Заноза для хвостатого адмирала

Вскоре в громкоговоритель объявили о старте. Корабль встряхнуло, пол завибрировал. Я уже знала, что эти ощущения такие острые только во время взлета. Потом к вибрации привыкаешь, и в космосе она уже совершенно не чувствуется.

На рабочее место меня вызвали где-то через час после вылета.

Я поправила форму, стянула волосы в тугой хвост. Теперь в армии не заставляли стричься коротко, как было в старые времена у абестанцев. А рретане так и вовсе гордились своими косами с разноцветными прядями, которые обычно сочетались оттенком с глазами.

О смене дня и ночи на некоторое время можно было забыть. На корабле жизнь текла иначе. Все подчинялось графикам дежурств и общему распорядку. Но многие по инерции пытались соблюдать привычный режим. Я пока не чувствовала усталости, энергия так и бурлила, а любопытство толкало на новые открытия.

До конца своей смены я познакомилась с другими рретанами, выполняющими такую же работу.

Среди них был и мой новый знакомый, который поддержал меня на эртаре – Лаэрт. Он оказался довольно разговорчивым парнем и помог мне разобраться с новыми обязанностями.

Непосредственный начальник отряда – высокий рретанин с серебристой чешуей и такими же прядями в каштановых волосах – Иррен Нел Орис, разговаривал редко и зачастую отдавал короткие команды. Лишь однажды издалека мне удалось увидеть и адмирала Ториана Дэй Нира. Он вошел в наш большой отсек, перебросился несколькими фразами с Ирреном. Но не обратил никакого внимания на младших офицеров.

Даже слегка полегчало. Появилась уверенность, что до конца экспедиции меня никто не опознает, и я с новым рвением принялась за работу.

Глава 2

Элеонора

Первые дни казалось, что мои прежние тревоги – всего лишь женская нервозность. Я исправно несла службу, привыкая к армейской жизни. Вставала «по гудку», перекусывала доставленным в каюту завтраком и отправлялась проверять хозяйственные отсеки, за которые была ответственной.

Обедала в общей столовой, дежурила около одного из мониторов, где отслеживались малейшие передвижения в космосе. Таких на корабле было множество и возле каждого оставался дежурный. Чтобы не пропустить ничего, ни с одной стороны света.

Все выглядело довольно просто. Даже утренняя зарядка, где требовалось отжиматься, подтягиваться, бегать километры по огромному спортивному залу нашего флагманского корабля. Я вполне себе вписалась, хотя отец и не верил в подобное.

Конечно, все способности не проявились в одно мгновение. На самом деле, я всегда уделяла внимание своей физической подготовке.

Военные, что несли службу в моей части флагмана, быстро приняли меня как своего. Относились хотя и с легким предубеждением к абестанцу, однако вполне дружелюбно. У некоторых из них еще свежи были в памяти воспоминания о мятеже против конфедератов. Но рретане, хоть и вспыльчивы, быстро остывают. А поскольку я отлично знала обычаи Рретана, то легко находила со всеми общий язык. Иной раз сослуживцы подтрунивали, но если что, могли подставить плечо.

Рретанские военные вообще всегда мне нравились. А я видела солдат всех рас, чинов и званий. Все они хоть пару раз да посещали отцовский дворец. Рретанские военные отличались не только лучшими навыками, силой и ловкостью. Они куда меньше думали о карьере и больше о своих прямых обязанностях, нежели все остальные. Относились к товарищам почти по-братски и никогда не бросали тех в беде.

Первое время никак не выходило записывать на командный компьютер все, что видел монитор слежения. Вроде и коды вводила верно – не могла ошибиться, я же уник и любые цифры запоминаю махом, и кнопки правильные нажимала…

Сослуживцы очень помогли. А их радушие скрашивало мое одиночество. Однако я старалась особо ни с кем не сближаться, чтобы не вызывать подозрений. Мало ли… еще о чем-то догадаются.

Единственное, что меня нервировало и временами даже пугало – так это появления Кристиана Эванса. Всякий раз, когда мы с ним сталкивались в коридорах или столовой, абестанец останавливал на мне пытливый взгляд голубых глаз и словно просвечивал им, как рентгеновскими лучами или чем-то похуже.

Я никак не могла разгадать его игру, его цели и намерения. Зачем он командировал меня на флагман? Чтобы держать поблизости? Следить? Контролировать?

Пару раз Эванс появлялся в нашем отсеке неожиданно и задавал какие-то рядовые вопросы. А мне чудилось – наблюдает, пытается пролезть в голову.

Понятно, что перед настоящим абестанцем сложнее играть роль парня, чем при мощных рретанах. Ведь для большинства из них все модифицированные земляне на одно лицо, впрочем, как и наоборот.

Я начала избегать абестанского офицера и, тем не менее, все равно с ним пересекалась. Эванс появлялся там, где по идее не должен был. Даже иногда проходил мимо меня во время дежурства. Словно бы случайно. Но я отлично знала, что все начальство несет службу на носу флагмана, а вовсе не в хвосте, где располагался мой пост.

Однажды Эванс остановился возле меня в столовой и вдруг спросил:

– Леонард, а вы хорошо танцуете?

Я моргнула от такого вопроса. Что он заподозрил?

– Не знаю. Я не столь часто бывал на мероприятиях, где требовалось танцевать… – единственное, что получилось ответить.

Эванс задержался на мне взглядом и вдруг припечатал:

– А мне кажется, вы просто созданы для подобных мероприятий. И с вашей грацией должны хорошо танцевать.

Ближайшие к нам рретане странно покосились на нас обоих. Вероятно, подумали, что у Эванса есть нетрадиционные наклонности. Уж слишком двусмысленно звучали его вопросы и намеки. Я же в тот момент просто была ни жива ни мертва. Неужели он подозревает, что я девушка?

Эванс ничего не сказал. Только проследовал мимо, а мне после этого кусок в горло не лез.

Хорошо, хоть Ториан Дэй Нир, адмирал рретанского флота, больше не добирался до нашего отсека. Это ужасно радовало. У меня появилась надежда, что я не встречусь с Торианом до самого конца миссии.

Во время последнего бала мне постоянно чудилось, что он смотрит на меня. Куда бы ни пошла, что бы ни делала, адмирал следит неотрывно, не сводя глаз.

Делиться наблюдениями я не стала. Да и не с кем было разводить романтические сплетни. С братьями, что ли? Подругами я не обзавелась. Так, приятельствовала с парочкой рретанок из высокородных. Но не более. Мой статус принцессы, необычная внешность и отцовская одержимость моей безопасностью не способствовали близким отношениям с местными.

В отличие от рретан, я могла стать парой любому гуманоиду – такова особенность уников. И я иногда побаивалась, что отец найдет мне мужа по политическим соображениям, вопреки моей воле. Ведь обстановка в галактике по-прежнему казалась очень напряженной, и подобный союз мог сыграть ему на руку.

Рретанкам в этом смысле куда сложнее, они способны завести детей лишь от того, с кем произошло Слияние. Но я все же надеялась на родительскую любовь и уважение отца, который и сам долго не мог найти свою единственную. Да и разговоров о моем замужестве пока никто не заводил. Мы живем не одно столетие, поэтому двадцать четыре года – не тот возраст, когда нужно окончательно определиться с постоянным партнером. Впрочем, у меня до сих пор еще не было ни одного мужчины. И я не считала это каким-то недостатком. Всему свое время.

Два с лишним месяца пролетели как один день. Я сама не заметила.

Все вроде шло неплохо. Даже лучше, чем я ожидала, считая себя изнеженной и непривычной к походной жизни. Но лишь до поры до времени. Пока мы не добрались до планеты Октолла – первой цели нашей экспедиции.

Она представляла собой водный мир, населенный гуманоидами с жабрами и прочими удивительными существами, каких нет больше нигде в Файроле.

На несколько дней привычный быт сменился частыми дежурствами у мониторов. Я оставалась на флагмане, который вращался по орбите планеты. И завидовала белой завистью, наблюдая, как устремляются к голубому шару корабли нашей эскадры.

Я ведь и хотела служить на таком, разведывательном катере. Лично разбираться с проблемами планет, искать причины странных явлений, разгадывать загадки, которые загадывает нам сама Вселенная. Осваивать новые миры, наконец. А вместо этого сидела за монитором и скрупулезно записывала, кто и когда покинул ангар, сколько астероидов или метеоритов пролетело неподалеку.

От сослуживцев я слышала, что исследования так ни к чему толком и не привели. Все дело в том, что после странного метеоритного дождя на планете внезапно исчезли многие месторождения ценных элементов. И никто не мог взять в толк, в чем же дело. Добывающие подводные станции оказались разрушенными, персонал погиб. А потом, когда до места добрались подводные патрули, выяснилось, что ничего особого там и нет. От метеоритов остались лишь фрагменты, сами они будто испарились, а записи с надводных камер искажали реальную картинку. Многие из них вообще оказались испорченными, словно какое-то облучение подействовало на технику.

На некоторое время пришлось задержаться возле Октоллы. Военные взяли пробы грунта, провели съемку подводного ландшафта, а потом отправили все сведения в командный центр Рретана.

Нам предстояло покинуть планету и направиться в следующую точку. Но адмирал Дэй Нир почему-то решил задержаться, чтобы лично переговорить с очевидцами произошедшего и сделать дополнительные замеры пострадавших участков. Мне уже хотелось поскорее покинуть эту систему. В глубоком космосе я ощущала себя более востребованной.

Мы как раз отдалялись от Октоллы, когда на весь флагман прозвучал сигнал тревоги: кто-то из военных что-то заметил, и все на корабле пришло в движение.

Я собиралась дежурить на своем месте, но появился Иррен Нел Орис.

– Леонард, немедленно проверьте помещения в переднем отсеке корабля! – приказал он.

Я даже опешила. Собиралась спросить, почему именно я. Ведь моя служба всегда проходила в хвосте флагмана. Но тут же поняла, что вопросы начальству в момент тревоги неуместны. И по ним меня вычислят быстрее, нежели при столкновении с Торианом.

Я метнулась по приказу. Но всеобщая паника и незнание тонкостей устройства кораблей такого типа сыграли со мной злую шутку.

Я немного запуталась в коридорах, начала суматошно искать указатели, которые появлялись то тут, то там в виде голографических табло, выскакивающих из стен. И… едва не впечаталась в Ториана Дэй Нира собственной персоной.