Влюбись в меня, Воробышек!

– Вот, пользуйся. Можешь даже не экономить.

– Непременно! – проворчал синеглазый и вдруг хохотнул: – О, нет, Ромашка! Роза и гирлянда из маргариток? – прочитал на английском, протянув перед моими глазами загорелую руку. – Господи, девочка, почему я удивлен? А где же – сокрушающее обнажение Евы, или что-то в духе «Порочной страсти»?

Здесь подобного точно не было, и я поспешила уйти из ванной комнаты. А когда вернулась с футболкой и шортами, сердито предупредила – вдруг тоже захотелось его уколоть:

– Я подожду за дверью, а то вдруг Степка еще что-нибудь придумает. Например, превратить тебя из пиццы в шашлык!

– Подожди, Рита…

Я уже взялась за ручку двери, но остановилась, не оборачиваясь.

– Да?

Тон парня заметно смягчился.

– Как у тебя это получается?

– Что именно… получается?

– Быть такой разной? Твои родители ведь не догадываются, где ты сегодня была, так?

Нет, не догадываются. И ответ на это вопрос вряд ли по-настоящему интересовал залетевшего к нам Воробышка. Как и жизнь девушки по имени Маргарита Воронова. Он уже стягивал с себя испорченные джинсы вместе с горе-подушкой, запросто собираясь остаться при мне в боксерах, и я решила, что одного ступора с меня хватит!

– Талант, видимо! – только буркнула и исчезла за дверью.

Скоро синеглазый уйдет, а я подумаю о том, чтобы никогда и не узнали!

Глава 10

Однако ждать Даню Воробышка под дверью ванной комнаты оказалось неловко, и я вернулась на кухню. Надо было помочь маме Даше убрать со стола посуду и следы Степкиного представления. А судя по тому, как ярко оно прошло – отмывать придется не только стул и стол, но еще и пол.

Мама Даша убирала продукты в холодильник, Соня собирала посуду и прислушивалась к разговору взрослых, а папа стоял у окна, опершись бедрами о подоконник, сложив руки на груди, и встретил меня вопросом в глазах.

Думаю, я знаю, о чем он думал.

– Пап, я потом вам все объясню, ладно? – попросила смущенно. Было ужасно стыдно за все произошедшее. – Я не ожидала, что вы из-за меня останетесь в городе, иначе никогда бы не ушла из дома. А вещи на скамейке… это моя глупость. Мне неудобно вам в ней признаваться.

– И не надо, главное, что с тобой все хорошо! – вступила в разговор мама. – А что ты нам объяснишь, Риточка? Как будто мы сами не были молодыми и не совершали ошибки. Совершали. И ты, Андрей, я уверена, тоже их не избежал! – с тактичным нажимом заметила мужу.

– Вот именно, Даша! – ответил папа. – А что, если этот парень и есть ошибка? Что у него может быть общего с нашей Ритой? Игра на барабанах и ночные тусовки в клубах?

– Андрей, пожалуйста, говори потише! – понизила голос мама. – Эти твои командные привычки только на работе и в офисе хороши. А что у тебя может быть общего со мной? – привычно заупрямилась, вставая на мою защиту. – Ты тоже, знаешь ли, распускал перья, когда мы с тобой познакомились. Я уже молчу, кем ты меня считал – а все из-за слухов и ошибочного первого впечатления!

– Ну, ты сравнила. Да у нас с тобой все общее! Мировоззрение – и этого достаточно!

– Не знаю, – закрыв холодильник, Даша посмотрела на меня и растерянно пожала плечами. – Мне кажется, мы просто оказались не готовы к тому, что девочка выросла и ей необходимо личное пространство. И это не совсем правильно с нашей стороны, Андрей. Рите уже девятнадцать. Я в ее возрасте замуж выскочила, а мы удивляемся тому, что она, оказывается, встречается с парнем. Который, кстати, – мама посмотрела на мужа, – самого Воронова не испугался! Если ты не заметил.

Папа недовольно поджал губы и привстал с подоконника. Опустив руки, подошел к Соне, взял у нее тарелки и отнес ближе к посудомоечной машине. Неохотно, но все же признал очевидное:

– Я заметил.

– И? Что скажете, Андрей Игоревич? – поддела его мама. Ее темно-рыжие волосы, убранные в аккуратный хвост, красиво лежали на плече, и мне показалось, что папа, обернувшись, засмотрелся на Дашу.

– Характер у парня есть. Он действительно не из пугливых, – ответил натянуто. – Другой бы после выходки Степки сразу сбежал, а этот покраснел, как рак, но остался сидеть – значит, упрямый. Вот только спеси много – не мешало бы поубавить. А еще убедиться, что он не дурит нашей Рите голову. Если я только узнаю – оторву к чертям! Жених – ты посмотри. Извиняться еще вздумал!

– Андрей! – мама Даша понизила голос до шепота и с опаской покосилась в сторону коридора, испугавшись, что гость может услышать.

– В том, что Рита ему понравилась, я не сомневаюсь, – продолжил папа, – а вот чем этот смазливый наглец привлек нашу умницу-дочь – не пойму! – упрямо хмыкнул, развязывая и снимая с шеи галстук. – Он же ветренный и наверняка безответственный, как все бездельники! Только зубы скалить и горазд!

Я стояла у стола, вытирая пудру, и папа, проходя мимо, подошел и поцеловал меня в край лба. Повесив галстук на спинку стула, взял свой бокал и налил в него воды, чтобы остудить нервы.

Придумать ответ я не успела, вмешалась Соня. Повернувшись к родителю, сестра распахнула ресницы, заправила за уши темные пряди волос длиной до плеч, и мечтательно хмыкнула:

– Пап, ты что! Даня же такой симпатичный! Я обалдела, когда его увидела! И он совсем не надутый хлюпик, как Авдошка Великолепный! Наша Рита в него по уши влюблена, спорим? И он – тоже!

– Соня, перестань, – поймала я руку сестры, но она уже вошла в раж и затанцевала на месте. С ней так всегда, то молчит, молчит, а потом разговорится – не остановишь. Еще и небылиц насочиняет ворох!.. Впрочем, в этом мы похожи.

– Да! А скажешь нет? Я заметила, как вы друг на друга смотрели! Я все видела! Как будто между вами – тайна! Тай-на! – радостно пропела сестра и покивала головой с уверенностью сыщика, имеющего доступ к секретным данным.

– Что?

– Что?! – оба родителя тут же всполошились и, кажется, мысленно схватились рукой за сердце. В отличие от Сони, они были людьми взрослыми и домысливали буквально.

– Рита? – вопросительно отозвался папа, чуть не раздавив в сильных пальцах бокал. – Дочка, неужели есть то, о чем мы не знаем?!

О, Господи! Еще немного таких намеков, и этого Воробышка на мне женят! Даже из душа выйти не успеет!

– Нет, что вы! – замотала я головой, выставив перед собой ладонь. – Ничего такого, о чем вы подумали – нет! Просто вы уехали, а Даня как раз вернулся в город, вот я и подумала, что могу пригласить его в гости на чай. Но если бы вы были дома, то я бы никогда…

– На чай?! – в кухню успел войти Степка и теперь с сомнением хмыкнул, наклонившись к полу, чтобы поднять измазанную в кетчупе салфетку: – Наверное, с воздушными пирожными. Х-ха! – подтянул на бедрах штаны. – И кто в этот детский сад поверит?

Это было уже слишком. До сих пор брат ничего такого себе не позволял, и на правах старшей сестры я повернулась к нему и сердито ответила:

– Не твое дело!

– Рит, ну чего ты… – примирительно пролепетал брат, но я все равно отвесила ему легкий подзатыльник:

– А это за кексы и горох, умник! И вообще, сам напакостил, вот сам и убирай! Я тебя разве просила вмешиваться?

Дверь в ванную комнату открылась, и в конце коридора показался Воробышек – уже в шортах и футболке, все такой же спортивный и идеальный парень. Повернув голову, посмотрел на нашу компанию, потом на меня и направился в прихожую.

Наверное, мне стоило одной его проводить, но когда у тебя большая семья, которая привыкла мыслить и действовать коллективно – сделать это почти невозможно.

– Я пойду провожу Даню?

– Конечно, Рита, – сказала мама, но следом за мной увязалась Соня, за ней Степка… А за ними и Даша «случайно» выглянула из кухни, услышав вдруг, как гость в прихожей громко чертыхнулся.

– Что это? Опять?!