он просто продолжил лежать неподвижно, глядя на мелкие пылинки света, бледной зеленью таявшие над полом, и вслушивался в медленный ток отцовской речи, теперь звучавшей не вдохновляюще и воодушевляюще, а задумчиво и даже как будто не совсем уверенно.
– Ты знаешь, друг мой, как я хочу, как я сильно хочу… Я прекрасно понимаю твою обиду и твои мотивы. Поверь, на этот раз тебе не придётся делать за меня грязную работу, и я не собираюсь твоими руками расхищать Ничего во имя своей родной мечты. Если я и возьму парочку мёртвых душ у тебя, то Край не обеднеет. Теперь всё иначе, чем было пятнадцать лет назад. Теперь у меня есть гораздо больше. Я провёл четыре года на Свету и узнал, где находятся настоящие сердца. Но нам не придётся рисковать, вступая в открытую схватку или выманивая врага на свои Небеса, сначала не придётся. Когда они спохватятся и схватятся за оружие, победа будет уже за нами. Мы уже будем наполовину царями мира, когда Светлая старуха услышит отдалённый рокот грома. Всё, о чём я прошу, друг мой – просто будь рядом. Иди за мной, как раньше, верь мне, как раньше. Только мы с тобой и Айери, только три истинных повелителя знают правду, но мой народ следует за мной и кричит моё имя, не зная и половины того, что мы знаем. Как меня воодушевляет их боевой клич… Как это прекрасно.
– А твои… твой сын? – негромко спросил Айороно Нианрэ. – Он же не знает?
– Он не знает, и я ему не расскажу. Пока что. Он так мал, я… наверное, просто берегу его.
– Сам знаешь, что его ждёт. Хорошо ты его бережёшь.
Анэйэ разглядел, как отцовские усы разошлись в улыбке:
– Ты знаешь, он необычный мальчик. Такого, как он, мир не знал. И этот мир он мне завоюет.
– Пф! – хмыкнул пожилой Повелитель. – Видимо, сынишке-то совсем невдомёк о своём предназначении. Он схватился за дверную ручку, не предупредив малыша Уэлло, и едва не встретился со своей матерью раньше времени.
– Не встретился, – заметил Нерайэ Уррэйва.
Анэйэ слегка нахмурился в темноте. Ему пришлось вспомнить о том, что предшествовало его пробуждению в этой тихой мрачной комнате.
– И со мной моя девочка Алийерэ, – произнёс отец. – Как видишь, ни путей к отступлению, ни шанса проиграть у нас нет. Все звёзды сходятся, все синицы слетаются. Этому миру не избежать воцарения Тьмы. Три повелителя, три священной крови, наша девочка. Горы дрогнут, волны всколыхнутся, огонь запляшет над погибающими городами, и могильные птицы взмоют к Небесам. Друг мой, подними вместе со мной это знамение. На этот раз тебе нечем рисковать.
Они долго молчали. Анэйэ успел задремать. Он очнулся, когда Айороно Нианорэ договаривал свою речь отрывистым, но мало-помалу смягчающимся голосом:
– …не признать, что ты и впрямь обрезал себе пути к поражению. Ты проделал большую работу. Но, поверь, мне по-прежнему есть, чем рисковать. У меня есть Уэлло, и, если мы получим стихии, он не сможет мне наследовать. Мальчик болен и слаб. И у меня теперь есть Ничего. Чем больше я живу здесь, тем сильнее понимаю, что это необходимо миру. Да-да, Нерайэ. Ты живёшь настоящим, битвой и войной, захватом и убийством, а я здесь окунулся в прошлое. Моя жизнь не бессмысленна. Моя работа важна. Благодаря моим стараниям сотни и тысячи мёртвых душ обретают покой посмертный. И я не готов бросать своё дело, даже ради твоей мечты.
– Ты можешь вернуться, когда Тьма поглотит Твердь и Свет, – проговорил Нерайэ Уррэйва. – Когда мы захватим всё наследие Создателя, возвращайся и дальше пой мертвецам. Но перед этим сделай свой вклад. Прошу тебя.
Анэйэ увидел, как покачал седой головой старый Айороно Нианорэ.
– Луна с тобой, друг. Я шёл за тобой большую часть своей жизни. Я всё ещё волнуюсь за тебя, как за младшего своего брата, которого у меня никогда не было. Но больше я не отдам свою судьбу в зубы чужим чаяниям. У меня есть сын и дело. Я верю, ты добьёшься всего, что захочешь. Но подыщи себе другого Повелителя Гроз. Я не смогу им стать для тебя.
Ещё одна долгая, мирная пауза.
– Я никогда не найду себе другого Повелителя Гроз, – со спокойной торжественностью произнёс Нерайэ Уррэйва.
– Ну тебя с твоим пафосом! – отмахнулся Айороно Нианорэ. – Я сказал своё слово. Не начинай свои песни, будь так зол. Я знаю, на Тьме найдётся не один и не два достойных мужа, способных принять на себя эту ношу. В конце концов, у меня остались дальние родичи где-то на нижних облаках. Если кровь важна, озаботься и разыщи их. Я отказываюсь идти за тобой, Нели.
– Это твоё окончательное решение? – со вздохом спросил отец.
– Да. Твой сын проснулся. И уже давно.
Анэйэ приподнялся на локтях, почувствовав, как в руке что-то кольнулось изнутри.
– Научил бы лучше мальчика не лезть туда, куда нельзя, – проворчал Хозяин Гроз и, кряхтя, поднялся на ноги.
Он, не оборачиваясь ни на Анэйэ, ни на своего друга, отправился к невысокой двери. Потолок был столь низок, что длинноногий старец чуть сгибался, чтобы не треснуться головой о камень. Вместо того, чтобы сразу взяться рукой, он завернул рукав своей котты и через него, как через перчатку, прикоснулся к ручке.
– Не легче ли жить без дверей? – с любопытством спросил Нерайэ Уррэйва, подставив ладонь себе под подбородок, а локтем оперевшись на колено.
– Я посмотрю, как ты поживёшь без дверей, когда твой полоумный сынок от скуки озвереет, – огрызнулся Айороно Нианрэ.