Дети иного мира
Едва Чарский закончил свой доклад, его место занял Белозёров.
– Выношу на рассмотрение Ассамблеи следующие предложения. Во-первых, введение чрезвычайного положения. Во-вторых, порядок и объёмы государственной помощи частным хозяйствам и структурам в связи с незапланированной реконструкцией. И в третьих, об усилении сельских общин тяжёлым вооружением. Для начала миномётами.
Зал на пару минут загудел. Все понимали, что своими силами деревни и частный бизнес с реконструкцией не справятся. Но и слишком залезать в долги тоже никто не хотел. Провести же всё даром государственный бюджет не потянет – и нужно отыскать оптимальное решение, которое устроит всех. Понравилась крестьянам и идея насчёт оружия: дополнительные траты планировались не слишком большие, зато каждая деревня окончательно превратится в маленькую крепость. За первый пункт все проголосовали сразу единогласно, и тут же начались жаркие дебаты по остальным вопросам. Гай мысленно рассмеялся и подумал, что предложивший идею Сергей Матвеевич Белозёров стал настоящим матёрым политиком. Неизбежно появятся недовольные чрезвычайным положением, но открыто протестовать никто не посмеет: народное решение. Осталась последняя сцена сегодняшнего спектакля.
Когда программные документы о помощи и оружии были приняты на голосовании, оглашены и тем самым получили статус закона, на трибуну снова поднялся Белозёров.
– Уважаемая Ассамблея. На завершение нашего заседания выносится ещё один вопрос. О ликвидации бандформирований, удерживающих под своим контролем левый берег.
Несколько человек тут же попросили слова, предложили подождать, пока не рухнет Барьер, и враг не лишится оружия. Председатель Сената убедил оппонентов легко – откажут автоматы и пулемёты не сразу, а, без танков и авиации, получивших возможность переправиться через реку бандитов удержать сложно. И тут прозвучал вопрос, ради которого разговор о войне с Графом и затевался. Во втором ряду поднялся солидный пожилой мужчина из транспортного департамента… Гай лениво подумал, что мужик шишкой в городском хозяйстве был немаленькой. И на чём его поймал Граф? Впрочем, практического значения вопрос не имел, уже к вечеру из предателя выбьют всё, что он знает, и утром повесят. Публичный же арест именно во время Ассамблеи необходим для демонстрации силы – Сенат внимательно прислушивается к мнению граждан, но беспощадно карает предателей.
– Господин председатель, не могли бы вы уточнить. Мы вынужденно терпели противостояние весь последний год, так как прорыв вражеской обороны представлялся невозможным. Как вы планируете начинать сейчас, чтобы избежать неприемлемых потерь?
– На сегодняшний день у нас готово небольшое количество вооружений по технологиям завтрашних. Этого хватит, чтобы захватить мосты через реку. К тому же, после падения Барьера такая сложная техника откажет первой, это ещё один аргумент в пользу немедленного начала операции.
Едва Белозёров закончил, через сцену в зал спустился Савушкин. Делегаты в напряжении замерли, сверля нежданного посетителя глазами. И до катастрофы Савушкин репутацию имел суровую, а поступив в ведомство генерала Гальбы, стал «визитной карточкой». Руководил всеми громкими арестами.
– Вы зря спрашиваете подробности, господин Свирский. Они вам не понадобятся, как и Графу. Вашего связного взяли сразу же после начала заседания, – словно из воздуха возникли двое парней в штатском, заломили мужчине руки и повели к выходу.
– Что вы делаете! Это произвол! Требую суда и адвоката! Сейчас вам не…
– Вы сами в числе прочих голосовали за введение чрезвычайного положения, – усмехнулся Савушкин, – так что никаких адвокатов. Обычная верёвка, чтобы не расходовать пулю.
И вышел следом, оставив за спиной ошеломлённую тишину.
Наташа заседание дослушала до середины, а дальше под заинтересованные взгляды коллег ушла от телевизора в лабораторию. Теперь она знала, что за странные образцы потребовались Лоскутову, и была уверена: одними расчётами дело не ограничится. Стоит, пока ещё ничего не забылось, освежить в памяти детали и подготовиться к продолжению.
Предчувствие не обмануло. Уже к трём часам в институт приехал Лоскутов, за закрытыми дверями собрал подчинённых из своей лаборатории.
– Коллеги, буду короток. Вам всем присвоен допуск для нынешней темы. Цель – на основании ваших расчётов синтеза, Наташа, разработать производство. Корпусами для транзисторов и микросхем занимается другой институт, ваша задача – получить кристаллы заданных размеров и свойств. Наташа, вы больше остальных в курсе дела, так что назначаетесь главным технологом.
Дальше сенатор вручил девушке папку-сейф с техническим заданием и ушёл, оставив в коридоре охрану из пятерых автоматчиков. Наташа растерянно захлопала глазами и со слезами бросила в закрывшуюся дверь:
– Я в жизни никогда не руководила…
Один из научных сотрудников подошёл, положил девушке руку на плечо и ответил за сенатора.
– Надо, Наташа. Мы все вам поможем. Надо.
Для жителей правого берега чрезвычайное положение оказалось почти незаметным. Разве что на время военной операции на улицах появились патрули из резервистов, заодно ограничили передвижения между городами и сёлами: боялись, что кто-то из бандитов сумеет переправиться через реку и попытаться затеряться или выторговать жизнь, захватив заложников. Плюс полностью отключили локальную сеть, так что отправить или получить сообщение от Жени можно было, только заглянув на центральный почтамт.
Впрочем, времени ходить на почту у Наташи всё равно не было. Она всегда любила новые и сложные задачи, с утроенным энтузиазмом бросалась в неизвестное дело. Неожиданно свалившаяся работа начальника выжимала силы досуха. Все старались, все внимательно и дотошно исполняли свою часть… Когда доходило до «сборки» отдельных кусков в единое целое, через раз ситуация напоминала басню про лебедя рака и щуку. И пусть коллеги ни разу девушку не попрекнули, не поругали – она сама всё понимала и чувствовала себя виноватой. Ведь именно Наташа видит картину работ в целом и просто обязана вовремя заметить ошибки – а не заставлять коллег переделывать работу.
Пришла Наташа в институт и в воскресенье, пусть не к восьми утра, а к обеду. Несмотря на все трудности, поставленной Лоскутовым цели они почти достигли. Поэтому выходной в лаборатории отменять не стали. Девушка рассчитывала в тишине и спокойствии обработать результаты последних дней, чтобы наметить план на следующую неделю. Здание встретило гулкой тишиной и лёгким нежилым запахом, который мгновенно возникает, стоит только покинуть дом хотя бы на день. Даже персональная охрана лаборатории сегодня отсутствовала: в воскресенье территория института перекрывалась наглухо, допуск имели считаные сотрудники. Держать пост ещё и внутри начальство посчитало излишним.
Печать на двери оказалась неожиданно снята. Девушка удивлённо подняла бровь: что-то случилось, если академик Лоскутов заглянул в выходной? Ведь кроме неё и директора ни у кого другого не было права отпирать и запирать лабораторию. Наташа вошла внутрь, услышала в закутке отдыха лёгкий звон чашек и запах свежего чая, с улыбкой направилась туда… и замерла. За столом сидел Александр. Первый раз за весь год он не переоделся, а пришёл в мундире. И первый раз не стал ждать хозяев, а позволил себе заварить чай и расставил чашки.
– Извини, я тут без спроса, – никогда ещё Наташа не видела Александра таким усталым. А ещё… сквозь привычные милые сердцу черты молодого лица словно проглядывал кто-то иной, намного старше. – Вдруг обнаружил, что мне некуда больше податься. Война закончена. Через несколько часов объявят официально: дворец Графа захвачен, хозяин убит. «Всеобщее ликование» и дальше по списку…
– Ну и ладно, – улыбнулась Наташа. – Пусть празднуют. А ты спрячешься пока здесь
На «ты» Александр уговорил её перейти пару месяцев назад, но первый раз у неё это вышло само собой – только удивиться, почему-то, не получалось.
– Спасибо. Знаешь, я адмиральские погоны не один десяток лет ношу, да и во флот не начальником пришёл. Можно бы и привыкнуть – но до сих пор не могу. Не могу, когда моими солдатами дыры закрывают. И понимаю, что ничьей вины нет, что так обстоятельства сыграли, потому что всё наступление сплошной экспромт – а принять получается плохо.
– И перед подчинёнными неудобно, они же в тебе человека не видят, – вздохнула Наташа. – Видят несокрушимую статую пополам со стратегическим компьютером и ясновидящим. Значит, так, – она решительно сдвинула чашки в сторону. – Раз уж ходишь и даже, кажется, делаешь вид, что ухаживаешь – так хоть раз выведи на прогулку. Парк хоть и открыт, но у нас военное положение и там сейчас пусто. Можешь не стесняться, никто тебя не увидит. Только китель сними. Заведует там дядя Петя, очень хороший старик. Я вас познакомлю, вы друг другу понравитесь. Если только погонами адмиральскими пугать не станешь.
Александр растеряно что-то невнятно промычал в ответ, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. После чего махнул рукой, бросил китель на стул, на лице вдруг появилась растерянная улыбка… Дальше девушка ждать не стала, а взяла его руку в свою, и потащила к выходу.
Смотритель и правда оказался личностью колоритной. Словно через столетие в двадцать первый век шагнул удивлять своими бакенбардами рослый дородный швейцар самого дорогого отеля царского Петербурга: мундир остался в прошлом, но степенность и генеральская важность по-прежнему при старике. Смотритель тепло поприветствовал молодых людей, поздравил девушку: «Наконец-то ты к нам с кавалером, давно хватит одной-то гулять». Затем внимательно осмотрел Александра и вынес вердикт: годится. Заговорщицки подмигнул, подарил каждому по стаканчику мороженого, шепнул на ухо ошеломлённому Александру: «Девка золото, смотри, парень – не упусти», – и посоветовал идти к восточной аллее. Мол, в западной половине какой-то праздник репетируют, а с востока никого.
Едва молодые люди оказались в глубине парка, Наташа застеснялась. До этого она ни секунды не сомневалась, что повести Александра в парк – это правильно. А сейчас вдруг подумала, что у них и правда получается… Самое настоящее свидание? Александр тоже молчал. Внезапно дневной свет сменился непроглядной чернотой. Наташа тихонько вскрикнула: «Ой», – и почувствовала, как её обняли крепкие руки, а губы обжёг жаркий поцелуй. Счёт времени пропал, растворился в тёплой нежности объятий и близости любимого человека – теперь она в этом ни капли не сомневалась. Когда поцелуй закончился, девушка поняла, что так и стоит, прижавшись к Александру. А чернота неба и не думала пропадать, раскрашенная радужными полосами подсвечивала землю под собой разноцветными вспышками.
– Барьер рушится, – Александр начал нежно ворошить её волосы, второй рукой продолжая держать за талию. – Тебе не кажется…
– Ничего ей не кажется! – раздался из-за спины Женин голос.
Обернувшись, они увидели Женю в компании мужчины, с которым Наташа её познакомила по просьбе Андрея Иннокентьевича. В душе сразу взметнулась обида: и молчала! Полгода скрывала от лучшей подруги! Наташа уже хотела высказать, что она думает. Оставалось только вспомнить имя Жениного кавалера. Александр опередил.
– Можно поздравить, Гай? Насколько я тебя знаю, если мы встречаем вас вот так, рискну предположить, что скоро свадьба.
Гальба шутливо поклонился:
– Хочу поздравить и тебя, мой адмирал. Мы тут как раз спорили, решится ли всё само или придётся вам помогать. А со свадьбами предлагаю не тянуть. Как только пройдёт траур по погибшим и неразбериха с новыми территориями… Думаю через два месяца. Как вы считаете?
От такой наглости у Наташи пропал дар речи. Нет, она, конечно, не против. Но хотя бы для приличия могли и её спросить! Девушка набрала воздух для отповеди – но тут чернота исчезла и парк залили вечерние сумерки. После яркого света дня всего несколько минут назад это было так странно, что она не сразу поняла – полоса заката на востоке, солнце отныне всегда заходит там.
– Ну что же, здравствуй новый мир, – раздался над ухом голос Александра. – Мы готовы тебя встретить. Вместе и навсегда.
Часть III. Прекрасный новый мир
Глава 1. Человек предполагает, а судьба располагает
Ночевать все четверо отправились к родителям Гая. У Наташи жильё слишком маленькое. У мужчин квартиры относились к секретным объектам, а у Жени не было допуска. Нарушать же инструкции в нынешней ситуации не хотелось. Гай пообещал этот вопрос решить как можно скорее: понизить статус квартир просто до охраняемых объектов со свободным доступом для приглашённых хозяином – как у остальных сенаторов, или сделать невесте соответствующий уровень секретности. В любом случае, дело выходило небыстрое, особенно сейчас. Если с вечера Александр заявил, что у него решается личная жизнь, поэтому пусть остальной мир подождёт или катится к чёрту – то утром адмирал и начальник СБ умчались ни свет ни заря.
Проснувшись от ощущения пустоты под боком, Наташа подумала, что некоторые вещи неизменны и вечны. Например, работа: пусть за окном очередной конец света, идти всё равно надо. Заодно позавидовала Жене, причём дважды. Во-первых, подруга могла спать вволю, вчера буркнула, что у неё выходной и её не трогать, даже если Купол появится и обрушится вновь. Второй раз зависть громко о себе заявила, когда мама Гая накормила девушку завтраком. Жалко было лишь, что доедать пришлось на ходу. Иначе Наташа рисковала опоздать в институт, а без неё все исследования в лаборатории наверняка застопорятся. От результатов же теперь зависели не похвала академика и не очередная статья, а жизнь всей колонии.
Девушка выскочила на улицу и непроизвольно поёжилась. Только в юбке и блузке оказалось прохладно. За год все привыкли к жаркому и ровному климату, никакого плаща или ветровки Наташа вчера взять не догадалась, хотя ночью они проходили мимо общежития. Пока бежала через дворы, надеялась заехать домой и переодеться – транспорт в «час пик» начала рабочего дня ходил с интервалом в пять-шесть минут, а до общежития ехать самое большее четверть часа… Табло на остановке не работало, и кто-то уже успел повесить объявление: «В связи с ограничениями подачи электроэнергии движение троллейбусов начинается по новому графику. 00-17, 01-17»… Наташа бросила взгляд на наручные часы – уехал больше десяти минут назад. Мысленно ругнулась: «Чёрт бы вас побрал», и бегом помчалась напрямую в институт.
Город замер. Девушка даже не понимала раньше, сколько всего завязано на электричество. Хотя день ещё не вступил в полную силу, фонари не работали, так что улицы затушевал рассветный полумрак. Магазины пугали чёрными стёклами витрин без подсветки, не горела ни одна вывеска. Замерли на обочинах частные электромобили… Наташа на бегу подумала, что за них обидно вдвойне: только-только несколько месяцев как наладили выпуск новых и переделку старых машин под электричество. Теперь же про личные автомобили придётся надолго забыть. Не только из-за экономии, а пока не смогут заменить электронику и внутри, и в городских службах. Ведь дорожные знаки отображались на лобовом стекле, информация по движению, управление потоками машин и безопасностью движения тоже шла через городскую вычислительную сеть. И вообще, привыкать к жизни обратно без компьютерных технологий будет тяжело.
Народу на улицах было много, и не только патрульных. Оставшись без транспорта, люди пешком целеустремлённо спешили во все концы города по своим делам и согласно планам гражданской обороны. Кто на предприятия, кто в помощь тем или иным городским службам. Бегущая со всех ног девушка ни у кого не вызывала удивления, даже на проходной института охранник на раскрасневшееся лицо и частое сиплое дыхание лишь мазнул равнодушным взглядом: все сегодня такие. Наташа опрометью кинулась вверх по лестнице, к лаборатории… И уже оказавшись на своём этаже поняла, что опоздала. В начале коридора её поджидала Нина, девушка из компании, в которой обе обедали вместе последние две недели.
– Наташка, привет. Я тут забегала к вам, Семёну Юрьевичу подписанные заявки отдать…
Наташа почувствовала, как спина задеревенела и по позвоночнику пробежался холодок. Китель так и остался висеть на стуле! Они про него вчера забыли, хотя что у Гая, что у Александра хватало полномочий без предупреждения вломиться в институт хоть посреди ночи. Нина состояние заметила сразу, во взгляде загорелся азарт охотника.
– Ага. Твоего парня Александром же зовут?
Наташа обречённо кивнула. Нина с округлившимися от удивления глазами осторожно поинтересовалась:
– Я там форму видела… Его, да? Это был сам Александр Рот? То есть к тебе ходил…
Наташа опять кивнула и подумала, что теперь ничего скрывать не получится. Потом вспомнила гадости, которые про неё рассказывала последние недели Вероника, и твёрдо, с нотками злорадства в голосе ответила:
– Совершенно верно. Сенатор адмирал Александр Рот. Он вчера заходил предложение делать, поэтому и при параде. Если что – я согласилась.
И больше не говоря ни слова неторопливо пошла к своей лаборатории. Можно было не сомневаться, что такую новость Нина по институту разнесёт очень быстро.
В лаборатории спрятаться не получилось. Уже через полчаса объявили: всем сотрудникам немедленно собраться в актовом зале. Ещё подходили последние опоздавшие, когда на сцене появился директор. Не стал ни садиться за стол, ни вставать на трибуну. Сразу подошёл к переднему краю, оглядел подчинённых и объявил:
– Коллеги. Вы все знаете, что после разрушения Барьера у нас откажет электроника. Наша с вами задача в кратчайшие сроки наладить производство замены. Институт займётся производством новых полупроводников. Главным технологом назначается Наталья Шорохова. Поднимитесь, пожалуйста.
Девушка замерла, мысли испуганными зайцами разбежались в разные стороны. Какой из неё главный технолог, если она даже одну маленькую лабораторию организовать не может нормально? Да и работа не закончена, в брак уходят четыре заготовки из пяти. Сомнамбулой на ватных ногах Наташа поднялась на сцену, каждой клеточкой чувствуя, как на ней сошлись десятки взглядов. Заинтересованных, одобряющих, безразличных и даже ненавидящих. Директор продолжил.
– Начальникам лабораторий до обеда ознакомиться с планами работ, их разнесут вам сразу после собрания. Начальников секций и главного технолога прошу немедленно ко мне на совещание.
У директора все просидели до самого обеда, решая сложную задачу: как сразу организовать производство так, чтобы по ходу исследований вносить улучшения, не останавливая основной процесс. Из кабинета Наташа вышла с головой кругом и ужасно голодная. Порадовалась, что Вероники нет на месте – терпеть её неприязнь сейчас не было сил, и сразу отправилась в столовую.
Народу было много, неожиданное назначение и слух про сватовство второго человека в правительстве – Надя уже разнесла – сделали Наташу очень популярной. Всё время с кем-то приходилось здороваться, отвечать на поздравления и при этом думать, как бы не уронить поднос. В итоге людской поток вынес девушку совсем не в тот угол, куда она планировала, пришлось садиться на первое свободное место. Стоило перевести дух, как Наташа поняла – рано обрадовалась, что секретарши директора нет на месте. Вот она, за соседним столом. Заметила её и Вероника. Дождалась, пока остальные девушки Наташу поприветствуют, одарила колючим взглядом и елейным голосом поинтересовалась:
– Тебя можно поздравить сразу дважды? Смотрю, жених решил, что простая лаборантка – это для него мало?
Наташа мгновенно вскипела, но взорваться не успела. За неё Веронику осадила Надя.
– Хватит. Тебе напомнить, что ты тут говорила последние две недели, пока Наташа вкалывала круглые сутки? А как ты про её жениха нам сплетни пересказывала? В общем, завидуй молча или не здесь. И заодно поплачь «родилась я дурой, ни один умный человек замуж не возьмёт, хотя я так жопой и кручу».
Остальные рассмеялись и хором поддержали Нину, так что красная как рак Вероника, не доев, встала и убежала из столовой. Наташе её на минутку даже стало жалко. Впрочем, выйдя из столовой, Наташа про стычку мгновенно забыла. Слишком уж сложной оказалась задача за несколько дней превратить институт в завод – даже если для этого есть всё необходимое оборудование и специалисты.
Работы было так много, что Наташа приходила к восьми утра, домой возвращалась в девять-десять и падала спать. Единственной отдушиной были письма от Александра: курьер заносил их каждый день и забирал ответ. Конечно, больше хотелось увидеть любимого вживую, но Наташа хорошо понимала, что у жениха на это нет времени. Адмирал заодно официально стал комендантом бывших владений Графа. И если уж у неё, когда вокруг люди грамотные и ответственные, сплошные трудности – страшно подумать, сколько проблем с недавно освобождёнными посёлками. Чудо уже, что Александр хотя бы успевал её письма читать и писать ответ.
Полторы недели пролетели незаметно… Вечером очередного рабочего дня Наташу вызвал к себе директор и категоричным тоном заявил:
– Наталья, я всё понимаю, и ваше рвение тоже. Но вы давно в зеркало смотрелись? А ну, марш сегодня отдыхать. Рабочий день, между прочим, до шести.
– Глеб Егорыч, но сроки…
– Ничего, остальные уходят вовремя, и дело от этого не стоит. Не старайтесь успеть везде. А если свалитесь от переутомления, лучше не станет. Время шесть, так что, девушка, марш домой.
Поняв, что спорить бесполезно, Наташа молча повернулась и вышла. До общежития было всего несколько остановок, ждать троллейбус не было смысла. Лучше прогуляться… Уже через квартал девушка поймала себя на том, что невольно сравнивает город до падения Барьера, утром первого дня и после. Деревья словно очнулись после затянувшегося лета, яблони вдоль тротуара побелели от цветов. Электричество по-прежнему экономили, вывески и подсветку отключили, но магазины уже работали как обычно. Наташа даже не удержалась, соблазнённая запахом заглянула в пекарню и купила себе чаю и рогалик с вареньем. На месте есть не стала, а пошла дальше, жуя и запивая чаем через трубочку в крышке стаканчика. Народу навстречу попадалось немало. Исчезла угрюмая сосредоточенность первых дней. Люди, как и всегда под вечер, неторопливо гуляли или шли домой пусть и быстро, но без суеты. Пропали с улиц и патрули, зато появились обитатели соседнего берега. Наташа встретила одну такую пожилую пару и сразу догадалась – они только что «оттуда»: на тихую городскую улицу и на капризничавшего ребёнка, который тащил маму к витрине с игрушками и требовал купить ему машинку, смотрели как на видения райских кущ.
Всё в том же задумчивом, расслабленном настроении Наташа открыла дверь квартиры. И замерла: дома кто-то был. В комнате горел свет, и булькал электрический чайник. На мгновение сердце ёкнуло – неужели Александр заглянул? Разум почти сразу взял верх. Как бы жених не хотел, времени на визиты у него сейчас нет просто физически. Оставался единственный вариант. С радостной улыбкой, пытаясь одновременно скинуть туфли, захлопнуть дверь и повесить сумку на крючок, девушка крикнула:
– Женька, привет! Рассказывай страшный секрет, как сумела вырваться и приехать?
В комнате и в самом деле обнаружилась подруга, сосредоточенно разливала чай по двум чашкам на табуретке перед собой. Закончив, поставила чайник на соседний стул и помахала рукой.
– Привет. Долго с работы идёшь, я заждалась. Звонила, звонила я тебе, – Женя перехватила недоуменный взгляд. – А мне сказали, что ты буквально минут пять как ушла.
Наташа села на диван и подумала, что Женя за последние десять дней переменилась очень серьёзно. Движения неторопливые, плавные, держится как-то солидно. Всегда неугомонная, даже в серьёзных делах ни капли серьёзности, сейчас она разом будто повзрослела. И в уголках глаз появились морщинки, которых раньше не было.
– Так рассказывай, какими судьбами?
– Я теперь в Нижний город переехала. И не только из-за Гая. Здесь центр реабилитации организовали, для бывших рабов Графа. Ну и всех врачей, кто с такими пациентами раньше дело имел, собрали, – Женя вздохнула. – Знаешь, будь возможность, я бы всех этих бандитов ещё раз расстреляла. А лучше раз десять. Привезли два дня назад девчушку лет тринадцати… Ладно, не будем про это.
Наташа осторожно кивнула и взяла чашку с чаем. Женя продолжила.
– Ты мне лучше другое скажи. Я понимаю, что ты всегда мечтала карьеру сделать. Замдиректора в двадцать один – это круто, не спорю. Только одно объясни. Тебе твой Александр нужен или нет?
– В каком смысле? – оторопело посмотрела на подругу Наташа, так и не донеся чашку до рта.
– В прямом. Мне Гай рассказал, что твой Александр пытается работать даже по ночам и всё наверстать за счёт сна. Ты бы к нему зашла и проследила. А то ещё пара дней, и навещать будешь уже в больнице.
Наташа почувствовала себя, будто провалилась в колодец – аж в глазах потемнело, и дальше наблюдаешь всё как бы со стороны. Выскочила обратно в коридор, на ходу приняла из рук Жени ключи от квартиры Александра и бумажку с адресом. Кивнула на замечание, что хорошо бы продуктов купить, а то в холодильнике наверняка хоть шаром покати. В себя Наташа пришла уже возле нужного дома, и тут до сознания дошли последние слова подруги: охрана в курсе и в квартиру с сегодняшнего дня пропустит без вопросов.
