Автостопом по Галактике. А вот еще…

– Батарейка, – произнес Фертль металлическим голосом.

– Что? – встрепенулась Триллиан. – Мне послышалось, или флабуз действительно заговорил? Вот это сенсация, да.

– Батарейка, – повторил Фертль, на этот раз настойчивее.

Бархатный занавес медленно поднялся, но никакой публики за ним не оказалось, только зал из голубого неба и две человекоподобные фигуры.

Рэндом и Триллиан вскочили и стояли, разинув рты; теперь семейное сходство стало, несмотря на все подтяжки и импланты, несомненным.

– Что происходит? – спросила президент, голос которой сделался на октаву выше. – Мама? Что происходит? Где мои журналисты?

– Не паникуй, – отозвалась Триллиан, прилагая все усилия к тому, чтобы голос ее не дрогнул. – Здесь что-то происходит.

– Что-то происходит? – взвизгнула Рэндом. – И это все? Ты столько лет провела на передовой, и все, что ты можешь сказать – это «что-то происходит»? Это попытка похищения, вот что это! Нас куда-то перенесли.

Триллиан всмотрелась в человекоподобные фигуры, которые с каждой долей секунды казались ей все более знакомыми, словно с глаз ее спадала пелена забвения.

– Похищение? Нет, не думаю. Не этими двумя. Они безвредны… в основном.

Рэндом взяла себя в руки и приняла свою любимую президентскую позу: ноги на ширине плеч, руки крест-накрест на груди.

– Вы, двое. Что вы натворили? Я хочу знать, где мы находимся.

Тот, что пониже, обратил внимание на вновь появившихся… впрочем, у него и выбора особого не было, поскольку одна из двух кричала.

– Мне кажется, разумнее было бы спросить, «когда мы», потом, возможно, «кто поместил нас сюда», ну и, наконец, «есть ли здесь тележка с напитками?».

Рэндом нахмурилась.

– Последнее, конечно, особенно актуально. Как бы вы, молодой человек, ни ерничали, я прекрасно понимаю, что в глубине души вы так же напуганы, как мы.

Молодой человек улыбнулся.

– Я с Бетельгейзе, Рэндом. У нас нет глубины души.

Рэндом открыла было рот для отповеди, но тут узнала второго мужчину, и это потрясло ее так, словно ей в лицо засветили плазменным тортом.

– Отец? Папа? Па?

– Выбирай любой вариант, – предложил уроженец Бетельгейзе. – Все легче разговаривать.

Триллиан ринулась через комнату со скоростью, какой не развивала уже много лет.

– Вот и посмотрим, что твой отец скажет насчет твоего брака.

Рэндом почему-то вдруг резко помолодела.

– Папа, – всхлипнула она. – Папа! Моя идиотка-мать не любит моего мужа!

Отец уронил голову на грудь. Ему отчаянно хотелось вернуться к чаепитию.

2

Форд Префект обследовал небесную комнату. Он дышал на стены, чтобы увидеть, не запотеет ли поверхность, он строил стенам зверские рожи в ожидании ответной реакции, а в конце концов осторожно дотронулся рукавом. Когда материал рубашки не выказал признаков возбуждения электронов от высокой температуры, Форд осмелел настолько, что ткнул в стену пальцем. Стена тут же пошла рябью, и по ней побежали, сменяя друг друга, сцены брачной церемонии флабузов, хижин на тропическом пляже и диких оргий. Рябь, а вместе с ней иллюзорные воспоминания улеглись, и стена снова не показывала ничего, кроме лазурного неба.

– Вы не возражаете? – произнес голос, исходивший, казалось, отовсюду. – Выражаясь несколько старомодно, порох в пороховницах сыроват уже… Если вы согласны посидеть неподвижно, я могла бы поддержать эту иллюзию еще немного.

– Так ты говоришь, эта, заарктурь твою медь, комната – иллюзия? – возмутился Форд, снова ткнув в стену пальцем.

– Вы не… Разве я не говорила… Ну да, да, иллюзия. Этот вестибюль существует исключительно у вас в головах. У вас у всех. Эта комната виртуальна. Или вам хотелось бы, чтобы я донесла эту информацию до вас иным способом?

Форд почесал подбородок и не без огорчения заметил, что он не столь скульптурен, каким был на Хэй-Виляй.

– А как насчет видео?

Небо разом исчезло, сменившись несколькими изображениями птицы-робота, нетерпеливо щелкавшей клювом.

– А, – кивнул Форд. – Путеводитель «Автостопом по Галактике, мод. II». Так я и думал. Я тебя не видел с… – Форд порылся в воспоминаниях (которые с каждой секундой делались все отчетливее), – с тех пор, как ты пыталась разнести Землю к чертям собачьим.

– Вовсе нет, – возразила птица. – Совсем не с тех пор. Подумай хорошенько.

– Я вижу, ты апгрейдилась. Перья, там, золотые…

– Это иллюзия, бетельгейзианин. Я выгляжу так, как хочу выглядеть. Как делал ты – там, на курорте. Помнишь подбородок?

Форд мечтательно вздохнул.

– Еще бы. Это было круто. Особенно тень – профиль прямо-таки божественный.

– Я видела нескольких богов, – заметила птица. – У некоторых с подбородком так себе. Как по-твоему, зачем Локи так культивировал свою бороду?

Форд немного подумал.

– Возвращаясь к моему вопросу… так как насчет видео?

H2G2-2 нахмурилась, что, поверьте, не так просто сделать с клювом вместо носа.

– Ты что, не слышал? Порох в пороховницах заканчивается. Я не смогу долго удерживать этот вестибюль.

– Да тут ничего сложного. Всего-то двухмерная анимация, древняя такая хреновина. Я знаю, ты сможешь, если захочешь как следует.

Птица драматически закатила глаза и исчезла с одной из стен, а на ее месте возник черный экран с четырьмя схематическими, почти проволочными фигурами. У одной имелись в наличии немного неестественные выпуклости на груди, у другого – ущербный подбородок.

– Ха-ха, – хмыкнул Форд, обращаясь к небу. – Очень смешно.

На экране возникла мультяшная птица, парящая над головами четырех проволочных человечков.

– Добро пожаловать, – объявила птица, – на видеопрезентацию, которую мне хотелось бы назвать «Иллюзии для идиотов».