Убить нельзя научить

Окутанный сиреневыми сумерками академический дворик казался еще более сказочным, чем днем. Поразительно, что в Академии есть горячая и холодная вода, если верить разноцветным вентилям над краном в моей ванной, и даже канализация. Очутись я тут случайно, решила бы, что угодила во временную петлю, в какой-нибудь средневековый город.

Где же здесь включается свет?

Я осторожно соскользнула с лакированной столешницы и повнимательней огляделась по сторонам. Ни на стенах, ни возле двери не было и намека на выключатели.

За неимением таковых я зажгла темно-синюю настольную лампу, похожую на громадную лилию. Комнату залил слабый, рассеянный свет. И лишь на столе, под плафоном, расцвели ослепительные голубые лепестки.

В вынужденной полутьме я распаковала чемоданы и наспех покидала вещи в гардероб. Пока посланец Вархара не пришел, надела черную свободную юбку чуть ниже колен и темно-синюю трикотажную блузку.

Днем на Перекрестье пяти миров было тепло, будем надеяться, и вечером сильно не похолодало.

В одном из четырех кухонных шкафчиков спряталась целая батарея коробок с самыми разными чаями – черными, зелеными, белыми. Чистыми и со всякими добавками. М-м-м… одни ароматы чего стоили!

Я нашла ромашковый и заварила. По счастью пухлый белый чайник персон на пятнадцать пристроился на самом виду – на столе от кухонного гарнитура, рядом с металлической мойкой. Бордовый, электрический, литров на десять, если не больше, тоже долго искать не пришлось. Он оккупировал высокую тумбочку, примыкавшую к стене у окна.

А вот с кружками возникла проблема. Я умудрилась расколоть две, прежде чем догадалась, что висят они на невидимых во мраке крючках, справа от мойки. Наверное, нарочно, чтобы пикировать на хозяйку, если той вздумается неудачно открыть шкаф-сушилку, чуть выше и чуть левее.

Пришел эдак полусонным с утречка на кухню. Неловко зацепил кружки локтем, и окончательное пробуждение гарантировано! Зарядка тоже: пока соберешь осколки, пока выбросишь в ведро на другом конце кухни, площадью ничуть не меньше спальни… Тут тебе и наклоны, и приседания, и ходьба – все, что нужно физкультурнику спозаранку.

Такие вот фантазии крутились в голове, пока сметала битое стекло громадным веником, чуть ли не с меня ростом. Закончив с внезапной разминкой, я осушила две кружки чая почти залпом. И только тогда в дверь постучали.

– Входите! – крикнула, возвращаясь в комнату.

На пороге мялся длинноволосый детина, чуть поменьше Вархара.

В свободном трикотажном костюме, похожем на тренировочный, непонятного в полумраке цвета, он походил то ли на борца, то ли на легкоатлета.

Хотя, скорее на легкоатлета. Больно уж выпирали скулы, подбородок и нос парня. Борцам слишком выпуклые части лица быстро делают вогнутыми.

– Здравствуйте, – неожиданно мягким, совсем юным голосом произнес он. – Я Максдрагар Лимбра. Все зовут просто Драгаром. Во-о! – Вытащил из кармана сложенный вчетверо листок и протянул мне.

Слава богу, хоть тут все обошлось без сюрпризов.

Три дня в неделю я читала лекции по физике и один день вела практические занятия. Я-то уже испугалась, что предстоит читать «теорию огненного дыхания», или «методики сжигания электроприборов», или что-то в таком роде.

– Пойдемте?

Я не сразу сообразила, зачем парень приглашает меня в коридор.

– Ой, – спохватился он. – Я, надеюсь, вы возьмете меня в аспирантуру? Очень хотел попасть к земному индиго. Говорят, вы читаете ауры и можете безо всякого махалова одним аджнаподавлением вырубить противника. Это правда?

– Правда, – нехотя подтвердила я. – Покажешь мне кафедру? Меня зовут Ольга Искандеровна, кстати.

– Знаю-знаю, – горячо выпалил Драгар. – Я читал ваше досье.

На этом слове я замерла в дверях и уставилась на Драгара.

– Ой, ну вы не знали? – смутился он, пряча глаза. – Ректор собирает досье на всех преподов. А потом вывешивает самые интересные факты их биографии на доске объявлений. Она в главном корпусе, прямо у входа. Ах да! Еще списки способностей вывешивает… Учащимся и другим преподам для ознакомления.

– Не знала, – только и смогла промямлить я. Интересно, что там еще про меня «вывесили»? Оставалось лишь уповать на то, что это не подробности сокрушительных фиаско в личной жизни. Отношения с мужчинами у меня не складывались категорически. Приходилось все время скрывать способности, контролировать каждую эмоцию, каждый порыв. И, конечно же, спустя недолгое время, наступало «эмоциональное выгорание», отторжение. К своему «преклонному возрасту» я не обзавелась ни мужем, ни детьми, делила одиночество с сестрой и компьютером.

– Ой, – забавно вплеснул руками Драгар. – А вы чего в темноте-то?

– Не пойму, как у вас тут свет включается, – смущенно призналась я, радуясь, что в потемках он не видит, как раскраснелось мое лицо.

– А-а-а… – протянул Драгар. – Так во же!

Он трижды хлопнул в ладоши, и комнату залил ровный золотисто-белый свет.

– Если хотите поярче – четыре хлопка, – радостно пояснил парень. – Один хлопок – будет еле заметный рассеянный свет.

– Спасибо!

Я оглянулась, пытаясь отыскать на потолке или стенах хотя бы намек на лампочку или люстру.

– Свет идет сквозь плиты, – после недолгой паузы пояснил Драгар. – И он полностью соответствует солнечному.

Теперь я хорошо разглядела лицо парня.

Темно-серые глаза отливали зеленым. По носу и щекам рассыпались веснушки, а сами щеки цвели трогательным розовым румянцем. Драгар походил на мужчину и мальчика одновременно. Ямочка на подбородке усиливала впечатление.

– Идем? – предложил он снова. Не предупреждая, дважды хлопнул в ладоши – свет мигнул и выключился.

А я-то, склеротик, совершенно забыла спросить, как это делается. Так и спала бы при свете, если вообще ухитрилась бы уснуть. Не ломиться же посреди ночи к соседям-студентам или преподам с милейшей улыбкой и глупейшим вопросом. Не самый удачный способ заработать уважение, скорее уж – снискать репутацию городской сумасшедшей.

Мы вышли в знакомый коридор. Только теперь он не казался таким подозрительно безлюдным и сиротливым. Скорее уж наоборот – требовались немалые усилия, чтобы лавировать в бурном потоке студентов и преподов.

Я закусила губу, изо всех сил стараясь не разглядывать окружающих. А разглядывать хотелось очень и очень.

Драгар интеллигентностью не страдал. Напротив, он бесшабашно тыкал в толпу, выбирая ближайших к нам представителей местных рас. И, не обращая внимания на их реакцию, щедро делился знаниями. Казалось, перед нами не живые существа, а так, музейные экспонаты.

– Истлы, – обеими руками указал Драгар на двух высоких и поджарых людей-львов. Они надеялись благополучно обогнуть нас. Но не тут-то было. Густая грива истлов встала дыбом, а вслед за ней вздыбились и пышные бакенбарды. Парни поприветствовали Драгара хищными оскалами, демонстрируя острые как бритвы клыки. И нервно постучали по сумкам синеватыми когтями.

Но мой спутник будто бы ничего и не заметил.

– Таллины. Магию излучают всем телом. Могут током пульнуть даже из зад… ой… из ноги, – хохотнул Драгар, бесцеремонно тыча пальцем в пятерых существ, которых я заметила бы и без него.

Похожие на человекообразные деревья, со светлой корой-кожей и темной, они грациозно отклонились, словно из указующего перста скандра выстрелил лазер. Самого разного роста и комплекции, таллины излучали «дубовую» силу и такое же спокойствие. Хотя очень скоро я поняла, что это впечатление обманчиво, и таллины – те еще истерики.

Пока же они просто прибавили шагу, отчего высокие хвосты, словно собранные из тончайших металлических нитей, закачались как маятники. А свободные туники и мешковатые брюки из очень тонкой материи взвились, как от порыва ветра.

– Леплеры, – продолжал между тем Драгар, смешно дергая руками в сторону четырех ребят, ужасно похожих на гномов с лицами эльфов. – Очень сильные магнетики и электрики. Правда, размером с полвоина.

Все четыре «полвоина», ростом примерно с меня, очень недружелюбно поморщились и посмотрели на Драгара снизу вверх. Да так, что я начала опасаться – не вспыхнет ли парень, как факел.

Но леплеры гордо отвернулись и устремились прочь, громыхая ботинками с сотнями металлических клепок, пряжками нескольких ремней и массивными браслетами. На каждой руке ребят их было штук по пять, не меньше. Эти люди-праздники выделялись из толпы, невзирая на рост. Еще никогда не встречала я столь пестро одетых существ. При этом леплеры умудрялись вырядиться так, что цвет узора на рубахах, оттенки брюк, ремней и даже пряжек совершенно не сочетались друг с другом. Талант, не иначе.

Еще больше напоминали эльфов, только без их знаменитых, остроконечных ушей, сальфы. Худощавые, с утонченными чертами лица – настолько, что ребята показались мне слишком женоподобными – они двигались плавно и текуче, когда рядом не было скандров или мрагулов. Как только студенты этих рас появлялись на горизонте, сальфы немедленно теряли свою величавую неспешность и демонстрировали невиданную прыть. Про них Драгар пренебрежительно обронил: