До чего доводят азартные игры
– Ладно. Только если я тебя опозорю, я не виновата.
Я подпрыгнул от восторга.
Мы, продав наш улов, уже как пассажиры сели на шхуну и в 3 дня добрались до места. Этот остров, в отличие от двух предыдущих, был полон высокими зданиями и людьми. Рядом с фортом возвышается красивый белый особняк губернатора, а у причала стоят настоящие военные фрегаты. И ясно почему – с незапамятных времен именно он был центром архипелага. Мы, сняв немного денег и комнату в наконец-то настоящей гостинице, заказали портному сшить подходящую одежду. Не могли же мы, в конце концов, явиться на раут в матросских робах и парусиновых штанах. Зная, что Идел в жизни не носила платьев, я предложил ей тоже сшить костюм, но она отказалась.
– Ты что, Флакт, я же леди, – цыкнув, пристыдила она меня.
Когда через пару дней стало готово, мы приняли заказ. Мне достался обычный фрак, а донье Динеро – платье нежного голубого оттенка с длинными рукавами, как я заказал, чтобы прикрыть ее неженственные руки.
Я уже ждал Идел в прихожей, когда вдруг она выскочила из комнаты в одной нижней сорочке. Я ахнул и отвернулся.
– Хоть убей, Флакт, я понятия не имею, что мне с этим делать…
– Идел, ты сошла с ума?? Накинь на себя что-нибудь, ради всего святого.
– Обычно на мне в два раза меньше одежды, и тебе это совершенно не мешало спать со мной в обнимку.
Что верно, то верно. Мать собственноручно четвертовала бы меня, если бы узнала. Нервно хохотнув при этой мысли, я помог ей одеться. Несмотря на то, что мы сняли мерки, из-за мышц сидело все равно туго.
– Не обижайся, но по-моему из вас двоих родила точно не Ирен, – в шутку прокряхтел я, завязывая все на спине.
– Да иди ты. Ну, как? – Идел круто обернулась, взмахнув юбкой.
– Прекрасно.
– Смеешься? Ну смейся. Все, получается?
– Не совсем. – Я, чувствуя небольшую неловкость, протянул ей перчатки.
Идел, сжав губы, молча натянула их на руки.
В дверь постучали. Я открыл и увидел Вэла Флама – своего давнего приятеля. За прошедшее время он не сильно изменился, только отрастил на аристократическом лице бакенбарды.
– Добрый вечер, – он снял цилиндр и собрался пройти мимо, но я преградил ему путь, заключив в объятия.
– Вэл, дружище, не узнал??
Немного обескураженный, он посмотрел на меня и наконец понял.
– Это ты, Фидель? – Вэл натянуто рассмеялся. – Где ты пропадал, мы тебя везде искали.
– Правда? – с надеждой переспросил я.
– Ну разумеется. Ах, донна!
– Вэл, это И… рен Динеро. Ирен, это синьор Флам, мой друг.
– Очень приятно. – Идел протянула руку для пожатия.
– Синьора, – промурлыкал Вэл, прижав ее ладонь к губам.
Я рассмеялся, когда ее глаза резко расширились от удивления. Вэл с укоризной посмотрел на меня.
– Фидель, ты на своем судне совсем забыл о приличиях.
– Вот именно, – шутя подтвердила Идел. – Совсем одичал.
– Прошу прощения, госпожа… Погоди, Вэл… – нахмурился я, обнаружив кое-что.
– Потом, друг, экипаж не ждет! Вы ведь не хотите опоздать к дону Эдельману?
– Нет, но откуда ты…
Он, взяв Идел за руку, уже вышел и спустился.
Я больше не пытался говорить об этом, решив, что это какое-то недоразумение. Сев в экипаж, мы доехали до гостиницы, в которой остановился Эдельман.
Выйдя из экипажа, я заметил что-то вдали.
– Идел, смотри, – шепнул я.
Она обернулась и нахмурилась.
– Что это?
Это был аэростат. Его огромный цветастый шар было видно чуть ли не за несколько кабельтовых. Меня охватил восторг. Люди только недавно смогли подняться в воздух, и увидеть аэростат своими глазами было сродни чуду. Вэл присоединился ко мне. Я рассказал обо всем этом Идел, она удивилась, но не выказала восторга. Мы пересекли дорожку и встали перед воротами.
Глава XIV
Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз был в таком изысканном месте. Роскошь началась уже в дверях, с дворецкого и аккуратного колокольчика. Встретил нас сам Эдельман. Он так же, как и синьор Флам, не узнал меня. Неужели я так уж изменился? На мой вопрос про письма, которые я отправил, он ответил, что ничего не знает. Мне померещилась вина на его лице, но я не обратил на это внимания.
Перед ужином он решил показать нам свой номер. Произведения искусства на каждом шагу, шелковые ковры, шаркающие слуги, красивая одежда, кристальная чистота всюду. Когда мы поднимались по резной лестнице, Идел споткнулась. Я подхватил ее под руку и тут же споткнулся сам. Оказывается, такая обувь крайне неудобная.
– Мы еще ничего в рот не брали, а уже немного подвыпившие, – шепнула Идел.
Я усмехнулся. Голос Идел так ярко выбивался из всего этого изыска. Эдельман проводил нас по узкому коридору, рассказывая про каждую картину, про ее историю создания. Мне это скоро наскучило и я стал шептаться с Идел.
– О, смотри, на Скотта похож. – Она показала на одну из картин, где было нарисовано чудище-смесь свиньи и быка.
Я прыснул и посмотрел на Эдельмана – заметил? Не заметил.
– По-моему, этого не убили, его просто сморило, – в свою очередь заметил я на другой картине.
– “Ну, вы тут умирайте, а у меня ночная вахта, ничего не знаю”.
Мы, как дети, захихикали и тут Идел плечом задела стеллаж. С его верхушки, драматично качнувшись, сорвалась ваза. Идел поймала ее и в панике посмотрела на меня.
– Что делать?
– Не знаю!
– Закинь наверх!
– Ты что, она разобьется.
– Сделай что-нибудь!
– Прячь, прячь, он смотрит!
Идел поставила ее на пол и накинула сверху юбку. Мы сделали невинные лица.
– Вы что-то сказали?
– Я сказала, великолепная работа, дон.
– Благодарю, синьора. Бесспорно, лучшее из произведений… – Он отвернулся и зашагал дальше.
Мы переглянулись и чуть не задохнулись беззвучным смехом.
– Ясно теперь, почему эти балахоны такие большие.
Мы оставили вазу стоять и пошли дальше.
Наконец наступил ужин. Мы устроились в обеденной комнате. Зазвучала медленная, торжественная музыка, подали крошечные порции. Началась какая-то беседа, к которой я искренне старался присоединиться, но бросил попытки, когда Идел умиленно выложила все 5 вилочек и ложечек на одной руке. Закусив губу, я знаком велел ей перестать.
– … Воистину, все величайшие изобретения человека были вызваны исключительно ленью, – заключил Эдельман, смеясь сквозь прикрытый рот.
Вэл и остальные присоединились к нему. Дамы благодушно прижали к губам салфетки. Заметив, видимо, что мне абсолютно все равно, что они там говорят, Вэл спросил:
– А ты что думаешь, Фидель?
– Я? А, да-да, конечно, – отмахнулся я.
В свое оправдание скажу, что у меня было зрелище куда более интересное. Мы сидели за столом уже целую склянку, а за настоящий ужин никто и не думал приниматься. Идел в первые 2 секунды слизала все, что было на тарелке, а некоторые еще даже не начинали. Госпожа Динеро относится к тому типу людей, которые могут очень долго обходиться без еды, но стоит этой самой еде показаться, то у них тут же начинается жесточайший голод. Настиг он и Идел. Маясь от голодухи и скуки, Идел то откидывалась назад, то наклонялась вперед, то меняла местами вилки, то вязала узлы из скатерти. Перехватив мой смеющийся взгляд и правильно объяснив его, она под столом показала мне непристойный жест. Я молча ужаснулся и с укоризной покачал головой. Идел оперлась локтем о стол и глазами махнула в сторону одной полной дамы – кажется, свояченицы Эдельмана. Убедившись, что я проследил за ней взглядом, Идел надула щеки и скосила глаза. Получилось похоже. Попытавшись удержать смех, я издал странный звонкий звук. Все внимание обратилось на меня. Идел начала сползать под стол, содрогаясь от бесконтрольного хохота.
– А где вы познакомились, если не секрет? – всей своей миной выражая недовольство нашим поведением, спросила у нас та самая дамочка.
Подняв на нее глаза и увидев, как ее перекосило еще сильнее, Идел, красная, как помидор, закрыла лицо руками, так что только я слышал как она там давится смехом.
– Мы познакомились на судне, на которое я попал, – странным голосом ответил я.
– На корабле? Что вы там делали? – посыпались вопросы. Вэл и Эдельман молчали. Все веселье сползло с меня. Я хотел посоветовать им спросить у них, но сдержался.
– Меня по ошибке завербовали.
– Какой кошмар! – заохали все.
– А куда плыла синьора Динеро на этом корабле?
Уже справившись со своим приступом хохота, Идел ответила прежде чем я успел остановить ее:
– Никуда я не “плыла”, я там работала.
Клацнула вилка. Все замолчали.
– А… кем вы там работали?
Я незаметно пнул ничего не подозревающую Идел.
– Второй помощник капитана, – недоуменно посмотрев на меня, ответила Идел.
После недолгой паузы еще один вопрос:
– А чем занимался этот корабль?
Идел все поняла. Чисто, как я видел, из принципа, она положила локти на стол и с вызовом сказала:
– Китобойным промыслом.
Какая-то женщина далеко в стороне ахнула. Повисла мертвая тишина, слышно было, как тикают огромные часы на стене.
Идел, прищурив глаза, оглядела сидящих.
– Мне пора идти, – сухо сказала она и встала из-за стола.
Она направилась к выходу. Я последовал за ней. Тут открылась дверь и в проеме показалась два охранника гостиницы и консьерж.
– Прошу прощения, синьор, – обратился последний к Эдельману. – Нам необходимо осмотреть присутствующих, если позволите.
– Что? О чем вы?
Идел незаметно, опустив голову, попятилась назад, но поздно.
– Если позволите, сеньора, вашу руку. – Один из охраны сграбастал ее за правую кисть.
Идел вырвалась, оставив перчатку в его руке. Шрам не остался незамеченным. Сообразив, что случилось, Идел устало чертыхнулась.
– Не советую этого делать.
Несмотря на предупреждение, консьерж рванул к выходу. Идел схватила первое, что попало ей под руку (а это была статуэтка какого-то древнего бога) и бросила это в бегущего. Тяжелый предмет сбил его с ног, само собой разумеется, разбившись при этом. Кто-то ахнул. Могу его понять – не каждый день в консьержей швыряются статуэтками.
– Эта статуэтка была достоянием 15 века!
Идел, судя по всему, настигло неприятное чувство совести и посему в дальнейшем ничего разбито не было.
Решив разобраться в рукопашную, один охранник ринулся к Идел. Она быстро присела и он ласточкой перелетел через нее прямо к стеллажу с прочими пока еще целыми изваяниями. Но прежде чем произошло крайне дорогое столкновение, Идел, схватив охранника за ноги, задержала его полет. Аристократы с визгом разбежались по углам и прочь из комнаты. Второй охранник бросился на помощь товарищу. Не отвлекаясь, Идел ухитрилась схватить какую-то картину и запульнуть в него. Боясь вычетов из жалованья, охранник поймал произведение искусства. Воспользовавшись его замешательством, я без проблем свалил его с ног. Идел со своим охранником уже успели вскочить и теперь лавировали между стеллажами, как бабочки во время брачного периода, и примерно с той же разрушительной силой. Чуть не отброшенная на какой-то бюст, Идел вскрикнула:
– Осторожно!
Бюст, чья-то безногая суровая физиономия, зашатался, но не упал. Вероятнее всего засветившись своим нижним бельем, сеньорита Динеро пнула соперника в живот, но поймала, не дав ему что-нибудь под собой погребсти. Воцарилась крайне напряженная тишина. Какая-то, кажется, шестая по счету, дама упала в обморок. С каким-то образом расшатанного шкафа вниз полетела новое изображение. Идел словила его и аккуратно поставила на пол.
– Эм-м… Большое спасибо за отличный ужин.
Перешагивая через следы своего здесь пребывания, Идел покинула помещение. Находящиеся в сознательном состоянии умы начали возмущенно тарахтеть. Я вышел в коридор. Уже за дверью меня нагнал Эдельман.
– Фидель, дружище, что это?..
– Ты знал, где я? – Я обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
– Что? Я не понимаю, о чем ты…
– Не ври! Ты знал?
Он замялся и наконец сдался.
– Все знали, Фидель… Но ты же сам понимаешь, что мы не могли связать себя с этим, иначе…
– Понятно. Благодарю за ужин, синьор Эдельман.
Я развернулся и покинул особняк. Никто не остановил меня.
Мне не пришлось долго искать Идел. Она стояла по щиколотку в воде в 4 кабельтовых от гостевого дома. Мы находились в районе победнее, прижавшемся к богачам. Тут опасность нам не грозила. Прибой нежно накатывал и закрывал ее стопы. Уже ясно показалась луна. Я подошел и встал рядом.
– Я предупреждала, Флакт. Я опозорю тебя, – выдавливая смешок из себя, сказала она. Бросив попытки шутить, она тихо добавила: – Ты не обязан теперь нести мой крест.
– Не обязан, – согласился я.
– Почему ты ушел? Там твои друзья.
– Они мне не друзья, – отмахнулся я. – Я писал им, а они мне так и не ответили. Они знали, что я пропал, но даже не поинтересовались, где я. Никакие они мне не друзья.
Идел покачала головой.
– Не надо так, Флакт. Порывать с прошлым. Впрочем, все равно тебе это не удастся. Я всегда думала, что проблема в них. А оказалось, что она всегда была во мне.
Идел подняла с земли плоский камешек и запустила его в воду. На спокойной водной глади, отражающей полумесяц, появилось три ряби. Где-то рядом играли уличные музыканты. Это навело меня на мысль.
– Вы прекрасно выглядите, госпожа Динеро, – я отвесил ей поклон.
– А тебе все смешно.
– Вовсе нет, донья. Позвольте пригласить вас на танец.
– Спасибо за старания, Флакт, но не обязательно.
– О прошу, не отказывайте мне, госпожа.
Идел вздохнула и, слабо улыбнувшись, посмотрела на меня. Вложив ладонь в мою руку, Идел опустила глаза на шрам и поморщилась. Я повел ее за собой, не выходя из воды. Музыканты заиграли новую песню. Я неловко описал круг под рукой Идел. Она улыбнулась и рывком распустила гриву волос. Я засмеялся.
– Однажды утром в прошлом июле вниз с зеленой тропы сошла девушка, улыбнувшись мне. Она выглядела так мило, от босых ног, до блеска каштановых волос… – пел мужчина под аккомпанемент скрипки, гитары и прибоя.
Взяв друг друга под руки, мы плясали, поднимая тучу брызг и утопая в песке. Кроме музыки, луны и Идел ничего больше не существовало. Никто из нас не умел правильно танцевать, да это и не нужно было. Мы подскакивали, качали плечами, подпевали и кружились. Наша дорогая одежда полностью вымокла. В очередной раз споткнувшись и чуть не рухнув, мы расхохотались. Плевать на прошлое и на будущее, было только сейчас, и сейчас я счастлив. Мы живы, свободны и вместе. А больше ничего и не надо.
– … Нигде я не видел девушки, как та сказочная девчонка, которую я встретил в графстве.
Песня закончилась, мы торжественно взмахнули руками и, смеясь, обнялись.
– Ну и что теперь? – спросил я, отстраняясь.
– Пойдем пожрем, а то я голодная, как волк.
Обхватив друг друга за плечи, мы вернулись в гостиницу и, поев, отрубились.
На следующий день к нам стали стучать. Мы уже собрались идти на отступление, но оказалось, что это вкрай злой почтальон. Это было письмо от Нока. В нем прямым, крупным почерком было написано, что Ирен домой еще не вернулась. Идел вырвала у меня лист из рук и удостоверилась в этом самостоятельно.
– Что за чертовщина?.. – пробормотала она, качая головой.
– Задержались, наверно.
– Быть не может.
Идел вскочила на ноги и, ломая руки, стала мерять каюту тяжелыми шагами.
– Мало ли, что могло случиться. Они вернутся, – убеждал я ее.
– Может быть. Но я не хочу рисковать, Флакт. Надо проверить, на Туге ли “Людоед”, вдруг что-то случилось.
Я вздохнул. Не пожить мне спокойно больше двух дней.
– И когда мы двинемся?
– Мы? – Она улыбнулась.
– Конечно. Я не оставил тебя, когда ты устроила неудачный мятеж. Думаешь, оставлю сейчас?
Идел просто кивнула, но в этом кивке было больше искренности, чем во всем Вэле или Эдельмане.
– Спасибо, дружище.
Мы решили поторопиться, но надвигалась буря и из-за этого никто не собирался выходить в море, несмотря на все предложенные деньги. Идел в отчаянии. Её охватило неясное беспокойство. Я не думаю, что с ребятами действительно что-то случилось, но она права – в этот раз рисковать не стоит.
Мы полдня пробродили по порту, заглянули в несколько судовых компаний – ничего. Только через пару дней, неважно, что Туг недалеко.
– Черт, хоть вплавь добирайся!
Зная её, я стал беспокоиться, и потому быстро вспомнил кое-что.
– Идел, помнишь аэростат?
Недоуменно сдвинув брови, она быстро поняла, что я хочу сказать.
Остановив экипаж, мы домчались до того поля, где он, слава Богу, еще стоял. Нет, стоял не то слово. У земли его удерживал только якорь, сам он, необъятный висел в воздухе, порываясь взлететь. Пока я разглядывал гениальное изобретение, Идел обратилась к его хозяину. Я краем уха уловил, что хозяин, невысокий худощавый ученый по имени Андро, уже отчаялся найти себе компаньона и собирался отправиться в путешествие один. Спросив, сможет ли шар добраться до Туга и получив положительный ответ, Идел тут же предложила нашу кандидатуру и сказала, что мы моряки. Благо, мы успели переодеться и он нам поверил. Андро предложил приехать через пару дней, когда буря утихнет. Идел заявила, что мы полетим или прямо сейчас или никогда. Ученый попытался отказаться, но Идел была неумолима. В конце концов он согласился.
Нас наспех взвесили; вместе мы оказались чуть тяжелее 250 фунтов. Андро собирался потребовать наши документы, но Идел сказала, что от своей доли славы отказывается. Я ее примеру не последовал, нельзя же упустить такую возможность.
Собралась толпа, без лицезрения которой Андро наотрез отказался взлетать. Идел на всякий случай надвинула шляпу на глаза. Под ликования людей мы залезли в плетеную корзину. Андро толкал речи, Идел напряженно всматривалась в небо. Меня немного беспокоило, что мы в бурю лезем не куда-нибудь, а в небо, но все происходило так быстро, что я не совсем понимал, что происходит.
– Молитесь о нашем успехе, друзья, – кричал Андро. – И да встретимся мы…
– Отпускать? – нетерпеливо вопрошала Идел.
– Погодите… И да увидимся мы…
– Я отпускаю.
– Как можно так обращаться с величайшим достижением… – возмутился Андро, но Идел уже отпустила все тросы.
Быстро увлекаемые поднимающимся ветром, мы стали подниматься. От чувства невесомости под ногами по телу прошла приятная дрожь. Земля все удалялась и удалялась, люди внизу стали похожи на жуков. Скоро все огромное поле превратилось в зеленое пятно посреди игрушечных строений. Буря уже окончательно началась, но мы этого не чувствовали. Вокруг как будто бы не бушевали ветра.
– С таким ветром, если нам повезет, то уже послезавтра мы будем на Туге, – объявила Идел.
– Смотри, Идел! И кто теперь ближе всех к небу? – Я рассмеялся. Усмехнувшись, Идел перегнулась через корзину. Мы уже проносились над морем. Волны, наверняка огромные, сверху казались складками на синей ткани. Над нами сгущались тучи.
– Как высоко мы? – спросили Идел.
Андро ответил, озабоченно глядя вверх:
– Примерно на высоте 5 тысяч футов. Но нужно подняться еще выше. Сейчас начнется гроза.
Мы с его команды выбросили часть балласта, и аэростат стал подниматься еще выше. Когда верхушка шара уже затерялась в облаках, под нами сверкнула кривая фиолетовая молния и за ней прогрохотал гром. Скоро весь воздух под нами зарядился и воспламенился, не доставая нас. Стоял страшный шум, но с каждой секундой он становился все тише. Мы нырнули в тучи и совсем потеряли грозу из виду. На нас будто лег туман. Я еле мог видеть своих компаньонов. И тут мы выплыли из облаков.
Тучи под нами все так же иногда прорезались молниями, но на той высоте, на которой оказались мы, царило полное спокойствие. Садилось солнце, бросая ослепительные отблески на нас и шар. Где-то в другой стороне зажглась луна. Мы будто оказались в месте, где одновременно царствуют день и ночь, где время застыло, где кроме бескрайнего небесного купола и ковра из облаков ничего больше нет. Мы словно заглянули за завесу другого, не земного, мира. На миг я забыл обо всем.
Мы перестали подниматься и стали укладываться спать. Первая на вахту встала Идел, и мы с Андро легли спать. Качаясь в корзине, любуясь на небо, постепенно теряющее розовые оттенки, я легко уснул.
В полночь меня разбудила Идел.
– Не напортачь в этот раз, – шепнула она с улыбкой. – Можешь поспать, если хочешь. Я постою еще.
– Не надо, – зевая, отказался я. – В первый и последний раз, помнишь?
Идел, усмехнувшись, хлопнула меня по плечу и улеглась под тент. Я встал и подошел к борту. Ничего, ни одного движения в густой ночной тиши. Только яркая россыпь звезд мерцает на фоне глубокой синевы.
Глава XV
На следующий день ничего не случилось. Я записал последние события, а ученый приспустил газ. На следующее утро нас окликнул Андро.
– Просыпайтесь, друзья мои! Мы спускаемся, скоро будем на месте.
И правда, мы снова углубились в туман и, миновав его, увидели море. Не было ощущения, что мы движемся. Казалось, что это виднеющийся на горизонте остров плывет к нам.
– Момент истины, друзья мои! – начал свою обычную лекцию ученый. – Впервые в истории человечества…
– Мы с тобой войдем в историю, – сказал я, подойдя к Идел.
Она не ответила. Как раз в этот момент с нами поравнялись три белоснежные чайки с длинными, угловатыми крыльями.
Андро вдруг, бормоча что-то, подскочил к клапану.
– В чем дело?
– Не может быть! У нас утечка газа. Но как, ведь я все проверил…
– Мы что, падаем? – перебила Идел.
Ученый с раздражением посмотрел на нас.
– Не падаем, а… идем на снижение. Этого нам, в общем, и надо.
“Идти на снижение” мы стали быстрее, находясь еще слишком далеко от Туга. Мы постепенно выкинули весь оставшийся балласт и ненадолго выровнялись. Только ненадолго. Скоро мы услышали свист – газ выходил из оболочки. До острова оставалось еще около 8 морских миль.
– Без паники, господа! Выкинем провизию и воду…
– Все уже выброшено.
– Как?? Что ж… Тогда, боюсь, не остается ничего, кроме того, чтобы выкинуть корзину.
– Зачем? – возразила Идел. – Пускай мы лучше упадем в воду, чем без корзины затормозим своими брюхами на суше.
– Ты что, мы утонем! – вскричал я.
– Необходимо бросить корзину…
– На воду правь!..
– Берегись!
Мы на всей скорости неслись прямо в торчащую из воды скалу.
– На сетку, живо! – скомандовал Андро.
Обнаружив себя стоящим в обнимку с Идел, я поспешил исполнить приказ. В несколько мгновений мы все залезли на сетку под шаром. Корзина упала на скалу. Шар с новым приливом сил взмыл в воздух.
– Не долетим! – вырвалось у Андро.
И правда, мы снова снижались. До острова оставалось еще добрых 3 мили. Идел схватила меня за руку.
– Жди меня на берегу.
Она сиганула в воду и исчезла. Я вскрикнул. Шар снова взлетел. Андро недоуменно посмотрел на меня и по моей чуть не отвалившейся челюсти понял, что произошло.
– Пропала! Чтобы спасти нас! Верно, она…
– Земля!
Мы на опасной скорости неслись прямо на сушу. На берегу столпились люди, поспешившие расступиться.
– Нужно прыгать.
– Что?? – воскликнул Андро.
Не слушая его возражений, я помог ему уцепиться за сетку и повиснуть на руках. Оказавшись достаточно близко к земле, мы отпустили сетку и приземлились на ноги. Перекувырнувшись через голову, я увидел шар, пролетевший немного дальше и невнятной кучей свалившийся на какой-то прилавок. Благо, люди успели разбежаться.
– Поразительно, – бормотал Андро. – Мы проделали путь длиной в несколько сотен миль на воздушном шаре! Друг мой, вы понимаете…
Я вскочил на ноги и, проталкиваясь сквозь восхищенную толпу, вышел к воде. Одолжив у кого-то лодку, я собственноручно затащил ее в воду и погреб туда, где прыгнула Идел. Примерно через минут двадцать чья-то рука схватилась за планширь и Идел рывком перебросила свое бренное тело через борт.
– А-ай, черт вас возьми, еще немного и у меня вырастут жабры… – тяжело дыша и поднимаясь, ругалась она.
Я повис у нее на шее.
– Ну тебя, я думал, ты потонула.
– Не переживай, братишка, меня так просто не возьмешь.
Мы прибились к суше и вышли. Хорошо, что ученый привлек к себе всю толпу и нас почти никто не заметил.
– Теперь надо проверить, здесь ли “Людоед”, – сказала Идел.
– Да, но тебе лучше не показываться. Тем более, если они здесь.
Я снял комнатку в гостинице и Идел, незаметно, как разведчик, прокралась туда. Сам я пошел на поиски “Людоеда”. По пути мне встретился счастливый Андро и он предложил свои услуги. Так как он теперь стал персоной номер один на острове, ему не составило бы труда разузнать что про “Людоеда” и ее команду. Выяснив, что в пристани его нет, я нашел его, как и договаривались, возле дома губернатора, откуда он только что вышел.
