Расследования в школе

На верхней полке задорно похрапывал месье Корусант, скрестив руки на животе, как принято у рыцарей. Когда проезжали таможню[4 - Действие происходит до образования Евросоюза: тогда страны Европы ещё были разделены границами.], он спустился вниз, всклокоченный, со свисающими до колен подтяжками, и выполнил все формальные требования. Теперь же его снова не было видно – только качались из стороны в сторону, точно маятник гипнотизёра, карманные часы, подвешенные на цепочке.

А вот что было дальше, я толком не знаю. Может, мне это приснилось? Вроде бы поезд стоял уже довольно долго, но за окнами было очень темно – ни станционных огней, ничего… В тишине доносились из коридора чьи-то голоса. Голоса незнакомые – кажется, два, и переговаривались они еле слышно, как будто обсуждали что-то секретное.

Слов было не разобрать, но мне показалось, что они спорят. Я насторожённо прислушалась.

Тут вагон тряхнуло, потом ещё раз – посильнее, и поезд снова тронулся. На этот раз я отчётливо разобрала: «Polizei… Herr Professor…»[5 - Полиция… Господин профессор… (нем.)], а дальше – опять приглушённый шёпот, и всё стихло.

По крайней мере, мне так показалось… Я повернулась на другой бок, проваливаясь обратно в сон, но в этот момент дверь купе приоткрылась, и в щель просунулся уголок чемодана.

На несколько секунд чемодан завис в воздухе, точно призрак. Потом за ним показался нижний край пальто, две ноги бесшумно переступили порог купе, и дверь мягко закрылась.

Я инстинктивно съёжилась под одеялом. Посетитель, казалось, ждал чего-то и стоял неподвижно посреди купе, будто хотел убедиться в том, что мы спим. Может, это был вор? Ведь месье Корусант предупреждал нас о том, что в поезде Париж – Венеция следует опасаться воришек…

Несколько мучительных секунд я лежала и не знала, что предпринять. Заорать? Дёрнуть стоп-кран? Разбудить месье Корусанта? Но незнакомец, очевидно, довольный осмотром, медленно снял перчатки и фетровую зелёную шляпу и прямо так – в пальто и с чемоданом в руке – забрался на одну из свободных полок.

Он тяжело дышал – видимо, опаздывал на поезд и вынужден был бежать. Ну да ладно, ведь купе, в конце концов, не нам одним принадлежит. К тому же грабитель вряд ли стал бы утруждать себя гимнастическими упражнениями и лезть на верхнюю полку… Наверняка я зря напридумывала себе всякой ерунды! Переволновалась из-за отъезда, к тому же за окном ночь и за границу я еду впервые в жизни – вот и лезет в голову какая-то чушь. Ведь я уже дремала, когда всё это произошло, а я терпеть не могу просыпаться среди ночи. Тем временем дыхание незнакомца успокоилось, и его посапывание влилось в общий ночной хор нашего купе.

Пора было и мне последовать их примеру. Ещё несколько секунд я из осторожности держала один глаз открытым и смотрела на часы месье Корусанта, которые мягко качались из стороны в сторону, свисая с третьей полки. Вправо, влево, вправо, влево… Всё медленнее и медленнее… Веки мои потяжелели, и я наконец уснула мёртвым сном. Знай я, какие события произойдут в ту ночь, ни за что бы не уснула.

5. Загадочное исчезновение

Я постараюсь писать чётко и по делу. Но вообще тут у нас такое творится, что даже не знаю, с чего начать!

Утром, когда я проснулся, мы с Пэ-Пэ Дежавю были в купе одни. Он вдруг резко подскочил на своей полке и заорал:

– Верные слуги мои, спустите наземь ноги светлейшего из рода де Жанвье!

При этом он шарахнулся головой о верхнюю полку, даже очки слетели с носа, и я понял, что он вообще ещё не проснулся и орёт во сне.

– Где я? Что со мной произошло? Прошу вас, не скрывайте от меня ничего, я хочу знать правду!

– Успокойся, Пэ-Пэ, – сказал я. – Это всего лишь я, ничтожный смерд Фарамон.

Без очков Пэ-Пэ Дежавю перестаёт быть похож на человека. Он почесал затылок и спросил:

– Тебя не затруднит отвернуться, пока я надену брюки?

Обалдеть…

– Ну же, Пьер-Поль, – сказал он себе самому. – Вперёд! Мир ждёт тебя!

Отличительная особенность Пэ-Пэ – в том, что он считает себя героем. Дай ему волю, он бы стал говорить о себе в третьем лице, как Юлий Цезарь…

– По моим подсчётам, – продолжал он, – мы прибываем в Венецию через один час и тринадцать минут. Наш многоуважаемый учитель принимает водные процедуры?

– Да нет, думаю, он умываться пошёл.

Дежавю скептически хихикнул.

– Фарамон, ну как можно быть таким непросвещённым! Прими к сведению, ради повышения культурного уровня, что «принимать водные процедуры» – это как раз и означает умываться.

Тут очень кстати в купе вошла Матильда с туалетными принадлежностями под мышкой, и от запаха её зубной пасты стало как-то спокойнее.

– Доброе утро, Реми. Доброе утро, Пьер-Поль.

Я стал складывать полку и вдруг заметил:

– Странно. Вещей учителя нет.

– Наверное, он их взял с собой, – предположил Пэ-Пэ. – Кто-нибудь может одолжить мне щёточку для ногтей?

– Нет, – сказал я. – Ни сумки, ни пиджака… Ничего.

– В самом деле, – проговорил Пэ-Пэ. – На мой взгляд, это довольно странно.

И добавил, обращаясь к Матильде:

– Давайте подумаем. Утром он выходил из купе с сумкой?

– Я ведь умываться ходила. Думала, он тут, с вами.

– Тогда это ещё страннее. Получается, сегодня утром его вообще никто не видел?

– Я позволю себе напомнить любезному собранию, что мы находимся в поезде, – заметил Пэ-Пэ. – Прежде чем поддаваться панике, следует попробовать рассуждать логически. Наш учитель, каким бы высокодуховным человеком он ни был, время от времени всё же испытывает чувство голода. Я полагаю, искать следует в области вагона-ресторана!

– Сомневаюсь, – мрачно отозвалась Матильда. – Ночью вагон-ресторан отсоединили от состава.

– Ну что ж, – ответил Пэ-Пэ. – Тогда можно поддаваться панике.

Он сел и понурил голову.

– Должно же быть какое-то объяснение, – произнесла Матильда. – Может, он заблудился, пока возвращался из туалета?

Месье Корусант не только маниакально чистоплотен, но ещё и страшно рассеян. В некотором смысле это обнадёживало. Мы решили пойти ему навстречу, каждый в своём направлении: Матильда и Пэ-Пэ в сторону головы поезда, а я – к хвосту.

Мы с полчаса ходили по вагонам и перебудили кучу мужчин в носках и семей с младенцами. Заглянули во все туалеты, обыскали тамбуры, и в итоге в поезде не осталось ни одного уголка, который мы не обшарили.

Вернувшись к себе в купе, мы вынуждены были признать очевидное: месье Корусант бесследно исчез.

6. Секретное послание

Что делать? Мы сидели в разных углах купе и не решались взглянуть друг другу в глаза. Пэ-Пэ Дежавю сопел, Матильда грызла ногти, а я думал о том, что лучше бы не выигрывал этот конкурс… За окном проплывала Италия: безрадостные пальмы – сухие и жёлтые, как веники; берег моря – точно такой же, как и везде; и трубы заводов, выплёвывающие в голубое небо клубы дыма цвета чернил, смешанных с майонезом.

Если подсчёты Пэ-Пэ были верны, на поиски месье Корусанта у нас оставалось не больше получаса.

– Надо что-то решать, – сказал я без особой уверенности в голосе.

– Да, – согласился Дежавю. – Давайте что-нибудь решим.