Капля крови и море любви

– Слушай… а как вообще начисляются эти деньги? Ими можно пользоваться, если все тело… забетонировано? – полушутливо-полусерьезно поинтересовалась я.

Вира даже чуть притормозила, окатила очередным пораженным взглядом.

– Вот это методы в вашем мире! Даже странно, что наши преступники туда так массово побежали… – хмыкнула она. – Не переживай… Начисляются с помощью какой-то машины. Она дает нужное количество энергии. Кстати! Совсем забыла! С помощью этой же энергии можно подпитать посевы, чтобы быстрее выросли, залечить несложные травмы, заставить работать технику с закончившимся аккумулятором. И не концентрируйся ты на полосках! Это видимость, не больше чем обозначение. Чтобы мы знали – сколько энергии в загашнике. Сами деньги привязаны к ауре. И чем она сильнее, тем легче управлять средствами. Некоторые делают это на одной лишь силе воли, даже не приближаясь к платежным автоматам. Тут кому как повезет. Надо просто научиться. Можно перевести деньги взглядом, силой мысли…

За разговором мы с Вирой отмотали приличное расстояние, и я вдруг поняла – что еще не так в этом чудном городе. Здесь было все: уютные деревянные скамейки для утомленных пешеходов, ажурные фонари, похожие на распускающиеся цветы, диковинный полупрозрачный асфальт, сине-зеленая мостовая, киоски, магазины, торговые центры, жилые дома. Но… совсем не было транспорта. Никакого. Ни пресловутых фантастических флаеров, ни громоздких ярких автобусов, ни юрких машин, ни заметных издалека станций метро. Неужели тут передвигаются только на своих двоих? А если понадобиться наведаться в другой конец города? Шагаешь, пока не рухнешь от усталости?

Ну ладно, местные нелюди. Особенно стожильные велфы. Они, наверняка, пройдут весь мир-карман и даже не запыхаются. А люди как выходят из положения?

– Ты чего? – потормошила меня за руку Вира.

– А общественного, личного транспорта у вас вообще нет? – спросила я.

– Устала? – озадачилась Вира. – Мы ведь гуляем. Я, думала, пойдем сами…

– Да нет же! Просто не понимаю… а вдруг потребуется добраться до окраины города?

– Не переживай, – улыбнулась Вира. – У нас есть транспорт. Идем, покажу.

И не успела согласиться, спутница затянула меня в темно-зеленое здание, с надписью «Торговый центр».

Внутри он мало чем отличался от тех, где я закупалась в родном мире.

Вдоль стен тянулись прозрачные витрины бутиков с разноцветными манекенами – с головами и без. По центру просторного холла выстроились резные металлические скамейки с деревянными сиденьями, десятки кафешек предлагали десерты, еду и напитки на любой вкус и кошелек.

Мимо нас то и дело проносились запахи сдобы, горячих бутербродов, пирожных, алкогольных коктейлей и соков.

Целеустремленная Вира почти протащила меня вперед, и мы за считанные минуты пересекли половину первого этажа, притормозив возле толстенного серебристого столба. Он был не меньше десяти метров в диаметре, пронзал пол и потолок и наверняка уходил под крышу и в подвал.

Только мы приблизились, совершенно гладкая поверхность столба заколебалась, и превратилась в двери. Те в свою очередь распахнулись, и мы вошли в кабинку, похожую на круглый вагон поезда.

Здесь пахло смородиновыми листьями и мелиссой. У стен раскинулись мягкие светло-зеленые диваны, в центре выстроились рядами травяного цвета кресла.

На одном из диванов дремал смуглый черноволосый кот, в растянутой серой футболке и вытертых синих джинсах. Чуть поодаль, лежала и читала книгу в яркой глянцевой обложке лема с персиковой кожей и длинным белым хвостом, почти достающим до пола.

На ближайшем к нам кресле сидела полнокровная женщина с простым, но приятным лицом, туго затянутая в желтое платье до колен. Ага, человек. Через три кресла от нее выпрямился, словно по стойке смирно мужчина, тоже человек. Квадратное лицо, темно-каштановый ершик, подтянутая фигура и выправка выдавали в нем военного. Штаны цвета хаки с множеством карманов и болотного цвета футболка усиливали впечатление.

– Какая первая остановка? – спросила Вира.

– Окраина Наисса, – прозвенел хрустальным колокольчиком голос лемы.

– Мы туда и обратно, – заявила Вира и под перекрестными взглядами пассажиров – потрясенными до глубины души – невозмутимо села на ближайший диванчик, потянув меня следом.

Двери закрылись, и мы словно зависли в пространстве. Я не ощущала ни движения, ни полета. Лифт не трясся, не устремился вверх, не ухнул вниз. Казалось, он даже не шелохнется.

Спутники занялись каждый своим делом. Лема погрузилась в чтение, полнокровная женщина – в раздумья, военный изучал какой-то чертеж на большом, заламинированном листе бумаги.

– Что это за транспорт? – шепотом спросила я у Виры.

Она улыбнулась, подмигнула и нажала кнопку на подлокотнике дивана.

Между нами и остальными пассажирами словно выросла прозрачная стена от пола до потолка. Материал ее не походил ни на стекло, ни на пластик. Скорее на какую-то текучую субстанцию, которая почему-то удерживала форму, но продолжала ежесекундно меняться и струиться.

– Теперь нас никто не услышит, хоть ори во всю глотку, – сообщила Вира. – Это что-то вроде местного телепорта. Мгновенно из точки в точку он не перемещается. Но путешествует сквозь весь мир-карман. Остановки распределяются согласно мысленным требованиям пассажиров. Транспорт работает на уже знакомой тебе энергии. Считывает из ауры – кому и куда надо, и объезжает эти места. Причем, заметь! Расстояния, которые доисторические самолеты-вертолеты преодолевали сутками, лифт-телепорт отматывает за часы. Скоро увидишь…

И я увидела.

Часы ждать не пришлось. Миновало минут пятнадцать, не больше – и двери бесшумно распахнулись. Перед нами раскинулось что-то вроде коттеджного поселка или небольшой, но зажиточной деревеньки. С одной стороны ее огибала пышная рощица кустистых лиственных деревьев, с другой – окаймляла широкая лента бурной реки.

В городе, откуда мы прибыли, ярко светило солнце и ощутимо нагнеталась дневная духота. Здесь же вовсю накрапывал мелкий дождик. Он весело барабанил по черепичным крышам одноэтажных каменных домиков всех цветов радуги, отстукивал нестройный ритм по высоким, каменным же оградам.

Порыв ветра занес в кабинку, если ее можно так называть, шум капели, запах сырости, и далекие птичьи трели. Лема провела рукой над головой, словно создавала невидимую преграду и вышла наружу. Как я и подумала – незримый зонтик охранял ее от прямых капель.

Двери закрылись, и мы бесшумно поехали дальше.

За считанные пару часов мы с Вирой побывали на трех окраинах. Двух похожих на эту, как сестры, и одну, застроенную целым лесом черных цилиндрических небоскребов. Строгих и одинаковых, словно сделанных под копирку. Мало того, в промежутках между дальними окраинами даже не города, как выяснилось, а всего мира-кармана, лифт притормаживал в разных городах и поселках. Двери распахивались возле жилых многоэтажек и ресторанов, внутри торговых центров и офисных зданий.

Одни пассажиры выходили, другие садились.

К концу путешествия, напротив нас с Вирой устроились два высоких, жилистых велфа. Хищного вида брюнет с острым, крючковатым носом и миловидный шатен с пушистыми длинными ресницами беззастенчиво разглядывали нас и перемигивались.

На диванах дремали пять человек. Валетом спали два самых обыкновенных, ничем не примечательных парня. Прислонившись друг к другу, посапывали три девушки. Худенькая, с острыми ключицами и тонкими, длинными пальцами приоткрыла рот и сглатывала во сне. Похрапывала полная, с носом картошкой и россыпью веснушек повсюду, даже на пышной груди, которую совсем не скрывал ярко-красный сарафан на тонких бретельках. Отключилась на ее мягком плече неприметная блондинка с бесцветными бровями и ресницами.

На дальнем диване по-турецки расположились два кота с темно-каштановыми вихрами и кошка, похожая на них как сестра.

Чуть ближе жарко обсуждала что-то парочка лемов, накрытая таким же непроницаемым для звуков куполом, как и наш с Вирой.

Платиновый блондин, с изумрудом-гвоздиком в ухе, в расшитой кружевами белой рубашке активно жестикулировал. Девушка с чуть вздернутым, но все равно идеальным носом и золотисто-русыми волосами до самых колен, кивала ему, а затем перебивала и начинала что-то яростно доказывать.

Когда двери открылись в очередной раз, я увидела знакомый уже торговый центр. Вира резво вскочила, текучий купол исчез, и мы покинули телепорт.

– Понравилось? – спросила спутница.

– Необычно, – только и смогла выдохнуть я, растерянная и сметенная ворохом впечатлений.

В моем мире о таком транспорте можно было лишь мечтать.

Глава 5

После долгого путешествия мы с Вирой, не сговариваясь, направились в кафе.

Небольшое заведение за светло-зелеными стенами, неподалеку от лифта, обещало уединение от сумасшедших толп покупателей и вкусную еду.

Запахи свежей выпечки с корицей и ванилью, курицы-гриль и запеченных груш заставили желудок урчать и сжиматься.

За стеклянными дверями выстроились черные столики, разделенные друг от друга высокими спинками темно-коричневых диванов. Посетителей было много, но свободные места еще оставались.

Я расположилась за ближайшим незанятым столиком. Как и предполагала, спинки диванов ограждали нас от чужих взглядов, а соседей – от приступа нашего любопытства. По центру столешницы была выбита и густо покрыта серебряной краской большая чашка кофе. Рядом высился уже самый настоящий серебристый стакан с тугими кульками красных салфеток.