Струны над бездной…

В желании немного развеяться, он решил прогуляться за городом и вернуться, далее уже, домой. Перейдя дорогу и направившись, через густые заросли тамариска, в сторону широкой поймы реки, он захотел немного успокоиться и посидеть, наблюдая за красивым пейзажем. Уже с этого, его любимого места, где он часто сидел, занимаясь, как он сам это считал, важным делом, он мог видеть все вокруг. Видеть, пусть даже краем глаза, красоту полноводной реки Яксарт. Она могла, в его воображениях, предстать красивой девушкой, грациозно извивающей в своем танце. Предстать может и грозным, в своем свирепом и голодном оскале, жолбарысом[16 - Жолбарыс – тигр, обитавший в густых и непроходимых зарослях камыша вдоль реки (перевод с каз.яз)]…

Немного заскучав, встав с того пригорка, он решил направиться домой. Встряхнув свои штаны, он обернулся на доносившиеся приятные звуки пения. Неподалеку от него маленькая девочка, рассматривая редкие цветочки на растениях, что-то напевала. Нежный и притом красивый ее голос, словно некой ласковой пеленой, расходился по окрестности. Из-за того, что он находился на возвышенности, она не могла его заметить. Он немного удивился и обратно присел на свое место и стал внимательно, прислушиваясь к ее мотивам, наблюдать за ней. Он слушал ее удивленно, не смея прервать эту очаровательную песню. Ее песня струилась, и обволакивала все вокруг. Девочка собирала в букет понравившиеся ей цветы. Ее движения были настолько грациозными, что казалось, она, наклоняясь за этими цветочками, танцевала. И вдруг, почувствовав чье-то присутствие, она внезапно замолкла и стала тревожно оглядываться по сторонам. Подняв свою голову вверх и завидев смотрящего на нее мальчика, выронив собранные свои цветы, она судорожно присела и задрожала. Она хотела убежать от него, но цветы, их красивые и дрожащие, на утренней прохладе от реки Яксарт, лепестки, велели ей непременно остаться и подобрать их.

–Я тоже так порой пою, когда мне хорошо. Не бойся меня. А ты красиво поешь. Эту песню мне порой напевает моя анашым. Как тебя зовут? Меня зовут Коркыт. Поднимайся ко мне. Отсюда ты увидишь то, что никогда и никому не позволено видеть. Никому, кроме меня! Это мое место! Я могу это говорить по праву, ведь я первым нашел его. Отсюда ведь все просматривается. Эти рядом, две маленькие возвышенности, что возле меня, для меня они словно горбы верблюда… Поэтому, тут я чувствую себя сидящим на верблюде… На своем волшебном верблюде Желмая[17 - Желмая – быстроногий (дословный перевод с каз.яз). По легенде, Коркыт, назвал так свою белую верблюдицу, в последствии, на которой он объездил весь мир.]. Тебе нравится, это название? Пусть это немного забавно звучит от меня, но это правда. Скорей же залазь сюда, иначе ты многое упустишь… Если не поднимешься ко мне, то будешь ходить и жалеть об этом всегда. И еще, у меня немного есть это, – сказал он и, достав с кармана хлеб, откусил его край.

–А ты не будешь бить меня? Мама говорит, что люди, часто бывают грубыми… Особенно мальчики, которые могут кидать в нас камни и прогонять палками. Мне действительно нравится это слово «Желмая». Я хотела бы тоже тогда, посидеть на Желмая… Ты сам придумал это прозвище? Все же ты немного смешной и странный, Коркыт, – ответила она и, позабыв уже про свои уже собранные цветы, жадно посмотрела на его хлеб.

–Я не смешной и не странный. Я обычный, как и все мальчики. Может немного наблюдательный… Уверен, что ты никогда и не видела, такого красивого простора, как здесь. А почему ты задаешь такие вопросы? Конечно же, я сам придумал это название. Когда я стану взрослым, у меня обязательно будет свой верблюд. Ну, или скажем, верблюдица. Хотя разве это важно… Мой аке, мне уже разрешал посидеть на своем верблюде. Поэтому я не понаслышке знаю, каково это – сидеть на нем и смотреть на все свысока. И, тогда, когда я вырасту, и у меня будет свой верблюд, то я назову его, этим красивым именем. Это мой секрет и его никто не знает. Лишь ты… Ты не расскажешь это другим? Хочешь я дам тебе свой хлеб? Ты же, наверное, хочешь есть? Правда, он немного подсох. Но все равно он вкусный… Моя мама вкусно печет хлеб. Знаешь, твоей песне что-то действительно не хватает. Ей, мне кажется, не хватает ветра и солнца… Хотя, о чем сейчас я говорю. Мне кажется, что песне, им что-то нужно… Не знаю почему, но мне кажется так. Что-то, что могло бы приукрасить твой голос… Если ты сыта, то я могу передумать и сам тогда съем свой хлеб, – уже посмотрев на нее смело и чуть усмехнувшись, он попробовал протянуть ей свою руку.

–Сейчас… – ответила она ему коротко и, ловко цепляясь за траву, росшую на краю обрыва, поднявшись к нему, села рядом. Принюхиваясь к запаху, она хотела почувствовать тот неистовый аромат. Аромат приятной корки хлеба с ее воздушным, как облако, нутром.

Коркыт улыбнулся в ответ, и передал свой хлеб ей. Жадно скушав хлеб, теперь же, она захотела его расспросить.

–А почему ты здесь один? Ты не боишься ходить тут один? Наверное, ты сильный. Мальчики все сильные, не то, что мы девочки. А как называется ваш город? Мы ведь недавно тут, – поинтересовалась она, и спешно подправляя свои волосы, робко бросила свой взгляд на него.

–А разве вы не отсюда? Этот город называется Жанкент. Наш город, он самый красивый. Мне кажется, что красивей его, нет ни одного места на земле…Так говорит мой отец, да и многие купцы говорят так. Мне кажется, они знают много всего, но почему-то не любят или не хотят рассказывать про это другим. Я иногда пробую их расспрашивать о разном. Лишь некоторые могут что-то рассказать. Многие из них, даже не обращают внимания на меня. Как будто бы меня нет вообще. Если бы я знал столько о мире, о разных городах и людях, то я бы непременно бы рассказывал про увиденное всем людям. Это моя мечта. Поэтому я хочу вырасти и стать взрослым, чтобы скорей увидеть все то, чего я не видел и, конечно же, не знаю. А у тебя есть тоже мечта? Кстати, а откуда вы приехали к нам? – неожиданно, вспомнив, что она говорила ему до этого, теперь и он решил разузнать про нее все.

–Откуда мы приехали, там горы. Мой аке говорит, что те горы, они упираются в небо. Наше племя называется Хазы-Бармак[18 - Хазы-Бармак – местность, расположенное на севере современного Азербайджана.]. Со слов моего деде[19 - Деде – дед, дедушка (перевод с азербайджанского языка)], а он у нас самый умный, у нас там, есть красивая гора Бойбеим. Ты не слышал про эту гору? Мои родители жили там, но сейчас мы, все время в дороге. И я не знаю, почему так… Я родилась, как они говорят, уже в дороге. У нас нет сейчас дома, и мы скитаемся в поисках хорошей жизни. К тому же, мы все время голодны… Я не помню, чтобы я была, когда-то сытой. А ты знаешь, каково это быть сытым? Мама мне говорит, что это все временно. Что мы, когда-то, вернемся в свой дом. И тогда я, надеюсь, увижу красивые свои горы, о которых мне рассказывали мой аке и мои родные братья. Это и есть моя мечта. Я сильно хочу этого. Наверное, для этого должно пройти много времени. Недавно моему старшему брату стало плохо и он исчез. Я расспросила всех своих родных, но никто не знал, куда он мог уйти. Наверное, они от меня что-то скрывают. Но я отгоняю эти свои мысли. Неужели, наши родители, могут говорить нам неправду? Мне кажется, будто он растворился в далеких миражах горизонта. Ему тяжело было следовать за нами, и он все отдыхал и не хотел вставать. Мама сказала, что он ушел от нас в другой мир, и смотрит на нас свысока. Коркыт, ты веришь в такое? Я хочу верить, что так оно и случилось. Но я еще видела, как мама моя плакала всю ночь, и поэтому я думаю, что он, мой старший брат, просто ушел от нас к другим людям. Что он просто устал от ходьбы и голода. У тебя не осталось еще хлеба? – переспросила она и начала, в поиске выпавших крошек хлеба, осматривать землю.

–К сожалению, у меня не осталось хлеба. А как тебя зовут? Хочешь, я принесу тебе завтра горячий хлеб? Только скажи, – напрягшись, он решил найти в ее глазах, знак поддержки.

–Да, я бы хотела снова покушать твой хлеб. Твой хлеб, он был очень вкусным. Жаль, что его было мало. Я никогда не пробовала такой вкусный хлеб. А тут действительно хорошо… Мне Желмая понравилась. Зовут меня Бахар. Меня так назвал мой деде. Это имя переводится как весна, красавица, умница. Тебе нравится мое имя? Оно и мне нравится. Отец говорит, что таким именем называют самых красивых девочек. Я не знаю, сколько мы пробудем тут, – чуть было, взгрустнув, она быстро вытерла свою слезу и попробовала всмотреться в горизонт.

–Я всегда боюсь смотреть на горизонт, когда миражи на ней. Мне кажется, будто они, зовут меня к себе… Поэтому, когда я их вижу, то стараюсь не смотреть на них, а просто иду за своими родными и смотрю себе под ноги. Коркыт, ты тоже так делай. Иначе, они растворят тебя тоже. Договорились? – продолжила она и на своем вопросе, повернув свою маленькую голову, посмотрела нахмуренно на него.

Вдруг, пролетавшая низко стая голубей, которая внезапно заметив их двоих у обрыва, дружно взметнулась вверх и далее повернула в сторону, испугала Бахар. Ее испуганные глаза будто взмолились о пощаде. И в этот момент, он вспомнил про тех людей-алапес и тоже, будто ошарашенный молнией, содрогнулся от своих мыслей.

–Договорились. Я тоже буду делать так, как и ты. Но разве миражи, они могут нести для людей что-то плохое? Бахар, ты пришла к нам со своими родными, лица которых обмотаны? И если это так, то почему ваши лица обмотаны? – сумев несвязно задать свой вопрос, он выдохнул и насторожился. Он готов был услышать любой ее ответ. Лишь бы он, не был тем… Именно тем ответом, который должен был перевернуть в миг его неготовое сознание.

–Да. Моя мать с отцом, а также братья и сестры, все они скрывают свои лица. Лишь я одна там, хожу как все вы. Такой, какой сейчас, ты меня видишь… Ты видел моих родных у ворот города? Никто не показывает мне свои лица. Не знаю, почему они все скрывают свои лица. Лишь однажды случайно я увидела лицо мамы. Она у меня самая красивая. Она говорит, что скоро и я стану носить повязку и также как и они, буду скрывать свое лицо. А я не хочу этого. Я красивая, Коркыт? Родные братья говорят, что мы избранные и нам не велено Всемогущим Тенгри, показывать другим свои красивые лица. Я согласна с ними, но я все равно хочу, чтобы другие люди видели, как я радуюсь или даже плачу. Отец мой говорит, что мы вынуждены были уехать с родных мест из-за того, что нас люди все возненавидели за нашу красоту. Он у меня самый умный. Не знаю почему, но в последнее время он тоже ослаб… Наверное, думаю, все это из-за тех миражей, Коркыт. Мне всегда тревожно, почему-то говорить о них… Коркыт, а что это у тебя в руке? – сказала она и удивленно посмотрела на своего собеседника.

–Это? Это, я и сам пока не знаю… Не знаю, даже как его и назвать…Поверь, оно издает звуки… Уже несколько дней, пробую ее мастерить. Я натянул на ветку дерева несколько конских волос и попробовал по ним провести такой же сделанной… И ты не поверишь, она действительно издала звуки. Это точно волшебные звуки. Может других, испугают его звуки, но мне, не знаю почему, они понравились. Эти нити, я назвал их струнами… Иногда, я пробую проводить по ним рукой, и тогда, она как будто, со мной разговаривает. Хочешь попробовать? – спросил ее Коркыт и неуверенно протянул ту вещицу ей. Заметив, что она не захотела взять ее в руки, он решил продолжить начатый свой разговор.

–Знаешь, Бахар, ты действительно красивая. Ты видела себя в зеркале? Наверное, нет. У моей мамы есть маленькое зеркальце. Ее маме, когда-то подарил мой аке. Завтра я принесу ее, и ты увидишь себя в новом свете. Это отражение, оно скажет тебе, насколько ты действительно красива. Ее зеркало, это словно некий волшебный мир, сумеет смотрящего на него, удивить и улыбнуться. Поверь мне, оно действительно такое. И еще, Бахар. Ты пробовала мед? Я бы хотел угостить тебя этим сказочным яством. Хочешь, я принесу его тоже тебе завтра? – задав свои вопросы, он понял, что она не понимала смысл каждого произнесенного им слова. Да, они не были ей знакомы. Но это, никоим образом не смутило Коркыт.

–Я не знаю всего того, о чем ты сейчас мне говорил, Коркыт. Для меня это незнакомо. Можно, я не буду дотрагиваться до этих нитей. Как ты назвал их? Струны? Немного даже и смешно, Коркыт. Может завтра, я попробую потрогать их? Я завтра утром приду сюда. Только и ты не опаздывай тогда. Ведь мне одной будет страшно здесь тебя дожидаться, – сделав красивый жест головой, она, сказав это, замолчала.

–Знаешь, Бахар. Я люблю, есть этот мед на солнце… Когда, он сочится с сот и нежно, медленно и волшебной струей, стекает по руке. Стекает и щекочет кожу, пока ловким движением языка, ты не останавливаешь его… Я научу тебя так кушать его. Поверь, слаще его, нет на земле другого яства! Если ты боишься щекотки, то тебе не получится испытать всю прелесть, о которой я только что говорил. Мне кажется, что глядя на солнце, сквозь него, ты непременно можешь увидеть волшебные миры, полные загадок. Где человек, окруженный там, таким волшебным таинством, непременно будет счастлив. Где, бескрайние пески, ведут тебя к чему-то хорошему и неизведанному… А ты, Бахар, знаешь, что такое счастье? – задав ей свой вопрос, чуть взгрустнув, он погрузился в свои размышления.

–Коркыт, я же говорила, что ты какой-то все же странный. Но ты нравишься мне. Мать моя часто ночами плачет, и я слышала, когда она, это слово, говорила моему отцу. Мне кажется, что это, именно то слово – когда человек плачет, он хочет сказать его другому. Как ты думаешь, я права? Если бы я могла, то сделала бы так, чтобы все люди, никогда не плакали. Ты знаешь, что можно сделать для этого, Коркыт? – обратилась она к нему и дрожащим голосом, произнесла его имя. Ее глаза были полны слез. Невинных детских слез, желавшие сорваться, с ее красивых и больших глаз…

–Бахар, когда я вырасту, то я найду тебя. Чего бы это мне не стоило. Я буду всех без устали расспрашивать, но найду это место Хазы-Бармак. Мне кажется, что я непременно смогу помочь вам всем. Помочь так, чтобы вы все, смогли бы забыть о своих заботах и печалях. Сделать так, чтобы ваши красивые лица, увидели бы все…, – сделав выдох, он опустил свой взгляд.

–Коркыт, не знаю почему, но я верю тебе. И если ты найдешь меня там, и мы встретимся, то я покажу тебе все наши красивые окрестности. А они у нас самые красивые ведь… Пока что, я о них знаю по рассказам своих родных. Но я непременно туда вернусь, и буду дожидаться тебя там. Мне кажется, ты сумеешь нам помочь. Я расскажу про тебя своим родным, чтобы они, тоже, как и я, возрадовались. Наверное, они все меня обыскались. Особенно, моя мать. Мне было интересно с тобой познакомиться и поговорить. Но я не хочу свою маму расстраивать. Она тревожится из-за меня всегда. Я хотела бы всегда находиться возле нее, но здешние цветочки, они ведь по-особенному красивы. И поэтому, я хотела для мамы, собрать сегодня маленький букет. И этот ароматный букет уже у меня на руках. Пусть улыбка моей матери даже будет скрыта материей, но я, по красивым морщинам возле ее глаз, прочувствую это…А я знаю, что ей очень нравятся цветы… Коркыт, неужели этот изящный букет не прекрасен? До встречи с тобой, я видела красивые синие цветочки. Как думаешь, они бы точно приукрасили бы этот букет? Мне надо их найти… Тогда до завтра, Коркыт? – задав ему свой вопрос, она встала и решила напоследок посмотреть на него.

–Да, конечно, до завтра, Бахар. Только и ты не опаздывай, – немного сожалея о прервавшемся диалоге, встав тоже с места, начал отряхивать свои брюки.

Немного повозившись у уступа, она спустилась и побежала. Коркыт же, некоторое время, посидев на том своем месте, решил подумать обо всем том, о чем они недавно говорили с Бахар.

Палящее уже полуденное летнее солнце, не беспокоило его. Ему хотелось еще посидеть. Но прежде, подумать обо всем, что она сказала ему. Сказала все и исчезла, словно солнечный блик на редкой волне Яксарта.

Его желание помочь тем несчастным людям, казалось, пересиливало его страх. Страх, который был навеян его родителями. Страх, ужасный и дикий, словно переселившееся чудовище, теперь, в головы обезумевших горожан.

Немного успокоившись, он решил вернуться домой. У центральных ворот он не встретил никого из тех людей-алапес. Это немного его напрягло, но все же, через некоторое время, он, позабыв о них, продолжил свой путь.

У крыльца дома, он увидел возившегося с конской упряжью, своего аке. Поприветствовав его и подставив ему свою щеку для его поцелуя, он зашел домой. Матери не было дома.

–Аке, а где моя анашым? – решил он поинтересоваться у своего отца и стал искать что-то покушать.

–Балам, где ты пропадал так долгое время? Уже и мать твоя жалуется, что ты не слушаешься ее и все время убегаешь из дома. Как же так, балам? – вдруг возмутился он. Он не часто так к нему обращался и поэтому Коркыт решил подойти к своему аке, и попробовать перед ним объясниться.

–Аке, мне скучно все время находиться дома. Мне хочется быть рядом с людьми. Аке, скажите мне, разве я не прав? Я бы хотел быть рядом с вами и помогать. Но вы говорите, что я еще маленький. Мне кажется, что я никогда не стану взрослым, – ответил ему он и уныло посмотрел на седло, которое он, держа в руках тщательно рассматривал. Его отец немного улыбнулся и, подозвав его еще ближе к себе, посадил на это седло.

–Знаешь, балам… Мы любим тебя и в каждом своем слове, мы хотим для тебя только добра. Ты хотел бы увидеть мир? Увидеть его таковым, каким тебе расписывают все? Но знай же, что не всегда наши представления о нем, могут оказаться таковыми на самом деле. Если бы все было так просто, балам. Ты непременно вырастишь и станешь таким, каким желаешь. Я это знаю. Мир, который нас окружает, он не только состоит из радости и веселья. Он может таить боль и горе. И поэтому я хочу, чтобы ты мог бы противостоять всему тому, что ждет тебя в твоей жизни. Уметь в своей жизни видеть мир наш, не как все окружающие, а более глубже… Я как никто верю в тебя, балам. Хочешь после того, как пройдет Ураза-Мейрам[20 - Ураза-Мейрам – день окончания поста в священный месяц Рамадан, один из главных мусульманских праздников. В арабской традиции он известен под названием Ид-аль-Фитр или «Праздник разговения».], я возьму тебя с собой в Отрар? Но готов ли ты, к долгой дороге и изнуряющему испытанию, Коркыт? Я там знаком со многими умными людьми. И к тому же, я бы хотел тебя познакомить с ними. Что ты скажешь на это, Коркыт? Хотел бы ты оказаться в караване? Видеть ночное небо, с мириадами на них рассыпанных звезд? Следовать за неустанным ветром, провожая своим взглядом, оторванные им, кусты перекати-поле? Ценить каждую каплю воды и верить в свои возможности; что путь, начерченный нам Судьбой, он будет ярким, словно падающая в ночном небе, звезда. Слушать неведомые звуки степи и восхищаться всем величественным творением нашего создателя Тенгри. Я жду твоего ответа, балам,– задав свой вопрос, он прищурено посмотрел на него и улыбнулся.

–Ураза-Мейрам? А что это? Я первый раз слышу это слово, аке. Какое же это, красивое слово. Расскажите мне об этом, – сказав это, Коркыт удивленно обратился к отцу.

–Знаешь балам… Там, куда я хотел бы тебя повезти на караване, люди такие же, как и мы… Но они верят другому божеству. Они называют себя мусульманами. Я пробовал вникнуть в суть их религии. Она вроде такая же, как и у нас… Я много раз слышал, что стать мусульманином не сложно. Я думаю, что даже не сложно все же жить, как мусульманин. Тебе должно быть интересно, а как это «жить как мусульманин». Для них – это их главные скрепы в жизни. И это – не воруй, не покушайся на чужое добро, и на чужую честь и достоинство, помогай любому человеку, если он действительно нуждается в твоей помощи, никогда не лги, ни в коем случае не клевещи, не притесняй слабого человека. Мы тоже придерживаемся этих незыблемых правил, но что-то все же есть в них особенное. И это особенное, пока оно ускользает от меня. Ураза-Мейрам – это их праздник. Праздник, после которого они начинают вести торговлю. Порой они называют этот праздник Ид аль Фитр. Это я знаю, потому что мне приходилось их расспрашивать. Поэтому я хочу тебя взять в дорогу с собой, и показать этих необычных людей. К тому же, скажу, что они все время увлечены поиском неких знаний. По крайней мере, мне так это показалось. Мы, люди, ведущие торговлю, нам нет другого дела, когда речь заходит про богов… Тем более, про других… Чуждых. Иногда Великий наш Небесный Отец Тенгри, посылает нам некоторых людей. Они, я считаю, являются частью божьего замысла. Нам это трудно принять и понять. Но у них есть своя роль в нашей жизни. Научить нас чему-то. Помочь выбрать наш путь или свести нас с него. Или, чтобы изменить нашу жизнь… Также как и нас, их вера, тоже делает с ними невероятное… То, что невозможно описать словами. Сожалею, но мне нечего больше сказать тебе, балам, – ответил отец его и чуть взгрустнув, опустил свои руки.

–Но, аке, почему же Всемогущий Тенгри позволил им оступиться? Дать усомниться в нашей вере… Вы же говорили, что ничто в этом мире, будь ты песчинкой в пустыне, или даже горой, ничто не может существовать без повелевания Всемогущего Тенгри. Почему те люди изменились и стали другими, нежели как мы? – Коркыт сказав это и застыв, продолжил наблюдать за ним.

–Балам, скажу лишь тебе одно. И ты это, должен запомнить на всю жизнь. В твоей жизни многое произойдет, и ты увидишь столько интересного и непостижимого, что, пробуя осознать их, ты и сам тоже будешь вынужден измениться. Думаю, что пройдет много времени, пока мы, наш народ, не осознает многого… Наш Всемогущий Тенгри, ведь он все видит. Видит все, когда мы впускаем в свои сердца сомнения. Видит все, даже, когда мы, пробуем вести свои дела и поддаемся своим различным соблазнам. Но нам надо быть непоколебимым в своей вере. И тогда, все хорошее, что случится, в последующем, с нами – это будет нам вознаграждением. Именно вознаграждением и ничем иным…. Это непреложная истина, которую твой прадед передал мне. Теперь же, я передаю ее тебе, Коркыт,– сказал его отец и задумчивым взглядом погладил его по голове.

–Аке, я запомню все, что вы сказали мне. Обещаю, – коротко ответил ему Коркыт и молча стал представлять образы, о которых он только что услышал от отца.

–Знаешь, балам, мечты без цели – это просто мечты. В конечном счете, они приведут тебя к разочарованию. Когда-то я тоже был таким же, как и ты. Я представлял свою жизнь, как нечто, что должно будет происходить само собой. Поэтому, на пути к достижению своей мечты, ты должен применять дисциплину… Словно это некое дело, которую я тебе поручаю… Помнишь, как я тебе говорил о том, как важно придерживаться наших договоренностей? Ведь это и есть, та самая дисциплина… Но что еще более важно, так это последовательность. И это потому, что без решимости ты не начнешь поиск своей дороги, а без последовательности – не сможешь добиться в ней успеха. Твой ум и разум, он должен всегда быть пытливым. Ничто не должно ускользать от твоих глаз. И тогда, все, что должно происходить с тобой внутри, ты на все будешь находить ответы. Никогда, чтобы ни случилось, будь всегда скромен и не причиняй зла никому, балам. Делай всем лишь добро. Однажды, один мудрец, повстречавшийся мне в пути, сказал свои слова. Эти слова, я постарался запомнить на всю свою жизнь. И он тогда мне сказал, что между добрым и дурным, есть разница. Последствия добра, они счастливые и приводят на небеса. Последствия дурного – несчастливые, тем самым приводят в кромешную и непроглядную тьму. Наш Небесный Отец Тенгри, он действительно мудр и всеведущ. Никто и ничто, воистину, не укроется от его глаз. Вот точно так же, балам, если наш Тенгри склонится, увидев насколько человек предан верой ему, то и весь мир поклонится ему. Но если человек, не ценит нашего Создателя, то и сам себе он не нужен. Боги нам сказали, что если явился в мир, человек полный верой в нас, то он непременно является на благо многим людям, на счастье богам и людям. Вот надо, стараться, кем быть. Пусть тебя твоя судьба будет испытывать, будет бросать тебя в камни и воду. Испытывать даже жаром огня. Но ты помни о своей цели, и никогда не отступай от этих слов, – сказал он и, поднимаясь с места, снова погладил голову своего сына.

Все сказанные его отцом слова, перенесли его в мир грез и таинств. Он чувствовал на своей щеке ласкающий знойный пустынный ветер. Видел каждую песчинку в бесконечных и бескрайних дюнах. Слушал ласкающие ухо звуки. Видел танцующих неизвестных созданий и себя. Стоявшего неподвижно среди огромного количества ликующих людей, пробовавших его растормошить и увлечь за собой, в безудержном и безумном танце. Он стоял и молчал в своем погружении, пока отец его, не выдержав, засмеялся.

–Аке, извините меня. Ваш рассказ невольно унес меня в мои же мечты и размышления. Я хочу оказаться в караване, аке. Я сделаю все, чтобы вы не передумали. Теперь я не смогу заснуть и буду видеть все, о чем вы мне рассказали. Аке, я хотел бы спросить вас о чем-то, – не желая уже расстраивать своего отца, он решил аккуратно сформулировать свой вопрос ему.

–Я слышал сегодня разговоры взрослых людей. Они говорили про людей-алапес. Кто же они такие и почему мы должны их бояться? Если вы могли бы, расскажите мне о них. Почему их не любят люди? Они, наверное, тоже такие, как и мы…

–Балам, мне уже не странно, что ты задаешь такие вопросы. Конечно, ты должен знать, может, и про них… Когда-то и я в твоем возрасте, неотступно бегал тогда за своим отцом, и всегда интересовался всем новым для себя. Да, весь город вчера и сегодня гудит. Люди в ужасе, что эти люди снова появились тут, в нашем городе. Раньше они старались обходить стороной наш город. Но знаешь, наверное, что-то случилось у них, что они потянулись к сюда… Все равно, хотим того мы или нет, все меняется… Знаешь, Коркыт, эти люди, они словно тени… Так еще мне, мой отец говорил о них. Великий Тенгри сделал их таковыми, что они, коснись нас, могут передать, спущенную с небес им свою кару, нам. Тем самым, освободиться… А то, что она действительно кара небесная, то это безусловно. Поэтому люди боятся их и пробуют прогонять их камнями, балам. Мне тоже их жалко, но я ничего не могу с этим поделать. Сказать, что взрослые люди только ради себя это делают? Конечно же, они это делают, ради своих детей. Чтобы ненароком, не случилось что-то непоправимое. Ну, как-то так, наверное. Балам, держись от них подальше и не смей к ним приближаться. Договорились? – сказав это, отец Коркыта поднялся с места и посмотрел вдаль. Словно пронизывая своим взглядом все вокруг. Простояв задумчиво некоторое время возле своего сына, достав кисет с табаком и покрутив его в своих руках, он, так и не решив закурить его, через некоторое время, решил удалиться за дом.

–Да, аке. Я выполню вашу волю. Но я найду способ помочь им… – тихо про себя прошептав, свои последние слова, Коркыт, бросил взгляд на уходящего отца и присел возле крыльца дома. Вскоре подошла его мать, и они вместе зашли в дом.

–Балам, как хорошо, что ты дома. Я иду с рынка. Ты, наверное, голоден? Если так, то присаживайся за дастархан. Но сначала, я бы хотела с тобой поговорить. Коркыт, тебя видели у городских ворот. Я же просила тебя, оставаться сегодня дома. Если я расскажу про это твоему отцу, то это не понравится ему, и он расстроится из-за этого. Балам, почему же ты не слушаешься свою анашым? – тихо спросила его она и не спеша начала накрывать дастархан.

–Анашым, извините меня. Не рассказывайте про это аке. Я лишь хотел краем глаза, увидеть тех людей и вернуться домой. Впредь, я буду непременно слушаться вас. Анашым, а почему вы, в последнее время, устаете. Скажите мне, пожалуйста. Вы заболели? – сказав это, он обратил свое внимание, как она, с трудом потягиваясь за недалеко стоявшей пиалой, немного оступилась и присела.

–Нет же, мой дорогой и внимательный сынок. Просто скоро, у нас в семье может появиться пополнение. Это может быть твой братик или сестренка. Кого-бы ты хотел, скажи мне балам? Хотел бы ты называться старшим братом, Коркыт? – спросила она его и приятно заулыбалась.

–Анашым, я бы хотел сестренку. Конечно, я хотел бы быть старшим братом… Тогда, думаю, никто меня не посмел бы назвать маленьким. Я уверен, что заботился бы о ней и не давал ее в обиду. Мне кажется, мы вместе будем помогать друг другу. Я никогда, обещаю вам, никогда не обижу ее, анашым, – в этот момент, сказав это, он, привстав, потянулся к ней и поцеловал ее.

–Кушай свой хлеб, пока он не остыл, балам. Защитник ты мой. Чем ты занимался сегодня, тебя спрашивали твои друзья. В последнее время, я не вижу тебя играющим со сверстниками. Тебе не интересны они, Коркыт? – пробуя заметить его реакцию на свои слова, она, сказав это, краем глаза решила посмотреть на него.

–Анашым, какие они мне друзья. С ними мне скучно. Им хочется играться все время, словно они маленькие дети. Они, мне кажется, так и не вырастут и останутся таковыми… Разве мой аке, был таким? Вы мало рассказывали мне о нем. Думаю, что я похож на него. Каким он был в молодости, анашым? Пожалуйста, расскажите мне о нем, – он, сказав свои слова, посмотрел на нее и погладил ее руку.