Blank

Я начал ходить в слезах возле обвала в надежде найти брата, хотя я уже понимал.

Прошло немало времени, за которым я не следил. Я уже принялся в отчаянии разгребать завалы, как услышал какой-то странный шум. Я подошел к его источнику. Это была какая-то зияющая дыра в полу. Я склонился перед ней, прислушиваясь и направляя туда свет. Это был не шум… а шепот… или речь на большом расстоянии. Подо мной было еще какое-то помещение.

Я был в замешательстве и не знал, как поступить. Но судьба решила за меня – бомбардировка продолжилась, и я провалился вниз. Как только упал на спину, я быстро отполз от дыры, потому что оттуда повалились обломки опять.

Как только тряска прекратилась, я поднялся и осмотрел место, откуда я «выпал». Под завалами оказался весь коридор с той стороны. Я почувствовал теплую жидкость, стекающую по правой щеке. Вытерев щеку, понял, что какой-то камень все-таки меня достал и оставил мне рану на виске. Думать стало тяжело, как и дышать. Было какое-то зловоние, от которого слезились глаза, и тянуло проблеваться.

Я взял себя в руки. Осмотрелся вновь и только сейчас заметил отличия этого помещения. Оно было обито то ли металлом, то ли каким-то полимером, который тяжело достать. Опустив взгляд на пол, увидел странное красное покрытие, которое покрывало почему-то не весь пол. Встал на корточки и прикоснулся к нему… Кровь… засохшая, но всё-таки кровь. След уходил дальше в коридор, поворачивающий направо и усеянный дверными проемами. Сейчас я заметил и углубления на стенах, похожие на ожоги как от плазмы… и другие, похожие на следы когтей. Какой силой нужно обладать, чтобы нанести повреждения такой обшивке…

Я обдумывал, как выбираться, что давалось тяжело: разгрести завал и выбраться тем же путем? Или осмотреться здесь? Оба варианта ужасны, но я предпочту второй. Пошел вдоль левой стены, опираясь на нее и освещая путь правой рукой, благо КПК не был поврежден… КПК, точно! Нужно с кем-то связаться. Судорожно начал пытаться, но тщетно. Сигнала уже не было – последнее обновление за час до бомбардировки.

Я просидел у стены несколько минут – вслушиваясь в тишину… почти тишину. Ее нарушало мое сердцебиение и дыхание… Дыхание… Смрад как будто стал слабее, и я перестал слышать тот шепот. Надо найти этих людей и попросить помощи. Начал подниматься, опираясь на стену. О себе давала знать травма головы – было тяжело контролировать тело.

Поднявшись, побрел вдоль стены и заглянул в первый открытый проем. Это было большое помещение с разбросанными койками и медицинскими инструментами на полу. В дальнем левом углу стоял стол, возле которого были разбросаны бумаги. Подошел к столу и начал осматривать бумаги – непонятные медицинские бланки и документы с записями. Поднял лист бумаги, ближайший к сваленным в кучу койкам. «Объект №245» … «Изъято: … % … доли мо…» … «Внед_ _ _о: спинномозговой шунт; стимулятор голов…» … Всё, что было возможно прочитать. Как дочитал, перевел взгляд на ближайшую койку – она была с крепежными ремнями, некоторые из которых были порваны.

Выйдя из помещения, пошел дальше по коридору, подходя к каждой двери. Большая часть были закрыты, а некоторые телескопические двери были приоткрыты, оставляя щель, в которую можно было заглянуть: такие же помещения, в котором я уже был; какие-то кабинеты, не тронутые погромом; лаборатории с оборудованием; операционные, залитые кровью с пола до потолка.

Я задумался о судьбе останков, кто вероятно погиб. Я не нашел ничего и блуждал дальше, пока в очередном приоткрытом кабинете не увидел крупный стол, из-за которого виднелись ноги – голые изрезанные стопы и кость торчащая из одной из икр.

В испуге я отпрыгнул от двери, свалившись на спину. Опять началась тряска, сильнее предыдущих, сопровождаемая стонами и ревем самой этой конструкции. Иначе не описать эти звуки, столь чуждые и неописуемые, кажущиеся рожденными в другом мире.

Всё стихло. Побрел дальше и уже с опаской продолжил заглядывать в одинаковые помещения. Наконец нашел длинный проход, отделяемый двумя круглыми створчатыми дверьми большого размера с обеих сторон. Оттуда веяло смертью и разложением – тем смрадом, что до сих пор отравляет мне легкие и застилает глаза слезами. Идти дальше по коридору или пойти туда?

Прошел его на половину и увидел комнату с указательными знаками, обозначающую лифт и лестницы. Наконец – выберусь отсюда. Прошел дальше и увидел несколько дверей, за которыми вероятно должны быть лифты, обычные и грузовые, и пара лестниц. Один из лифтов был открыт, остальные закрыты, кроме одного – двери оставляли небольшую щель, из которой торчала рука с оторванными пальцами. Вероятно, лифт застрял ниже надлежащего уровня, став братской могилой пассажиров.

Я аккуратно заглянул внутрь открытого лифта, чтобы понять количество этажей и свое местонахождение. Я находился на верхнем этаже, доступном для этого лифта, суда по расположению кнопок и обозначению этого этажа над круглыми дверьми прохода. Подошел к дверям лестниц: одна была заварена, виднелись грубые и судорожные швы сварки; вторая дверь, густо залитая кровью, была приоткрыта, оставляя щель, как раз чтобы я смог пролезть.

Заглянув туда, увидел лестничные пролеты, опускающиеся вниз, разорванные металлические периллы и человеческое тело совсем рядом с концом лестничной площадки. Оно представляло собой только верхнюю часть, что выше пояса. На нем была форма, это я мог сказать точно. Меня опять одолело желание опустошить желудок. Упав на колени и отхаркивая желчь, я потратил на это несколько минут.

Вдруг я услышал какие-то звуки, доносящиеся из прохода. Я быстро поднялся, вытерев рот, и пошел туда, желая наконец получить помощь. Через десяток шагов я оцепенел от страха, ведь я только сейчас вслушался в тот шум – он исходил из той части коридора, которую я еще не обследовал. Звук представлял из себя какофонию: хлюпающие звуки, похожие на поступь босых ног по мокрому полу; стонущие хрипы, словно легкие были многократно проткнуты; звук сломанных костей, что трутся друг об друга острыми краями в местах их былого соединения; и скрежет металла… исковерканный и ужасный, словно неправильно собранный и не подогнанный механизм все же продолжает работать, терзая свои части. И самое ужасное было в том, что источник звука приближался.

Оцепенение не проходило, как и спутанность мыслей. Куда бежать? Что делать? Придя в себя, я медленно пошел к лестничной двери. Подойдя к ней, я стал аккуратно протискивать себя через щель, стараясь не издавать шума. Было сложно не паниковать, ведь я слышал приближение Этого. Наконец проскользнув, я почувствовал, что падаю. Я свалился рядом с телом, виденным мной ранее, и столкнул его вниз. Оно с грохот начало падать вниз, задевая перилла и саму лестницу. Те звуки на мгновение прекратились, как будто то, что их издавало, осознало что-то, чтобы продолжиться с большей частотой, громкостью и яростью. Я в ужасе начал подниматься, чтобы бежать вниз, как услышал, что хрипы совсем близко, словно кто-то дышит мне в ухо. Я бежал, услышав лишь мокрый и громогласный шлепок. Обернувшись, я увидел в темноте лишь то, что та щель была чем-то прикрыта, чем-то, из чего вывалилось на эту сторону мягкие трубки или крупные черви. Дальше я бежал, сломя голову и не оборачиваясь.

Я не знаю, сколько пробежал, но как-то добежал до лестничной площадки последнего этажа и начал в панике искать проход дальше. Не нашел – и это каким-то образом привело меня в чувства. Я притаился в углу и начал слушать – ничего, кроме меня самого. Я находился в состоянии шока еще какое-то время, но я нашел в себе силы подняться и осмотреться. Я был то ли на цокольном этаже, то ли в подвале этого комплекса. Обозначение у двери ничего не говорило, а выхода отсюда не было – только подниматься выше.

Я с дрожью во всем теле начал подъем – лестничные пролеты тянулись бесконечно вверх и были пусты, ничего кроме следов боя… или бойни… и закрытых дверей. Из-за страха, я поднимался медленно, вслушиваясь в каждый шорох, даже издаваемый мной самим. Я услышал звуки далеких и приглушенных взрывов – опять бомбардировка. Взялся крепко за перилла и сел, прижавшись к ним. На удивление тряски почти не было.

Потом удивление и облегчение сменились ужасом и осознанием того, что прошлая тряска и те ужасные звуки не были результатом разрывов снарядов. Было что-то еще…

Нужно идти всё равно, несмотря на тяжесть головы, спутанность мыслей и слабость в теле. Наконец я все-таки что-то нашел – труп человека в обмундировании и с оружием на одном из лестничных пролетов. Он лежал на животе – костюм из грубого материала покрывал его тело и экзоскелет обрамлял его собственный, шлем был отдельной деталью его снаряжения. Я с трудом его перевернул – зрелище не из приятных. Рука до запястья отсутствовала, брюхо вспорото от паха до шеи, грудная клетка разорвана, и ребра раскрыты веером с обеих сторон, а на шее кровоподтеки и следы удушения, даже экзоскелет в районе шеи погнут.

Сдержав рвотный рефлекс, я проверил его оружие – что пистолет, что винтовка не имеют патронов. Я их забрал, вдруг удастся найти боеприпасы. В крайнем случае, винтовка достаточно увесистая для удара. Я смог снять и его шлем – визер снизу заляпан кровью, а батарея разряжена почти полностью. Надев его, проверил функции, ни одна из которых не работала, кроме тусклого фонаря. Ну хотя бы какая-то защита головы, да и смрад в нем почти не чувствовался.

Поднимаясь дальше, я начал слышать шепот опять – на этот раз абсолютно неразборчивый вперемешку с какими-то странными звуками: слабый стук металла об металл и плавный непрерывный тихий скрежет.

Я вышел на крупную площадку, устланную трупами и залитую кровью. Возле последней ступеньки, облокотившись спиной на стену, сидел труп с тонкой шеей и свисающей на ней непропорционально большой головой. На площадке были люди, погибшие от чего-то иного – у кого-то раздавлена голова, оставленная свисать на шее; у кого-то шея была пережата настолько, что она вытянулась и в диаметре была 5 сантиметров; у кого-то голова была оторвана вовсе; и у пары голова была вырвана с позвоночником – в туловище на месте шее зияла дыра, уходящая вглубь тела. Площадка была соединена с двумя лестницами: той, по которой бежал я, и другой с противоположной стороны.

С осторожностью всё осмотрев, я ничего не нашел, кроме зрелища вызывающее рвоту. Другая лестница, ведущая дальше вверх, была чем-то забаррикадирована, а над первыми двумя ступенями висела голова на позвоночнике и проволоке. Ведущая же вниз была сломана до основания и имела следы ожогов – видимо ее подорвали.

Как вдруг я опять услышал те странные звуки – металлический стук и ползучий скрежет. Я резко повернулся, держа винтовку для удара наготове, и искал взглядом источник звука. Ничего не найдя, медленно пошагал спиной к лестнице и заметил отсутствие головы у трупа, увиденного мной первым. Намереваясь бежать вверх, я повернулся, но увидел только то, что над лестницей свисает уже две головы, качающиеся в унисон.

Взявшись за винтовку поудобнее, я с размаху ударил по голове, запустив ее в полет. Вторая же увернулась, подтянувшись на подобии хвоста, похожего на заляпанный кровью хромированный позвоночник. Голова смотрела на меня, сгибая свой хвост – лицо головы было исполосовано линиями разрыва плоти, идущими от центра лица. Металлические иглы со множеством мест изгиба окружали голову и были направлены на меня.

Потом голова раскрылось словно бутон цветка – сегменты головы разошлись по линиям разрыва, обнажив кровавое месиво из органики и металла. Она издала истошный рев, визг и крик одновременно. Мгновением позже она кинулась на меня, оттолкнувшись хвостом. Замахнуться я не успел, но смог прикрыться своей импровизированной дубинкой – она закрыла свою пасть, захватив приклад винтовки и мою голову, а хвостом обвилась вокруг винтовки, моей шеи и руки. Я сразу почувствовал ужасную боль в запястье и услышал хруст в, прижатой ко мне, руке. Она пыталась одновременно размозжить мне голову и оторвать ее. Визер начал трескаться, а сам шлем деформироваться. Повезло, что шлем был для меня велик, поэтому я смог целой рукой его быстро снять, откинув его и винтовку с тварью к дальнему краю площадки. Голова сумела к этому моменту раздавить шлем и сломать винтовку.

Я побежал к забаррикадированной лестнице, полез прям по баррикаде, несмотря на боль в руке. Пока лез, услышал странные хлюпающие звука, потом шаги, а затем и звук разрывания плоти и одежды. Перелезая через баррикаду и падая с нее, я увидел, как это нечто шагало в мою сторону, облачившись в чей-то труп: хромающие ноги делали мелкие шаги; грудная клетка разорвана ребрами, двигающимися подобно жвалам хищных насекомых; позвоночник извивался подобно змее и вытянут настолько, что плоть между ребрами и в брюхе просто разорвана в клочья; а на вершине всего этого была все та же раскрытая пасть, желающая оторвать мне голову. Мне удалось успеть свалиться вниз, прежде чем ребра не разорвали меня, и та пасть не заглотила мою голову.

Свалившись вниз, я нащупал на полу какие-то пластины, которыми закрыл брешь, через которую сам пролез. Повторился истошный крик, сопровождаемый ее попытками пробиться ко мне. Мне удалось закрепить пару пластин, из-за чего уже было полегче ее сдерживать. Прошло немного времени, и та тварь стихла – я отпустил пластины, закрепил их получше и осмотрел баррикаду на наличие других брешей. Мне повезло – ей было негде пролезть.

Я просидел там пару минут, прислушиваясь к звукам из-за баррикады – тишина. Это же ужас. Что могли здесь делать, чтобы всё закончилось такой катастрофой?

Поднявшись, я пошел выше и нашел приоткрытую дверь. За ней был какой-то крупный склад или ангар. Через щель рассмотреть ничего было нельзя, да и темнота тоже не позволяла. Не стоит на это тратить время: я уже устал; тело всё болит, а левую руку, кажется, она мне вывихнула. Я поднимался дальше по таким же лестничным проемам, имеющими следи боя, но не находил ничего, кроме этих следов.

Наконец вышел опять на площадку, на сей раз пустую. На ней было больше дверей, одна из которых была открыта. Подниматься выше я уже устал, поэтому зашел в дверь. Я оказался в какой-то рубке с панорамным окном на ангар, который я видел ранее. Множество инструментов, пультов управления и хороший обзор на ангар сверху вниз.

На панели я нашел пистолет, проверив который, увидел боезапас лишь на один выстрел… Один выстрел… Всего один… Медленно крутил пистолет в руках, гладя большим пальцем предохранитель, который был снят… Это ужасное место… пропитанное болью и смертью.

– Прости меня… – щелчок.

Перевел предохранитель на блокировку и убрал пистолет. Одна дверь, ведущая к спуску из рубки в ангар, была открыта. Вышел на открытое пространство и медленно спустился вниз по лестнице. Почему-то смрад тут был сильнее. Тут было всё то же самое: следы ожогов плазмы; кровь; вмятины на поверхностях. Пока осматривал всё, не заметил ступеньку, которая была почему-то под углом. Упал, поднялся опять и увеличил мощность освещения КПК – это не ступень… это ворота… Ворота, выбитые и погнутые чем-то огромным…

Я вернулся к стене, идя вдоль нее. Медленно ступая по окровавленному полу, я услышал дыхание… странное дыхание… Глубокие вдохи, продолжительные хрипы и они все звучали одновременно и в то же время порознь. Подойдя к одним из открытых ворот, понял, что звук идет точно оттуда. Несмотря на страх, я почему-то всё-таки решил заглянуть – в темноте я увидел лишь силуэт какого-то дерева.

Осветив помещение с деревом, я ужаснулся увиденному. Это дерево… Это люди… слившиеся воедино – многочисленные руки выглядели как разветвлённые ветви; корневая система состояла из туловищ людей с отходящими ногами, заканчивающимися не стопами, а полностью сформированными ртами; ствол дерева – это тоже туловища, сросшиеся неведомым образом; а в кроне, под ветвями, были лица – множество лиц, застывших в агонии, молящих о помощи… или смерти.

Из-за света оно пробудилось: лица открыли глаза, налитые кровью, и смотрели на меня; все разом начали вопить о чем-то, что невозможно понять из-за их многоголосья; ствол начал качаться из стороны в сторону; большая часть рук тянулись ко мне, а другая же начала царапать лица в кровь; «корни» медленно ползли ко мне, раскрывая рты; рты, имея окровавленные десна и разбитые зубы, высовывали языки и клокотали зубами.

Слезы покатились по щекам, а слабость в теле уронила меня на колени. Я начал опять выплевывать желудочный сок и от увиденного, и от смрада, который уже напоминал запах экскрементов и разложения. Вопли ушли на второй план и были еле слышны, а сама абоминация отдалилась на большое расстояние в моем представлении.

Неожиданное чувство – некий электрический разряд прошелся по всему моему организму, и мне показалось, будто я нахожусь в комнате, усеянной глазами, взор которых пожирал меня. Придя в чувства, нашел себя в слезах и на коленях. Древо уже было забито в углу помещения за воротами и дрожало, издавая звуки рыдания. Какой-то металлический громкий стук был позади меня.

Повернулся и увидел долговязое существо с длинной шее. Его «лицо» было в десяти сантиметрах от моего и представляло собой множество металлических деталей, двигающихся в непрерывном хаосе. Лишь два световых индикатора были статичны и наблюдали за мной. Шея так же двигалась непрерывно, но состояла из сегментов, каждый из которых двигался в ином направлении. Шея уходила во тьму, вдаль и вверх, к телу, которое можно было понять только в очертания – крупная плотная масса с постоянно меняющейся формой, от которой отходило множество отростков.

Шея и лицо в пространстве находились в статичном положении, хотя тело, кувыркаясь и переворачиваясь, спустилось сверху вниз и сместилось в бок. Это было чистое воплощение хаоса в первородном, чистом в виде… во плоти… и железе.

Я, закрыв глаза, достал пистолет и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало, а в руке чувствовал сильную боль. Открыв глаза, я понял, что дуло пистолета направлено мне в голову, а рука зажата в конечности того существа. Оно не позволило мне выстрелить, а на «лице» я заметил подобие надменной ухмылки. От боли в руке я выпустил пистолет из правой руки, но сила сжатия моей руки только увеличивалась, особенно на указательный и большой палец. Я старался не кричать от боли и освободить руку, хотя мои попытки были тщетны.

Оно начало поднимать меня вверх, держа за руку. Я оторвался от пола и повис в воздухе. Кости в руке начали хрустеть, ломаясь под давлением, а я уже вопил от боли во всё горло. Я уже чувствовал, как кровь капает мне на голову и стекает по руке. Я начал терять сознание от болевого шока. Прикрывая глаза, я получал удар тока, приводивший меня опять в чувства.

В следующее мгновение я ощутил сильную больше ниже кисти и свалился на пол. Лежа на полу, посмотрел на свою руку – на ней была отрезана кисть, а из нее хлестала кровь. Попытался подняться, но Оно нависло прямо надо мной и начало издавать тот шум, которые я принял за звуки этого комплекса, но гораздо громче. Конечность опять схватила за ту же руку, придавив ее к полу, и начала нагреваться. Я чувствовал уже то, как из ушей течет кровь, и как получал ожоги на руке. Затем Оно исчезло во тьме надо мной абсолютно бесшумно, и я потерял сознание.

Придя в себя, сел на полу и понял, что не слышу ни дыхание, ни сердцебиение, хотя сердце бешено билось, а дыхание я не мог успокоить. Я оглох от громкости рева. Подняв правую руку в поле своего зрения, увидел лишь обугленную культю. Оно сбросило меня с приличной высоты, и я уже не смогу бежать в ближайшее время.

Я с тяжестью и болью начал пытаться подняться. Видимо я был по середине ангара – стен не видно и близко; надо мной свисал ричстакер крана; вокруг меня же лежали контейнеры – некоторые были ровно составлены, другие же как будто разбросаны. Поднявшись, я вновь почувствовал тряску – Оно идет.

Понять, где именно Оно находилось, было невозможно из-за отсутствия слуха. Я с дрожью осматривался вокруг, вглядываясь во тьму. Оно уронило несколько контейнеров рядом со мной, пару взяло и утащило во тьму. Тряска стихла, а я не понимал, почему всё еще жив.

Я похромал в случайном направлении, не заблокированном контейнерами. Пройдя дальше, понял, что иду вдоль стен, потому что иду слишком долго, не наткнувшись на стену. Повернул на девяносто градусов и пошагал дальше. Темнота уже была не вокруг меня, а заполняло мое зрение. Я начал опять терять сознание, как вдруг рядом со мной свалилась металлическая конструкция, сбив меня с ног.

Темная пелена спала, а я увидел рядом множество обломков и прочее оборудование, между которыми перемещались конечности того существа, идущие сверху вниз. Оно на меня не реагировало, а просто занималось чем-то со всем этим хламом. Только сейчас я заметил множество искр вверху и странное слабое фиолетовое свечение внутри существа.

Я тихо пополз в сторону, стараясь быть поближе к стене. Небольшая тряска и я почувствовал крюк, пробивший мое бедро. Боль была жуткая – я перевернулся на спину и чувствовал, как меня тащат за ногу, оставляя новый кровавый след. Опять эта тряска – Оно куда-то тащит меня. Я беспомощно принял свою судьбу и наблюдал за проходящими воротами. В темноте можно было увидеть лишь раскрытые ворота и некоторые очертания того, что было за ними: канистры; контейнеры; цистерны; другие обезображенные существа, жалостливо прижатые к стенам. Оно их создавало? Или они уже были здесь созданы? Может это результат катастрофы?

Вернуть меня к реальности удалось лишь изменению положению моего тела в пространстве – меня буквально подвесили на том крюке и поднимали вверх. Оно закинуло меня в другую рубку управления ангаром и придавило балкой, положив ее на меня. Впоследствии я долгое время наблюдал через разрушенную витрину рубки, как Оно долго занималось вознёй. Вдруг электричество появилось – на панелях рубки загорелись индикаторы и экраны со множественными ошибками. Затем появилось лицо существа, издающее громкий рев прямо мне в лицо. Множество конечностей существа начало меня сканировать, резать и вонзать иглы в вены.

Я рыдал и вопил, но оно продолжало наблюдать за моей агонией. Наконец я не выдержал и взмолил пощады, просил остановиться – и оно действительно остановилось. Оно откинуло балку, придавившую мои ноги, убрало конечности, но лицом и шеей осталось в рубке. Оно взглядом указывало на пульты управления и извивалось шеей около меня. Я с трудом поднялся и послушно пошагал к панели – было очень тяжело из-за боли и накренившегося пола рубки. Небольшое количество конечностей подходило к панелям с внешней стороны рубки. Тело существа находилось вверху, все так же меняя форму и будто бы паря под потолком, испуская фиолетовое свечение и темную дымку. Рядом с телом были огромные закрытые ворота.

На панели было требование авторизации – приложить ладонь и образец голоса. Лицо с шеей все так же витало вокруг меня, наблюдая за мной. Я с дрожью посмотрел на его алые индикаторы, смотрящие прямо в душу. Оно хочет сбежать отсюда…

Я вернул взгляд на панель и вновь разрыдался. Я смиренно прошел процедуру регистрации персонала и процедуру авторизации. Как только я закончил, изображение начало мерцать, и появилось окно, предлагающее открыть главные ворота – осталось лишь одно нажатие. Оно всё так же висело в воздухе, наблюдая за мной со стороны.

Я подтвердил команду – вороты начали медленно расходиться в стороны, а я почувствовал что-то в волосах. Что-то твёрдое и металлическое аккуратно чесало мне затылок. Оно хвалило меня за послушание. Шея оттянулась к телу, которое начало с усилием раскрывать заевшие ворота.

Лицо висело передо мной, над панелью рубки, и смотрело на меня. Потом на лице разверзлась пасть, испускающую фиолетовое сияние и способную проглотить меня. Я не успел среагировать перед тем, как она закрылась на моих плечах. Оно медленно начало меня проглатывать – тьма и множество металлических деталей кружились вокруг меня, нанося множество ссадин и царапин. Прямо на моих глазах образовывался «пищевод», пока движение не прекратилось, и я не чувствовал то, что пасть сейчас закрыта на моих коленях. Разжатие пасти и моментальный перелом обеих ног – я находился в агонии несколько секунд, пока проваливался дальше и не потерял сознание от болевого шока.

Не знаю сколько я был без сознания, но видимо достаточно долго.

Я очнулся от яркого света, который ощущался даже через закрытые веки. Придя в себя, я увидел солнце в зените, ослепляющее и согревающее своим светом. Я стоял на зеленой мягкой искусственной траве футбольного поля. Оглядевшись вокруг, увидел светлый родной город, не тронутый войной. К моим ногам прикатился мяч – посмотрел туда, откуда прикатился мяч: там стоял мой брат, звал меня играть в футбол; на поле бегали и играли и остальные наши друзья, которых мы давно не видели; на трибуне сидели в обнимку родители. Я уже хотел по привычке побежать к ребятам, чтобы наслаждаться жизнью, но я задумался и остановился. Я, мешкаясь, стоял дальше и потом дрожащими руками взял мяч. Правые кисть и запястье у меня начали чернеть и отслаиваться. Я бросил мяч брату, который поймал его с непониманием на лице. Мои ноги ослабли и не могли больше держать меня, после чего я упал на колени, а моя правая кисть окончательно рассыпалась в прах. Я напоследок взглянул на своих близких – все смотрели на меня, сияя улыбками, а брат что-то шептал, похожее на «Удачи».