Фронтир Индикона. Часть I

Набрав пучок травы и спрятавшись в густой тени лоцеры, начал плести, аки паук. Процесс прост, но однообразен и требует хорошей усидчивости: стебли отобрать, подрезать по длине и размять, получив длинные, ровные травинки. Ручками скручивать на колене, пару десятков нитей в шнур. Три шнура – уже прочная верёвка.

Теперь одёжка. Шнур станет у меня основой юбки. Привязать на него с десяток пучков травы и дикарка готова! А если ещё добавить бусы и продеть косточку в нос – заделаюсь настоящим аборигеном! Сейчас с помощью верёвок я сделаю плетёные тубусы, чтобы было куда собирать всякие ништяки, карманов то у меня нет в юбке. Побродив, нашёл колючий кустарник, из которого наломал веток чуть больше метра длинной, тщательно очистил, засадив множество заноз в руки, подрезал и соединил в шесть колец, прочно увязав за края. В кольца уже вплетал ровные хлысты, привязывая каждый. По самому краю тубус стягивается верёвкой. Простейшая конструкция, надо лишь приноровиться кольца скручивать, остальное всё как по маслу идёт. Тубусы вышли прочные, каждый выдержит килограмм тридцать, наверное. Чтобы было удобно их переносить – связал верёвками. Получилось, что один тубус висит на груди, а второй уравновешивает его на спине, как ранцы у немецких солдат.

Теперь обувь. Обычные лапти мне, само собой, не сделать, нет здесь лыка, зато мелких корней вокруг в изобилии. Так что буду плести лапти-коренники. Изготовить их можно квадратно-гнездовым способом: найти корней, очистить, оторвать или перетереть острой кромкой рога – мелочи вроде, а заняло часа полтора. К подошве с петлями крепились три верёвки, которые проходили между большим и средним пальцами, а сзади они охватывали крест на крест ногу до колена. Вышли у меня не лапти, а гибрид вьетнамок и греческих сандалий. Ну и что, зато на ноге крепко сидят, а верёвки, хоть немного, защитят от жёсткой травы.

Если подумать, что я делаю?! Несколько часов назад рассекал в комфортных ботинках от Zilli, а сейчас радуюсь лаптям, на которые последний бомж не позарится! Я до конца не верил, думал, что сейчас кто-то выпрыгнет из-за куста и скажет – концерт окончен, улыбнитесь, вас снимает скрытая камера! Третья за день, мгновенная смена обстановки окончательно выбила из себя.

Ух… Припекает всё сильней и сильней. За бортом уже градусов тридцать пять, наверно! В саванне так жарит только в январе-феврале, в остальные месяцы температура в пределах восемнадцати, двадцати пяти градусов. Срочно нужен головной убор. У меня оставалось немного обрезков от корзин. Будем делать из них вьетнамскую шляпу-ном. Подровняв, собрал каркас в форме конуса и скрепил травяными шнурами. Нашил сверху листьев лоцеры с помощью иголки от акации и травяной нити. Вышло много быстрей, чем с коренниками, и солнечный удар теперь не страшен.

Ну, вроде бы, по минимуму я экипировался, можно и к горам идти. С высот обзор лучше, других вариантов всё равно не просматривается. Сдаётся мне, горы эти непростые, шестое чувство, которое есть у каждого опытного геолога подсказывает, там будет чем поживиться, а если и нет, так хоть камень подберу для орудий. В моём положении выбирать не приходится, любой подойдёт, лишь бы скалывался.

Но прежде, обязательно нужно отметить точку приземления, или, как ОНИ говорят, синтеза. Натаскав высохших коряг и пару более-менее ровных палок, я крепко связал их пучками травы и сделал пирамиду – топографический знак из подручного материала. За неимением гербовой, писать будем на простой. Осталось сделать привязку местности к высотам, иначе эту пирамиду я днём с огнём не сыщу.

Посмотрел на небо. Успеваю. Следует провести пару замеров чтобы вычислить, когда солнце находится в зените и определить стороны света. Для этого понадобится простейший астрономический инструмент – гномон, в качестве которого подойдёт ровная палка. Как раз неподалёку приметил прямое деревце. Попотел, чтобы отломать не самый толстый ствол – сначала перекручивал, потом рогом подрезал, а чтобы его воткнуть, едва ли не зубами перегрызал, но справился. Заодно нашёл и запасся мягкой и прочной корой. Если царапать по ней иголкой выйдет замена бумаги, записывать сегодня придётся много.

Теперь самое главное – линейка. Плоский срез рога чуть больше шести сантиметров, этого хватит. В качестве эталона использовал ногтевую фалангу большого пальца руки. У меня она ровно три целых шесть десятых сантиметра, я точно помнил, так как не раз использовал её в расчётах при ориентировании. На срезе рога процарапал чёткие риски-деления и затёр их пылью, смешанной с воском из листьев. Отрезки по сантиметру подписал. Линейкой измерил гномон, нашёл ровную проплешину без травы для его установки и по отвесу воткнул строго вертикально. Так-так. Интересно. Тень движется против часовой стрелки, а это значит, что закинуло меня в Южное полушарие. Отчертил с помощью верёвки и колышка полукруг в сто восемьдесят градусов и разбил с помощью треугольников на сегменты по пятнадцать градусов, а после и на пять. Вспоминаем уроки школьной геометрии.

Чтобы точно вычислить полдень, начал отмечать конец тени каждые десять минут, по мере её уменьшения. Время считал про себя, три раза по десять минут. Чем чаще замеры, тем точнее направление. В принципе, мне большая точность не нужна, баллистические ракеты я тут запускать не собираюсь.

Тень после полудня вновь стала расти и я, закончив делать заметки, соединил крайние точки и получил «полуденную линию». Проведя от гномона через центр этой линии прямую, определил направление на юг. Ну а теперь становимся спиной к гномону, отмечаем другие стороны света – справа восток, слева запад. Записал угол падения тени. Жаль, что с вычислением широты возникают проблемы. Точно определить её не выйдет, потому что неизвестно какое у нас сейчас число и месяц и, соответственно, точно определить склонение солнца не представляется возможным. Исходя из температуры воздуха и высоты солнца над горизонтом (оно висело прямо над головой, под углом около 90 °) скоро будет или недавно было летнее солнцестояние. Мудрить не будем, его и возьмём за примерную точку отсчёта. За сутки солнце смещается по эклиптике на 1° двигаясь против часовой стрелки, если смотреть из центра небесной сферы. Поскольку это движение солнца накладывается на вращение небесной сферы, то траекторию годового движения солнца можно представить в виде спирали, навитой на шар. В течение астрономических лета и осени солнце поднимается вверх и оказывается в верхней точке спирали в день зимнего солнцестояния 22 декабря. Солнечное склонение в этот день – 23°, высота солнца измерена 66.7°, теперь чтобы узнать широту надо от 90°отнять высоту солнца и прибавить склонение солнца. Так, минуту… Выходит, 4° южной широты, погрешность максимум плюс-минус 2°, точнее можно будет измерить, как только сделаю квадрант.

Ну и что мы теперь имеем? Да только то, что, закончив поиски людей, придётся идти на юг, так как в Сахаре делать нечего, а дальше до ближайшей крупной реки и вниз по течению, на восток к Индийскому океану, там ещё со времён фараонов должны быть морские порты и развитая торговля.

Всё необходимое я узнал и сейчас займусь сбором данных для карты. Правильно будет комбинировать разные способы ориентирования, на местности. Выбора особого нет, их всего два. Первый метод – измерение расстояний шагами. Буду считать их парами, так удобней и каждую сотню пары шагов отмечать чёрточкой, после начинать считать заново, а второй – определение расстояний по угловой величине предметов. Собственно, линейку я для этого метода и делал. Чтобы определить угловую величину или проекцию, необходимо вытянуть руку на расстояние полметра и засечь на сколько делений укладывается ширина или высота объекта. Погрешность измерений процентов восемь, терпимо.

Чтобы не мерять высоту дерева используем гномон в качестве эталона. Если установить его рядом, то эту величину легко вычислить. Аналогично, для более дальних целей в качестве эталона можно использовать акации, высота которых примерно одинакова. Для холмов и гор все гораздо сложнее, так как ни расстояние до них, ни высоту я не знаю по определению. Чтобы вычислить расстояние до них, потребуется сделать два замера проекции высоты объекта с разных точек. После первого следует приблизиться к объекту на расстояние двести шагов и сделать ещё один замер. Для вычисления умножим пройдённое расстояние на первую проекцию, а полученную цифру разделим на разницу между второй и первой проекцией. Вычислив расстояние до объекта, несложно определить его высоту в метрах, умножив на цифру, полученную делением величины второй проекции на 0.6. Эти нехитрые методы позволяют неплохо ориентироваться на местности и определять расстояния до объектов не имея дальномера.

Помимо линейки, желательно знать длину шага, рост, длину ступни, высоту от земли до глаз, ширину ладони с большим пальцем, ширину ладони без большого пальца, расстояние между глазами, расстояние от глаз до большого пальца (при вытянутой руке), ширина ногтя указательного пальца, длину "четверти", то есть расстояние между концами расставленных пальцев: большого и мизинца, длину указательного пальца от основания среднего и от основания большого пальца, наибольшее расстояние между концами указательного и среднего пальца. Я большую часть все этого благополучно забыл, что и пришлось срочно исправлять и записывать. Сделанные измерения позволили изготовить из куска коры очень и очень грубый транспортир. С его помощью я мерил азимуты и дирекционные углы. Всяко лучше, чем делать это на глазок.

Проведя первичные замеры высот, азимутов и расстояний до заметных ориентиров двинулся в путь. Задерживаться тут уже нет смысла, необходимо как можно быстрее найти воду, можно сказать вопрос жизни и смерти. Саванна не пустыня, выжить полегче. Если бы не минусы в виде удушающей жары, ядовитых змей и хищников, можно сказать – отличное место!

Искать людей без Ключа на большой площади в одиночку – плохая затея. Так что оседаю в ближайшем месте с запасами воды, заряжаю Ключ, сразу делаю отметки на господствующих высотах – флаги, указатели, плюс записки с указанием места моего расположения, днём дымы, ночью костры. Конечно, активно семафорить – это немалый риск привлечь внимание не столько попаданцев, сколько местных жителей, а им на глаза лучше не попадаться, пока нет нормального оружия и железа. В Африке, в частности, в саванне, хватает агрессивных племён, промышляющих охотой не только на животных. Для молодых охотников заполучить раба на продажу – повышение в иерархии, к примеру, масаи

до конца XIX века этим промышляли. Но выбирать не приходится, других вариантов хоть кого-то найти не вижу.

Шёл я споро, и вскоре участки с невысокой травой сменила густая поросль жёсткого и колючего кустарника. Скорость упала вдвое. Пришлось продираться, нещадно царапая ноги. Но гномон не бросил, а использовал чтобы проверять густые кусты и траву перед собой. Не раз злобно шипя, с пути уползали мамбы в руку толщиной, длиной по четыре, пять метров. Если такая укусит – пиши пропало, без противоядия и полчаса не протянешь. Зафиксированы случаи, когда от укуса этой змеи умирали слоны, а это пять тонн живого веса, куда уж мне!

Кругом кипит буйство жизни, вот прямо бери камеру и снимай для Natuonal Geographic. Несколько лет назад мне приходилось пару раз побывать на сафари в Восточном Цаво – крупнейшем национальном парке Кении. Но, по сравнению с окружающими меня красотами, там была, можно сказать, пустыня. Прямо передо мной живописные, покрытые зелёной травой сопки. Самые высокие – каменистые и совсем без растительности. Произведя замер, рассчитал их высоты: небольшие были от двухсот метров, господствующая высота в форме оплывшего гриба до трёхсот тридцати метров. До подошвы сопок шла преимущественно травяная саванна, поросшая невысокими, метров по шесть-семь, зонтичными акациями, которые я использовал как эталон высоты.

По пути встречались представители местной фауны: антилопы и зебры, реже жирафы. Слонов старался обходить, зная их вспыльчивость. Правда, один раз чуть не попал под раздачу, из-за зарослей не сразу приметил чёрного носорога и подошёл к нему вплотную. Он уставился на меня злющими, маленькими глазками, но преследовать не пытался, куст с сочными зелёными листьями, видимо, не хотел оставлять. Я сразу прикинулся ветошью, славу богу, пронесло. Постараюсь повнимательнее быть, а то, как на экскурсии иду, совсем по сторонам не смотрю. Встречал и хищников. Час назад пара гепардов выскочила прямо передо мной и стартовала с ускорением в сторону стада антилоп. Даже сейчас, вижу, как в траве прячутся упитанные долгопяты. Одним словом, жизнь бурлит и голод мне здесь точно не грозит, что радует.

Исходя из расчётов, по прямой до холмов вышло девять с половиной километров. Восемнадцать замеров в общей сложности, опыт не пропьёшь. Ушло на путь где-то три часа. Самочувствие хорошее, только жажда усилилась, но я рассчитываю перетерпеть её и протянуть до ночи. В теории, человек может первые сутки провести без воды спокойно, а вот на практике… Стыдно сказать, уже на слоновий навоз посматриваю. Нет он, конечно, совсем не похож на коровий, в этом травы побольше. В исключительных случаях, когда больше нет никаких возможностей найти воду, из этой лепёшки можно выдавить до литра вонючей воды. Но буду терпеть!

Меня словно кто-то сверху услышал: в овражке, у первого холма, я увидел небольшие кусты древовидного алоэ! Если как следует разжевать толстые мясистые листья, можно получить немного сока. Попробовал. Горчат, но зато хоть чуть-чуть утоляют жажду, лучше, чем ничего. Взял с собой запас листьев, буду жевать, когда приспичит.

Ну вот и камни пошли. Холмы, по большей части, оказались сложены из заурядных вулканических пород – пироксенов, и осадочных пород Девона, в практическом плане почти ни на что не годных.

Маршрут я проложил вдоль подножия гряды, петляя между холмами и дальше к господствующей высоте. По дороге я сворачивал к обнажениям породы, но на вершины не забирался, берег силы. Спустя час наткнулся на обломки вулканической бомбы насыщенного чёрного цвета – базальтовый туф. Это чистой воды магматическая порода, по фактуре похожа на пемзу и пригодна в основном для полировки камня или шлифования дерева. Вещь мне однозначно пригодится, беру. И беру с запасом, тем более весит она всего ничего.

Второй час уже тут, но пока ничего стоящего не нашёл, не считая того, что в небольшом провале, у пятого по счету холма, увидел красноватые прожилки неизвестного мне минерала, жирно блестящего. Отломив кусок провёл им по другому камню, черта белая. Да, я знаю больше двух тысяч минералов, но в этом случае однозначно сказать я не могу, может быть и ставролит или сфен (титанит), либо экзотика типа стронциоджинорита, извините, с собой походный спектрометр не взял, на всякий случай прихватил немного камешков, позже разберусь.

Петляя между склонами, покрытыми сплошным ковром острых осколков и колючек, я метр за метром продвигался к главной высоте. Подобрал массивный обломок порфирита в форме пирамиды с острыми гранями, считай готовое рубило, будет чем образцы отбивать или дерево перерубить. Наконец-то добрался до подножья, немного отдохну и на штурм. Тело, образующее холм, разительно отличалось от соседних по цвету и составу. Тут присутствовали следы щелочных полевых шпатов и лейцита, повсюду выступающих в виде светлых пятен. Подобные вкрапления образуются при застывании бедных кремнезёмом лав в эффузивных породах. Теперь смотреть нужно внимательнее, может попасться интересная порода. Шёл к вершине не торопясь, по спирали, внимательно изучая обломки. Как чувствовал! Расколов очередной камень, увидел на сколе, белые наросты с острыми мелкими кристаллами. Черты не оставляет, угол между плоскостями спайности меньше прямого, фактура зернистая, сплошная, кристаллы словно вросли в камень. Без всякого анализа понятно – это микроклин или калий натриевый, полевой шпат, не самый распространённый минерал. Беру, однозначно беру, пойдёт как посредственный абразив для шлифовки, у него твёрдость хорошая как у кварца – семёрка по шкале Мооса. Это ценное сырьё и применений у него масса. Можно использовать как связующее для точильных кругов и плавень для керамики, и отощающая добавка в производстве электроизоляционной керамики и фарфора, и много ещё чего.

Дальнейшие геологические исследования я волевым усилием прекратил и стал карабкаться вверх по крутому склону на вершину, чтобы наконец осмотреть местность. Подъём дался нелегко, хотя груз я оставил внизу. С собой захватил лишь несколько коряг, чтобы связать на вершине знак.

Дыша словно паровоз, тяжело вполз на вершину. Непривычно, на такой-то жаре. Сама вершина не впечатлила – каменистая, даже трав нет. Но сверху открывался шикарный вид – пронзительно-голубое небо с редкими перистыми облаками, и на контрасте широкие просторы зелёной саванны. По правую руку виднелась ещё более высокая гряда, сплошной стеной уходящая за горизонт. Прямо, километрах в тридцати, стояли заросли леса, но самое интересное, перед ними отчётливо виднелись толстые стволы-бочки баобабов.

– Ура! Мне повезло! – как же я обрадовался неожиданному открытию. – Сработало предчувствие, сработало! Не зря я сюда шёл!

Баобабы – удача с большой буквы! Там обязательно должна быть вода и не так далеко, на глаз, километров пятнадцать будет, до ночи должен успеть. Связал знак. Вершина голая и он будет виден издалека. Если кто-то будет проходить рядом, то его сложно не заметить. На коре нацарапал записку следующего содержания:

«Внимание! Направляйтесь на юг, по стрелке на знаке, на полпути к лесу, примерно через 10 км, увидите скопление баобабов. Буду ждать вас там. На месте все объясню.»

Подумав, ещё дописал:

«Крайний левый холм, в расщелинах, растёт древовидное алоэ, его листья утоляют жажду.

Ярослав.»

Написал на русском и продублировал текст на английском, дополнительно нарисовал простенькую карту, где обозначил, знак «баобаб» и направление движения. Закончив с писаниной, с чистой совестью спустился вниз и направился на юг в сторону леса.

Около часа я дефилировал между подошвами холмов, оптимизируя путь и, наконец, вышел на оперативный простор саванны. И тут удача мне ещё раз улыбнулась, я наткнулся на выходы сланца – камень условно годный для орудий труда и оружия. Камень так себе, серицит-хлорит-кварцевый сланец, четвёрка твёрдость, скалываемость очень хорошая, довольно мягкий, его легко будет шлифовать и полировать, но в тоже время ломкий и хрупкий. Орудия из него не так просто сделать, применять придётся аккуратно, точить часто. Но тут или бери, или проходи мимо. Расщепив рубилом несколько пластов, я заново уложил груз в корзины, увеличив общий вес поклажи ещё килограмм на двадцать. Два широких тонких пласта я не стал дробить, а аккуратно оббив, перевязал верёвкой и перекинул через плечо поверх корзин, авось пронесёт, не расколю по пути.

Несмотря на груз, жёсткую траву и невероятное количество колючек, скорость почти не снизилась. Дело в том, что эти пять километров трава была невысокая и идти было легко. Я несколько раз делал замеры углов и записывал данные для будущей карты. Привычно считал шаги парами и вскоре вышел на полянку, покрытую пряно-пахнущей, болотно-зелёной травой, с редкими деревцами акации, с них я разжился длинными и прочными иголками, а ещё подрезал корни, выходившие на поверхность, очищал их от коры и жевал мягкие волокна – не хуже алоэ. Жидкость на жаре, да при таких нагрузках покидала организм со страшной силой. Набрал до кучи и травы, снопы которой переплёл и скатал в рулон, ну и в качестве вишенки на торте, мне достался – брошенный улей африканских пчёл, спрятавшийся в дупле.

Хорошая такая полянка попалась, да и я не теряюсь, сметаю здесь всё подряд, как Плюшкин. Мне бы сейчас всё бросить, дойти налегке, как разум подсказывает. Да жаба, будь она неладна, не даёт, а мало-ли не найдёшь, да и зря тащил что ли? Заметил интересную закономерность – чем ближе я приближаюсь к полосе леса, тем больше живности мне встречается. В нескольких метрах от меня села на ветку птица-носорог, а прямо сейчас в небе парит пара черных африканских коршунов. Высматривают добычу – тушканчиков, летяг, насекомоядных прыгунчиков, древесных мышей, их тут как саранчи. Повсюду следы слонов, антилоп и бородавочника, иногда попадаются кошачьи следы царя зверей. Изменилась и растительность, росли в основном акации – зонтиковидная, акация жирафа, акация беловатая и это то, что узнал. Если память не изменяет, этот тип местности так и называется, акациевая саванна.

Палящий зной, обезвоживание и накопленная усталость дали о себе знать. Темп движения резко упал, мне приходилось всё чаще останавливался, постоянно кружилась голова. Я сдал, сдулся и едва передвигал ноги, когда до цели путешествия – громадных баобабов осталось всего километра три.

Вода… Ни о чём другом я не могу думать, хотя бы маленький глоток воды. Странно, я не вижу никаких миражей, хотя говорят при сильном обезвоживании они всегда появляются. Врут!

Точка. Дальше идти не могу, просто не могу! Тяжело опустился на жёсткую, колючую траву, клочками растущую под невысокой акацией, скинул корзины с плеч. Тени почти нет, да плевать. Надо только чуть-чуть отдохнуть, и я дойду, обязательно дойду!

Очнулся от забытья, когда солнце уже клонилось к закату. Проспал я часа три, не меньше. Признаться, отдых пошёл на пользу, сил немного прибавилось, да удушающая жара немного спала. Слишком подробный сон, будто кино показали, а может наведённые воспоминания? Ваня шлёт привет, чтобы я не забыл о миссии. Да не забыл я, не забыл… Забудешь тут! Навесив на себя корзины, траву, камни и пластины сланца, не хотел с ними расставаться, продолжил путь. Ни о каких замерах речь не шла, не до карты. Останавливался только перевести дух, да надломить ветку, отметить пройдённый путь. Горло словно превратилось в грубую наждачную бумагу, а губы растрескались до крови, слегка покачивало – налицо признаки серьёзного обезвоживания. Если бы не ночная прохлада, мой поход здесь бы и закончился. Стиснув зубы, я шёл и шёл сквозь колючий кустарник, по непролазной траве, шёл на одной только силе воли…

Ночью по саванне идти намного легче – это знают опытные путешественники, только при этом подразумевается, что само собой, у тебя есть оружие, запас воды и еды, нормальная обувь и одежда, а ещё, что днём ты отдыхал. А у меня какое оружие. Курам на смех – палка-копалка, которой я от змей отбиваюсь, да кусок рога. Без огня и оружия противостоять хищникам сложно. Сожрут и не подавятся.

Яркий диск Луны освещал саванну мертвенным светом – сегодня полнолуние. Вампиров не боюсь и свет мне в помощь, иначе точно переломал бы ноги в хаотичных нагромождениях камней. Последнюю милю шёл на автомате, как робот и не смотрел по сторонам. В густые заросли кустарника, на окраине островка зелени с баобабами, я влетел, словно бульдозер, спугнув нескольких птах, с шумом выпорхнувших прямо из-под ног.

Всё! Наконец-то. Я дошёл! Дошёл! Баобабы, словно сказочные великаны, возвышались среди небольших акаций и кустарников, откидывая в свете луны причудливые тени. Пышные кроны, напоминающие раскрытые зонтики, чернели как громадные кляксы. Неплохо бы прочесать этот оазис, не ровен час, попадёшь прямиком на лёжку львов или леопардов. Любят они места под ветвистыми кронами. Обойдя по кругу рощу, обнаружил в центре громадный баобаб, метров пятнадцати высотой. В его стволе виднелось дупло, а с ветвей на толстых длинных нитках свисало несколько десятков сизовато-зелёных бархатистых плодов, формой похожих на продолговатые дыни.

Плоды! Не знаю созревшие ли, но они точно съедобны! Так, так. Если плоды есть, значит, только недавно закончился сезон дождей и сейчас у нас осень, примерно с ноября по декабрь, именно в этот период дерево плодоносит.

С третьей попытки сумел залезть на нижние ветви, росшие метрах в семи от земли, и вот оно дупло. Да есть! Вода! Чуть сладковатая и прохладная, она показалась мне нектаром богов, и её много, очень много!

Напившись вволю, залез на самую высокую ветку и внимательно осмотрел местность. Несколько десятков баобабов образовывали оазис в саванне, а по центру высился настоящий гигант, в ветвях которого я рассмотрел плоскую и удобную площадку для жилища. Надо всё на месте проверить. Спустившись вниз, подойдя вплотную к этому великану, я поразился его размерам, не меньше тридцати метров в окружности и высотой метров двадцать. Цепляясь за кору, я с трудом залез между ветвей на плоскую площадку неправильной формы три на четыре метра, образованную толстым стволом и ветвями. Отличное место для жилья, немного высоко – метров девять от земли, но, с другой стороны, это ещё лучше, хищники сюда точно не полезут.

Зрелых плодов на нём было ещё больше, чем на дереве с дуплом. Баобаб плодоносит недолго, буквально пару-тройку месяцев, но желающих полакомиться плодами очень много. Если учесть, что это ещё источник свежих, съедобных листьев, прочных волокон, которые идут и на ткани и верёвки, то мне реально повезло. Залез повыше и срезал рогом пару мохнатых, чуть белёсых плодов зелёного цвета. Под толстой кожурой оказался сухой, мучнистый плод с крупными черными семенами.