Босиком по осколкам

***

Аида Самойлова

– И что он сделал? – отвернулась от своего отражения в зеркале Мила, посмотрела на меня потрясенным взглядом.

Глаза ее были распахнуты, ротик приоткрыт формой «о».

– Что-что, посадил себе нахально на колени, – пробурчала, поджимая губы. Затем, будучи в раздрае, наехала на подружку. – Ты долго краситься собираешься? Мы так на первую пару опоздаем.

– Мы учимся на дизайнеров, – вернулась она к подкрашиванию своих бровей, уже который раз перерисовывая их форму. – Творческий факультет, нет? Нам не просто положено не приходить вовремя, это должен быть наш девиз!

Закатила глаза. Главное ее оправдание, как же.

– Ну? – глянула уже нервно на часы, внутри что-то неуловимое подстегивало идти скорее на учебу.

– Не парься, сегодня первая пара у Горыныча, он сам никогда вовремя не приходит, – наконец, отлипнула от зеркала Мила, взяла сумочку, надела обувь, и мы вышли из комнаты.

Горыныч был нашим преподавателем по 3D-моделированию, весьма экстравагантный, был назван так не из-за характера, как многие думают, а скорее из-за трех своих альтер-эго. Воистину творческий факультет.

– Ты мне лучше скажи, получается, что ты свидание Семе до сих пор должна? – хитро ухмыльнулась, глядя на меня с прищуром, пока мы шли на выход из общежития.

– Ну, выходит, что да, – пожала плечами и ответила неуверенно.

– И к тебе подкатывает Вольт, – медленно, казалось, разжевывая каждое слово, произнесла подружка.

– Это была случайность, – убеждала, скорее, не ее, а себя, хотя внутри свербело недовольство от того, что она права.

– Ага, как же, – цокнула Мила и улыбнулась с какой-то хитринкой. – Идеальный учебный год. Может, невинности лишишься, наконец. Мечты-мечты…

– Чего? – толкнула ее локтем, возмущенная направлением ее мыслей. – Не фантазируй себе там, с Семеном отстреляюсь, и баста! Никаких тусовок, гонок, парней, только учеба.

– Ну-ну, – еле слышно пробурчала она себе под нос, но я уже не реагировала.

Знала ее. Только дай повод, размусолит эту тему так, что она обрастет уже несуществующими подробностями.

Но вот когда мы подходили к зданию университета, произошло страшное для меня. То, что послужило поводом для ликования Милки. К нам с соответствующим ревом подъехал мотоцикл. До боли знакомый, на котором восседал ненавистный мне парень. Кирилл. Принесла же его нелегкая.

Он демонстративно объехал нас по кругу, гарцуя на своем байке. Такое обычно явно девчонок умиляло, меня же страшили эти громадные колеса и слишком громкий звук мотора. И когда он, прекратив позерствовать, остановился перед нами, поставил ноги на асфальт и снял шлем, я была готова дать ему хорошенькую такую затрещину, чтобы больше не смел ошиваться подле нас.

– Красавицы, – одарил нас ленивой полуулыбкой, нагло оглянул с головы до ног, будто кобыл осматривал. – Мила, правильно же? – обратился к моей подружке, после чего она завороженно кивнула. – Оставь нас наедине, у меня к Аиде очень важное дело.

– Аид, жду около двери, – поспешно согласилась и, не давая мне ее остановить, сбежала эта предательница.

– Чего тебе? – нахмурилась и сложила руки на груди.

– Бар тебе не нравится, – задумчиво склонял голову то вправо, то влево, – ресторан тоже. Что вы там девочки любите, кофе? Я заеду за тобой после пар, съездим в кофейню. Прокачу с ветерком, детка.

Подмигнул и надел шлем обратно. Я же фыркнула и пошла к входу в университет, кидая напоследок:

– Мечтай! – и какое же это доставило мне удовольствие, даже жаль, что не видела его лицо в этот момент.

Он, что странно, промолчал, ни одного слова в спину не донеслось. Вот только взгляд, гипнотизирующий меня всё то время, что я шла к крыльцу, обжигал и настораживал. Благо, что в это время народу в дворике универа было мало, и никто особо не обратил внимания на наш разговор. Вот только не знала я, до какой степени настойчив этот мажор.

После пар вышла расслабленная, ведь ни Семы, ни Кирилла весь день на горизонте видно не было.

– Слушай, что у нас завтра? Матеша? – дернула вдруг меня на себя Мила, в панике глядя мне в глаза.

Мы в этот момент стояли в холле здания университета, повсюду слонялись толпами остальные студенты. Кто в запаре с учебниками, кто на расслабоне с кофе в руках. От столпотворения у меня слегка закружилась голова, так что я непонимающе посмотрела на подружку.

– Списать дашь? – ах, вот оно что.

Можно было с этого и начинать. Закатила глаза и кивнула, потянула ее в сторону выхода. Хотелось уже глотнуть свежего воздуха.

– Терпеть не могу эту тетку, могла бы и понять, что нам ее интегралы и законы, как его, Ома, не понадобятся, тоже мне, пф, – смешно дергала головой и кривлялась подружка, голосом и поведением имитируя преподавательницу по высшей математике.

– Это из физики, – улыбнулась, хотя не была удивлена, что она перепутала.

– Неважно, – закатила Мила глаза, а затем, когда мы вышли на крыльцо нашей альма-матер, выражение ее лица стало удивленным: губы формой «о», глаза навыкате и восхищены.

Я еще не повернулась, но уже со стопроцентной гарантией могла сказать, что этот ее взгляд связан с каким-то парнем. По-любому, какой-то мачо-мажор. Вот только когда обернулась, реальность обрушилась на меня, словно ушат ледяной воды.

– Розы для экзотической красотки универа, – ткнул мне в лицо своим алым букетом Кирилл Соловьев, сияя голливудской улыбкой, затем понюхал его сам и зачем-то сделал акцент на количестве: – сто одна штука, ровно.

– И одна белая в центре, – восхищенно прощебетала рядом Милка, которая еле могла удержать свои руки от букетища.

Я же посмотрела на пафосного парня, этот его презент и и скривилась. Боже, какая банальщина. Интересно, с другими это срабатывало, и они таяли от его жеста и трат? Видно, все мои мысли отразились на моем лице, раз улыбка моментально слетела с его физиономии. Всё же большой контраст с Семеном. Тот хотя бы делал подарок из искренней симпатии ко мне, а не странного порыва, который я не могу пока понять.

Не видела в глазах Кирилла большой тяги ко мне, прекрасно замечала, каких девушек он предпочитал, я была не в этой весовой категории. Да и не желала быть в ней, моя ниша – это моя ниша, спокойная, без эксцессов и потрясений в виде ночных гонок.

– Ясно, мимо, – тут же сморщился парень и кинул прицелом букет в сторону мусорки.

Мила ахнула, наблюдая за падением роз, я же скрестила руки на груди. Выразительно приподняла брови, глядя, как пристально он наблюдал за моей реакцией. Но ее не последовало, я просто равнодушно продолжала стоять и не дергалась. И его это тоже не устроило. Губы поджались, нос слегка сморщился, на лбу появились легкие морщинки.

– Уйди с дороги, – вздохнула и потянула Милу вниз, чтобы спуститься уже по ступенькам и пойти к остановке.

Подружка немного сопротивлялась и с тоской обернулась на одиноко и бесхозно лежащий букет, я же потянула ее практически на буксире.

– Ты что наделала? Такая красотища же была, – прошипела она на меня, когда перестала оглядываться.

– Я?! – с удивлением и возмущением воскликнула. – Не я, заметь, купила букет, а затем выкинула все потраченные бабки в помойку. Иди вон к этому мажору и высказывай ему эти претензии.

Видела, как подруга поджала губы, а затем снова посмотрела на меня.

– Ну ты даешь, отшить самого Соловьева. Завтра весь универ гудеть будет, что он к тебе подкатывает. А я говорила тебе, что всё неспроста, – услышала в ее голосе удовольствие, что хоть кто-то из нас станет объектом такого внимания.

– Лучше бы никто этого не видел, – горестно вздохнула, чувствуя на себе множественные посторонние взгляды.

Как назло, вокруг было много студентов, так что незамеченным данное происшествие явно не осталось. И тут, вопреки моим молитвам, дорогу нам преградил знакомый мотоцикл. Меня охватило такое раздражение, что я была готова пнуть этот драндулет. Чуяла, что с сегодняшнего дня у меня огромные такие проблемы. Ага, в виде Кирилла Соловьева, вознамерившегося отчего-то покорить то ли мое сердце, то ли кое-что другое. Знать бы только, зачем.