Если тебе повезет

– А Вы проницательны, – усмехнулся Илья Аркадьевич.

– Ну, отвлекать писателя за работой, на это должны быть причины.

– Вы правы, – проситель сделал паузу, прежде чем продолжить. – Я тоже пишу книгу. Вы не прочитаете?

– Что?! – воскликнул Мухин, такого он никак не ожидал.

Илья Аркадьевич напугался, – Ну если Вы считаете, что это слишком.

– Нет, нет, я гляну, – возвращая самообладание, быстро сказал Мухин, сообразив, что это не самый плохой расклад, да и выхода у него другого нет. – У Вас книга с собой?

– Нет, в гостинице, – сказал Илья Аркадьевич. – Я сначала хотел уточнить, согласитесь ли Вы.

– Я посмотрю. Приносите ее после концерта в номер.

– Спасибо большое, я занесу, – сказал тот самый человек и откланялся.

Когда нарушитель спокойствия исчез из вида, Мухин глубоко вдохнул свежий воздух и задумался. Разговорить оппонента, как он изначально планировал, не получилось. Слишком велик был шок. Интересно, а что в книге. Тот человек сделал, наконец, первый шаг, которого он так ждал, процесс пошел. Он убрал блокнот, как-то не работалось, встал со скамейки и двинулся в сторону главной площади. Памятуя обед, в трапезной ужинать он не отважился и купил себе пирожков. На службу он тоже не пошёл, решив сразу появиться на концерте. Погода все еще стояла прекрасная, но пора было возвращаться в номер. Это конечно был не его дом и не его кабинет, но скупив в комнате все места, он чувствовал себя там почти нормально. У входа в гостиницу, Мухин столкнулся с Верой. Сунув ей пирожок, ничего не объяснив, он скрылся за дверью.

Без чего-то семь, поев и переодевшись, он подошел к главному храму и огляделся. Не смотря на то, что храм был огромный, толпа заполонила пространство. Концерт еще не начался, но служба, судя по суете, уже завершилась. Кое-как ему удалось протиснуться внутрь и никому не наступить на ногу. За это время он успел несколько раз пожалеть, что вообще пришёл. Как бы хорошо хор не звучал, если бы не необходимость, он бы ни за что, и никогда. Двери в храме открыли настежь, но все равно было душно. Осмотрев переполненный зал, он стал прорываться к колоне, пугала сама мысль, простоять пару часов ни на что не опираясь. Может и стоило прийти раньше и занять сидячее место в центре зала, – допустил он, когда вдруг заметил, что ему машут со скамеек. Он кивнул знакомой компании, в подтверждение, что увидел их, но махать не перестали.

– Сюда, – услышал он призыв Ольги Геннадьевны и изменил направление.

С трудом добравшись до новых знакомых, он еще раз кивнул всем присутствующим и остановил взгляд на Вере.

– Присаживайтесь, тут свободно, – сказала она, покраснев, и убрала сумку.

– Мы оставили Вам место, – улыбнулась Ольга Геннадьевна.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он и занял пространство на скамье между двумя дамами.

– Вы наверно тут очень давно? – поинтересовался он у Веры, хотя знал ответ.

– Какое-то время, – ответила та и, смущаясь, перевела взгляд на импровизированную сцену.

Перед алтарем было отгорожено пространство, на котором и размещался хор. Певцы уже построились и ждали отмашки дирижера. Наконец концерт начался. Как пел хор, он точно не мог сказать, вроде нормально. Все его мысли были поглощены тем, что рядом находилась Вера. Больше всего он боялся ненароком посмотреть на неё и прикоснуться к ней и от тесноты жался к Ольге Геннадьевне, что создавало некоторую двусмысленность. Но сейчас он об этом не думал. Единственное, что хотелось, чтобы концерт побыстрее закончился, но время как на зло тянулось нестерпимо долго. И когда, наконец, все завершилось, он кинулся прочь, наступая на ноги, сославшись на то, что его посетило вдохновение, к чему все отнеслись с большим пониманием, считая писателей вообще странным народом.

Выйдя на воздух, он вздохнул с невероятным облегчением и пошел в гостиницу окружным путем, чтобы немного прогуляться. План охмурить Веру летел ко всем чертям. Он просто не сможет думать о деле, находясь рядом с ней. Остается изобразить симпатию к Ольге Геннадьевне. Приняв решение игнорировать Веру, он направился в номер, хоть и хотелось еще побыть на улице. Но должен был появиться Илья Аркадьевич с рукописью, а дело – прежде всего.

До того, как пришел гость, Мухин успел переодеться и даже выпить чаю с пирожком. И когда в дверь постучали, хозяин уже сидел за столом и ждал посетителя.

– К Вам можно?

– Да, входите, – сказал он Илье Аркадьевичу и посмотрел ему прямо в глаза. Тот никак не отреагировал.

– Я принес рукопись, но она, правда, еще не закончена. Хотел узнать Ваше мнение, раз подвернулась такая оказия, – пояснил тот человек и протянул небольшую стопку бумаг.

Мухин медленно поднялся ему навстречу.

– Чаю? – спросил он.

– Нет, спасибо, – удивленно сказал Илья Аркадьевич. Что его пригласят, он никак не ожидал.

– Тогда не буду Вас задерживать, – сказал хозяин бодро и взял бумаги. – Думаю, до завтра успею посмотреть.

Растерянный Илья Аркадьевич еще раз поблагодарил и откланялся.

Мухин сидел за столом и смотрел на рукопись, не решаясь открыть. Перед глазами в очередной раз всплыли те события.

В голове осталось, что тогда вечером пили на спор. На что спорили, он не помнил, наверно на какую-нибудь ерунду. А в следующее мгновенье он обнаружил себя на мосту, склонившимся над трупом с окровавленным ножом в руке, рукоятка которого была обмотана ЕГО носовым платком. От неожиданности он испугался, протрезвел и тут же бросил нож вместе с платком в реку. Хорошо, что бросил по отдельности. В голове всплыла поговорка – "концы в воду", и он на всякий случай разорвал на себе рубашку, извазюканную в крови, стянул штаны и тоже бросил их в реку, оставшись в одном в нижнем белье. Потом повернул голову и увидел того человека. В мозгу намертво отпечаталось испуганное лицо свидетеля. Как же он мог того не узнать, когда снова увидел вживую?

Он потер лоб рукой.

Не надо было спорить. Напиваться раз в три месяца было его сложившимся ритуалом, но тут он явно перебрал. Он много раз прокручивал в голове события той ночи. Как он оказался на мосту, почему один? Решил прогуляться перед сном? Почему у него оказался нож? Прихватил по дороге поковырять в зубах? А он мог. Тяжело все-таки иметь дело с непредсказуемым человеком. Нож явно был не столовый, это он помнил. Скорее кухонный. Значит, до этого он был на кухне? Обмотанная платком рукоять не позволила ему пораниться, и он точно не мог утверждать, что он не виновен. С другой стороны, обмотать нож в таком состоянии? Слишком рассудочное решение. А рассудка на тот момент у него точно не было, иначе бы он не убил незнакомого человека. И главный вопрос, почему он убил? Но даже если он не убивал, если это трагическое совпадение, и он просто спьяну поднял нож, чтобы посмотреть, а что там такое сверкает, свидетель, видевший, как он склонился над трупом с ножом в руках, а потом бросил его в реку – есть. Тут уж ничего не поделаешь. Но вот второй главный вопрос, почему свидетель не сдал его в полицию? Элементарно не узнал? Неужели, напившись, он был настолько не в себе, что не узнаваем? Был еще вариант, расследовать это дело и найти настоящего виновника. Правда найти будет не так легко, после того как он уничтожил улики. Да и найти мало, надо доказать. А если виновен он? Расследуя, он привлечет к себе внимание, и тут уж с него не слезут. Опять таки, если ему позволят расследовать, что вряд ли. Нет, больше шансов выйти сухим из воды, если его вообще не найдут. С убитым связать его не возможно, человек то незнакомый. Спланировано убийство не было, так что никакой подготовительной работы. Его могли выдать только свидетели, и книгу одного, виденного в ту ночь, он сейчас держал в руках.

Он осторожно открыл первую страницу и прочитал заглавие. Рукопись называлась "Убийство на мосту".

Часть 2

Ну, название то так себе,– решил он, когда схлынула волна кипятка, окатившая его. Он перевернул страницу и начал читать. Слог был занудным. Слишком много местоимений и слишком мало эмоций. Проработкой деталей автор не заморачивался, но вот само убийство было прописано очень тщательно. Жертвой оказался неудачливый любовник жены главного героя, убийцей – сам главный герой. Преступление, как следовало из названия, произошло ночью на мосту. Обманутый муж воспользовался ножом, а потом кинул его в воду. Расследование было в самом разгаре, когда рукопись закончилась.

Вот и шантаж, – сделал вывод Мухин. Наверняка его попросят помочь опубликовать книгу, когда та будет завершена. Если бы дело было только в деньгах, их бы потребовали раньше. Он глубоко вдохнул и облокотился на спинку стула. Встал выбор между свободой, репутацией и преступлением. Подумав, свободой он решил не жертвовать. Репутацией тоже. Да и не ограничится все публикацией книги. Придется и дальше оказывать услуги. Теперь он был на крючке, что его совершенно не устраивало. Проще было бы, если бы сразу попросили деньги. Остается преступление. Только надо не забыть уничтожить рукопись на случай, если начнется расследование.

Спать он лег уже за полночь. Лежа в постели в незнакомом месте, он размышлял, как сильно изменился за последнее время. За эту неделю он совершил преступление, как минимум – уничтожил улики, встретил Веру и отправился в путешествие. Слишком все быстро происходило. Слишком. А в скором времени ему еще раз предстоит кардинально измениться, намерено убив человека. Он не заметил, как уснул и пробудился лишь от стука в дверь. В Комнату заглянул Владимир Иванович и проинформировал, что в обед они собираются уезжать и дальше направятся в женский монастырь. А сейчас едут с экскурсией на святые источники. Услышав в ответ, что с ними на источники он не поедет, Владимир Иванович ушел, оставив писателя досыпать.

Встал он в одиннадцать. Узнав, что паломники с экскурсии еще не вернулись, спокойно позавтракал и прогулялся, обдумав дальнейший план действий. С возвращением рукописи он решил не задерживаться, хотя уничтожить ее сейчас было легче всего. Но даже если при расследовании полиция надет её, напрямую связать с ним сюжет нельзя, и риск гораздо меньше, чем если он затянет возвращение книги и заставит противника действовать.

Когда паломники вернулись, он уже собрал вещи и приготовился к отъезду. Всю компанию он встретил за обедом в трапезной, благоразумно рассудив, что на одних пирожках долго не продержится.

– Во сколько отбытие? – поинтересовался Мухин у Владимира Ивановича?

– В три пополудни.

– Я думаю выехать чуть позже. Могу подвезти одного из Вас. Женщин наверно вряд ли уместно приглашать. Вы тоже, скорее всего, откажетесь, как руководитель группы. А вот Илья Аркадьевич, его, пожалуй, могу взять.

– Илья Аркадьевич, Вы как? Поедете с господином писателем? – улыбнувшись, спросил Владимир Иванович.

Тот с энтузиазмом кивнул. – Такая возможность выпадает не часто, грех было бы ее упустить.

– Ну вот и договорились, – подытожил Мухин. – Увидимся на площади в пять.

Он кивнул всем присутствующим и откланялся.

Выйдя из трапезной, он пошел к реке, еще раз все обдумать. Пока книга не будет закончена, он в безопасности. Как конкретно действовать дальше, он еще не решил. Убить в книге и убить по-настоящему – две разные вещи. Время пока терпит, и ему не следует торопиться. – Буду собирать информацию, для этого ведь я еду с Ильей Аркадьевичем, – решил он, и направился к себе.

К пяти он появился с вещами на площади. Илья Аркадьевич уже ждал его, рассматривая автомобиль.

– Хорош? – спросил Мухин.