Горцы

До недавнего времени были известны имена лишь 14 чеченских оружейников. В 1995–1998 гг. И.А. Асхабов обследовал селения, которые в прошлом были известны как центры оружейного производства. Опросом потомков мастеров и старейших жителей селений он восстановил имена еще 157 мастеров, составив список из 171 человека. Но этот список, конечно, не полон: во время депортации 1944 г. и в современной Чеченской войне погибли и потомки мастеров, поэтому некому вспоминать имена своих предков. Известным центром кузнечного мастерства было селение Старый Юрт (с. Дайкур-аул). С этим селением связаны имена известных мастеров холодного оружия Муртаза-Али и Чиллы. По рассказу внука Чиллы, он был уже известным клиночником, когда примерно в 1890–1893 гг., переехав во Владикавказ по совету одного офицера-осетина, для которого он изготовил шашку и кинжал. Во Владикавказе Чилла открыл небольшую мастерскую и вскоре приобрел известность, особенно среди офицеров. Он выполнял заказы военных и гражданских лиц Владикавказа, Тифлиса, Петербурга. Чиллу, единственного мастера-оружейника, упомянул в «Очерках кустарных промыслов Терской области» Г.А. Вертепов, отметивший, что во Владикавказе «…известен некий Чилли, кинжалы которого с вороненым лезвием обладают необычайно высокими достоинствами, однако малодоступны по цене (от 15 до 25 руб.) и поэтому не находят себе широкого сбыта»

.

В Дарго работали пять семейств оружейных мастеров: Авторхановы, Велиевы, Исаевы, Мунциговы, потомки Геты. Один из мастеров рода Авторхановых, Сабар (род. В 1855 г.) кроме клинков изготавливал револьверы системы Наган и Кольт

. Старожилы из села Дарго называют мастеров своего селения, делавших ружья для армии Шамиля – это мастер Гета (1790–1895) и его сын Дуска (1815–1895). Особенно славился Дуска, его называли одним из лучших мастеров не только в Чечне, но и на всем Кавказе. Сторожилы рассказывали о запрете, наложенном Шамилем на продажу ружей Дуски противнику под страхом смерти. Кроме ружей, Дуска изготавливал пистолеты. Сохранилось одно ружье Дуски. Его ствол выполнен из дамасской стали. В тот же период в Дарго работал мастер по имени Бетирха (1820–1925), также изготовлявший ружья и пистолеты.

В селе Большие Атаги проживали мастера Мута (род. в 1830 г.) и его сын Гапа, называемый Муты Гапа (1850–1943). Гапа, как и его отец, делал ружья и пистолеты, но когда спрос на кремневое оружие упал, стал делать холодное оружие. В Атагах проживала семья Магомедовых, которые, будучи в основном мастерами холодного оружия, изготавливали также замки для ружей и пистолетов

. В Ауховском районе, в селе Шир-Юрт особенно был известен мастер Кадыр (сер. XIX в.) и три его сына, делавшие кроме холодного и огнестрельное оружие

.

Первый музей в Чечне открылся в ноябре 1924 года. Это был Окружной музей Грозненского отдела народного образования. Основ его фондов составило собрание оружия древних времен и периода Кавказской войны XIX века: шамилевские ружья, пистолеты, ценнейшие коллекции древнеперсидского и русского вооружения (кольчуга, мечи, копья, щиты, самострелы и т. д.), предметы культа, быта, декоративно-прикладного искусства и художественных промыслов чеченского и других народов области

. Во время Северо-Кавказской историко-бытовой экспедиции, проводившейся Историческим музеем в 1936-37 годах, в селе Цонторой была приобретена польская сабля 1614 года, в селе Дарго членам экспедиции показали венгерскую (XVIII в.) и немецкую (XIX в.) сабли. Обычно, в ходе боевых действий, иностранные клинки снабжались рукоятками местной работы

. В конце XIX века широкое распространение среди вайнахов получили клинки дагестанского типа, характерными признаками которых являются более внушительные размеры, ромбовидность в сечении и по одному желобку, расположенных не на одной линии. Кинжалы эти были широко известны среди чеченцев. Отличны от них традиционные вайнахские кинжалы, которые единичны, более легки, в сечении имеют более сложный рисунок, два или более желобков на плоскости

.

Оружие народов Кавказа получило высокое признание и на мировом уровне. Так, оружие, изготовленное Амирхановым Абитой (с. Андреевское), экспонировалось в русском отделе Парижской выставки. Его шашка была оценена в 20 рублей, кинжалы в 8,10,35 рублей, кинжальные ножи в 80 рублей

. Несмотря на то, что выставки в целом готовились достаточно традиционно, на них проявлялись и некоторые новые тенденции общественной жизни. По примеру Парижской всемирной выставки 1867 года, впервые широко отразившей жизнь колоний, на Петербургской выставке были выделены разделы Кавказа, Туркестана, Сибири. Разделы национальных окраин знакомили посетителей с природными ресурсами этих территорий, этнографией коренных народов.

В пореформенный период в отечественную выставочную практику впервые вошли многие новые элементы: организация учебного дела и территориальных отделов; привлечение к подготовке выставки научных организаций, создание на местах губернских вспомогательных комитетов; усиление наглядности и обучающих возможностей экспозиций путем демонстрации, наряду с готовыми изделиями, самого процесса изготовления; приглашение для знакомства с выставкой представителей иностранных держав; возвращение на всероссийскую промышленную выставку ремесленной продукции, устройство публичных лекций, экскурсий и т. п.

.

В настоящее время в Государственном Этнографическом музее, в особой кладовой хранится изумительной красоты и филигранного качества кинжал с ножнами, изготовленный кистинским мастером. Самым удивительным в этом великолепном холодном оружии является изображение маленькой поющей птички прямо на конце желобка (для стока крови) его стального лезвия. Таким образом человек, изготовивший смертоносное оружие-воспевал жизнь. Заслугой Этнографического музея является бережное отношение к народному творчеству кавказских горцев. В 1904 году этим музеем была организована экспедиция на Кавказ, в результате которой из Урус-Мартана в Петербург доставили: лук, ткацкий станок, прибор для выбивания огня из кремния, кузнечные инструменты, серп для кукурузы, бурав, ножницы, мебель, войлочные ковры. Следующая экспедиция отправилась в Терскую область в 1907 году. С.А. Гатуев привёз в Этнографический музей следующие чеченские вещи: серьги серебряные, перстень женский с арабской вязью и перстень мужской; музыкальные инструменты, железный таганок, металлические «кошки» для лазания по деревьям, маслобойку, ошейник, бурку, чётки. В 1978 году Этнографический музей командировал В.А. Дмитриева в ЧИАССР для сбора предметов обихода конца XIX-нач. XX вв. В результате этой экспедиции коллекция музея пополнилась многими ценными чеченскими вещами. В Ленинград были доставлены: серп, маслобойка (с. Герменчук нач. XX в.), шумовка из лужёной меди и железа (с. Мехкеты кон. XIX в.), кружка из меди с узором (с. Ведено XVIII в.), чашка керамическая (с. Мехкеты XIX в.), черпак из дерева (с. Хани-Кала XIX в.), доска молотильная (с. Ихорой), кумган из лужёной меди (с. Ведено кон. XIX в.)

.

В собраниях разных музеев встречаются клинки кинжалов, подписанные по-русски «Чилла». Иногда это же имя передано в арабской графике. Изделия Чиллы в народе назывались «Чилли буолат», то есть лучшая сталь Чиллы. Однако, Чилла не производил выплавку стали; он получал готовую сталь от русских и чеченцев, привозивших ее из Дамаска; выковывал из нее изделия и особым способом закаливал. Эта закалка и придавала стали особые качества. У Чиллы, единственного из владикавказских мастеров, покупала клинки фирма Зинаиды Коджоянц, обычно выписывавшая клинки из-за границы. Известно, что Чилла подарил шашку и кинжал начальнику Терской области. Затем такой же комплект он изготовил для наместника Кавказа князя Воронцова-Дашкова, а потом и для Николая II. За высокое качество работы он получил в награду от начальника Терской области позолоченный чайный сервиз и право ношения огнестрельного оружия; от Воронцова-Дашкова-золотой медальон с цепью, а от императора-золотые швейцарские часы с надписью «Известному кавказскому мастеру по изготовлению холодного оружия Чилле Муртазалиеву»

. Другому российскому императору-Александру III в 1888 году, во время его поездки по Кавказу, был подарен комплект оружия, который в настоящее время хранится в двух музеях-Российском этнографическом музее в Петербурге и в Гатчинском арсенале. В этнографическом музее хранится шашка, на рукояти и клинке которой имеется арабская надпись, переводимая следующим образом: «Это Величайшему Императору Александру III по случаю прибытия его на Кавказ в 1888 году от жителей Чечни, от избытка радостной любви сердец. Работал Якуб Муаин Астамар». В Гатчинском музее хранится шашка, ружье и пороховница, поднесенные императору

.

Чеченские всадники обыкновенно были вооружены кинжалами, шашками, пистолетами, а некоторые и ружьями. Среди взрослых были и мальчуганы лет 10–12 с длинными кинжалами или пистолетами за поясом. Странный контраст с этими вооружёнными хозяевами плоскости составляли «пришельцы»-русские солдаты. Нередко человека по два, по три пробирались они из одного укрепления в другое. «Оружия никакого. Расстёгнутый, в одной рубахе, плетётся себе спокойно, будто в своей родной сторонушке, в Тамбовской или Вятской губернии»-свидетельствовал краевед Н. Семёнов. Чеченцы сотрудничали с воинскими гарнизонами. Они часто передавали свои покосы расположенным вблизи войскам с тем, чтобы половина скошенной травы составляла плату за труд солдат, а другая поступала в пользу хозяев

.

После завершения Кавказской войны чеченское население не стали разоружать из-за опасений всеобщего восстания. Выборочно некоторые сёла разоружали, в наказание за возмущение или из-за страха перед восстанием. Так, в 1889 году для конфискации оружия к селу Старый Юрт пришлось выдвинуть два батальона и два эскадрона

. В Терской области, при наместнике на Кавказе князе Г.С. Голицыне, были обезоружены и лишены права ношения оружия жители чеченских сёл: Дышни-Ведено, Кени-Юрта, Кади – Юрта и др. В некоторых случаях жители сдавали оружие добровольно

.