Трехликая. Битва первородных

Вокруг – куда ни кинь взгляд – никого из знакомых не обнаружилось. Только болото, которое чавкало, издавало странные громкие звуки, похожие на утробный зов кита, выбрасывало в воздух гигантские пузыри. И те лопались, разбрызгивая жижу.

Пахло гнилью и тиной, водорослями и камышами.

Но ни полянки, созданной Коваллем, ни спиральных дорожек, сделанных Олтриксом, я нигде вокруг не увидела.

Черт! Промахнулась! Не смогла правильно сориентировать портал в пространстве и времени! Надо было лучше учиться пользоваться сложной техномагией агентства Бриолиса!

Понимала, что просто времени не представилось. Я ведь не отдыхала на пляжных курортах, не смотрела телевизор и не лентяйничала… Но все равно себя осуждала.

Беспомощно оглядывалась, нервно вздрагивала, больше не в силах ничего предпринять, и честила себя мысленно на чем свет стоит.

Почему-то вспомнилось далекое прошлое…

…Клубы дыма – черные, как вороны, – кружат над головой оголтелыми стаями. Горячий воздух забивается в нос, обжигает легкие и будто пытается разорвать изнутри, расплавить внутренности, отравить пеплом и строительным мусором. Боль… боль… и еще раз боль. Такая, что даже плакать и ныть не хватает сил, не то что сражаться. Каждое движение, мизерный рывок тысячекратно прибавляет страданий. Каждая секунда преумножает их. Глаза слезятся, напирает рыжее месиво – стена огня пожирает людей. Лижет их, словно на вкус пробует, вначале касается почти робко, и жертвы заходятся в боли и плаче. Затем сжимает кулак из пламени – и человек превращается в факел. Вопли, стенания, плачь затихают… уступают место тихому потрескиванию – пожар смачно заканчивает пиршество, будто гурман костями похрустывает…

Танюшка жмется к ногам все сильнее… Беспомощная, маленькая, родная и живая… Зажмуренные до покраснения веки, пепел на растрепанных каштановых косичках, черные зевы подпалин на платье…

И это для меня самое страшное. Погибнуть самой – несправедливо, ужасно, но знать, что и дочка лишится жизни… Такая маленькая, такая веселая, игривая и замечательная девочка…

Перед глазами проносятся кадры…

…Прозрачная кювета для новорожденных в дорогом, комфортабельном платном роддоме – муж подсуетился – «любимые девочки» должны получать все самое лучшее. У изголовья новенькой кровати расположились две кнопки: красная и голубая. Красная для вызова медперсонала, голубая от приборов, что меня сканируют.

С потолка светят длинные лампы – чуть голубоватыми мягкими лучами. Малышка сопит на белой простынке. Такая сильная, пусть и крошечная, – она кричала после рождения так, что у меня уши едва не заложило. И одновременно такая хрупкая – даже на руки брать боязно. Самая родная… самая красивая… моя доченька, моя Танюшка. Только недавно пиналась в животике – и вот уже рядом, сладко посапывает. Хочешь прижми, хочешь укачивай, хочешь целуй в носик-кнопочку…

…Ходунки с колесиками тихо поскрипывают, и Танюшка задевает стул, падает. Я хватаю свое земное сокровище – баюкаю малышку и успокаиваю. Еще трясусь от животного страха, а дочка уже задорно хихикает – играет с моими непокорными локонами…

…Я чем-то отравилась. Вызывала скорую. Выворачивало и мутило, хоть волком вой. Слабость разлилась по телу испариной, руки и ноги казались ватными. В голове плыл туман перед обмороком… А тут еще промывание желудка. Врач скорой – суровый, серьезный мужчина, вливает соленую воду литрами. Не дает ни вздохнуть, ни сказать, ни опомниться, ни передохнуть после экзекуции… Снова и снова заставляет пить… и все опять выходит наружу… И моя маленькая растрепанная девочка в розовой пижамке с красивыми феечками, что носится вокруг, обнимает, стискивает… «Мама, мама! Немедленно обещай, что ты выживешь и полностью вылечишься!» Именно она меня и вернула к жизни, а вовсе не старания врача скорой…

…И вот теперь у меня не получалось помочь дочурке, спасти, вытащить. Она меня всегда так поддерживала… В любой самой тяжелой ситуации светила ясным маячком надежды и веры в то, что все образуется… А я… оказалась плохой матерью…

Нет ничего страшнее и ужаснее, чем знать, наблюдать, как гибнут близкие…

Танюшка выжила, но вот Ковалль… Неужели я его потеряю?

Накатило глухое, глубокое отчаяние. Сердце стукнулось о грудную клетку и, казалось, окаменело, больше не бьется.

Захотелось лечь на влажную землю и свернуться клубочком до лучших времен. Безнадежность растеклась по телу слабостью. Желания оставили, мысли выветрились. Я ведь использовала свой шанс, другого, думаю, уже не представится. Я не смогла добраться до Ковалля… Просто ничего у меня не получилось. Портал работает в одну сторону. Наверное, уже растворился за ненадобностью. А я застряла посреди болота. Не то что Ковалля – себя не выручу. Деваться некуда – вокруг топи. Земли неведомой, враждебной Сварайи. У меня же ни карты, ни заклятья ориентирования, ни новых порталов для дальних прыжков. Теперь я не только не найду первородного, но и сама отсюда не выберусь…

Как? Летать химеры не способны. Кочки в болоте выглядят скользкими, в любой момент готовыми развалиться. Скакать по топи – тот еще квест. Выходит, я тоже в беде. Беспомощная, растерянная посреди болота. Мало остальным головной боли. Тут еще трехликая, что не умеет даже корректно пользоваться порталами!

Все-то у меня вечно наперекосяк!

…Я повела в ресторан дочку, и я же решила прыгнуть порталом. Всегда и везде я виновата! Плохая мать, непутевая трехликая… Просто неумеха, каких свет не видывал.

Секунду или больше я предавалась унынию… Но затем случилось нечто невероятное. То ли это Танюшка вернула мне уверенность, то ли я все еще чувствовала Ковалля, просто не так четко, как внучка первородного… Теплая волна прокатилась по телу, согрела разом и мышцы, и душу. Словно кто-то погладил издалека – заботливо, ласково и с любовью… Озарение пришло вспышкой молнии, и в голове резко прояснилось.

Спокойно! Я ведь не простая колдунья! Уникальная трехликая химера Дарина. Я подчиняю себе заклятья, умею разговаривать с ними и уговаривать…

Я встряхнулась, рывком убрала со щеки волосы и поймала уходящий в небытие хвост портала.

Нет уж, голубчик! Дудки! Если я по силе равна первородным, то и тебя доделаю, починю, подлатаю, стану сама себе компасом и навигатором.

Я запрыгнула в черную кляксу портала, что постепенно становилась плоской.

Тело словно сдавило тисками. Казалось – очутилась между бетонными плитами, и те сжимаются, пытаясь расплющить.

Эх! Сейчас бы обратиться! В теле химеры я гораздо сильнее, легче выдерживаю любые нагрузки. Но в таком положении, зажатая порталом и его магией, я ничего не могла поделать.

Пространственный коридор схлопывался: давил, плющил, вытягивал. Руки и ноги словно дергали в противоположные стороны, ребра трещали, а голова раскалывалась. Чернота вокруг вспыхивала фиолетовым.

Я прикрыла глаза, сдаваясь чужой магии. Секунды казались вечностью. О том, что стряслось на злополучной полянке, где остались Ковалль с агентами, думать не хотелось. От одной мысли сердце заходилось, дыхание сбивалось окончательно. Поэтому я загоняла панику, дурные мысли и эмоции подальше, поглубже. Старалась сконцентрироваться на настоящем. Прошлое осталось в прошлом. Что случилось, то уже случилось. Мне этого не изменить. Остается только рассчитывать на лучшее и готовиться к решительным действиям.

Э-эх… что бы ты понимал, дорогой портал. Мне безумно нужно срочно к Коваллю, туда, где остался сражаться первородный. Он еще жив, если верить Тайне. Возможно, в эту самую секунду дорогой мне мужчина уже умирает. А меня нет рядом – ни помочь, ни утешить. Неужели не поможешь, аурное животное? Неужели ты настолько бесчувственное?

Внезапно давление резко ослабло. Я почувствовала, что магия прислушалась. Чернота со всех сторон стала какой-то живой и почти осязаемой. Синее рогатое чудище, похожее на помесь единорога и оленя, потянуло ко мне лобастую голову. Меня с ног до головы обдало сочувствием… Что? Заклятья умеют сопереживать? Действительно обладают эмоциями, как животные? Поэтому особенные химеры с ними и общаются… Умудряются убедить, расположить к себе, успокоить…

Но на размышления о сути заклятий времени не оставалось совершенно… Я вошла в контакт и поняла, что порталу не хватает энергии, к тому же он частично уже повредился. Некоторые заклятья запрограммированы на самоуничтожение – сразу после выполнения миссии. Просто потому, что не способны питаться самостоятельно – им требуется такая прорва энергии, какой из окружающей среды не выудить… Не знаю откуда, но силы нашлись – я бросила в портал кокон энергии. Аурный зверь заглотил послание, приободрился, немного восстановился и будто запросил новые координаты. Я попробовала четко представить полянку. Второй ошибки допустить нельзя.

…Ровный земляной овал с пожухлой травкой, топь, покрытая зеленой паутинкой ряски, спиральные дорожки неподалеку, на которых расположилась армия заговорщиков. Камыши: справа густые и бархатистые, слева облезлые, лысые и поломанные. Сероватое небо, агенты Бриолиса. Мей, Лайгиллар и его небольшой отряд…

В вышине тревожно гогочут птицы, так, будто зовут кого-то на помощь. Слышится натужное «гите»… «гите»…

И запах – даже его удалось вспомнить. Не такой, как тут, – скорее затхлый, чем гнилостный, сырой, но чуть менее насыщенный… С примесью чего-то еще… Как бы вспомнить… Ах да! С примесью сильного запаха лилий… Хотя цветов неподалеку я не видела. Наверное, скрывались за стеной камыша.

Портал понял – во всяком случае, так мне почудилось.

Расширился и двинулся куда-то…

Меня закрутило как никогда прежде. Такие кувырки и кульбиты даже циркачи не всегда выполняют под куполом. За считанные секунды я передумала все. Металась от одной панической мысли к другой. «Боже, я больше ни секунды здесь не выдержу!» – мелькало в голове, когда швыряло так, что желудок сжимался и пытался изрыгнуть содержимое. «Я смогу, я вытерплю, все получится!» – думалось, когда становилось полегче. Портал не нарочно меня так испытывал. Он старался, просто энергия стремительно иссякала, и аурная конструкция очень торопилась, стремилась «выполнить заказ» на совесть, пока не растворилась в пространстве окончательно.

Я вращалась то вправо, то влево, взмывала вверх и падала в бездонную пропасть, моталась из стороны в сторону. Во рту пересохло, горло словно наждачкой терли. Я жадно глотала разреженный воздух – пространственный коридор наполнялся вакуумом.

Дыхание прерывалось ежеминутно, боль растекалась по телу спазмами, каждую мышцу сводило судорогой. Перед глазами плыли черные пятна. Я думала – все, отключусь окончательно. Но где-то на границе бессознательного меня вытаскивала энергетическая пуповина. Та самая, что вела к Танюшке. Она включалась словно неосознанно, без нашего желания – моего и дочки. Так инстинктивно отдергиваешь руку, если коснулся горячей сковородки. Так бросаешься бежать, едва ощутив опасность. Еще не понял, что вообще происходит, откуда идет неведомое ненастье, но уже мчишься прочь сломя голову.

Внезапно по сторонам замелькали картинки, словно включились невидимые проекторы и транслировали на портал изображение. Я только дергалась в ужасе, ощущая, что балансирую на грани беспамятства.

…Поляна, палатки с зигзагами коммуникаций… Мейдрис застыл каменным истуканом. Лайгиллар напрягся в боевой стойке. Его подчиненные – тоже… Агенты готовы и ждут лишь команд василиска…

Ковалль… Изящная паутина заклятья, что разрастается над всем болотом. Огромная – не остановить, не укрыться. Мятежники ошалело оглядываются… Пятятся, шарахаются, сталкиваются. Но деваться с земляных спиралей некуда – кругом раскинулись топи, готовые сожрать все живое… Чавкают, радостно предвкушают свидание…

Шар энергии в ладонях Ковалля продолжает активировать, усиливать заклятье. Оно расцветает пестрыми узорами. Синими, фиолетовыми, зелеными, оранжевыми… Где-то нити энергий утолщаются, а где-то распускаются яркими соцветиями. Заклятье растет, ширится, оживает. Наполняется непобедимой энергией космоса, вместе с магией и кровью Ковалля. Из пальца первородного катятся шарики – крохотные, алые, словно бусинки, медленно, но верно распределяются по заклятью. В узлах, в сочленениях сложного орнамента блестят будто спелые зерна граната. Каждая тонкая нитка конструкции пропитывается кровью и магией первородного…

Ковалль выпускает на волю энергию – не всю, как я почему-то полагала, – колдун постепенно усиливает заклятье. Вначале по центру, а затем и на периферии. Паутина становится толще и ярче, начинает пульсировать неоновым светом. Замысловатое кружево из розовых нитей превращается в плотный оранжевый кокон, от которого исходит такая угроза, что сомневаться в действенности магии не приходится…

Заклятье накрывает армию Олтрикса. Маги и оборотни замирают в ужасе, но их вожак сдаваться не собирается. Бросается на стену между Коваллем и мятежниками с лицом не человека, скорее зверя. Глаза сверкают неистовой ненавистью, губы поджались, а подбородок выпячен. Бледное лицо самого Ковалля кажется теперь прекрасней прежнего. Сейчас колдун напоминает ангела, героя, что готов погибнуть, спасая жизни. Сердце сжимается в груди камнем.

Меня закручивает внутри портала. Картинки пропадают, снова появляются, я вижу мозаику света и образов. Единственное, что радует, – я приближаюсь.