О да, профессор!
– Это я уже понял, – кивнул он, снова обнимая меня. Поглаживая спину, плечи. Волосы. Даже дотянулся до пледа и набросил сверху.
Вот так бы и лежала, голая и вместе с ним… О нет, нет! Слезы полились с новой силой.
– И сейчас тоже все по-прежнему хорошо? – медленно уточнил Мефистофель.
– Угу, – покивала я, вытирая слезы ладонью. – Очень хорошо, поэтому и вот. Дай мне пять минут, и потом я сбегаю в душ, ладно?
– Хоть десять, – отозвался он, прижимая меня к себе. – Тебе когда нужно вернуться домой?… Черт, Марго, стой! Я не выпроваживаю тебя!
Ну конечно, так я и поверила.
– Ночевать сегодня мне лучше дома, – кивнула я.
– Ладно… Прости, у меня просто давно не было нормальной девушки, я забыл, как это делается.
Я подобралась и, подперев щеку кулаком, спросила:
– Девушки?
Матвей закатил глаза.
– А ты думала, мне хватит первого и единственного раза, а потом я буду делать вид, что знать тебя не знаю?
– А ты не будешь так делать?
– Что я за монстр в твои глазах, Марго? – возмутился он. – Я совсем не такой! К тому же… – он очертил пальцами мои голые бедра. – Все самое интересное только начинается.
– Ох, да?… Ну, в первый раз все тоже было неплохо.
– Неплохо? Нарываетесь, Левицкая?
– О, с возвращением, профессор Мефистофель! А то я уж было решила, что мне вас подменили на плюшевого мишку.
Мы долго еще трепались, не затыкаясь ни на минуту. Удивительно, я могла быть рядом с ним самой собой. Говорить, что думаю, отвечать, как считаю нужным. Он мигом подхватывал, отвечал, целовал и продолжал гладить, хотя все, что я слышала от более опытных подруг, что мужчины не созданы для обнимашек после секса.
Мефистофель сломал шаблон. И даже первый раз с таким, как он, вышел незабываемым и с оргазмом, вот же чудо-расчудесное. Юлька обзавидуется. Это вам не по грибы сходить, опасаясь как бы муравьи куда не залезли…
Черт!
А я ведь не смогу сказать Юльке ни слова. Вообще никому ни слова! Прямо вижу, как прихожу в понедельник на первую пару и говорю: «Всем привет, я сплю со своим профессором, и он душка. Кстати, это Мефистофель».
Фак, фак, фак! И что теперь делать?
К тому времени, как меня озарило, я уже выбралась из душа, натянула подсохшие трусики и платье. Посмотрела на себя в зеркале: губы опухли от поцелуев, щеки горят, а глаза какие-то до безумия счастливые. Что ж, хорошо, что мама сегодня работает. Она не слепая и сложно не понять, что со мной происходит.
И как мне скрыть это от Юльки?
Озадаченная, я вернулась на кухню и застала неожиданную картину: Матвей за работой.
Оказывается, он носит очки в черной оправе, когда читает или пишет. Хорошо, что он ни разу не надевал их в университете. А то этот взгляд поверх оправы… Ох.
– Прости, увлекся, – улыбнулся он, убирая ручку и ежедневник. – Давно там стоишь?
Его рука потянулась к дужкам, а я тут же сказала:
– Очки оставь.
– Что?
Подошла к нему и поцеловала, а потом опять посмотрела на него.
– Почему я никогда не видела тебя в очках?
– Потому что они нужны мне для работы, чтобы разобрать свой мелкий почерк. Дурацкая привычка делать черновики от руки, а только после набивать их на компе.
– Благослови Господь твоего окулиста.
– Марго, – расхохотался он. – Хватит смотреть на меня так. Тебе нужно еще день-два, чтобы сначала прийти в себя.
Я сразу сникла.
– Как раз к понедельнику?
– Получается, так. Эй, ты ведь не собираешься снова рыдать?
– Нет, просто… Как мне вести себя теперь? На лекциях? В жизни?
– Как обычно. Ты по-прежнему будешь забивать на учебу, а я – на тебя злиться. Только теперь у меня есть действенный метод, как заставить тебя учиться.
– О да-а-а… А если серьезно?
Матвей нахмурился и стащил очки, швырнув их на исписанные страницы ежедневника.
– Не знаю, – честно ответил он. – Будем вместе после пар. Буду привозить тебя к себе. Наверное, мне даже придется познакомиться с твоими родителями, чтобы тебе не пришлось им постоянно врать о подруге.
– Мама будет в шоке. Она у меня… сторонник консервативных взглядов на жизнь.
– Ладно, – медленно кивнул Мефистофель. – Сделаю все, что смогу, главное ты учись, Марго.
Наша песня хороша – начинай сначала.
– Не закатывай глаза, – пресек Мефистофель. – Серьезно, ты говорила, что хочешь перевестись на журфак. Сейчас самое время напрячься, сдать хвосты и все будет в твоих руках. Если переведешься, нам даже не нужно будет скрываться.
– А ты вообще надолго на филфаке? – кивнула я на его черновики. – Ты разве не завязал с книгами?
– Почти завязал. На филфак меня сослал издатель, когда я за год шароебства не выдал ничего путного. Только и делал, что тусовался по клубам и… много пил, короче.
Я сузила глаза. Воспоминания о вчерашней силиконовой блондинке промелькнули перед глазами, меняя вектор настроения с плюса на минус.
– Ах, вот кем была та силиконовая уточка, которая тебя чуть не проглотила. Твой привет из прошлого?
Матвей скривился, как от зубной боли.
– Забудь, Марго. Это не стоит твоих нервов. Если бы я хотел, я бы уехал из клуба с ней, а не бегал вокруг тебя с ведром.
– Спасибо, что напомнил про ведро. Я только почувствовала себя человеком.
Матвей опять хохотнул и притянул меня к себе.
– Невыносимая девчонка, просто не-вы-но-си-ма-я!
– Я вас тоже…
Ой. Хотела пошутить, называется. Кляп мне в зубы!
– Я вас тоже не-на-ви-жу, да.
Хреново выкрутилась, но это я дала, конечно, жару. Признаваться сразу в любви, Мефистофель аж опешил. Я – не меньше.
– Побудешь у меня еще или едем? – прошептал он.
– А ты наденешь свои очки?
– Вообще да, я хотел добить план первой главы. Кажется, у меня снова появилось вдохновение.
– Действительно будешь писать академку? – удивилась я. – Прости, что подслушала. Ты громко говорил.
– Это будет самая мрачная академка из всех, Марго, вот увидишь.
– Окей, я останусь на час-два. Никогда не видела писателей в их естественной среде обитания.
А еще очки опять же. Интересно, а я смогу заставить его ходить голым и в очках?
– Спасибо, а потом сразу едем.
– Конечно, мне же еще высылать план курсовой на почту одному надоедливому профессору. Черт, как я могла забыть!
Матвей зарычал и развернул меня спиной к себе, а лицом к книжному шкафу во всю стену.
– Ни в чем себе не отказывай, – пробормотал он, вжимаясь в мои ягодицы.
Я выгнулась сильнее, ощутив, как твердеет его член в штанах. С губ Матвея сорвался сдавленный стон.
– Нам надо работать, Марго.
– О да-а-а, – протянула я, шевельнув бедрами. – Удачи.
И отправилась выбирать книжки.
Глава 14. Матвей
Я отвез Марго домой только вечером. Не было сил отпустить ее раньше.
Мне нравилось присутствие этой вредной девчонки в моем доме. Раньше я с трудом переносил ночевки девиц, позволял им оставаться исключительно ради утреннего быстрого секса. Или минета в идеале. Но Маргариту совсем не хотелось выгонять. Она одним своим присутствием наполняла квартиру уютом, а меня вдохновением.
Чудные дела.
Я сказал про академку Бруштейну, в шутку и издевательств ради, разумеется, но в голове сразу же нарисовались и стали оживать герои. Я слышал голоса, видел лица, а потом и целый мир возник в воображении буквально за несколько минут. Ели это не просветление, то что же?
Видимо, путь к новым мирам лежал не через воздержание, а через классный секс. Или нечто большее? Хотя Марго изо всех сил делала вид, что ей ничего кроме члена от меня не нужно, я сам уже не мог просто отправить ее домой, а потом прислать открытку «Поздравляю c дефлорацией», благополучно позабыв о нашей близости. Нет, я не хотел этого. Вообще не хотел быть легкомысленным ебарем, которым прекрасно себя чувствовал до этого.
С ней все иначе. Острее. Больше. Сильнее. Ярче. Разве можно к этим ощущением относиться безответственно, разбрасываясь и распаляясь?
Я хотел Марго себе. Хотел сделать ее своей. Много раз. И надолго. Похоже, она была не против. Даже не спорила, хотя я навалил на нее сразу и много. Встречи, тайны, знакомство с родителями. Вряд ли они будут счастливы узнать, что их дочь спит со своим преподом, но все лучше, чем скрываться и врать. Хватит и того, что до конца года нам придется шифроваться в университете.
Мы долго целовались в машине. Не мог ее отпустить. Странный диссонанс. Я не хотел прекращать касаться, обнимать и целовать эту чертовку, но одновременно мечтал, как сейчас приеду и засяду за книгу.
Марго не выдержала первой и полезла ладошкой мне под майку. Если она нырнет за пояс джинсов, я слечу с катушек и возьму ее прямо в машине на парковке у ее подъезда, под ярким фонарём. То-то будет веселье.
Слава богу, Маргарита скользнула пальчиками вверх, царапнула ноготками по груди. Я шумно выдохнул и оторвался от нее.
– Иди домой, шальная, – прорычал я, стараясь выглядеть грозным. – Или за себя не отвечаю.
– Ох, да, конечно. Спасибо за все, профессор. Исчезаю.
Она последний раз чмокнула меня в губы и с хитрющей лисьей улыбочкой выскочила из машины.
Бестия прекрасно знала, как действует на меня, но я ни капли не жалел, что открылся ей, снабдив оружием массового поражения.
Вернувшись домой, я сразу сел за работу и писал, пока не начала крутиться голова, а глаза словно песком засыпали. Глянув на часы, увидел, что уже три часа ночи. Не высплюсь, но оно того стоит. Я почти забыл этот кайф, когда не чувствуешь времени и усталости, только опьянение и предвкушение рождения отличной книги.
Мне было плевать на Бруштейна. Если завернет, залезу в долги и откуплюсь от издательских санкций, а потом сдам роман конкурентам или выкину в сеть. Или все сразу.
Я лег и уснул, едва коснулся головой подушки. Наволочка пахла Маргаритой, а простыни сексом. Похоже, этот запах лучшее успокоительное для моих истерзанных творческим кризисом нервов.
Утро тоже было добрым. Я встал сам, без будильника, пробежался просто отлично. По пути в универ разве что не насвистывал, предвкушая встречу. Правда, Марго не ответила на сообщение. Наверно, опять опаздывала. Хорошо, что не ко мне на пару. Гавкать на нее совсем не хотелось. Вообще, боялся, что стану мягок к ней, а ведь еще принимать экзамен и курсовую. Хорошо, что теперь можно взять под контроль хотя бы свой предмет. Нечего лоботрясничать.
Во время первой пары Марго ответила мне на сообщение. Третий курс как раз писал лектуру по битникам, и я позволил себе перестать высматривать шпоры, заглянул в телефон.
Демон: Доброе утро. Как ты?
Маргарита: Все хорошо. Во всех смыслах этого слова. А ты? Писал ночью? Я видела, ты был онлайн в полночь.
Демон: Да. Не мог остановиться. Это все твоя заслуга, похоже.
Маргарита: Круто. Дашь почитать?
Демон: Разумеется, нет.
Маргарита: Это почему?
Демон: У тебя достаточно чтения, Маргарита. Только по зарубежной десяток книг в списке на этой неделе, а еще русская литература. Ты все уже закончила?
Маргарита: Блин, профессор Мефисто, какой же вы нудный.
Демон: И сейчас ты, кажется, должна писать лекцию, а не болтать с бойфрендом.
Маргарита: А ты мой бойфренд, да? Как миленько.
Демон: Я не покажусь тебе милым, если не прекратишь мне писать.
Маргарита: Все-все. Я конспектирую.
Демон: Хорошая девочка.
Маргарита: Ты тоже не очень противный. :*
Демон: :***
Познакомьтесь, Матвей Тойфель. Еще недавно хмурый зануда и воздержанец поневоле сегодня рисует три поцелуйчика звездочками в переписке с подружкой-студенткой. Ну и ладно. Я так чувствую себя намного лучше. И пусть Андрей подотрется своим дополнительным тиражом, который грозил мне в случае просветления без секса.
Пошел он.
Пошел и я на кафедру после лектуры, а оттуда на следующую лекцию в соседний корпус. Меня чуть не разорвало, когда я увидел Марго на крыльце. Не одну, а в компании своих одногруппников, конечно. Но это бы ничего, только Азаров опять позволил себе ее лапать. Он держал мою Маргариту за шею, разминая ее, а в ухо что-то шептал, мерзко скалясь при том.
Первым порывом было начистить ему лицо, а ее… Ох черт, но я же их преподаватель, мы договорились. Да и сцену закатывать не в моем стиле. Просто нахрен сносит разум от такого зрелища.
– Здраааавствуйте, Матвей Александрович,– пропела подружка Марго, а она сама тут же вздрогнула и обернулась, стараясь избавиться от захвата Азарова.
Я посмотрел на нее. Красноречиво так посмотрел.
– Добрый день, – процедил сквозь зубы, перевел взгляд на Азарова, который тут же убрал свои грязные лапы и, кивнув, что-то пискнул и потупился. – Левицкая, ваш план курсовой готов?
– Эээ, – протянула Марго.
– Надеюсь, что да, – оборвал я ее муки творчества. – После лекции сегодня задержитесь.
– На кафедре?
– Нет, – рявкнул я. – Быстро и после лекции обсудим. Мне некогда.
Не тратя больше нервов и времени, я умчался прочь, но успел услышать за спиной:
– Демон придурошный.
Азаров, разумеется.
Я приказал себе не реагировать и не оборачиваться. Удалось. Уверен, если бы все проклятия Марата сбылись в тот день, я бы не слезал с унитаза или раз сто скатился бы с лестницы. Но космос был глух к его мольбам, к счастью для меня. К сожалению, он игнорировал и мои просьбы, особенно на лекции группы Марго.
Наверно, Азаров делал это по велению сердца, но он не мог бы выбесить меня сильнее, если бы старался изо всех сил. Какова вероятность, что он запомнил нашу стычку у клуба? С этим могут быть проблемы. У меня вряд ли. А вот у Марго уже их вагон.
Я видел, что она не в восторге от внимания Марата, но меня не особенно это успокаивало. Отбивалась она вяло. Хотя вроде бы и шарахаться глупо. Ну уж нет! Пусть шарахается.
Если я ей шокер куплю, это будет перебор?
Похрен. Куплю. Ибо нечего лапать мою девочку. Еще и научу, как правильно использовать.
В перерыве мне пришло сообщение от нее.
Маргарита: Что-то случилось?
Я раз пять набирал и столько же стирал язвительный ответ. Случилось, твою мать! Не надо изображать невинное недоумение. Конечно, случилось. Незаметно? Тебя хватает этот тип. Опять. Мы ведь договорились. Или не договаривались? Ладно. Возможно, нет. Но неужели я должен озвучивать очевидные вещи? Похоже – да. Ладно. Растолкую. Так и быть. С ней невозможно, честное слово. Каждая прописная истина требует урока. Студенты, черт подери.
В итоге, так ничего и не написав Марго, я продолжил лекцию. Она ни черта не писала, даже не пыталась делать вид. Это злило меня еще сильнее.
Под конец занятия, мне кажется, я уже рычал. Дождаться звонка – то еще испытание. Чтобы не взорваться, пока студенты уходили, я задействовал последние остатки терпения. Стоит ли говорить, что оставшись с Марго наедине в пустой аудитории, я мало походил на человека. Во мне бурлили животные инстинкты. Я хотел пометить ее, заклеймить. Моя. Если не понимает, то я объясню доступно. Через задницу, черт подери.
Маргарита медленно шла ко мне, словно пыталась отсрочить казнь. Я поднялся из-за стола, и она остановилась, двинувшись к двери, я вставил ключ и повернул его в замке, запирая.
– Матвей, – позвала Марго. Я обернулся, взглянул на нее, прищурившись. Маргарита тут же шепотом добавила: – Александрович.
– Как мило, что ты вспомнила об уважении, Маргарита, – процедил я сквозь зубы.
Сократив расстояние между нами, я схватил ее, прижал к себе. Маргарита охнула от неожиданности и резкости моих движений.
– Где было твое уважение, когда ты жалась к этому сопляку? – прорычал я, склоняясь к ней.
Наши лица были близко-близко. Я нависал, заставляя ее прогнуться, сжимал плечи, наверно, так сильно, что останутся следы. Безумие чертово.
– Я же не… Он просто…
– Молчи! – рявкнул я, впечатавшись в ее губы, терзая их, кусая, сильно посасывая.
Марго постанывала, но не отталкивала меня. Я не мог понять, терпит она или наслаждается моим безумием, но оторвался от ее рта, потому что сам себя начал бояться. Не так, нет. Нужен другой выход гневу.
Он нашелся моментально.
Развернув Марго, я наклонил ее над столом, заставляя распластаться, и задрал юбку. Ладонь взлетела в воздух и припечаталась к ее голой попке со сладким звоном.
Маргарита вскрикнула.
– Тихо! – приказал я. – Думаешь, мне нужны проблемы? Как будто мало твоего ухажера. Какого дьявола, Марго?
Я снова шлепнул ее, и в этот раз она прикусила костяшки пальцев.
– Что ты делаешь? Почему позволяешь ему? У меня на глазах!
Удар, еще удар. Я контролировал силу, что не скажешь о собственном возбуждении. Уверен, Марго было не так больно, как мне из-за упирающегося в ширинку члена. Она поерзала, и я заметил попытку потереть бедра друг о друга. Отодвинув ее стринги, я погрузил пальцы внутрь. Черт! Она вся мокрая. Сладкий стон подтвердил мои догадки.
– Пожалуйста, – всхлипнула она. – Матвей, пожалуйста.
– Что «Пожалуйста», Маргарита? Простить тебя?
Я шлепнул ее еще три раза по одному и тому же месту. Она застонала, но ответила.
– Да. Да, прости меня, пожалуйста. Я… Я растерялась. Он…. Мне.. Ох, боже мой, прости.
Последние восклицания были откликом на мои пальцы, которые снова трогали ее между ног.
– Еще, пожалуйста, погладь меня, – взмолилась она.
– Серьезно? – я убрал руку. – Ни черта подобного, девочка.
Я стащил Маргариту со стола, надавил ей на плечи. Она не сопротивлялась, наоборот, сразу потянулась к моим брюкам. Какая понятливая.
– А еще ты лекцию опять не конспектировала, – выдохнул я.
– Буду стараться, Матвей Александрович, – проговорила она. – Вы же знаете, я всегда стараюсь.
Я не сдержал стона и сразу положил ладонь ей на затылок.
– В этот раз быстро и жестко, Марго. Дыши.
Едва ее губы заскользили по члену, обволакивая влажным теплом, я сжал в кулаке ее волосы и толкнулся вперёд. Марго глубоко вдохнула носом и… не подавилась. Я сразу отстранился и снова толкнулся вперед. Она опять приняла меня и даже застонала, добавляя вибрацией удовольствия. Я отпустил тормоза и стал трахать ее рот, как и обещал: жестко и быстро, не щадя ни ее, ни себя.
Марго идеально принимала меня, а еще смотрела снизу вверх, сводя меня с ума этим невинным и одновременно порочным взглядом. Все кончилось чертовски быстро.
Она проглотила сама, без напоминаний, идеально приняв все, что я ей дал. Не сдержавшись, я поднял ее на ноги и снова смял мягкие губы требовательным диким поцелуем. Пожар гнева затухал, и я ласкал ее рот все мягче и осторожнее. Ярость уступила место нежности. Неистовство сменилось лаской.
– Безумный демон, – прошептала мне в губы Маргарита.
Глава 15. Маргарита
Его беспочвенная ревность невероятно возбуждала. А может, всему виной целые сутки, которые мы провели вдали друг от друга.
Мне мало было чата, мало было одного-единственного телефонного разговора. Я так соскучилась по Матвею, что на лекции не могла отвести от него глаз, а его голос возбуждал во мне совсем не тягу к знаниям.
Чертов Марат пристал ко мне еще на прошлой паре. А чего такая счастливая, а чего глаза горят? А как прошли выходные? А когда еще сходим в клуб, только чтобы без Мефистофеля?
Даже Юлька и та меньше выпытывала у меня о том, как я добралась до дома и куда исчезла из клуба так стремительно. Азаров же знал, видел лично, как Мефистофель усадил меня к себе и увез. И все равно зачем-то задавал вопросы с этой кривой ухмылочкой, вероятно, прекрасно зная, что я не смогу дать ему ответ при всех.
На паре Мефистофеля Азаров совсем сдурел. Снова сел со мной, отпихнув Юльку, а подруга почему-то решила не обращать внимания на мои глаза, как у кота в «Шреке», и ретировалась на первую парту к Полине.
А после… Мефистофель показал, каким собственником он может быть. Это было неожиданно и не так нежно, как в первый раз на кафедре. Сейчас Матвей полностью управлял мной, а уж эти его шлепки… Они, черт возьми, эхом раздавались на всю опустевшую аудиторию! Мне казалось, в этот момент их слышит весь универ.
А еще я не верила, что Матвей сделает это прямо в аудитории, но опасность, его голодная ярость и особенно шлепки на столе преподавателя все это вдохновляло на подвиги.
После он целовал меня, как сумасшедший, усадив на стол перед собой, и его руки были везде.
И только чей-то громкий окрик в коридоре за запертой дверью вернул нас с небес на землю.
– Сумасшедшая, – прошептал он, тяжело дыша. – Что же ты делаешь со мной? Поехали отсюда. У тебя ведь нет пар?
– А вы предлагаете их прогулять, профессор?
– Марго! – взмолился он, снова сгребая меня в охапку.
Беспроигрышное оружие.
– Так есть или нет?
– Нет, твоя была последней.
– Жду тебя на углу квартала через пятнадцать минут.
Ах да, я ведь не смогу сесть к нему в машину на глазах у всего универа. Кивнула, и он ушел первым, сказав, что быстро заскочит на кафедру.
А я постаралась хотя бы не бегом спускаться по лестницам. Только остановилась во дворе, чтобы быстро звякнуть маме.
– Буду работать с курсовой, мам. Очень сложная тема досталась. А ты же знаешь, как я хочу поскорее на журфак. Надо добить.
– Удивительное рвение, Маргарита, – отозвалась мама. – Вот бы ты так раньше училась, а?
Тем же голосом она говорила со мной, когда я в субботу сказала, что еще должна позаниматься с Юлькой, раз уж осталась у нее на ночь. Черт, мама это мама. Не удастся ее долго водить за нос. Она чувствует такие вещи даже на расстоянии.
Но я понятия не имею, как сказать ей: «Привет, мам. Это мой профессор. И мой парень. И мой куратор по курсовой. Три в одном, мам! А еще он очень круто целуется. А обо всем остальном тебе знать необязательно».
О да. Матвею не жить после такого.
– Привет, – снова улыбнулся он, когда я села в машину. – Есть хочешь?
– После захочу, – многозначительно ответила я.
– Ох, Марго, с такой улыбкой мы даже до дома не доедем… А впрочем, к черту! – Матвей дал по тормозам и развернулся в неположенном месте. – Поехали на пикник!
– Что?! – расхохоталась я. – Скоро стемнеет! И вообще холодно! И у нас с собой ничего нет!
– Ты не замерзнешь, обещаю, – проговорил он с улыбкой Дьявола. – А пока мы едем, расскажи мне, почему я так и не получил план твоей курсовой на почту? Кажется, кто-то обещал мне выслать его на выходных.
Я уставилась на него.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Я ведь говорил, что не дам тебе поблажек.
– Ох даже так. Ну, видите ли, Матвей Александрович, я была занята на этих выходных. У меня был первый секс, и все вышло настолько паршиво, что я потом два дня сидеть не могла…. Матвей, ты должен смотреть на дорогу! – взвизгнула я.
Он мельком глянул на шоссе, затормозил на светофоре и снова посмотрел на меня.
– Это шутка? Или тебе действительно было так больно? Так может не надо…
– У тебя что, никогда не было девственниц?
– Отвечай прямо, Марго!
– Тебе почти тридцать, Матвей! Погугли, в конце-то концов, как это бывает!
– У меня нет привычки регулярно лишать кого-то девственности, Марго! И вообще, причем здесь мой возраст? Снова?
– Просто… Тебе почти тридцать! Это офигеть, как много. Я никогда не перестану этому удивляться.
Матвей закатил глаза.
– Вообще-то, восемьдесять это офигеть, как много, а не тридцать.
– Ага-ага, успокаивай себя. Ужас! Когда мне будет тридцать, тебе будет почти пятьдесят!
– Только сорок, Марго! И ты от курсовой-то не отвлекайся! Иначе такими темпами писать ты ее тоже будешь до тридцати.
– Вот ты нудный. Окей. Глава первая! – торжественно произнесла я.
– Сначала идут вступление и тема работы, – прогудел дотошный Матвей.
Так мы и ехали. Не знаю, почему рядом с ним единственный вариант заткнуть мне рот – это поцелуи. Но, кажется, Матвея мой треп веселит. Пока что.
Мы выехали за город и помчались по пустой трассе мимо зеленеющих деревьев. Закат в этот вечер был божественным. Жаль, потом свернули и поехали по проселочной дороге, поднимая столб пыли. Вся красота природы отступила на второй план.
