Мозес

– Не тяни так сильно. Иначе сейчас все сбегутся на твой кашель!

Вторая тяжка, обожгла горло и оставила неприятный копченый привкус, но Йозеф не закашлял. Запах табака напомнил ему встречу в доме Ицхака: пьяный гость Виктор, тлеющая на краю блюда сигарета, и письмо, столь долго питавшее его воображение. Ум Йозефа вновь пронзил вопрос, терзавший последние месяцы: «Куда делся Ицхак?» Больше года уже старый сказочник не появлялся в своей лавке, а в одну из ночей её просто разграбили. После случая с Эдвином, Йозеф был почти уверен, что в этом замешан отец, но спросить прямо смелости не хватало.

Беспокойные мысли рассеял третий затяг, когда голова мальчика закружилась от недостатка кислорода и мозг, оказался на грани отключения. Йозеф сделал шаг, и его зашатало как пьяного. Мальчишки переглянулись и захихикали.

– Классные движения! Тебе бы в танцоры! – весело заметил Дирк.

– Я не танцую, – буркнул Йозеф. Троица переглянулась, точно советуясь без слов. Двое кивнули сразу, толькоВиггзасомневался, но в итоге согласился.

– А хотел бы? – заговорщицки спросил Кипп. Йозеф присел на камень, чтобы не упасть, и сделал еще одну затяжку.

– В смысле?

– Как вижу, ты тоже не выполняешь распоряжение фюрера о борьбе с курением, да и на драке лениво подыгрывал мне. Так может, и ты здесь только потому, что пришлось? – спросил Кипп. Впервые Йозеф услышал такие слова где-то за пределами своей собственной головы. Его разъедали сомнения и подозрения. Но прямо сейчас эти трое продолжали курить, а в лицах, разговоре читалась искренность. Сомнения тлели, как и табак сигарет. Но бесконечные доносы брата кое-чему научили и Йозеф, не ответив прямо, спросил:

– Так и что вы от меня хотите?

– Бунтовать! – сказал Кипп и получил удар в бок от Вигга, – в танце, – добавил он.

– Я не понимаю.

– Сейчас многую зарубежную музыку запрещают. Но у нас,– есть отличная коллекция свинга! – победоносно сказал Кипп и глаза его загорелись.

–Вигграньше жил в Гамбурге, там его научили! – сказал Дирк. Было странно, что именно этот угрюмый, недоверчивый тип был главным по свингу. Сложно было представить его в танце. Он как раз больше всех походил на роль на порядочного юного нациста.

– Время! – воскликнул Кипп, – скоро вечернее построение, пора расходиться. – Все согласились.

– Вернешься в город, приходи на *** штрассе дом 3 в субботу вечером. Подвал полузаброшенного дома, – сказал Кипп.

– Эй, – снова толкнул его Виг.

– Ах да, точно, прихвати с собой что-нибудь выпить. Считай это вступительный взнос в наш клуб. Если тебя душат эти порядки, то тебе у нас понравиться!

Ребята разбежались. При свете луны Йозеф быстро отыскал путь до лагеря и успел к вечернему построению. Во рту оставался привкус табака, а на пальцах появились желтая копоть. Йозеф сорвал первый попавшийся лист и зажевал в надежде перебить преступный запах, но лишь отплевался от горечи зелени.

Внезапное появление, как и исчезновение Йозефа никто не заметил. Только во время переклички вновь прозвучало его фамилия. По спискам пробегался взглядом и озвучивал имена сам Мартин. Произнеся собственную фамилию, он сделал поправку, добавив имя брата. Услышав его, соседи по палатке, осознали, что скоро отбой, а псих с колышком совсем рядом. Однако, как только был дан отбой, все трое мальчишек уснули смертным сном и колышек для этого не понадобился. Но сам герой дня еще долго смотрел на болотную ткань палатки, сквозь которую пробивался лунный свет и думал о разговоре в лесу. Хотелось закурить.

Обоим братьям снился бой на закате и ночная церемония у большого костра. И у каждого приукрашенный собственными фантазиями спящего ума сон точно кинолента обрывался на самом интересном месте, а запоминались только последние секунды. Во сне, Йозеф бесконечно кашлял от сигарет, а Мартин, будучи Мозесом, подвергся насмешке за своё имя.

Звук горна пробудил братьев ото сна в одну секунду, хоть они и спали в разных палатках. На мгновение, Йозеф даже запаниковал, не понимая где это он, и что за трое мальчишек сопят рядом. До сих пор, имен их он не знал. Зато четко помнил другие имена —Кипп, Дирк и Виг, именно в таком порядке и адрес заговорщицки нашептанный Киппом.

Мартин был рад пробуждению, и тому, что увиденное было всего лишь сном. Настолько беспокоило данное ему имя – Мозес, что услышав однажды на проповеди в церкви ветхозаветную историю про тёску, чуть было не выбежал из зала и до конца служба нервно елозил по скамье. Потому, когда брат хотел позлить Мартина, называл этим именем.

После утреннего построения, изматывающей зарядки и наспех сваренного в полевой кухне завтрака дети, наконец, получили что хотели – поход на озеро.

У берега слегка волнующегося от ветра водоёма сошлись два отряда. Непримиримые соперники должны были купаться вместе, ибо подступ к воде был лишь на небольшом участке, остальной же берег был высоким обрывом. Многие уже заприметили своих вчерашних партнеров по драке, и конфликт имел все шансы перейти на воду.

Облачившись, как и все в черные шорты-плавки Йозеф с нетерпением направился в воду. Озеро оказалось холоднее чем он думал и вместо того что бы нырнуть, Йозеф медленно входил сначала по колено, затем по пояс. Более отчаянные, с криками прыгали в воду брызгаясь холодными каплями. Весь первый отряд держался немного правее, а второй левее от спуска на воду. Среди незнакомых лиц, Йозеф разглядел троицу курильщиков всё так же шагающих вместе даже в озере в том же порядке – Кипп, Дирк и Виг. Он хотел помахать им рукой, но опомнился, ведь он не должен быть знаком с ними. Йозефа кто-то толкнул и он повалился в объятия озера. Вода попала в нос и залилась в уши, с озорством и ухмылкой на него поглядел убегающий вглубь озера брат. Йозеф злобно прошептал: – «Мозес».

Несколько мальчишек столпились возле обрыва. До воды было метра четыре, и никто решался нырнуть. К столпотворению подбежал Мартин. Как младший командир первого отряда он должен был знать, что происходит. Командовать ему, однако, приходилось в плавках, не имея никаких знаков отличия. Здесь уже был и Макс Беккер, в том же откровенном мундире, что и Мартин. Под рубашкой у него оказались крепкие рельефные мышцы, и Мартин поразился, как ему удалось вчера повалить этого поджарого мальчишку. Макс, словно стражник, непоколебимо стоял у обрыва, сложив на груди крепкие руки, и не позволял никому прыгать. И если ребята из второго отряда нехотя, но все же слушались приказа командира, то первый отряд, в лице самых смелых гневно оскорблял Макса, ожидая, на самом деле решения Мартина.

– Ты чего как памятник встал, Макс? – обратился к нему

Мартин.

– Не надо отсюда прыгать, – коротко ответил он.

– Чего вдруг?!

– Это небезопасно, – сказал Макс, и весь первый отряд рассмеялся. Но как только Мартин сделал жест рукой, они замолчали.

– Когда это тебя волновало? Сам постоянно во все передряги лезешь, а тут воды испугался?

– Значит, есть повод! – Макс начинал злиться.

– Повод? Боишься ты, вот и всё.

Сказать такое в лицо было оскорбительно и нагло. И если не опровергнуть, можно было прослыть трусом, а для командира отряда это означало потерять уважение и власть. Макс стиснул зубы.

– Ты просто многого не видел, – прошипел он, – а сам-то прыгнул бы?

– Легко! – уверенно ответил Мартин и, несмотря на преграждающего путь Макса подошел к самому обрыву. На долю секунды, когда перед ним разверзлась пропасть, в ум закрались сомнения: «а неспроста же сам Макс Беккер опасается». Но вот, прыжок совершен. Мартин, больно ударившись о воду, нырнул. По озеру разошлись круги, поглотив тело мальчика. Ребята на берегу замерли в ожидании, но когда из воды, с брызгами и восторженными криками, словно дельфин выпрыгнул Мартин, и даже второй отряд весело завизжал, смутив своего командира.

– И этого ты боялся?

– Я не боялся, а опасался, – сказал Макс, и взглянул на свой отряд. Они смотрели на него не так как раньше, без трепета, без уважения. Всего один прокол мог свести на нет завоеванный за годы авторитет.

– Я прыгну. Но никто из вас этого больше не сделает! – твердо сказал Макс. Мальчишки закивали. Он взял дистанцию для разбега и оттолкнулся от самого края обрыва. Почти беззвучно Макс вошел в воду намного ловчее, чем Мартин. Второй отряд радостно загалдел в поддержку своего командира. Но ни через две, ни через пять секунд Макс не выныривал. И кто-то испуганно вскрикнул, когда тихая гладь озера окрасилась в ярко-красный цвет, точно воды Нила из ветхозаветной истории. Кровь расстилалась по глади озера алыми пятнами – на поверхности появился Макс. Кто-то из мальчишек отвернулся при виде Беккера. Из его груди торчала толстая коряга, насквозь пронзившая пловца. Глаза застыли, рот скривился от боли. Казалось, он еще жив, просто старается сдержать крик. Слишком поздно подоспел Фриц Риггер и, не снимая формы, вошел воду. Он бросился к Максу и вместе с обломком коряги вытащил его на берег. Все кто был в озере вышли на сушу. Годы тренировок и крепкие мышцы не спасли бедолагу от простой палки торчащей на дне.

Форма Фрица была мокрой, в бурых пятнах крови. Он не мог нормально положить тело: коряга с обеих сторон торчала не меньше чем на метр. Риггер так и держал на руках командира второго отряда, словно беспомощного младенца пока вокруг собиралась толпа любопытных.

Упираясь ногой в грудь Макса, Фриц вытаскивал палку, пока один из мальчишек держал погибшего за подмышки.

В юном теле зияла дыра размером с яблоко. Лужа крови растеклась по поляне, но быстро впиталась в мягкую землю, а на травинках остались красные брызги.

Машины отбыли раньше намеченного времени. С таким трудом разложенные палатки вновь очутились в походных мешках, а костры были затушены. В один из брезентов закатали тело Макса, и он поехал первым классом в багажнике легковушки вместе с офицером и Фрицем Риггером. Остальные дети, как и прежде, расселись по грузовикам, но одно свободное место не давало забыть произошедшее.

– Я виноват. Это я виноват, – едва слышно бормотал Мартин. Дух героизма уже давно исчез, ведь на месте Макса мог быть он

– У него так брат погиб. Давно еще, – рассказывал кто-то из мальчишек.

– Тогда ясно чего он так трусил.

– Ничего он не трусил! —взорвался Мартин. Все дети в кузове посмотрели на него, – Своей жизнью он заплатил за одного из вас, ублюдки! Кто угодно мог напороться на корягу! Только он был в сотни раз лучше любого из вас! – Мартин вскочил с лавки, тяжело дыша. Лицо побагровело, а когда машина подпрыгнула на очередной кочке, он упал прямо на пол.

– Может за тебя и умер? Ты же его подначивал прыгнуть, – в кузове разгорелся спор.

– Я… – задыхаясь, пытался оправдаться Мартин, продолжая сидеть на полу. Но не находя ответа, он вскочил и дал в нос тому, кто это сказал напомнив, что всё же он командир отряда.