Когда земли окутает мрак

Девушка кивнула.

– Но как это возможно? – недоверчиво проговорил он. – Что за сила в тебе невиданная, что ею можно и увечить, и исцелять?

– Волшебная, – ответила Хейта. – Но ведь так с любой силой, даже самой простой, человеческой. – Она подалась вперед. – Представь, что твоя сила – в руке с топором. Ты можешь наколоть дров. А можешь зарубить кого-нибудь. Так и здесь. – Хейта вдруг потупилась. – Однако прежде я еще не увечила никого. Просто нынче… – Она судорожно сглотнула. – Нынче я была совершенно в ярости.

– Ты защитила нас, – заметил Угой.

В глазах Угоя разгорелись угольки любопытства.

– Но откуда в тебе эта сила? Не ведал, что людям в Запредельных землях подвластно волшебство.

Хейта кивнула.

– Оно и не подвластно.

– Тогда как… – начал сбитый с току номаэт.

– Я – Фэй-Чар, – ответила девушка, и на этот раз слова дались ей проще, чем прежде. – То есть не совсем человек.

Угой и Берог озадаченно переглянулись.

– Фэй-Чар? – с сомнением переспросила Рейга.

– Да, – кивнула Варга. – Так она сказала.

Хейта растерялась.

– Вы что же, – вырвалось у нее, – никогда прежде не слыхали о Чарах?

Все четверо разом покачали головами. Мар прыснул со смеху. Харпа хмыкнула. Даже серьезный Брон не смог сдержать улыбки.

– Но про пастырей леса должны были слышать, – недоверчиво проговорила Хейта.

– Про пастырей леса – да, – охотно подхватил Берог. – Что они эм-м…

– Живут где-то в лесу! – пришел ему на помощь Угой.

Гэдор затрясся от смеха, утирая выступившие слезы. Теперь и Хейта заулыбалась.

– Пастыри леса, да и вообще все пастыри, обладают очень сильным волшебством, – принялась разъяснять она. – Они управляют светом. Пастыри впитали его на заре времен, от звезд, Солнца и Луны. Но им подвластны и силы, сокрытые в природе, потому что те ее неотъемлемая часть.

– Как пастырям снегов подвластен снег, холод и лед, – задумчиво проговорила Рейга.

Хейта кивнула.

Варга хлопнула ладонью по столу.

– Довольно про пастырей. Что ты такое?!

Хейта не смогла сдержать улыбки.

– Когда я была ребенком, они передали мне часть своей сути. Не нарочно, так вышло. Это изменило меня. Окрасило волосы в вишневый цвет. Оставило отметины на щеках. А еще наделило способностью творить волшебство. Двенадцать лет пастыри учили меня пользоваться этой силой. Но помогли овладеть лишь малой ее частью, ибо сила Фэй-Чар превосходит силу пастырей. И сколько волшебства вообще подвластно Чарам, доподлинно не ведает никто.

– А отчего ты сразу не рассказала, кто такая? – прищурился Берог.

– Последний Фэй-Чар сотворил много зла, – с трудом ответила Хейта. – Далеко не все питают к нам теплые чувства.

– А-а, опасалась, что погоним, – понятливо протянул тот. – Вот и зря. Мы тут живем наособицу и лишены подобных предрассудков.

– Ну-у, я бы так не сказал, – протянул Мар, покосившись на Варгу. – Она вон меня падальщиком обозвала!

Та фыркнула.

– Ой, какие мы нежные, ты погляди! Что, скажешь, вы падалью не питаетесь?

Упырь обиженно поджал губы.

– В жизни этой дряни не ел! И не знаю того, кто ел бы. Надо меньше верить слухам!

– Готов поспорить, падалью не брезгует Зод Гурох, – мрачно заметил Брон.

Берог кивнул.

– Пора решать, как с ним быть.

– Вернее, с его способностью насылать кошмары, – добавил Гэдор.

– Думаю, я смогла бы помешать кошмарам проникнуть в мою голову, – задумчиво проговорила Хейта.

– А дальше что? – бросила Варга. – Ты в одиночку одолеешь Зод Гуроха?

Хейта вздохнула.

– Да, ты права. Идея так себе.

– А могла бы ты нас от кошмаров защитить? – спросил Берог.

Хейта, поразмыслив, кивнула.

– Но творить столь сильное волшебство и при этом бороться – навряд ли. Вы будете сами по себе.

– Ну и ладно, – пожал плечами Мар. – Не впервой. Главное, что эта тварь нас не увидит.

– Мар прав, – решительно сказал Гэдор. – Преимущество будет на нашей стороне.

– Но, прежде чем бороться, Зод Гуроха надо приманить, – заметил Брон.

– Тогда, – задумчиво проронил следопыт, – пока идем до того места, где мы схватились с ним давеча, гоним страхи прочь, чтоб Зод Гурох не застал нас врасплох. А как доберемся, даем им волю.