Пересекающиеся миры

– Ты пожалеешь об этом, – сказал он убежденно. – Ты останешься одна, будешь долго болеть и подохнешь в нищете и одиночестве.

Он встал и, достав чемодан, стал собирать ее вещи. Вещей было немыслимо много, но он решил, что отдаст ей только то, что она привезла с собой.

– Я выброшу твои шмотки на помойку, но от меня ты не получишь ничего.

Он стал проверять ее документы, драгоценности. Нашел три сберегательные книжки. Два счета были открыты в швейцарском банке. Он имел право на эти день, согласно их брачному договору. Все имущество принадлежало ему. Быстро прозвонив в свой банк, он попросил сегодня же перевести деньги из Швейцарии на его российский счет.

В шкатулке с драгоценностями он нашел двадцать тысяч долларов. Закрыв все в свой сейф, он методично стал обыскивать ее комнату. Под матрасом он обнаружил еще двадцать тысяч долларов и фотографию ее хахаля. Он ее просто порвал. Мужика он не считал виновным. Тот не знаком с ее мужем и ничего ему не должен. Это она должна и обязана ему всем.

Ланка вспомнил, как привез ее из хохляцкой деревни. Она повисла у нее на шее, а он, колдун твою мать поверил в ее любовь. Ну, как же можно не любить такую знаменитость, как он?

– Возомнил о себе, старый козел, – обругал себя Ланка.

Сколько барахла и брюлликов он ей дарил? Без счета. Ланка почувствовал себя полным идиотом. В дверях послышался звук поворачивающегося ключа. Ланка вскочил и вынес чемодан в прихожую. Встав за дверью, он слышал, как она целует своего хахаля в дверях, не включая света. Наконец, она нажала на выключатель и весело проговорила:

– Быстренько раздевайся и ванну. Я тоже с тобой приму душ, – и они в предчувствии их близости снова повисла у него на шее. Но мужик отстранил ее, он увидел Ланку. Она удивленно посмотрела на любовника и, видимо, его красноречивый взгляд, устремленный мимо нее, сказал ей все.

Обернувшись и увидев мужа, она лишилась чувств, но ее партнер придержал падение. Сцена была впечатляющей. Ланка взял ее чемодан и показал сопернику на дверь. Тот не мог оставить любовницу и, придерживая руками, буквально выволок ее за порог. Следом шлепнулся чемодан, и дверь захлопнулась.

Утром он позвонил в фирму и поставил новые замки и двери. Сдав квартиру на сигнализацию и завершив все дела со счетами, Ланка вечером вылетел в Цюрих.

Ненужная любовь

Достаточно известный в своих кругах, художник-пейзажист Рябов Вячеслав Иванович, попал в весьма затруднительное положение, получив свою любовницу в полное единоличное владение. Он имел семью и не собирался уходить из нее. С Валентиной его связывала страсть, которая уже была на исходе. Вячеслав находил ее не очень умной и очень навязчивой. Своей навязчивостью она отталкивала его, несмотря на свою великолепную внешность и модельную фигуру. Ему давно наскучили их встречи, но, будучи человеком мягким и покладистым, он боялся оскорбить ее решительным разрывом. Но и жены он боялся, чувствовал свою вину перед ней и каждый раз давал себе слово, что завтра порвет эту надоевшую связь.

И вот теперь, привезя ее в свою мастерскую, он мучительно думал, куда ее девать? Она в слезах умоляла не бросать ее, и ему было нестерпимо ее жаль. Но и основательно повесить ее себе на шею он не желал. Поэтому он, как умел, утешал ее и просил подождать, пока он найдет и снимет ей квартиру. Он уже обзвонил всех знакомых, и, наконец, ему дали рекомендации к хозяйке однокомнатной квартиры, временно пустующей по причине отъезда за границу сына-студента.

Уже через час он привез ее в эту квартиру, отрекомендовав ее дальней родственницей и оплатив вперед полгода проживания. Раскрыв чемодан, она разрыдалась. В нем не было даже ее туфель. Старые вещи, привезенные ею из деревни, казались ей чудовищными. Славик, как она называла партнера, пообещал привезти к вечеру что-нибудь стоящее. Но она хотела, чтобы он поехал вместе с ней по магазинам, чтобы она могла выбрать все необходимое.

Однако после оплаты ее полугодовалого проживания у него остались триста долларов, и он отдал ей их на покупки, сказав, что теперь он сам в затруднительном финансовом положении.

Валентина пыталась дозвониться до Ланка, но он не отвечал. В их брачном контракте Ланка оговорил свой полный контроль над финансами и возможность расходов ею определенных сумм только с его согласия. Однако он никогда ее не контролировал, и она потеряла бдительность.

Вернуть себе деньги и вещи она не сможет. После их свадьбы она ни одного дня не работала. Ланка даже не прописал ее в своей квартире. Она до сих пор была прописана у матери в деревне. Положение усугублялось тем, что она боялась его. Она знала его возможности и понимала, начни она сейчас скандал, здоровой ей уже не быть.

Ею овладел панический страх. Нужно было или срочно выходить замуж или возвращаться домой в Житомирскую область, в деревню к матери, которая сама еле-еле сводила концы с концами. У нее даже не хватило ума прятать деньги, украденные у него, у матери. Тогда бы можно было спокойно вернуться. Ей и в голову не приходило, что с такой красавицей, как она, может таким образом поступить муж. Будь он простым мужиком, она бы просто взломала дверь и вывезла бы все. Но она знала, что Ланка лучше не трогать.

Отчаяние, охватившее ее, было так велико, что она решила отравиться, вызвав его жалость, и, по возможности, вернуться к нему. Нужно было раздобыть снотворное. Валентина заглянула в буфет, но ничего, кроме продуктов в виде чая, кофе, конфет, не нашла. Тогда она стала рассматривать содержимое всех шкафов и полок.

В комоде обнаружилась аптечка. На ее счастье там оказались и элениум, и феназепам. Она написала Ланке письмо, в котором убеждала его в своем раскаянии, трогательно прощалась с ним и просила помнить, что она всегда любило только его одного. Спустившись и бросив письмо в почтовый ящик, она стала готовиться к «операции».

Главное, точно рассчитать, сколько таблеток даст нужный эффект, но не смертельный. Валентина проглотила 10 таблеток и позвонила на мобильник Славику, сообщив, что она умирает, легла на диван и провалилась в сон.

Необычные озера

Вода в озере была волшебной. Когда они выплыли к другому берегу, пошел мелкий дождь. Их поразило, что капли дождя не проникали в воды озера. Они скатывались по его поверхности, как по стеклу, собираясь возле берега и образуя полосу совершенно другого цвета и качества. Удивительным был и другой факт. Озерная вода при полном безветрии вдруг начала вращаться, правда, не во всем озере. В южной его части образовался водоворот примерно 40 метров в диаметре. Вода в нем словно кипела.

На дне озера друзья обнаружили черный провал, при приближении к которому их охватывал животный страх. Жан предположил, что вращение воды в провале генерирует инфразвук, который способен вызывать чувство страха. Лев подметил другую деталь, что вода в озере совершенно особенная, целебная. Она дает силы и восстанавливает зрение.

– Я чувствую себя помолодевшим, – сказал он.

Друзья согласились с этим заключением, признав, что все они выглядят великолепно.

– Хорошо бы, возвращаясь, захватить с собой бутылочку, чтобы исследовать ее содержимое, – размечтался Юра.

– Ты сначала дорогу найди обратно, – с горечью ответили коллеги.

Их всех удивляло полное отсутствие людей вокруг. Приняв решение изучить округу, экспедиция устремилась в противоположную от дома сторону. Примерно через полчаса они оказались в глухой тайге, и Лев забеспокоился, что они не найдут дорогу обратно. Но Жан успокоил его, заявив, что он прекрасно представляет себе дорогу. Пройдя еще пару километров, друзья оказались у другого озера. Оно было совершенно зеленое и круглое, очень небольшое по размерам. Примерно тридцать на сорок метров.

Но местность вокруг него была просто мистической. Друзья вдруг услышали какую-то неземную музыку, звучавшую из-под земли, и увидели необычное свечение, в потоках которого возникали фигуры людей. Это магическое озеро и все происходящее вокруг него, потрясло членов экспедиции. Но оказалось, что это далеко не все.

Совершенно неожиданно вблизи озера раздался очень нежный, воистину неземной звон колокольчиков, и друзья увидели несущихся по воздуху трех коней, красоту которых невозможно описать или передать. Их вьющиеся по ветру золотистые гривы впоследствии часто всплывали перед глазами очевидцев.

Чтобы получить полное представление о чудесах озера, Лева предложил искупаться. По дороге Юра очень сильно порезал палец на руке, пытаясь сорвать какую-то травинку. Кровь никак не останавливалась, и Жан оторвал кусок своей рубашки, чтобы перевязать Юре руку. Так что, стоя у воды, Юра задумался, не повредит ли ему купание? Но Лев бесцеремонно подтолкнул его в воду, и Юре ничего не оставалось, как плыть.

Вода в озере была теплая и шелковая. Она обволакивала тело и создавала ощущение полного блаженства. Уже через несколько минут потеряв свою повязку, Юра был поражен: на руке от пореза не осталось и следа. Итак, решили исследователи, вода в озерах «живая».

– Я думаю, – сказал Жан, – эти озера имеют космическое происхождение и появились они вследствие падения космических тел. Я уже встречал нечто подобное у себя на планете и просто убежден, что мы имеем дело с таким же случаем.

Лев и Юра не возражали. Они и сами понимали, что встретили необычные озера. Каково же было их удивление, когда буквально в полукилометре от этого озера, они обнаружили еще одно чудо-озеро, которое само «поднималось в гору». Вода в нем текла не сверху вниз, а снизу вверх. Жидкость взбиралась на поверхность, словно живое существо, цепляющееся за неровности. Это было просто фантастическое явление. Вода, поднимающаяся вверх, настолько поразила друзей, что Лев сказал:

– У меня такое чувство, что мы реально не существуем. Вся эта фантастика меня угнетает, и я предлагаю вернуться в дом. На сегодня впечатлений слишком много. Необходимо все проанализировать и разложить по полочкам. Тем более что уже темнеет, а дорога не близкая. Нужно еще переплывать первое озеро. Дай бог к ночи добраться до дома.

Друзья признали правоту Левы, и троица отправилась в обратный путь.

Трагическая шутка

Вячеслав Иванович творил в своей мастерской, весь отдавшись порыву нахлынувшего на него восторга от прелести осеннего леса. Перед ним на мольберте разместился холст, на котором золотые листья плавно плыли в голубом воздухе. Художник наслаждался запахом красок и своим состоянием творческой одержимости. Он писал свой осенний пейзаж с каким-то особым порывом. На него наконец-то снизошло вдохновение, и он полностью отключился от всех мыслей.

Это было самое приятное время в его жизни. Творческая активность давала ему новые силы, рождала новое понимание жизни, а главное – жажду жить. В эти минуты блаженной работы, которой он отдавал себя полностью, он хотел лишь одного, чтобы никто не мешал ему.

Иногда такие периоды в его жизни длились по несколько месяцев, и он практически не появлялся дома, почти не выходил из мастерской. Его жена Виолетта и старшая дочь Мария в эти минуты незаметно заполняли холодильник и уставляли стол горячими блюдами. Подчас он не замечал их присутствия. Ел, не чувствуя вкуса пищи, весь отдавшись мыслям о работе.

Сейчас у него начался новый прилив творческой активности, и, зашедшая в мастерскую с утра Мария, оставила на столе термос с кофе и только что испеченные матерью пироги. Осторожно заглянув через его плечо на холст, она тихо удалилась. Вячеслав Иванович, казалось, не заметил ее появления. Он весь был в «Осеннем лесу».

Сегодня у него удивительно легко шел пейзаж. Он почти физически ощущал падение золотых листьев на своем холсте. Он вдыхал эту особую осеннюю прозрачность воздуха. Восторженная улыбка блуждала на его устах, и ему хотелось все свои впечатления осени как можно точнее перенести на холст.

И тут зазвонил телефон. Художник продолжал работать, решив не обращать внимания на звонки. Но телефон просто разрывался. Он звонил и звонил. Вячеслав Иванович с тоской отвел взгляд от картины и нехотя достал трубку. В ней раздался глухой и какой-то потусторонний голос Валентины:

– Я умираю, Слава, приезжай. – И трубку положили.

Он никак не мог выйти из состояния вдохновения, чтобы понять значение звонка. Минут пять он стоял, держа в руках трубку, все еще не понимая, чего от него хотят. Но постепенно смысл услышанного стал доходить до него. Он набрал ее номер, но телефон на том конце зловеще молчал. Минут пятнадцать он пытался до нее дозвониться, думая, что она просто хочет оторвать его от работы. Телефон молчал.

Он страшно разозлился на нее. Что за дурацкие штучки, детские игры? У него такой настрой на работу, а из-за этой дуры надо все бросать. Ни жена, ни дочери никогда не смели отрывать его от работы. Они лелеяли его творческие озарения и все проблемы в это время брали на себя. А эта дрянь возомнила, что без нее он просто не сможет жить, и совсем не считается с его интересами.

– Ну, уж нет! – сказал он решительно. – Я положу этому конец! Не хочешь по-хорошему? Не берешь трубку? Ну и хрен с тобой! – в сердцах сказал он.

Он снова подошел к холсту. Свет осени как-то погас на картине, и ему все не нравилось. Он критически смотрел на свою работу и не находил уже той прелести, которая, казалось, лилась из картины каких-то полчаса назад. Сразу пропало желание работать. Кисть, которую он взял в руку, замерла неподвижно. Он бросил ее и нервно закурил.