Живи сейчас

– Прости, пожалуйста, Софи, но мне кажется, это глупости.

– Глупости? А давай проверим, – говорила она уже в дверях своей комнаты.

– Софи, пожалуйста, не устраивай цирк, – просила я всю дорогу до гаража, в котором Стелла и Картер чинили велосипед.

– Картер, можно задать тебе один вопрос? – выпалила Софи, ещё немного задыхаясь.

– О, девочки, – удивился он нашему внезапному появлению. – Конечно, можно! У вас всё в порядке?

– Софи, пожалуйста! – ещё раз взмолилась я.

– Да, у нас всё хорошо. Только не можем разрешить один спор. И ты нам в этом можешь помочь. Ты ведь влюбился в Фейт с первого взгляда, как только увидел, да? – вопрос из уст Софи прозвучал, как самый обычный вопрос из анкеты для приёма на работу.

Мама Софи была поражена происходящей сценой не меньше моего. Ведь её дочь спрашивала своего предполагаемого, по её мнению, жениха про чувства, испытываемые к другой девушке.

– Не буду вам мешать, ребятки! – сказала она, выходя из гаража. Если честно, то я ожидала более активной реакции, но такая меня приятно поразила. – Спасибо за велосипед, Картер!

– Картер, прости, пожалуйста, – сказала я, не смотря на него, – пойдём, Софи! – позвала её я, но послушав невыносимо долгие пять секунд тишину, я развернулась и обнаружила, что Софи в гараже нет, наверно, она выпорхнула вместе со своей мамой. Я кинула взгляд на Картера, потом на дверь, мигом направилась к ней, дёргала, как только могла, но она не поддавалась. Как я могла не заметить, что Софи вышла да ещё и закрыла дверь? Я устала бороться и как в самых крутых фильмах, развернулась спиной к двери и съехала по ней вниз, села на пол и уткнулась головой в свои коленки.

– Фейт, посмотри на меня, пожалуйста, – почувствовала я тепло Картера прямо перед собой. Я не люблю манерничать, казаться таинственной и неразгаданной, поэтому сразу же подняла на него глаза.

Он сел на корточки, положил свои ладони мне на колени, и от этого меня как будто током ударило, он оказался так близко, что я видела самые тоненькие морщинки в уголках его губ.

– Да, – только и сказал он.

– Что «да»? – не поняла я.

– Ответ на вопрос. Да, я влюбился в тебя с первого взгляда, в самом прекрасном месте на земле, где всегда только ты, я и музыка.

Он не шевелился, как, впрочем, и я. Прекраснее всего эта ситуация разрулилась бы поцелуем, опять же, так было бы в какой-нибудь мелодраме. Я чувствовала, что Картер тоже был бы рад такому исходу, да что уж там, я тоже была бы не прочь поцеловаться, первый поцелуй в жизни с самым завидным парнем на земле, можно будет рассказывать эту историю свои внукам, вдруг это будет моё самое большое достижение в жизни, нельзя упускать этот шанс. Ещё бы секунда, и всё бы произошло, но всё-таки я так не могла.

– Картер, давай поговорим, – предложила я, вставая с пола.

– Боже, Фейт, всё, приз за самое долгое увиливание от моего поцелуя достаётся Вам, Мисс Морин! – засмеялся он, поднимаясь вслед за мной. Наверно, он обиделся всё-таки, но не разозлился, это хорошо. – Конечно, давай поговорим. О чём именно Вы хотите пофилософствовать сегодня, Мисс Совершенство?

– Будем считать, что мы в расчёте: ты не любишь, когда тебе отказывают, я не люблю, когда меня называют совершенством тем более в такой манере. Я сделала то, что не нравится тебе, ты поступил так же. Давай всё-таки решим, что будет лучше для нас обоих, – начала переходить к делу я. – В конце лета ты вернёшься к своей прежней жизни, я останусь в своём городе. Понимаешь, я не верю в любовь на расстоянии, тем более в нашем возрасте, когда всё должно быть здесь и сейчас. Зачем начинать что-то, если у этого заведомо не может быть продолжения? – я действительно хотела бы знать ответ на этот вопрос.

– Да потому что если это что-то настоящее, то оно найдёт способы существовать при любых условиях. Я в это свято верю. Да если бы и не верил, то в то, что ничего нельзя упускать, верил бы всё равно. Нельзя упускать ни секунды счастья, нельзя упускать мгновения, когда мы можем быть вместе. Даже если предположить, что всё закончится так, как пророчишь ты, всё равно между днями с тобой и ничем, я выберу дни с тобой, даже если потом будет больно. Ну, не знаю, я чувствую так.

– Знаешь, я никогда не смотрела на подобные ситуации под таким углом. Я никогда не начинала делать что-то, если знала, что просто не успею по каким-либо причинам, или если была уверена, что точно не получится, хотя с этим проще, я почти всегда верю, что всё получится. Но вот про то, что независимо от результата, нужно наслаждаться, как говорится, процессом, я не думала. Я люблю точность и какую-то определённость. Но ты прав, во всём есть смысл, во всём… И нужно делать то, что хочется именно сейчас, если это, конечно, не ущемляет интересов других. А так, всё течёт и меняется, всё временно, но в этом, и вся прелесть происходящего, – мы сидели на высоком столе, свесив ноги и смотря в пол. Как по мне, так это самая подходящая обстановка для философствования, но всё-таки я решила, что меня уже куда-то уносит. – Прости, что гружу тебя, просто поток мыслей накатывает иногда, – призналась я, спрыгивая на пол и подходя к двери, которая вела на улицу. – Нужно возвращаться, а то как-то некрасиво получается, – добавила я, приоткрыв дверь.

– Постой, – несвойственным ему тихим голосом окликнул меня Картер, тоже спрыгнул со стола, но остался стоять посреди гаража. – Скажи, пожалуйста, Фейт, чего хочешь ты?

Я развернулась к двери, и не успела опомниться, как на моей руке, которая держала дверную ручку, оказалась рука Картера. Мы его стараниями закрыли дверь, я развернулась к нему лицом. Я раньше не видела в его глазах отчаяние, да, какое-то непонимание, может быть, обиду, но не отчаяние можно было заметить в них раньше. И я осознала, что сейчас действительно переломный момент. Для него точно.

– Не уходи, пожалуйста, – шёпотом попросил он, отпуская мою руку.

– Картер, я просто хотела закрыть дверь, – и это была правда.

– Ответь, пожалуйста, и я от тебя отстану, обещаю.

– Боюсь, что нет, Картер, – улыбнулась ему я и прикоснулась своими губами к его. Я до этого ни разу не целовалась, я нисколько не сожалею об этом, просто это факт, поэтому надеялась, что Картер возьмёт всё в свои руки, так и произошло. Я чувствовала, как бьётся моё сердце, и как бьётся его. Помимо фортепиано я ещё немного умею играть на аккордеоне, и иногда так получается, когда играешь, как бы чувствуешь биение своего сердца в стенке аккордеона, оно сливается с издаваемой музыкой и возвращается снова к тебе, похожие ощущения, только намного сильнее были сейчас. Конечно, вы, наверно, понимаете, о чём я, просто для меня это впервые. И как бы там ни было, желаю вам как можно чаще испытывать подобные ощущения и эмоции.

Где-то через секунд тридцать, мне показалось, что пора заканчивать. Не такая уж я легкодоступная, если уж на то пошло. Конечно, если честно, то мне бы хотелось продлить эти мгновения, но один из внутренних голосов говорил, что для первого раза достаточно. Я не знаю, как там следует прерывать поцелуй, поэтому я сделала так, как мне казалось наиболее органичным: открыла глаза, каким-то образом немного отстранилась от Картера, на самом деле сделать это было непросто, он так крепко держал меня за талию, но губы нам разомкнуть удалось, уже неплохо, потом я поцеловала указательный и средний пальцы своей правой руки и прислонила их к его ещё полуразомкнутым губам. Через пять секунд мы уже просто стояли друг напротив друга, касаясь друг друга только глубинными взглядами. Никаких высоких слов мы не говорили, как-то не хотелось, и так уже много всего было сказано, просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Наслаждались моментом.

– Спасибо! – сказали мы в унисон, от этого нам стало почему-то так смешно, и мы никак не могли успокоиться, поэтому вернулись в дом, всё также смеясь. Софи и её мама были на кухне, мыли посуду: Стелла непосредственно мыла, а Софи вытирала. Встретили они нас лучезарными улыбками.

– Давайте я вам помогу, – предложила я.

– С удовольствием, – тут же ответила Софи, протягивая мне полотенце, – жуть как не люблю все эти домашние дела, по-моему, такая скука.

– А мне нравится заниматься хозяйством: всё становится на свои места и в доме, и в голове, – возразила я, уже вытирая тарелку, которую передала мне Стелла.

– Вот и славненько, а мы пока пойдём наверх, если вы не против, – обратилась к нам Софи, под «мы» подразумевая себя и Картера.

Все ждали моего ответа.

– Конечно, – сказала я.

Когда мы остались с мамой Софи наедине, она начала разговор первая:

– Прости меня, Фейт, – абсолютно искренне, но всё равно как-то несвободно сказала она. – Я не очень тепло к тебе отнеслась, но не принимай, пожалуйста, это на свой счёт, ты чудесная девушка, просто у каждого с возрастом начинают появляться какие-то свои заморочки, у меня они вот такие, – усмехнулась она. – В общем, не обижайся и знай, что ты достойна самого лучшего, счастья тебе, моя дорогая! – на этих словах мы обнялись.

Если честно, то я была просто поражена, даже ошеломлена, точно не помню, что тогда промямлила, но что-то вроде этого:

– Не переживайте, я ничуть не обижаюсь и очень благодарна Вам за всё, всей вашей семье! Спасибо огромное!

– Обещай, что не упустишь такого красавчика и что пригласите нас на свою свадьбу! – добавила она, приобняв меня за талию, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Я очень постараюсь, – ответила я на первую часть. – Если она будет, то, конечно, мы про вас не забудем, – улыбнулась я, подумав, что в этот момент я была уже точно красная, как помидор.

КАРТЕР

Я знаю, вы уже соскучились по мне, да и я по вас, если честно, тоже. Повторяться не буду, начну с того, на чём остановилась Фейт.

Нам предстояло ещё много всего сделать, поэтому мы распрощались с Софи и Стеллой и отправились в путь, в обратный путь, в Уайтхорсе всё уже было под контролем.

До второго пункта в нашем списке – магазинчика у заправки – мы ехали примерно час, и весь этот час в машине царила абсолютная тишина. Хотя нет, один раз я выругался, потому что какой-то урод меня подрезал. За ругательством последовал укоризненный взгляд Фейт, я извинился, и на этом наше общение закончилось. Конечно, я бы мог спровоцировать её, но как-то не хотелось ничего портить, я понимал, что нам просто нужно время, чтобы осознать произошедшие в наших отношениях перемены. Ну, если честно, время было нужно только Фейт, но я готов был дать ей его.

Пока она думала о чём-то своём, вернее, надеюсь, о нашем, я думал о её взгляде, вот о том, который уловил в ответ на своё грубое слово. Я уже замечал его пару раз. И в нём всё, вся её чистота, вся правда. От этого взгляда хочется провалиться под землю, потому что становится очень стыдно, даже если просто, казалось бы, ничего особенного не сделал, но мог бы этого не делать. Мог бы не ругаться, не размениваться по мелочам, в общем, много чего мог бы не делать, но делаешь, потому что ты обычный человек, не святой, как некоторые. И ты даже не можешь возразить и оправдаться, потому что тебя ни в чём не обвиняют, но по глазам ты понимаешь всё. И настолько же сильно, как хочется избежать этого взгляда, хочется ловить его вновь и вновь, для меня он воплощение веры во всех её проявлениях, веры в самое светлое, что только может быть. Вера в людей, в лучшее в них, ведь она смотрит так, потому что знает, что ты не такой, каким хочешь казаться, этим взглядом Фейт смотрит вглубь тебя, туда, где ты Человек с большой буквы. Увы, не каждому удаётся оставаться таким, как говорится, снаружи, но всё в наших руках, возможность измениться или не измениться есть всегда. Рядом с Фейт люди преображаются в лучшую сторону. Кому-то это нравится, тогда он остаётся, кого-то это тяготит, тогда он отдаляется, но след остаётся на сердце каждого. Таких людей, как Фейт, сейчас крайне мало, но они есть, я уверен. И раз уж мне повезло найти одного из них, я его никогда не отпущу, как бы сложно мне ни было. Идеалы побуждают к действию, но с ними очень сложно, приходится иногда менять себя полностью, хотя, наверно, это невозможно, должна же быть в каждом из нас какая-то неизменная суть, в общем, буду стараться быть лучше что ли, а там посмотрим. Может, это и не нужно совсем, ведь поцеловала она всё-таки меня такого неидеального. Её тоже в свою очередь многие стараются изменить, но это невозможно, в этом я уверен и безмерно этому рад. Я люблю именно такую Фейт, поднимающую кем-то брошенный мусор и выбрасывающей его в урну, убирающей за собой в кафе, никогда не ругающейся матом, да вообще не говорящей резких и грубых слов, смотрящей прожигающим, но светлым взглядом на твои «отклонения от её правил Человека с большой буквы», совершенно не держащейся ни за что материальное (не могу сказать, что она выбрасывает деньги на ветер, здесь другое, просто она к ним не стремится, вообще не стремится), всегда улыбающуюся, верящую в добро, любовь и просто в самое лучшее, и, конечно, обладающую большим обнажённым сердцем и чистой душой. И пусть мне не так много лет, пусть мои слова кажутся наигранно-высокими, но мне кажется, что настоящее чувствуешь в любом возрасте, и я абсолютно уверен, что с каждым днём буду влюбляться в Фейт всё больше и больше, как и уверен в том, что никогда до конца её не раскрою, да это и не нужно совсем. В общем, на самом деле мне абсолютно всё равно, что там будет в ближайшем и уж тем более далёком будущем, но сейчас я просто без ума от Фейт Морин.

Я так задумался, что чуть не проехал заправку: поздно заметил её, поэтому резко завернул и так же резко затормозил.

– Всё в порядке? – спросила Фейт.

– Да, всё хорошо, – ответил я, разжимая руль. – Подожди, – попросил я потянувшуюся к ручки двери Фейт.

Она развернулась в мою сторону, и мне было достаточно этого мгновения, чтобы обхватить руками её голову и продолжить прерванный ею поцелуй.

– Я тебя люблю, – мне очень захотелось, наконец-то, сказать это именно сейчас.

– Прости, пожалуйста, Картер, ты мне очень нравишься. Но пока я не поняла, любовь ли это. Не могу я бросаться такими важными фразами, понимаешь? – ища понимания в моих глазах, ответила Фейт.

– Конечно, всё в порядке, – успокоил её я и вышел из машины.

– Ты обиделся, – заключила она. И её это действительно тревожило, ну, что ж, мне приятно.

– Конечно, чёрт побери, мне не очень приятно, но на тебя невозможно обижаться, милая Фейт, потому что ты всегда права, это тоже иногда раздражает, но я всё рано бесрекословно люблю тебя, – когда я закончил, мы уже вошли в магазин, поэтому наш разговор прервался сам по себе.

ФЕЙТ

– Чем я могу вам помочь? – спросила сидевшая за кассой девушка лет восемнадцати, она читала какой-то журнал и даже не подняла на нас глаза.

Но тут в бой вступила тяжёлая артиллерия: Картер начал петь свою самую популярную песню, в которой о просит свою возлюбленную посмотреть на него. Девушка секунд пять сидела, как и прежде, но, подняв глаза, просто обомлела, она была так поражена, что перестала контролировать свои движения: сначала встала, потом снова села, начала обмахиваться, как веером, журналом, который только что читала.

– Не может быть! Господи, спасибо Тебе за то, что я не поступила в колледж, вынуждена была пойти работать в это чертовски скучное до сегодняшнего дня место и вышла сегодня на работу вместо Лары! Спасибо! – смотря вверх и сложив ладони около груди, воскликнула она после того, как Картер замолчал. – Меня зовут Лиза, – представилась девушка, – и я очень рада, что вы к нам заглянули, – обратилась она к нам двоим. – Чем я могу вам помочь?

– Да, всё, что ни делается, к лучшему, – заключил Картер, – всё складывается именно так, как должно быть. Для начала мы можем с тобой сфотографироваться, если ты хочешь, конечно, а потом мы расскажем о своём деле.

Услышав ликование Лизы, к кассе сбежались ещё работавшие в зале продавцы Хлоя и Лео, уборщица Сюзан и охранник Том. Перефотографировавшись и усевшись кто на что, мы перешли к делу.

– Позвольте представить вам моего друга Фейт, – начал Картер, кивнув в мою сторону. – Скоро её хорошая подруга и моя знакомая Кейт, которая, мы верим, навсегда победила тяжёлую болезнь, прилетает домой после довольно продолжительного лечения. Мы бы хотели достойно встретить её семью. И нам нужна ваша помощь, без вас мы точно не справимся, – заключил Картер, пустив в ход всё своё обаяние, которое тут же, хотя, конечно, уже намного раньше, подействовало.

– Конечно, мы поможем, – отозвались девочки.

– Да, конечно, – подхватила сильная половина.

Мы всё обсудили, конечно же, спели несколько песен и вынуждены были отправиться дальше. Если честно, то, когда мы всё это затеяли, я немного сомневалась, согласятся ли нам помочь люди, без которых действительно ничего не получится. Я вообще всегда верю только в лучшее, в лучшее в людях во всём, но всякое бывает. И вот уже второй раз всё складывается как нельзя лучше, это очень вдохновляет и воодушевляет. Конечно, в этом в основном заслуга Картера и невероятно отзывчивых людей.

– Прости, – сказала я, когда мы выехали на дорогу.

– Что? – переспросил Картер.

– Прости меня, пожалуйста, – повторила я.

– Что? Что? Прости, я что-то не расслышал, – наигранно сказал он.

– Я тоже тебя люблю, – призналась я, – хоть ты и глуховат немного, и как ты поёшь, не понимаю.

– Что ты сказала? – Картер весь засиял.

– Да ничего важного, – мне надоели эти его игры, я такой шаг делаю, а он шутит.

– Ну, не обижайся, Фейт, просто я счастлив, безмерно счастлив, а когда я ощущаю это в себе, бывает, перестаю себя контролировать.

– Я не обижаюсь, – только и ответила я, но он, конечно, не поверил.

Картер, резко остановил машину на обочине.

– Так, посмотри на меня, пожалуйста, – серьёзно попросил меня он, отстегнув ремень и повернувшись ко мне.

Не имея привычки выделываться, я сразу же на него посмотрела.

– Сейчас я дам клятву, – заявил Картер, протянув мне левую руку ладонью вверх, я вложила в неё свою правую руку, которая тут же растворилась в его.

– Ты уверен? – уточнила я.

– Абсолютно, – ответил он, а через несколько секунд начал, – я, Картер Джонс, клянусь вечно любить тебя, Фейт Морин. Всякое может случиться в жизни, она такая непредсказуемая, но я обещаю, что буду всегда любить тебя. Может быть, именно эта любовь как к девушке и человеку будет перевоплощаться в другие формы, но она будет, обязательно будет всегда. Я тебя люблю, – выдохнул он мне уже в губы, и мы снова слились в поцелуе.

Если честно, хотелось ещё и ещё. Наверно, так и должно быть, просто я ничего в этом не понимаю, да и это не нужно. Всё так волшебно.

– Что бы ни случилось дальше, давай проведём остаток лета так, чтобы потом не жалеть о том, что мы что-то не сделали или не сказали друг другу? – предложил Картер.

– Конечно! С чего начнём? – с интересом спросила я.

– Да мы уже начали, Фейт! Только бы получилось достойно встретить Кейт и её родителей, хотя я нисколько в этом не сомневаюсь, – говорил Картер, продолжая движение.

– Я уверена, всё обязательно получится! – и я действительно в это верила. – Ещё пять мест, и миссия на сегодня будет выполнена.

– Не совсем, – загадочно улыбнулся Картер. – У нас всего лишь полтора месяца, нельзя терять ни минуты, и поэтому в полночь я приглашаю тебя в мою временную комнату. Конечно, нам нужно будет выспаться после такой насыщенной поездки, но я много времени у тебя не отниму, максимум полчаса, а потом пойдём спать, хорошо?

– А что именно меня ожидает, я могу узнать? – улыбнувшись в ответ, уточнила я.

– Прости, пожалуйста, но нет.

– Ну, хорошо, узнаю в полночь.

Мы заехали ещё в пять похожих на первый магазинчик мест, всё происходило примерно по той же схеме: знакомство – шок – фотографии, автографы – беседа – мини-концерт – прощание. Хоть всё было очень по-доброму, я устала, а Картер, мне казалось, должен был вообще упасть без сил, приехав домой, и проспать дня два, ведь он в несколько раз больше, чем я, отдавал себя всему, но, как ни странно, когда мы подъезжали к дому, он выглядел очень даже бодро.

– Мы вернулись! – прокричал Картер, вбегая в дом. – И, кстати, очень хотим есть, – обратился он к своей маме, поцеловав её в щёку, затем он плюхнулся рядом с ней на диван, и вот тут стало заметно, что он всё-таки устал, а то я уже стала предполагать, что он вполне может быть роботом.

– Ну, наконец-то, вы вернулись! Мы не садились без вас ужинать, – Тейлор не разрешала, – поэтому тоже очень проголодались. Ну, конечно, в первую очередь мы очень рады, что вы целы и невредимы, – сказал папа Картера.

– Не ворчи, Тейлор, – обратился к нему мой папа, поцеловав меня и пожав руку Картеру со словами, – я знал, что тебе можно доверять! Рад вашему возвращению! Давайте ужинать, – пригласил нас к столу папочка.

Какое-то время мы просто молча ели, видимо, все действительно проголодались и устали. Первым, конечно же, сдался Картер, он очень эмоциональный, хотел поскорее обо всём рассказать, ну, почти обо всём. В общем, почти час мы вели оживлённый разговор, и как только всё было рассказано и обсуждено, единогласно было решено идти спать. Решение было принято в 23:15, значит, у меня было ещё 45 минут, чтобы немного восстановиться после дороги, а потом пойти к Картеру. Я не знала, что он там придумал и к чему готовиться, поэтому просто старалась не строить предположений и ни о чём не думать. Удавалось, правда, не очень, но ничего, я терпеливая, скоро всё узнаю. Все 45 минут я провела под душем, он был жизненно необходим, поэтому к Картеру отправилась с мокрыми волосами, что он сразу отметил:

– И как тебе удаётся оставаться красивой, даже когда ты с мокрыми растрёпанными волосами да ещё так устала? – по-видимому, это был риторический вопрос, но я всё равно очень смутилась, покраснела немного, наверно, и совсем не знала, что говорить дальше, слава Богу, Картер сам разрядил обстановку. – Прости, Фейт, не смущайся, просто ты очень красивая, и это чистая правда. Но не будем больше заострять внимание на очевидных вещах, – он улыбнулся и посмотрел на меня и, только заметив мою ответную улыбку, продолжил, – поговорим о чём-то менее однозначном. Помнишь, мы отложили разговор о счастье, – я кивнула, – и вот я бы хотел предложить тебе вернуться к нему, если ты, конечно, не против.

Я всё ещё стояла в дверях, тихо прикрыла дверь, села напротив Картера на кровати и ответила:

– Да, конечно! Начнёшь первым? – спросила я. Я могла начать сама, потому что своё представление о счастье я точно знала, но мне так хотелось послушать Картера. Всё-таки многое мы ещё не знаем друг про друга.

– Попробую, – ответил Картер, он на глазах становился сосредоточеннее и серьёзнее. Я тоже перестала улыбаться и приготовилась слушать и слышать.

– Счастье в непредсказуемости, в недосказанности и загадке! – начал Картер. – Да, конечно, счастье в моём понимании, как думаю, и в понимании миллионов людей, – это здоровье твоё и твоих родных и близких, счастье – это благополучие в семье, счастье – это дети, это гармония во всём, в общем, счастье – это когда всё хорошо, очень хорошо. Но у меня есть ещё один аспект счастья, наверно, менее популярный, чем предыдущие. Мне кажется, что всё так круто устроено в этом мире, мы вот не знаем, что произойдёт в следующее мгновение, на следующий день, про более долгие промежутки я вообще молчу. Мы можем догадываться, строить планы, но всё всегда происходит так, как должно быть. Иногда будущее совпадает с нашими о нём представлениями, а иногда всё происходит с точностью до наоборот. Я не люблю строить планы, конечно, без них никуда, тем более в моей профессии, но по возможности я стараюсь избегать их, люблю спонтанность, когда всё неожиданно, как вспышка. Пусть иногда получается не очень, но момент того стоит. Люблю, когда не всё понятно сразу, люблю разгадывать человека, события. Мне нравится, когда есть какая-то тайна, пусть даже она и не тайна совсем, но кажется, что да, люблю ощущение причастности к чему-то сокровенному. Вот такое моё счастье – здоровье, любовь, конечно же, но ещё загадка во всём и всех, сокральность отношений между людьми, непредсказуемость в происходящем.

– Счастье, – начала я сразу же, – это быть нужным, делать что-то полезное, значительное и не очень, помогать всем, чем только можешь, хотя бы просто верой, иногда и этого достаточно. Я счастливый человек, но всё-таки мне ещё столько всего хочется сделать не только для себя, но и для других. Надеюсь, что-нибудь получится. А ещё, счастье – это найти своё призвание и иметь возможность заниматься любимым делом, посвятить ему всю свою жизнь. Мне кажется, что моё призвание – учить детей и взрослых музыке, но, возможно я ошибаюсь, просто сейчас мне очень нравится то, что я делаю, к тому же это напрямую приносит пользу моим ученикам, ну, я на это надеюсь.

– Твоё призвание, Фейт, – быть Человеком с большой буквы. И ты всегда им являешься и, я абсолютно уверен, будешь являться всю жизнь. Ты невероятная, но в то же время, самая настоящая.