Сборник. Верберы

Феликс увидел, как снизу сверкнул луч, а затем нэнги упала в огромный кузов большегруза и… тот стремглав понесся по дороге. Вербер что есть мочи помчался следом. Машина без опознавательных знаков, наверняка, принадлежала ОПО.

Конечно же! Они контролировали всех оборотней!

Всех! Даже тех, кто еще о себе не знает. Даже полукровок, не способных обращаться.

На всякий случай. На всякий пожарный…

Нэнги вычисляли по особенному магнитному полю – ауре. Все они были учтены. И когда в Алене пробудился дар, ОПО сразу же начало активно за ней следить…

Феликс бежал за машиной, не понимая, что уже давно не человек. Рычал, плевался пылью из-под колес – потому, что ОПО уже въехали в подземный туннель. Именно там, под землей и располагались их офисы и застенки, где держали неблагонадежных.

Феликс задыхался, отставал, а затем перед ним захлопнулись железные ворота.

Вербер бросился на них и принялся грызть прутья, получая один удар тока за другим. Боль пронзала тело, проходилась по каждой мышце: спазмами, жжением и резью. Но Феликс продолжал. Не останавливался. Рыча, тряся головой, чтобы немного прийти в себя.

Пока… не стек на землю грудой плоти.

Обратился и, наконец-то, начал нормально мыслить.

Первым делом он вызвал по телепатической связи с альфами племен и бетами Тимура и Германа.

– В нэнги проснулись… гены… Она… она… полетела… сама, не понимая… ОПО…

Вот и все что он смог объяснить. В горле саднило, дыхание сбивалось.

В голове кружились обрывки фраз. Но в связные предложения не складывались.

– Я понял. Сейчас буду, – ответил Герман.

– Я присмотрю за племенем и поселком, – сразу сообразил, что от него требуется, Тимур.

– Ннужна одежда… Я обратился… ее догонял…

– Все будет. Жди. Я засек тебя по маячку.

Технологии оборотней намного перегоняли человеческие. Был смысл, была цель и были потребности. Телепатические связи осуществлялись при помощи вживленного в мозг чипа. При обращении он не менял положения. При помощи него же при необходимости находили любого члена племени.

Ходили слухи, что аурные драконы могли подключаться к телепатическому каналу, используя свое особенное магнитное поле. Но, наверняка, Феликс не знал.

Подумал попробовать связаться с нэнги. Но решил пока повременить. Мало ли как за ней следят. Какие ограничения ей введены. Может он своим внезапным вмешательством в ауру нэнги лишь ухудшит ситуацию.

Нет! Надо действовать, чтобы наверняка. Надо вытащить Алену из застенок ОПО и успокоить.

Утешать ее, наверняка, потребуется.

Каждая минута казалась Феликсу вечностью. Он метался по ровной земляной дороге. Совершенно голый, рычащий, полубезумный. Со злости тряс решетку, игнорируя удары электричества. Он даже представить не мог, как плохо сейчас Алене. Бедной, дезориентированной, в камере. Ее, наверняка еще и допрашивают! Обвиняют! Обижают! Запугивают!

Если вдруг что… Пусть его убьют, но он глотку перегрызет тому архаровцу из ОПО, который ее хоть пальцем тронет. Поррвет на части! Загрызет до смерти!

Черный внедорожник Германа притормозил прямо возле Феликса.

Вербера окатило запахом перегретой резины – глава ВАО гнал, что есть мочи. Хорошо, что у оборотней особенные номера, и ДПС их не трогает. Знает, что любой двусущий вырулит без проблем и опасности на дороге не представляет. Даже если и превышает скорость.

Герман вылез из машины и сунул Феликсу спортивный костюм и кроссовки.

Альфа оделся за считанные минуты.

Герман запрыгнул на сиденье водителя, Феликс приземлился на соседнее.

Глава ВАО дал световой сигнал и датчики на стенах земляного туннеля тотчас сработали. Решетка открылась. Феликс почувствовал, как их сканируют, словно по телу опять пробежал слабый ток.

Герман знал куда ехать, хотя туннель двоился, троился и даже превращался в солнце, с множеством лучей-ответвлений.

– Я выяснил, куда ее повезли, пока до тебя добирался, – пояснил глава ВАО. – Не бойся. Они ее не тронут. Я приказал. Сейчас нас ждет Ратмир.

Ратмир. Глава ОПО. Лично.

Феликс поблагодарил всех богов за то, что у него такие друзья.

Герман чувствовал состояние друга, поэтому внедорожник летел пулей.

Верберы притормозили возле большого подземного здания. Приземистого на вид. Однако Феликс прекрасно знал, что потолки там не ниже семи метров.

Верпантеры на входе просканировали пришельцев заново и пропустили дальше. Феликса потряхивало. Он стискивал челюсти и сжимал кулаки.

Бедная Алена! Как же она, наверное, переживает! Его маленькая, несчастная нэнги! Разлученная с сыном, напуганная и ошарашенная!

Альфе хотелось загрызть всех, кто работает в ОПО. Хотя он прекрасно знал, что формально действия агента правильные. Нельзя позволять крылатым оборотням реять в небе, прямо на глазах у людей. Чудо еще, что нэнги делала это почти ночью, и никто ее не заметил!

Однако Феликсу сейчас было плевать на тайну оборотней, на защиту их от человеческих посягательств. Хотя он еще застал времена, когда фанатики сжигали целые поселки двусущих, считая их адскими отродьями. Плевал альфа и на сотрудников ОПО, которые рискуя жизнью, часто отлавливали безумных двусущих или больных бешенством, которые уже вообще ничего не соображали.

Феликсу было плевать на все, кроме своей нэнги. И дико хотелось залить кровью все здание службы контроля за оборотнями. Так чтобы реки по коридорам текли…

И, видимо, на лице альфы все это было прямо написано. Большими буквами, с восклицательными знаками.

– Успокойся! Возьми себя в руки! – потребовал Герман, когда они зашагали по широким коридорам, выложенным серой плиткой. – Я все сделаю! Главное, не психуй!

Феликс посмотрел в уверенное лицо друга и все равно не совладал с эмоциями. Зарычал.

Из ближайшего кабинета выглянул волк. Увидев Феликса и Германа, которых многие оборотни знали в лицо, тут же кивнул и спрятался за дверью.

– Феликс. Никому от твоего психоза лучше не будет! – рыкнул на друга Герман.

– Это я виноват! – тихо ответил альфа. – Убей меня! Запри! Делай, что хочешь. Только выпусти ее!

– Ты совсем дебил?! – Герман развернул Феликса к стене и прижал, упершись ладонью в его грудь. – А ну возьми себя в руки! А еще альфа!

– Я за нее… все… – Феликс захлебнулся эмоциями. Слов не хватало. Только чувства рвались на волю сбивчивым дыханием и рычанием дикого зверя, у которого отобрали потомство.