Убить нельзя научить. Книги 1 и 2

– Здравствуйте, Ольга, – растягивая слова, произнес мужчина на том конце скайпа, вернув меня из раздумий в реальность. – Хотелось бы предложить вам работу.

Я кивнула скорее из любопытства, чем из заинтересованности. «Академия Войны и Мира» голосом Змия-искусителя продолжила:

– Нам очень бы пригодился ваш преподавательский опыт. Преподаватель, индиго, да еще со степенью – такая редкость.

Тут бы мне насторожиться, но дикая усталость и сонливость, отключили инстинкт самосохранения напрочь.

– Я понимаю, что вы давно не работали по специальности. Но это не беда, – слишком сахарно убеждал «Академия Войны и Мира». – Я, кстати, ректор. Зовут меня Езенграс Грискольти. Так вот. Мы предлагаем вам сразу и повышение, и жилье, и работу с лучшими студентами. Сегодня шестое сентября, учебный год только начался.

Я кивнула, уже по инерции. Без этого Езенграс замирал и улыбался. А долго выдержать его улыбку под силу, наверное, только слепому. Ректор замолк в ожидании какого-то другого ответа. Но на ум ничего не шло. Да и язык едва ворочался.

По счастью, Езенграс не отличался долготерпением и отличался догадливостью. Спустя несколько минут по моему компьютерному времени он прокашлялся и заявил:

– Если дадите согласие, в час дня за вами заедет наш водитель, и отвезет на место работы. От вас мне достаточно только устного согласия. Договор скрепляется энергией индиго.

Езенграс так спокойно рассуждал об энергии индиго, что мой сонный инстинкт самосохранения наконец-то приоткрыл один глаз. Человеческие ученые узнали о нашей расе недавно. Рассказывали не иначе как с придыханием, а то и вовсе с суеверным трепетом. Но до полного пробуждения инстинкту было еще ой как далеко. И Езенграс немедленно воспользовался ситуацией.

– Я понимаю, вы привыкли сидеть дома, получать пенсию и подрабатывать в интернете. Но мы предлагаем вам большие горизонты, интересные научные открытия. И возможность снова работать среди живых… э-э-э…

Я ожидала слова «индиго» или хотя бы «людей», но Езенграс осекся, замолчал и заполнил паузу еще более широкой улыбкой, чем прежде. Мне сразу же вспомнилась акула из столичного океанариума. И ее улыбка показалась весьма и весьма очаровательной.

Я все никак не могла сообразить, что же делать. Согласиться и посмотреть что же это за чудная Академия с таким помпезным и слегка ненормальным названием? Или же наотрез отказаться, упасть в постель и отключиться?

Но Езенграс закинул тот самый крючок, на который я и клюнула, как глупая рыба на рыболовную снасть.

– Ольга, соглашайтесь. Вам у нас понравится. – Улыбаться в обществе слабонервных и сердечников ректору категорически не стоило. А ведь у меня вегетососудистая дистония – частая проблема индиго. Стоит сильно перенервничать —сердце выпрыгивает из груди, в ушах грохочут барабаны. По счастью, после всего пережитого, нервная система почти не реагировала на раздражители. Наверное, даже на взрыв под окном, я лишь оглянулась бы и пожала плечами. – Ах да! Вот я растяпа! Забыл же самое главное! Мы можем помочь вашей сестре вернуть рассудок! В отличие от ваших врачей, у нас правда есть средство.

При этих словах в груди екнуло, я вздрогнула и словно очнулась ото сна.

Алиса…

В голове вихрем закружились воспоминания. Как она собиралась «на прогулку», как торопилась и… угодила в руки медбратьев. И все же картинка решительно не складывалась. Лучшие психиатры, экстрасенсы и прочие шарлатаны только и делали, что разводили руками, уверяя, что Алисе уже ничего не поможет. Не своей же улыбкой собрался лечить ее Езенграс? Клин клином?

Как обычно, в отчаянных обстоятельствах во мне проснулся неудержимый сарказм. Без него я не проработала бы столько лет в вузе и давно бы спятила, потеряв надежду вылечить сестру.

– А у вас, что, есть элитная психиатрическая лечебница при Академии? – с ехидцей спросила я.

– Уважаемая Ольга, – покачал головой Езенграс. – Неужели вы могли подумать, что я рискну обнадеживать вас просто так? Ну да, у нас есть новейшие научные методики. И они могут помочь.

Тот факт, что акулья улыбка сошла с его лица, почему-то внушил мне доверие.

– А почему бы тогда мне не приехать в ваше суперучебное заведение вместе с сестрой? – замаскировала я вопрос под сомнение.

– К сожалению, – Езенграс замялся и отвел взгляд. – у нас нет специализированных палат. И негде содержать таких больных в должных условиях. Зато наши медики со дня на день смогут использовать свою методу. И никаких лечебниц вашей сестре уже не понадобится!

Словно в каком-то оцепенении, дурмане выдавила я из себя:

– Если вы даете слово помочь сестре, согласна на все!

И вот «на все» было очень сильно лишним. Но поняла я это, увы, уже намного позже.

Езенграс быстро выпалил:

– Даю вам слово. Не будь я ректором. А теперь маленькая формальность.

Я почти насторожилась. Но сонный рассудок отмел настороженность, как лишнюю трату энергии.

– Просто приложите руку к экрану, – вкрадчиво попросил Езенграс. – Это и будет вашим официальным согласием. Так сказать, подписью индиго.

Да что ж это за Академия такая? Где вместо личной подписи отпечатки пальцев используют? Даже не так. Отпечатки рук!

И снова инстинкты почти проснулись во мне, но сил на осмысление нелепости ситуации уже не оставалось.

Эх! Была не была! В конце концов, куплю себе новый ноут!

И я приложила руку к экрану. Езенграс быстро повторил жест и… произошло такое, что я даже взбодрилась.

Казалось, наши ладони соприкоснулись. Тепло чужой кожи было таким реальным… таким странным… таким непривычным…

Но прежде, чем я проверила свои ощущения, поверила в них, Езенграс кивнул и отключился.

* * *

Не помню, как умудрилась собрать вещи к часу дня. О желанном сне, конечно же, речи не шло. Я бродила по квартире, как вампир, злой, неведомой силой выброшенный из гроба задолго до заката. Пороги так и норовили коварно подставить подножки, стены и углы выскакивали отовсюду. Мебель кидалась наперерез.

Ровно в тринадцать ноль-ноль в дверь позвонили. З-з-з…з-з-з…з-з-з. Казалось, гостя парализовало, и он не может оставить бедный звонок в покое. Я, кряхтя, выволокла чемоданы из квартиры. Чувствовала себя как несчастный грибник, что походя зацепил плечом пчелиный улей, спрятанный среди ветвей.

Только когда все три моих чемодана выстроились у двери, коренастый водитель отпустил несчастную кнопку звонка.

Короткий ершик темных волос, не менее темные глаза, широкое лицо с огромным горбатым носом делали его похожим на кавказца. Полное отсутствие эмоций на неподвижном лице – на робота, собранного по образу и подобию кавказца.

Без единого звука шофер подхватил пузатые чемоданы, с полчеловека размером, и понес так легко, словно это барсетки. Я закрыла дверь на все замки и заперла специальным ключом – он реагировал только на ДНК владелицы. Поставила квартиру на сигнализацию, и мы юркнули в лифт.

У подъезда ждал летучий микроавтобус, на магнитной подушке. Наши власти клятвенно заверяли, что вскоре такие машины заменят весь наземный транспорт.

Водитель все так же молча погрузил мои вещи в багажник и открыл дверь просторного салона.

Поездку скрасил огромный плазменный телевизор – его диагональ навскидку равнялась моему росту.

Под звуки мелодичной песни извивался известный попсовик, а вокруг мельтешила и подвывала стайка полуголых танцовщиц.

Спустя несколько минут я слегка расслабилась, и усталый организм тут же отказался подчиняться голосу разума. А разум твердил, что стоит понаблюдать – куда же меня везут? Может, Езенграс ест индиго на завтрак? Судя по улыбке ректора, такое исключать нельзя.

Может, я окажусь в другом городе и не смогу навещать Алису?

Но организм презрел доводы разума и прикорнул под мерное покачивание автобуса. И в этом была его роковая ошибка!

2