Его непокорная пара

От Ревского хотелось бежать сломя голову и к нему бежать мне хотелось тоже. На уровне инстинктов хотелось ему подчиниться: его власти, его истинно-мужской силе. И одновременно на уровне тех же инстинктов хотелось спорить с ним и противиться его жесткой непоколебимой воле.

Поэтому я старалась отвлечься. Дом Ревского вполне соответствовал хозяину. Даже я бы сказала – отражал его, как хорошее зеркало.

Внушительные предметы мебели из белого дерева и кожи почти терялись в громадных интерьерах. Но при этом пустыми комнаты не выглядели. Скорее в них чувствовался простор, свобода движения.

На первом этаже мой провожатый задержался, повинуясь очередному короткому жесту Артара. После чего Ревский подтолкнул меня наверх, по широкой лестнице с крепкими перилами.

Мы молча поднялись на второй этаж. И вошли в светлую комнату, похожую на гостиную.

Несколько пухлых диванов у стен, кресла, овальный стол персон эдак на двадцать. И все это ютилось в одной части помещения. Причем, совсем не делало ее менее просторной.

Вторая часть комнаты словно предназначалась для физкультуры, танцев или чего-то подобного.

Потому что оставалась совершенно пустой.

Я только сейчас поняла, что не сняла обувь, хотя ноги приятно щекотал густой ворс ковра.

Ревский уловил мой взгляд и впервые я услышала от нее более длинную фразу, чем из двух слов.

– Не бери в голову. Ковры легко чистятся. Это специальный ворс. К нему ничего не прилипает.

Я кивнула, потому что не знала, что еще можно сказать в подобной ситуации.

Артар, тем временем, приблизился, взял меня за руку и развернул. А затем прижал к стене, окружив своими руками. Я будто находилась в оцеплении. Именно так я себя сейчас и чувствовала. Хватило двух ударов сердца, чтобы паника прокралась внутрь будоражащим холодом и выступила наружу гусиной кожей.

Ревский заметил, но не отодвинулся.

Ноздри его начали раздуваться, а громадное тело стало еще более напряженным.

– Алия, я выбрал тебя. Ты моя пара и с этого дня ты моя.

Я даже не успела окончательно осознать смысл сказанного – настолько диким и странным оно выглядело – когда сильные руки смяли, а горячие губы накрыли рот поцелуем.

Я даже вдох сделать не могла, будто Артар высосал из меня весь воздух. И целовался он так, словно имел меня. Вот прямо тут, языком.

Властно и напористо. Но и приятно одновременно. Этого было не отнять.

Что-то внутри меня тянулось к Ревскому. Не взирая на дикость его поведения и его слова, которые ну просто ни в какие ворота…

А поцелуй… он буквально высекал из меня искры… Ток растекался по венам, и кровь вскипала пузырьками удовольствия…

Я все еще будто оставалась в каком-то полутрансе. На грани инстинктивного и сознательного…

Вообще не могла ничего понять, когда горячие сильные руки двинулись в путешествие по моему телу, заставляя млеть и наслаждаться каждым касанием. Артар пробуждал буквально бурю эмоций. Я еще никогда подобного не чувствовала. Хотя была замужем и даже не один раз.

За человеком и потом за нэнги.

Первый умер около двухсот лет назад, со вторым мы развелись после пятидесяти лет брака.

Мои трое сыновей – старший Матвей и младшие близнецы Егор и Кирилл сейчас уже были дедушками.

Слава богу, они родились нэнги. В паре человек-оборотень ребенок всегда рождался того вида, кто из родителей альфа. У кого сильнее генетика, аура, психика. Уж не знаю, что еще.

Я была альфой, и мои дети унаследовали мой вид.

Однако еще ни один мужчина так не подчинял себе мое тело. Оно буквально пело в руках Артара, выдавая желаемые музыканту ноты. Повинуясь каждому его касанию, каждому мимолетному жесту…

Это была не просто попса – скорее уж симфония…

Сладкое томление прокатилось по мышцам, тепло заструилось в низ живота и собралось там каскадами спазмов. Каждый нерв буквально искрил электричеством. Я трепетала и плавилась в руках вербера и ничего не могла с этим поделать.

А утробное рычание Артара, его горячее тело – такое мужское, каменное – совершенно сбивали с толку.

Касания были жадными, одновременно умелыми и хозяйскими. Словно я давно принадлежу этому мужчине. И Ревский весь дрожал от нетерпения.

Вот только то, что он сказал и то, что делал совсем не согласовывалось с моим разумом, моими принципами и моими желаниями.

Поэтому я попыталась отстраниться.

Как же! Держи карман шире! Проще было сдвинуть одну из скал, что окружали выход на море.

Я сжалась, замерла, судорожно пытаясь найти выход. А затем просто завизжала. Действие было глупым и нелепым. Я могла частично обратиться, чтобы заставить перевозбужденного оборотня прислушаться. Но вместо этого действовала как самая глупенькая из женщин. И как самая беззащитная…

Однако Артара неожиданно впечатлило.

Он отпустил, отступил и сквозь надсадные выдохи хрипло спросил:

– Ты чего? Я сделал больно?

Кхм… Вот уж не думала, что моим состоянием, мнением, желаниями вдруг кто-то поинтересуется в этом царстве шовинизма.

– Вы издеваетесь? – я отскочила от Артара как ошпаренная. Пьяная эйфория, которая охватила в его руках, резко схлынула. И я видела хищника, который нацелился на меня, как на добычу.

Артар непонимающе развел руками, предлагая мне объясниться.

– Я гражданка общемирового государства и подчиняюсь только главе всемирного клана нэнги и планетарным законам! Я ни разу не ваша! И не собираюсь становиться вашей лишь потому, что я ваша пара! К тому же, вы достаточно опытный оборотень, чтобы знать – у женщин нэнги нет истинных!

Артара мой спич не впечатлил совершенно. Не удивил и не расстроил ни грамма. Он вскинул брови и усмехнулся:

– Не собираешься? – в его голосе звучало искреннее недоверие.

Но прежде чем я смогла понадеяться на хороший исход наших переговоров, мне отключили эту функцию напрочь:

– Так вот, Алия. Ты на моей территории. В связи с карантином, ты находишься в моем ведомстве. И ты живешь на территории моего клана. Поэтому здесь распоряжаюсь я.

– Я туристка. Я здесь не живу. Я вынуждена здесь оставаться, пока не откроют санитарные кордоны… – кажется, я перешла на высокие ноты.

Артар нахмурился, начал надвигаться, как нечто неотвратимое и несокрушимое. Я шарахнулась к окну и едва не вывалилась из него – настолько низким оказался подоконник.