Танцуй для меня, землянка!

Френ разразился чередой взрывающихся смайликов, но вежливо уточнил, сколько лет любовнику. «Около пятисот» – ответила землянка. «Тогда опасаться нечего» – удивил меня следующий комментарий френа. Его собеседница тоже не осталась равнодушной к такому непонятному замечанию. Добавила несколько удивленных смайликов, у которых челюсти так и падали на пол и спросила: «А это много или мало?»

«Это столько, чтобы не беспокоиться», – френ уклонился от прямого ответа, значит, опять скрытничал.

Такс, сколько же Мельнису? Интернет не скрывал возраста командора. 752 года. Это много или мало? По меркам френов Мельнис представлялся юношей, по земным – древним существом, хотя нынешние люди и доживали до 350 лет приблизительно. Итак… что-то делает френов непредсказуемыми, сносит им крышу при встрече с избранницей. И это что-то тесно связано с возрастом. Все, что я знала о людях, подсказывало, что скорее уж подростки склонны демонстрировать гормональные бури и всплески. Но ведь френы другие… Черт! А Темнар какого возраста? Ага, 490 лет. Примерно, как мужчина любопытной форумчанки. Значит все, что рассказывал ей щедрый на сведения о собственной расе собеседник применимо и к помощнику Мельниса. А к самому командору?

Аристократы расы Мельниса в последние годы часто женились на инопланетницах. Почему-то именно эта раса оказалась удивительно совместима с многими другими, тоже гуманоидными. Неожиданно для самих френов и галактической медицины, что десятилетиями свято верила в невозможность рождения детей от разных видов.

Когда я отлипла от экрана монитора, то обнаружила, что уже далеко за полночь по земному времени. Я точно не знала – какие сутки задаются на станции, по времени какой планеты предстоит теперь жить. Но на всех крупных военных и стратегически важных объектах практиковалось земное время или время Миреи, почти такое же – 23 часа в сутки.

Галактические медицинские службы считали, что именно оно особенно полезно для здоровья большинства гуманоидных рас. Негуманоидным помогали подстроиться специальные препараты – так называемые, адаптанты.

За окном-экраном распростерся космос, где-то вдалеке россыпью драгоценных камней сверкало поле астероидов. Так ли они выглядели на самом деле или экран «фотошопил» изображение, улучшал и вообще создавал красивую картинку? Я не знала, да и не особо интересовалась истинным видом космических тел.

На кухне, над круглым обеденным столом из черного дерева обозначался шкафчик для заказов. На его дверце загоралось меню, как на экране компьютера. Повинуясь движениям руки владельца каюты, оно пролистывалось, демонстрируя, что повара станции умели готовить все и даже больше. Мне предлагались чебуреки, пицца, пельмени, суши и куча других кушаний с более длинными и сложными названиями. В том числе и неземных. Я не очень-то любила выходить за рамки продуктового запаса родной планеты. Поэтому заказала пару треугольников с курицей и много-много черного чая.

Присела за столиком и впервые за день почувствовала себя почти как дома. Безумный водоворот событий, знакомства и общение с инопланетниками отошли на второй план. Я жевала быстро доставленную выпечку, запивала чаем и наслаждалась тишиной и покоем.

Горячие пирожки раскрывались на языке знакомым букетом вкусов: рассыпчатой картошки, сытного мяса, пряных и острых специй. Поджаристая корочка приятно хрустела во рту… Стоило мне поставить в шкафчик для заказов пустую посуду, как прямо из стены выехал компьютер связи между пассажирами. Я такие уже видела. Ими оборудовали самые передовые станции.

– Я рад, что вы перекусили. Спокойной ночи, Веллада. Извините, если напугал, – голос Мельниса звучал странно: ласково и виновато одновременно. – Если потребуется помощь в Академии… любая… даже просто в поисках нужной аудитории, любой компьютер связи найдет меня на станции, – а вот теперь в его речи послышалась скрытая надежда, практически просьба о свидании. – В любом случае до послезавтра. Буду ждать в танцзале станции или в любом удобном для вас месте, чтобы проводить туда. Решайте сами. Я жду информации.