Река Богов

Чаухан пожимает плечами – здоровенный мужик, похожий на медведя, склонный к грубоватой общительности, характерной для тех, кто чаще имеет дело с внутренностями изуродованных трупов, чем с живыми людьми.

– Зайдите ко мне сегодня после обеда. Может быть, что-нибудь для вас и будет.

Инспектор полиции Вайш поднимает голову и с неодобрением смотрит на господина Нандху, ему явно не нравится, когда люди занимаются не своим делом. – Ну-с, Нандха, – говорит Чаухан, отступая от трупа, который его помощники в белых халатах кладут на носилки, – слышал я, будто ваша добрейшая женушка решила восстановить висячие сады Вавилона. Наверное, она все-таки скучает по своей деревне.

– Почему вы так думаете?

– Все говорят, – отвечает Чаухан, записывая что-то по поводу четвертого трупа. – На вечеринке у Даваров. Эта женщина… Очень интересная… Значит, увлеклась садоводством, Нандха?

– Да, я решил сделать небольшой садик на крыше. Мы думаем использовать его для развлечений, обедов, приема гостей. В Бенгале такие сады в большой моде.

– В Бенгале? Угу. Они там большие знатоки моды.

Чаухан полагает, что нисколько не уступает господину Нандхе ни в интеллекте, ни в образовании, ни в социальном положении, ни в карьерных перспективах. Ни в чем, кроме брака. Господин Нандха женился на девушке из своей джати, а Чаухану пришлось взять женщину из низшей касты. Сыщик Кришны хмуро смотрит на потолок.

– Как мне кажется, здесь должна быть обычная противопожарная система.

Чаухан пожимает плечами. Инспектор Вайш встает. Он начинает понимать.

– Вы не находили чего-нибудь, что было бы похоже на блок управления? – спрашивает господин Нандха.

– На кухне, – отвечает инспектор.

Блок находится под раковиной рядом с трубой, в самом неудобном месте. Господин Нандха срывает обгоревшую дверцу шкафчика, садится на корточки и освещает темный угол своим крошечным фонариком. Люди, жившие здесь, не жалели чистящих средств. Жар проник даже в это укромное местечко, ослабил водопроводный припой, а пластиковый кожух обвис. Несколькими поворотами гаечного ключа тут все можно раскрутить. Служебные порты не повреждены. Господин Нандха подключает коробку с аватарами и вызывает Кришну. Сарисин появляется за пределами узкого пространства шкафчика. Божество маленьких домашних радостей. Инспектор Вайш приседает рядом. Если раньше инспектор излучал грубое неудовольствие поведением господина Нандхи, то теперь от него исходит почти благоговейный трепет.

– Я проверяю файлы системы безопасности, – объясняет господин Нандха. – Это займет всего несколько минут. Какая ирония! Они защищали свою «ферму памяти» с помощью квантовых ключей, а противопожарная система – простой четырехразрядный вывод. Что и послужило, – добавляет он, пока строки команд проплывают у него перед глазами, – причиной катастрофы. Вам уже известно примерное время пожара?

– Таймер на плите остановился в семь двадцать две.

– Здесь имеется команда от страховой компании на отключение системы противопожарной защиты – вне всякого сомнения, ложная. Получена в семь ноль-пять. Она также активировала и дверные запоры.

– Значит, их буквально замуровали.

– Да.

Господин Нандха встает, отряхивает с себя пыль и грязь, с брезгливостью замечая мягкую черную гарь с десятипроцентным содержанием человеческого жира.

– А это, в свою очередь, значит, что мы имеем дело с убийством. – Он возвращает аватары обратно в коробку. – Придется поехать к себе для подготовки доклада с описанием ситуации. Мне будут нужны самые лучшие процессоры в нашем отделе еще до полудня. Да, кстати, господин Чаухан. – Патологоанатом поднимает глаза от последнего трупа, обгоревшего до костей, но сохранившего среди черного пепла жуткий оскал белоснежных зубов. Он узнает его – наглый обезьяний оскал Радхакришны. – Я вам позвоню в три. Надеюсь, что к тому времени у вас уже будет что-нибудь для меня.

Выходя из сожженного дотла офиса сундарбана Бадрината, Сыщик Кришны не может забыть страшной улыбки трупа.

За завтраком беседа вращается вокруг приема у Даваров.

– Нам нужно тоже устроить что-то в этом роде, – настаивает Парвати.

Она так свежа и обворожительна с цветком в длинных черных волосах. У нее за спиной слышатся приятные мужские баритоны: игроки в крикет дают интервью перед матчем.

– Когда наш сад на крыше будет закончен, мы устроим настоящий большой прием, о котором будут говорить не сколько недель. – Парвати вытаскивает из сумочки ежедневник. – Как насчет октября? Он будет выглядеть восхитительно после позднего муссона.

– Мы что, смотрим крикет? – спрашивает господин Нандха.

– Ах, крикет? А я и не заметила. – Женщина делает взмах рукой в сторону телевизора, обозначающий полное безразличие к тому, что там происходит, переключает каналы, и на экране появляются индийские танцовщицы. – Ну вот. Доволен? Октябрь – хороший месяц, очень ровный в смысле погоды. Но, конечно, после приема у Даваров мы можем многих разочаровать. Сад, бесспорно, очень мил, и мне он очень нравится, и ты так хорошо поступил, что разрешил им заняться… но ведь это только растения. А как ты думаешь, сколько им стоило завести ребенка-брахмана?

– Больше, чем может себе позволить офицер из Отдела расследования законности лицензирования искусственного интеллекта.

– О, любимый, мне и в голову не приходило…

Повнимательней прислушивайся к собственным словам, моя бюль-бюль, подумал он. Ты постоянно проговариваешься, с твоих прелестных губок срываются такие ужасные признания, и ты надеешься, что на них не обратят внимания, потому что ты так мила и легкомысленна. Я слышал, что говорят о тебе светские дамы, которым ты так завидуешь, и ничего не сказал, потому что они были правы. Ты старомодна, искренна и всегда говоришь то, что думаешь. В отличие от них ты честна и откровенна в своих устремлениях, и именно поэтому я постараюсь, чтобы вы как можно меньше общались.

Бхарти, ведущая «Утреннего банкета», без умолку тараторила об Особых Утренних Гостях. Сегодня Специальные Блюда для Завтрака Фанки Пури от нашего Приглашенного Шеф-Повара Санджива Капура!..

– До свидания, мое сокровище, – говорит господин Нандха, отодвигая полупустую чашку с аюрведическим чаем. – Забудь этих снобов. У них нет ничего, чему стоило бы завидовать. Нам хватает друг друга. Сегодня я могу вернуться поздно. Мне нужно осмотреть место одного преступления.

Господин Нандха целует на прощание свою прелестную жену и отправляется осматривать обгоревшие останки господина Радхакришны в сундарбановском офисе, скромно разместившемся в квартире на пятнадцатом этаже строительного комплекса Дилджит Рана.

Покачивая на нитке влажный чайный пакетик, господин Нандха окидывает взглядом Варанаси и пытается разобраться в том, что увидел в сгоревшей квартире. Пожар был страшный, но чем-то тем не менее сдерживался. Управлялся. Преднамеренный поджог. Но каким образом? Инфракрасный лазерный луч, направленный в окно?..

Господин Нандха включает на палме подборку скрипичных концертов Баха, откидывается на спинку кожаного кресла, складывает пальцы в некое подобие ступы и поворачивается лицом к городу, простирающемуся за окном кабинета.

Город всегда был для него самым верным и далеко не самым грязным и вонючим гуру из возможных. Он всматривается в него, словно в магический кристалл. Варанаси – Град Человеческий, и все человеческие деяния отражены в его географии. Его очертания бывали для Нандхи источником таких прозрений и откровений, которые никогда не могли бы стать плодом рациональных размышлений и логических сопоставлений. Сегодня его город дает ему подсказку в виде пожаров. Ежедневно возгорания происходят примерно в десятке различных мест на территории агломерации. Среди озабоченных карьерой и престижем представителей среднего класса обычай самосожжения вдов и нелюбимых жен давно исчез. Но господин Нандха нисколько не сомневается, что некоторые из более отдаленных и бледных струек дыма – тех, что видны на горизонте, – это «кухонный огонь».

Тебе со мной ничего не грозит, Парвати, думает он. Ты можешь быть уверена, что я никогда не причиню тебе боль, никогда не устану от тебя, ибо ты редкая драгоценность, бесценная жемчужина. Тебе не грозит сати пресыщения и вдовья зависть…

На горизонте появляются военно-транспортные самолеты. Сколько солдат они перевозят?.. Сидя в полицейском автомобиле, Сыщик Кришны уже успел просмотреть заголовки сегодняшних газет. Джаваны Бхарата отбили наглое вторжение авадхов и оттеснили их вдоль железнодорожного пути в западный Аллахабад. Авадхо-американские роботы совершили нападение на сидячую демонстрацию, пытавшуюся блокировать экспресс маратхов.

Господин Нандха мгновенно чувствует запашок лжи в пропагандистской кампании, устроенной Раной. Он сильнее любого фимиама или запаха сжигаемых трупов. Не странно ли, что американцы, инициаторы пресловутых Актов Гамильтона, решили вести войну с помощью тех устройств, которым они не доверяют? А если еще высокоуровневые сарисины последних поколений получат доступ к боевым роботам…

Господин Нандха разводит пальцы. Интуиция. Образованность.

Какое-то движение рядом с ним: мальчик-служка убирает использованный чайный пакетик вместе с серебряным блюдцем.

– Пришли сюда Викрама. И как можно скорее.

– Слушаюсь, саиб.

Боевые сарисины обучены наносить удары по военной технике и живой силе противника сверху, подобно охотничьим соколам. Они пользуются лазерами. Смертоносное оружие ворвалось в священное воздушное пространство священного города. Кому-то удалось проникнуть в систему обороны.

Господин Нандха узнает о присутствии Вика по запаху еще до того, как другие органы чувств сообщают о его приходе.

– Викрам.

– Чем могу быть полезен?

Господин Нандха поворачивается в кресле.

– Пожалуйста, предоставьте мне протокол перемещений всех военных сарисинов, патрулирующих над Варанаси, за последние двенадцать часов.

Викрам облизывает верхнюю губу. На нем сегодня широкие кроссовки, псевдошорты, доходящие до середины икр, и облегающая майка.