Убить нельзя научить. Книги 1 и 2

– Это еще что-о-о! – восклицал скандр. Шарахнулся назад, дернув меня за собой – перед нами неторопливо и важно проплыли в воздухе два шкафа, прижавшись друг к другу как влюбленные. – Внизу корпусов сейчас «магнитные завихрения». А здесь они «рассеиваются»… Так что внизу оставаться нельзя. Опасно для жизни. Угодишь в завихрения – и все, хана! После такого спонтанно возникают всяческие там кровотечения. Кровь льет, откуда ни попадя, – скандр перечислял так, словно рассуждал о погоде.– Короче! Спасти удается не всех. А кто выживает, уже не приходит в здравый рассудок.

Прямо скажем, приятная перспектива.

– А как д-д-о-олго длится буря? – спросила я, уже даже не удивляясь, что очередной табурет нацелился углом прямо в глаз.

– Да не больше трех-четырех часов, – бодро крикнул Вархар, без видимых усилий уклоняясь от шкафа. Тот вращался в воздухе как гигантский бумеранг и грозно размахивал открытыми дверцами.

– А сколько уже прошло? – с ужасом уточнила я, отскакивая от тумбочки, которая спикировала сверху, словно орел на добычу.

– Полтора…

И тут мой взгляд упал на перепуганную студентку – бедняжка вжалась в дальнюю стену и тряслась как осиновый лист.

Высокая и широкоплечая мрагулка сейчас выглядела птенчиком, атакованным коршуном.

Коршунов оказалось несколько. Два стула нацелились прямо ей в голову. Стол устремился под ноги, шкаф подрезал справа, радостно похлопывая дверцами, будто бы сам себе аплодировал, а сейф – слева.

Мебель словно нарочно взяла бедняжку в оцепление и сжимала кольцо.

Еще минута – и мрагулку просто расплющило бы. Я вскрикнула. И, сама себе удивляясь, в несколько прыжков подскочила к дальней стене, притормозив в паре шагов от жертвы бешеной мебели. И под удалой крик Вархара: «Дура! Стоять! Ничего уже не сде…!» крепко зажмурилась и выбросила вперед руки.

Вывели меня из оцепенения шумные возгласы и апплодисменты, от которых предсказуемо заложило уши. Если бы местные делали что-то наполовину и без ущерба для здоровья окружающих, повалил бы красный снег с зеленым градом вперемежку.

«Круто!» – «Ни чинты себе!» – «Ого!» – «И электрик и магнетик в одном флаконе – это что-то новенькое!» – «Женщина! Больше не смей так делать!»

Первые возгласы издавали пораженные студенты, авторство последнего было так же очевидно, как если бы он расписался под словами собственноручно.

Я приоткрыла один глаз. Сайгаки-учащиеся задорно скакали вокруг, пораженно тыкая пальцами в сейф, шкаф, стол и стулья, что прочно зависли в воздухе. От тычка и даже хлопка ладонью они и не думали падать, лишь покачивались, а иной раз лихо кувыркались.

Вархар уже был рядом и тряс ошалевшую студентку, как ребенок копилку, проверяя – много ли там набралось монеток.

– Дура! – орал он ей в ухо. – Если бы Ольга из-за тебя повредилась, я бы…

Никогда еще я не видела Вархара таким. На бледном лице проступили красные пятна и медленно расползались по щекам, окрашивая их пунцовым румянцем. Губы сжались, увитые венами жгуты мышц на шее напряглись.

Мрагулка лишь что-то нечленораздельно бормотала и тыкала пальцем в сторону новых мебельных атак. Проректор уходил от них играючи и студенткой манипулировал так же. Наклонял, пригибал, подкидывал в воздух, как мягкую игрушку, ловил и ни на секунду не прекращал трясти и отчитывать. Юлий Цезарь умер бы вторично – от зависти.

Тем временем вокруг меня образовалась «зона воздушной безопасности». Мебель подлетала на расстояние двух вытянутых рук и отскакивала, словно натыкаясь на невидимую преграду. Редкие столы, шкафы или сейфы развивали такую бешеную скорость, что исхитрялись преодолеть ее. Но до нас все равно не добирались – повисали в воздухе, словно замороженные.

Пара ушлых студентов изловчились пристроиться неподалеку, в безопасной зоне. Вархар умудрился и им высказать все, что думает, не прекращая уклоняться от мебельной бомбардировки, спасать мрагулку и отчитывать ее.

Но ребята и бровью не повели. В одном из них я узнала смуглого истла, со шрамом под глазом, что вчера подзуживал шальную троицу на битву молниями.

Он узнал меня тоже. Мило пожал плечами, и тоном более невинным, чем юная девственница, промурлыкал:

– Ну Ольга Искандеровна! Ну забудьте уже вы о вчерашнем. Вы самый крутой завобщежитием, что у нас был. Мы вас прям зауважали. Да что там зауважали! Полюбили всей душой! – он даже икнул от собственной наглости и смехотворности заявления. – А сейчас так ваще! – выпучил глаза и растянул губы в такой гримасе, что я не знала, то ли расхохотаться, то ли ужаснуться.

– Боюсь даже предположить, что стало с вашим предыдущим завобщежитием!

Неужели я сказала это вслух? Скандры с мрагулами заржали как кони. Сальфы захихикали. Истлы начали издавать нечто среднее между рычанием и гоготом. Таллины хрипло засмеялись. Хохот леплеров походил на хрюканье.

Вархар поддержал всеобщее веселье.

Но тут прозвучала новая сирена, и у меня предсказуемо заложило уши.

Когда звук прервался, проректор добил мои бедные барабанные перепонки командой:

– От мебели в воздухе ша-арахайся! По углам р-рас-средоточься! На пол ло-ожись!

Бум-м… Бом-м… Трах… Тарарах… Бац… Вз-гр…

Зал наполнился убойным грохотом и зубодробительным скрежетом. И если крики Вархара громкостью напоминали ружейные выстрелы, то нынешний шум – артиллерийскую канонаду. Предметы обстановки посыпались сверху пушечными ядрами.

Сдавленные ойканья таллинов, нецензурное рычание истлов, басистая брань леплеров и визжащие ругательства сальфов были еще куда ни шло. Но их без труда перекрывали громогласные многоэтажные высказывания мрагулов и скандров. Даже тут они давали всем сто очков вперед.

Я заткнула уши, потому что шум стоял неимоверный. Спустя какие-то минуты все успокоилось, «рожденная стоять на полу» мебель там и осталась. Но обнаружился странный побочный эффект моих «магнитных» подвигов. «Замороженные» в воздухе предметы продолжали висеть на прежнем месте и падать не собирались.

Вархар подошел и недоверчиво потыкал пальцем шкаф. Тот лихо крутанулся вокруг своей оси, недовольно взмахнул дверцами, словно всплеснул руками, и снова замер.

Проректор уставился на меня самым удивленным из своих взглядов – обе его брови уехали на лоб, а рот слегка приоткрылся. Я растерянно пожала плечами и попыталась улыбнуться.

– Эм-м… Ольга Искандеровна, – подал голос Драгар. Я не видела его в общем столпотворении. Но сейчас помощник «нарисовался» прямо рядом с Вархаром, который разве что не рычал в его сторону. – Попробуйте облегченно выдохнуть и развести руки в стороны, – предложил Драгар. – А остальных, – он посмотрел на тех самых ловкачей-студентов, что пристроились рядом со мной, спасаясь от мебельных атак, на Вархара, – попросил бы отойти подальше.

Реакция на просьбу оказалась до боли предсказуемой. Истл со шрамом под глазом отпрыгнул, его сосед, чернокорый таллин, попятился, а проректор нахмурился, криво усмехнулся и не сдвинулся с места.

– Да не родился еще такой предмет мебели, чтобы в меня попал, – заявил, сложив руки на груди и широко расставив ноги.

Я прикрыла глаза и сделала то, что советовал Драгар. Открыла и не сдержала разочарованного вздоха – мебель продолжала висеть на старом месте.

– Вы внутренне напряжены. Поэтому и поле генерируете по-прежнему, – как ни в чем ни бывало, объяснил помощник, игнорируя взгляд Вархара, способный испепелить всю прилетевшую сюда мебель. А бронзовое крошево в ней расплавить.

– Расслабьтесь, подумайте о хорошем, – посоветовал Драгар.

Я снова закрыла глаза и вспомнила свои более чем ничтожные навыки медитативного расслабления.

…Море. Солнце. Песок. Я иду вдоль кромки воды, и языки волн лениво облизывают ноги. Где-то в вышине кричат чайки, камнем падают в воду и выстреливают обратно с рыбой в клюве. Пропитанный солью и пряностями воздух освежает, щекочет ноздри, прочищает голову…

Бух-бам-трах-хрясть. Бац.

Я приоткрыла один глаз, потом другой. Мебель тихо-мирно разлеглась на полу, рядом стоял и ухмылялся Вархар, чуть поодаль застыл серьезный Драгар.

– Спасибо, – я кивнула помощнику, а затем нехотя и проректору. Только теперь заметила, что народ столпился у лифтов, но уезжать не спешил. Все ждали – чем же закончится мое противостояние с летучей мебелью.

После нашей финальной схватки студенты и преподаватели начали неспешно забиваться в кабинки.

– Ольга! – я даже вздрогнула от крика Вархара. Зачем так орать, если ты в двух шагах от собеседника? – Еще раз с риском для жизни бросишься защищать студентку, – он метнул в спасенную такой взгляд, что я удивилась – как мрагулка не сползла на пол, пронзенная насквозь, – и я сам, прямо на месте ее прикончу. Ясно? У меня на это есть все права. Узнай у ректора. Вот так вот прямо возьму и прикончу! И это не аллегория. Не шутка и не сравнительный оборот! Ты поняла меня, женщина?!

Глазом моргнуть не успела, Вархар подскочил и схватил за талию. Слегка встряхнул, словно отряхивал пыль, а затем рывком притянул и почти прижал к своему крепкому телу. Сквозь полупрозрачную зеленую футболку проректора явственно проступили соски. Вот это я понимаю – академический дресс-код! Хорошо хоть штаны на Вархаре, как обычно, были на размер больше.