Школа №13. Оборотень-сладкоежка

Они чуть попятились. Собака сделала шаг вперед. Ноздри ее шевельнулись. Она принюхалась, дернула хвостом. Как только мальчик и Дарина сделали еще шаг назад, собака быстро скакнула и преградила им дорогу.

Дело принимало опасный оборот. Дарина сунула руку в карман, пошуршала там фантиками и всяким сором и нащупала конфету. Эти конфеты под названием «Красная Шапочка» продавались в школьном буфете. Внутри шоколадного батончика пряталась хрустящая вафелька – понятно, что ни один сладкоежка мимо не пройдет. Но собака? Разве собаки едят шоколад?

Размышлять об этом вопросе было некогда. Дарина прицелилась и бросила конфету псине. Та клацнула зубами и поймала ее на лету. Постояла немного, словно оценивая подношение, и пропала.

Дарина даже глазом моргнуть не успела. Вот была собака, а вот уже на тропинке пусто. Только где-то трещат кусты.

Мальчик шумно выдохнул:

– Уф!

– И часто ты ей конфеты отдаешь?

– Ага. Каждый день. Почти. Я по-всякому пробовал. И другой дорогой ходить и прятаться. Все равно она меня находит.

Дарина недоверчиво хмыкнула. Не бывает такого.

– Ты, наверное, выдумщик знатный. Барон Мюнхгаузен.

– Я Максим, а никакой не барон.

– Так ты кому-то рассказывал про собаку? Может, ее как-то прогонят…

– Рассказывал, – Максим шмыгнул носом. – Мама сказала, что я все придумываю, чтобы школу прогуливать.

– Понятно… Ладно, пойдем. Звонок скоро.

Глава 2

Что затеяли мальчишки?

Дарина с Максимом по очереди пролезли между железными прутьями ограды. Потом Максим побежал, смешно дрыгая ногами. Ранец колотился об его спину.

Дарина тоже поспешила. Если она не хочет опоздать на математику, надо торопиться. Вообще, ставить первым уроком математику неправильно. Утро надо начинать с литературы или вообще с рисования. А лучше с пения. Или физкультуры. Чтобы проснуться. А так что – Анна Викторовна задачу на доске пишет, а у тебя глаза слипаются. Половину не услышишь, потом не понимаешь ничего. Приходится у отца спрашивать. А тот и объясняет с большим удовольствием, да так долго, что сил никаких нет.

Дарина вывернула на школьный двор с большой круглой клумбой посредине. К массивным дверям вели каменные ступени. Сами двери скрывались в глубине портика с четырьмя круглыми колоннами, по две с каждой стороны. Три этажа здания смотрели на мир фигурными окнами с гипсовыми вензелями между ними. На фронтоне сверкало разноцветными стеклами круглое окно. Витраж изображал какой-то цветок с острыми лепестками.

Дарина часто думала, что там, за окном? На третьем этаже никакой лестницы куда-то еще наверх не было. Как же попадают туда, к этому окну?

Ведь кто-то его моет. Вон как блестят на солнце цветные стекла.

Сверху каменные стены школы украшали барельефы. Фигуры в длинных одеждах с гипсовыми лицами безмятежно взирали на мир, сжимая в руках кувшины и свитки.

Струйка учеников у входа почти иссякла. Дарина взбежала по ступеням. Столкнулась с Яриком Шумейко на входе, отпихнула его и влетела в вестибюль, чуть не сбив с ног завхоза, который, как обычно, внимательно следил за учениками. От неожиданности он отшатнулся, а потом выразительно посмотрел на часы. И, словно по команде, раздался звонок.

Ярик припустил к гардеробу, не забыв толкнуть Дарину локтем. Она побежала следом. Быстро переодев обувь, заторопилась дальше. На лестнице Дарина и Ярик еще раз пихнулись, пытаясь обогнать друг друга. В класс влетели разгоряченные, сверкая глазами. Дарина шлепнулась за парту. Ее соседка Наташа испуганно придержала тетрадки руками.

– Ты чего опаздываешь? – укорила она. – Обещала же дать списать…

Дарина прикусила губу. Она и забыла. Нет, она бы пришла раньше, если бы не странная собака. Она придвинула Наташе тетрадку. Та отпихнула ее:

– Не надо уже. Мне Маша дала. Так и знала, что на тебя надежды никакой. Думаешь, если у тебя папа инженер, так больше и списать не у кого? У Маши отец тоже математику знает.

Дарина вздохнула. Что за напасть? Никак ей не привыкнуть к новой школе. Только-только наладила какие-то отношения с одноклассниками, и вот уже поссорилась с Наташей. А ведь они уже почти подружились. Даже ходили вместе гулять в парк. И на следующей неделе вроде как хотели пойти на новый фильм. Наташин отец собирался отвезти их в кинотеатр, а потом в кафе-мороженое.

– Не сердись, – попросила Дарина. – У меня там происшествие случилось. Такое ужасное…

– Какое? – Наташа сразу перестала дуться.

Ответить Дарина не успела: в класс быстро вошла Аннавика – Анна Викторовна, учительница их третьего «В». Она сегодня была в очередном нарядном платье и, как всегда, аккуратно причесанная. Красивая. Правда, строгая. Иногда прямо очень и очень.

Урок начался. Дарина водила ручкой по тетрадному листу, а сама думала. Про собаку. И про мальчика Максима, который уверял, что каждый день отдает собаке свои конфеты.

– Наташ, ты собаку черную возле школы не встречала? – Дарина пихнула соседку локтем.

– Какую собаку?

– Большую. Такую злющую.

Наташа хотела ответить, но тут же уставилась в тетрадь и опустила плечи.

– Так, что за разговоры на уроке? – Возле парты стояла Аннавика. – Рассажу за разные парты. Ясно? И вообще, Фролова, давно я тебя к доске не вызывала. Иди-ка, реши нам задачу.

Наташа с укором посмотрела на Дарину и медленно поднялась с места. Потом Аннавика долго терзала ее у доски. Наташа водила маркером по белой глянцевой поверхности, выводя кривые цифры, которые все никак не хотели ни складываться, ни делиться, ни умножаться.

– Садись, Наташа, – сжалилась наконец Аннавика. – Хватит мучить бедных землекопов. С твоими расчетами копать им траншею до самого экватора.

В классе захихикали. А Ярик даже за живот схватился – так ему понравилась шутка про экватор. Сосед Ярика, Марат, не смеялся, но как-то странно надул щеки, а под конец не выдержал и шумно выдохнул:

– Фр-р-р!

Дарина погрозила ему кулаком. Эта парочка – высокий худой Ярик и коренастый, широкий в плечах Марат – вечно затевала всякие проказы и любила поднять на смех кого-нибудь из одноклассников.

Наташа стояла пунцовая и теребила язычок молнии на кофте. Аннавика подняла брови, и смех тут же стих.

– Ярослав Шумейко так громко смеется – наверное, знает, за сколько часов землекопы прокопают эту несчастную канаву, правильно я понимаю?

Ярик моментально пригнулся к парте и уставился в учебник, и даже губами зашевелил. Мол, читаю, вникаю и вообще паинька.

– Ох, Наташа, что ж тебе так цифры не даются? – загрустила Аннавика. – Ладно, поставлю тебе тройку, но исключительно за старание.

– Из-за тебя все, – буркнула Наташа, когда вернулась за парту.

Дарина промолчала. А что тут скажешь? С самого утра все кувырком идет. Может, потому, что вернулась и в зеркало не посмотрела? Мама говорила, если забыл что-нибудь дома, надо в зеркало посмотреться. «И язык себе показать, – со смехом добавлял папа, – а то пути не будет».

Странные взрослые. Когда дети что-то такое рассказывают – так это выдумки, а сами верят во всякую ерунду.

На перемене она поведала про утреннее происшествие Наташе. Та ахала и делала круглые глаза: