Поиграй со мной!

Вот это он зря! Бабушка к мужчинам относилась предвзято. В особенности, к таким как Вел. К тем, кто определенно решал все сам, командовал и работал на правительство. Эти три качества для нашей Зари, как сразу прозвали ее в отряде – все равно, что красные тряпки для быка. Вел заметил реакцию бабушки, или знал о ней, я не уверена. Хмыкнул и едва заметно нахмурился. Птица-дракон со сведенными бровями смотрелся более чем величественно, опасно. Зарю зрелище не впечатлило ни капельки. Бабушка вплотную приблизилась к лельдису, приподнялась на задних лапах и вгляделась в его глаза.

– Мы еще посмотрим, что ты за фрукт! – произнесла с вызовом, с недоверием. – А теперь за дело. Погодные купола имеют свойство развеиваться. Пострадавшие имеют дурную привычку паниковать. А это всегда приводит к дурным последствиям. Так что тянуть дальше смысла не имеет.

Заря резко опустилась на четыре лапы и двинулась первой, даже раньше Эргия. Сфинкс позволял ей нарушать субординацию. Древняя химера не привыкла подчиняться, но ее ценили и очень уважали. Никто не пытался подражать Заре, плюнуть на Эргия, инструкции, безопасность. Остальные оборотни прекрасно понимали – химеры в отряде на особом положении. Официально мы вовсе не на службе, денег из благотворительных фондов не получаем. Имеем право вытворять, что захочется и действовать по собственному усмотрению.

Вел хмыкнул, посмотрел на меня так, словно говорил: «С характером у тебя родственники, с характером». Я повела плечом и устремилась за Эргием.

Несколько минут мы двигались по узкой заснеженной тропке. При полном безветрии, чудилось – мир оцепенел. Замер, в ожидании спасательной операции.

Справа и слева распростерлись ледяные перевалы. Огромные глыбы льда вздрагивали, сдвигались, сверкали на солнце будто алмазы-переростки, предупредительно демонстрируя острые грани. Убийственная красота опять напоминала о том, что не человек и даже не маги – хозяева природы. Только она решает – кому жить, а кому погибать. В таких местах, во всяком случае, уж точно.

Вел неизменно держался поблизости и его присутствие, как ни удивительно, придавало уверенности.

Расщелину я заметила сразу. Она разверзла обледенелую пасть с острыми клыками сосулек, сталактитов и сталагмитов. Внутри огромной, зияющей пропасти громоздились массивные ледяные валуны. Чуть двигались, толкались, переворачивались, приоткрывая красный корпус вместительного туристического автобуса. Любителям адреналина очень повезло. Будь их транспорт поменьше – никто не нашел бы его среди ледяного завала.

Судя по моим наблюдениям, автобус застрял высоко над дном пропасти. Голубоватые глыбы скользили по поверхности транспорта, проваливались глубже, и тут же следующие занимали их место. Грохот стоял неимоверный. Треск, гул, бухающие звуки встречи льда и камня, жалобный скрежет металла сливались в ужасную какофонию. Оранжевая машина МЧС, голубая – полиции и темно-зеленая скорая остановились поодаль. У края расщелины суетились спасатели. Пытались спустить лестницы, канаты, но всякий раз отскакивали, не добившись результата. Даже с открытыми глазами я видела слабые всполохи – заклятье пыталось нашинковать очередные жертвы.

Я приостановилась, прикрыла веки. Холодок пробежался вдоль позвоночника, подушечки лап стали влажными, сердце заколотилось в тревожном ритме. Человеческий инстинкт самосохранения, помноженный на инстинкт выживания оборотня усиленно тянул подальше от пропасти. Лапы просились назад сами собой, тело напряглось, приготовилось к бегству. Все во мне противилось встрече с чудовищем. И только воля – неукротимая, несгибаемая, заставляла стоять, наблюдать, готовиться к спасательной операции, которая легко может закончиться гибелью.

Оно выглядело больше, чем все, с чем уже доводилось сталкиваться. Хуже того – гораздо более агрессивным и мощным. Аурный осьминог, размером почти с горный пик, ярко-алый, как кровь, с фиолетовыми пятнами. Черт! Энергии у этой гадины уйма! Подойти поближе, чуть зазевайся – и все, нарезан мелкими ломтиками. Заклятье полосовало воздух тонкими щупальцами, не давая спасателям и полицейским проникнуть в ущелье.

Я остановилась и едва не врезалась в бабушку. Ее запах: обычный и аурный я узнала бы из сотен других.

– Дело дрянь! – выплюнула Заря. – Полезем в трещину – попадем под заклятье. Нужен план. Такой, чтобы ах.

Я оглянулась на растерянного Эргия, и услышала по связи спокойный голос Вела.

– Насколько я понимаю, у такой штуковины есть радиус действия. Оно почему-то сосредоточилось на ущелье. Надо бы отвлечь. Из нашей разношерстной компании в горах комфортней всего такому как я. Если что взлечу – и поминай как звали. Такая тяжелая магическая конструкция вряд ли сможет двигаться быстро и маневренно. Предлагаю следующее. Я с кем-то наземным отвлеку чудовище. Мы атакуем гадину вместе. Да так, чтобы почувствовала, разозлилась, захотела преследовать во чтобы то ни стало. Даже отвлекаясь от основной цели – не пустить никого в ущелье, заморить туристов до смерти. Как только монстр двинется за нами, я полечу в одну сторону, а напарник в другую. В таких случаях, по моему опыту, заклятья теряются. У них есть четкая программа действий. Выполнить цель, уничтожить атакующих. Все по очереди, строго по полочкам. Программа, она и есть программа. Что компьютерная, что аурная – неважно. Значит, монстр начнет разрываться между ущельем, мной и напарником. Тем временем, остальным нужно быстро спускаться. Понимаю, что это очень непросто. Но иного варианта попросту нет. Уверен, спецвойска по борьбе с агрессивной магией уже в пути. Даже знаю. Слышал обрывки приказов по секретной рации. Надо продержаться до прибытия «тяжелой артиллерии». Минут двадцать в лучшем случае, около часа – в худшем. Дальше помогут. Пока мы отвлечем заклятье, заставим его застопориться, решать непосильную задачу, преследовать и одновременно охранять ущелье, остальные смогут начать спасательную операцию. Новое обрушение может продавить автобус вниз, расплющить и навредить пассажирам. О состоянии жертв мы пока ничего не знаем. Поэтому лучше действовать как можно скорее. Что скажете?

Тишина по рации сообщала о том, что ребята переваривают идею. Вел замер, поглядывая на меня с теплотой, а на Зарю – с вызовом. Мол, зря вы так, я очень даже достойный спутник для вашей внучки. Бабушка замерла, обдумывая предложение.

Первым нарушил молчание Эргий:

– Думаю, Вел предлагает дело. Другого варианта я все равно не вижу. Осталось найти второго смертника.

– Нашли! – усмехнулась Заря.

Я замотала головой, хотела начать отговаривать. Но бабушка торопливо перебила:

– Не перечьте! Я пожила достаточно! И очень хочу попробовать разозлить гадину. Хоть развлекусь на этом скучном задании.

Вел шагнул к Заре, с явным намерением воспротивиться. Но она и на него нашла управу.

– Что? Слабо доказать, насколько дорога тебе Лея? Так ведь ты ее назвал, в честь космической принцессы? Не дашь меня в обиду, выручишь – подумаю, доверять ли тебе внучку. Откажешься – приложу все усилия, чтобы убедить Лею не иметь с тобой дел!

Вел выпятил грудь, отступил и замер. Думаю, отлично понимал – подписанный контракт всегда можно расторгнуть. Бабушка из тех, кто умеет убеждать, знает о таких мужчинах куда больше моего. Да и меня знает, как облупленную. Найдет нужные слова, аргументы, козырнет родственной связью, наконец. И вот тут я зауважала Вела. Он не согласился немедленно. Переминался с лапы на лапу, полный сомнений. Посматривал на меня, на Зарю, на отряд. Лельдис не хотел подвергать близкое мне существо смертельной опасности. Даже если отказ нарушит хрупкую связь, что возникла между нами и укреплялась от минуты к минуте. Раздумья Вела закончились быстро. Он резко мотнул головой, сделал пару шагов назад и сообщил:

– Я не согласен! Можете настраивать против меня Лею, можете делать что заблагорассудится! Поступайте по своей совести. Но я не возьму на себя такую ответственность!

Я думала, Заря разозлится. По крайней мере, начнет возмущаться, надавит на Вела новыми аргументами. Но вместо этого она хмыкнула, бросила мне по рации:

– А он не так плох, как казался. Для агента так вообще душка, – и рванула наперерез заклятью.

Вел дернулся, зарычал, но сориентировался мгновенно. Толкнулся мощными лапами, полетел в противоположную сторону и атаковал монстра струей аурного пламени. Заря поступила также: застыла рядом с чудовищем, разинула пасть и выплеснула бурный поток огненной энергии.

Заклятье дрогнуло, взревело от боли, отвлеклось от расщелины и заметалось. Разрывалось между Велом, что летел вправо и Зарей, что неслась влево. Крутанулось вокруг своей оси и грузно двинулось прочь.

– А ну за дело! В ущелье, живо! – вывел отряд из ступора Эргий. – Пока товарищи рискуют жизнью, мы должны работать, а не мух считать! Иначе их подвиг, старания – все коту под хвост!

Я встрепенулась и метнулась к краю расщелины.

Эргий уже начал спускаться, цепляясь когтями за корни и камни. Верберы последовали примеру, волки рванули последними. Я постаралась отключиться от бабушки, лельдиса. Не думать о том, что может случиться. Может, но ведь еще не случилось? Значит, надо верить и действовать. Надеяться, что все обойдется.

Крутой склон ощерился навстречу иглами сосулек и острыми камнями породы. Я старательно выбирала места, где почва была достаточно мягкой, вонзала когти и цеплялась изо всех сил. Если пласт ехал, вместе со мной, хваталась за корни – слава богу они торчали в изобилии. Даже удивительно, что растения умудрились пробить твердый грунт, сместить булыжники.

Я сосредоточилась на каждом шаге, каждом сантиметре. Спускалась неторопливо и осторожно. Оглядывалась лишь для того, чтобы оценить – сколько еще осталось до автобуса. Транспорт приближался. Не так быстро, как хотелось бы, но тем не менее.

От окружающего грохота слух резко понизился. Я не забывала следить за заклятьем, прикрывать глаза, чтобы убедиться – аурный монстр охотится вдали от ущелья. Пока все шло довольно неплохо. Металлический бок автобуса показался совсем близко, между ледяными глыбами и снежным крошевом. Я прыгнула, поскользнулась и поехала. Следом покатились ледяные валуны, собираясь расплющить нахальную химеру, что влезла в их вотчину, мешает хозяйничать.

Один навалился сзади, и я поехала. Я видела, как приближается край ущелья: лезвия сосулек, шила каменных пластов, когти корней. Но сдвинуться никуда не получалось. Автобус обледенел до состояния катка. Цепляться за металл у меня не выходило – когти неприятно скрежетали по металлу и льду, но движение почти не застопоривалось. Что ж, иного выхода я не увидела. Разинула пасть и пальнула в многотонную глыбу. Аурный огонь – не чета обычному. Лед не топит – превращает в пар моментально. Я помнила, что любая активная магия может привлечь внимание заклятья. Но иного выхода, увы, не находила. Спутники боролись с глыбами по-своему. Легкие волки прыгали с одной на другую. Мощные верберы пытались противостоять напору. Эргий пропал – забрался в автобус, немедленно сообщив об этом по рации.

Глыба испарилась только частично. Но двигать и давить резко перестала. Я зацепила взглядом окно. Оно располагалось под таким углом, что прыгнуть с места никак не получалось. Что ж, я и не такое проделывала.

Я пригнулась, выпрямилась пружиной, быстро долетела до ближайшего склона и с силой оттолкнулась от него лапой. Распахнутое окно стремительно приблизилось. Я привычно сложилась в позе «ракеты» – так называли ее на наших учениях. Лапы прижаты к напряженному телу, голова вытянута вперед и чуть опущена – так чтобы позвоночник идеально выпрямился. Зазубрены стекол в покореженной раме прошлись по гриве частым гребнем. Шкура химеры защищала надежно, но женская психика спасовала перед увиденным.

Я приземлилась очень аккуратно, между двумя стальными загогулинами, в которых с трудом угадывались поручни. Внутри автобус напоминал свалку металлолома, которым в спешке забивали транспорт, размещая как попало и где придется. Поручни, кресла, столики, днище – все превратилось в мятое железо. Где-то торчали куски обивки, где-то резинки, а где-то тряпицы. И всюду, на всех открытых поверхностях: на стенах, на потолке, на обломках сидений змеились полоски спекшейся крови. Словно ребенок носился тут с кетчупом, стреляя повсюду безостановочно. Эргий поднял лобастую голову и ничего не стал комментировать.

Люди и колдуны валялись повсюду, больше похожие на сломанные манекены. Кто-то стонал, а кто-то всхлипывал, кто-то рычал и звал на помощь. Туристы: дети, мужчины и женщины выглядели как армия после поражения. Маги и смертные пострадали одинаково. Активное колдовство – дело не быстрое, а вот катастрофа – секундная прихоть рока. Я не увидела ни одного уцелевшего. Прикрыла глаза и сосредоточилась на аурах. В первую очередь надо спасать тяжелых, но тех, кого можно еще вытащить, с помощью обычной медицины и магической. Я не обладала врачебными знаниями, но по энергетике ориентировалась неплохо.

Если существо уже почти сгинуло, аура выглядела блеклым полотнищем, драным, как старая половая тряпка, с пятнами и ошметками цветной энергетики. Если турист сильно травмировался, но тело его еще подлежало исцелению, аура походила на костры и пепелища. Где-то горела, пытаясь восстанавливаться, где-то затухала, покрываясь дырами. Так проявлялось пограничное состояние тех, кому помощь нужна незамедлительно.

Эргий ожидал моего вердикта: суровый и деловитый, как обычно на операциях. Мы быстро пометили самых тяжелых очередными волшебными флажками спасателей. Слава богу, погибших оказалось немного: лишь восемь взрослых и два ребенка. На переживания времени не оставалось, и мы привычно принялись за дело.

Двигались неторопливо, ступали осторожно, чтобы лишний раз не раскачивать транспорт, и не угодить на металлические зазубрины. Неловкий пешеход, пусть даже оборотень, легко разодрал бы здесь и ноги, и брюхо.

Но медики без границ к такому привычные. Нас тренировали, обучали, инструктировали.

Мы с Эргием, не сговариваясь, схватили по ребенку и аккуратно двинулись наружу.

Сфинкс лапой выбил дверцу автобуса – и та со скрежетом рухнула в ущелье. Мы выпрыгнули, оттолкнулись от ближайшего склона, затем от следующего, и снова, и снова. Такими рывками добрались до поверхности. Пока заклятье отдалилось от пропасти, медики стремительно рванули навстречу, забрали пострадавших в собственную машину.

Мы с Эргием принялись спускаться заново…

Работа закипела в штатном режиме.

Спуск, прыжок, пострадавший и медики скорой. Расщелина, автобус, и новый подъем. Главное грамотно огибать глыбы, не попадаться под обрушения.

Первое время все шло как по маслу, если это сравнение здесь применимо. Но оборотни из отряда отлично понимали – наши операции не проходят гладко, нельзя ни на секунду ослаблять внимание, поддаваться мнимой простоте и удаче. Горы не прощают чужого вторжения, ущелья не любят отпускать добычу. Да и заклятье все еще живо, временно занято, но по-прежнему близко. Верберы и волки действовали также: слаженно, планомерно, как нас учили.