Слабая, сильная, твоя…

На этот раз я проснулась с ощущением дежа вю. Мир снова сидел напротив меня. Только теперь он был полуголый и с аппетитом уплетал курицу с греческим салатом.

– Ты вкусно готовишь! – одобрил он.

– Вы сейчас уйдете? – Я думала о самом главном.

– Нет, конечно, у нас три дня. Свари кофе, а я налью нам коньячку. Ты прекрасно справилась с заданием.

– Я чувствую себя твоей секретаршей! – Вдруг меня осенило. – А признайся, ты сначала хотел предложить мне деньги, а потом просто решил расплатиться натурой.

– В общих чертах – да. Угадала. Но разве ты недовольна?

На это ответить мне было нечего.

Ночь прошла чудесно: мы разговаривали. Удивительно, но Мир оказался совсем другим человеком, чем я его себе представляла. Я думала – удачливый бизнесмен, деловой человек, из хорошей семьи, с хорошим образованием. Оказалось, что он вырос в детском доме. Его мама отказалась от него сразу после рождения, и он попал в дом малютки. Воспитатели детдома заменили ему родных, воспитанники – братьев и сестер.

С самого раннего детства Мир считал, что он не такой, как все. Даже свое имя – Владимир – сократил, нарек себя «Мир». Он ненавидел ходить строем в одинаковой одежде и жить по распорядку. Причем протестовал не только против взрослых порядков, но и против своих, интернатовских. Хорошо учиться считалось зазорным, ребята бравировали незнанием и наплевательским отношением к учебе, а Мир сидел ночи напролет с книгами. Поход в музей или театр расценивался как повод хорошенько пошалить, а Мир умел получать удовольствие от культурных мероприятий и даже просился в театр с другими классами. Одно время его били – он отчаянно сопротивлялся. Стал заниматься спортом, записался в секцию борьбы. Решительно отстаивал свой стиль жизни, и его оставили в покое. Правда, и друзей он не приобрел.

Он получил среднее специальное образование, но этого ему было мало, и Мир поступил в институт. Там он познакомился с Альбиной. Они недолго встречались до свадьбы, затем поженились. Так Мир обрел семью. Довольно долго молодые жили с родителями жены. Потом Мир вместе с братом Альбины Жорой занялся бизнесом, и вскоре молодая семья имела собственное жилье.

В рассказах Мира ни разу не промелькнуло и намека на какие-нибудь чувства. Ни обиды на мать, бросившую его, ни первой любви, ни дружбы… Ничего. Жил ли он вообще когда-нибудь? Почему-то у меня сложилось впечатление, что он возник из ниоткуда, просто материализовался специально для меня, такой, о котором я мечтала долгими ночами. Мне бы послушать его тогда, той ночью. Мне бы понять, что брошенный маленький мальчик нуждается в любви, а не получая ее, начинает отрицать чувства вообще, опираясь только на реальные вещи, вещи, которые можно потрогать руками. Он живет разумом, и эмоциональный вакуум, заполняющий брошенного мальчика, будет неизбежно затягивать и тех, кто попытается его полюбить. Альбине повезло, она, как и ее брат, жила от завтрака до обеда, потом до ужина. Основной своей проблемой она считала вопрос: «Что сегодня напялить на жопу?» Чувства мужа Альбина измеряла в денежном эквиваленте, а Мир всегда приносил достаточно денег, чтобы они могли прошуршать «люблю». Со мной все оказалось хуже. Я хотела любви. Я хотела слов, цветов, поцелуев, объятий, ночей в поту страсти, звонков с работы, я хотела всего.

Это были счастливые три дня, когда Мир попал, пусть ненадолго, под влияние моей пульсирующей желанием ауры. Он был идеальным любовником, потому что был вынужден играть по моим правилам.

Мне тоже пришлось рассказывать о себе. Мир допрашивал меня с пристрастием: кто я, что я, откуда взялась. Поинтересовался, чья это квартира, и узнав, что Эллы, хмыкнул:

– Очень на нее похоже: богатая библиотека, – он обвел рукой интерьер, не включивший в себя ни единого печатного издания. – Обширная коллекция живописных полотен. – Он указал на несколько постеров с изображением котят и топ-моделей. – Собрание видеокассет, говорящее о тонком вкусе и глубоком внутреннем мире владелицы. – Это относилось к полке, уставленной фильмами с откровенным порно и мелодрамами.

Последующие три дня были сном наяву. Я впитывала свое счастье всеми органами чувств, запоминала кожей его прикосновения, телом – его тело, глазами – его взгляд, губами – его губы. Просто дышала им, понимая – такого уже не будет. Мне и так досталось больше в три раза – три дня вместо одного. Три по цене одного, прямо как на распродаже. Распродажи устраивают для привлечения покупателей. Меня привлекают? Напрасные надежды. Ни словом, ни взглядом Мир не намекал на продолжение.

Утром четвертого дня мой любовник встал как ни в чем не бывало. Насвистывая, направился в ванную, потом на кухню, запахло свежесваренным кофе. Через десять минут он вернулся и начал одеваться. Мне кофе в постель не полагался. Хотелось плакать. Неужели я не заслужила доброго слова на прощание? Даже с проституткой прощаются! Стоп, кто это здесь проститутка? Я-то эти три дня заработала, а вот Мир заплатил мне своим телом. И все-таки было тоскливо. Он сейчас уйдет! Я не увижу его больше никогда. Надо хотя бы сохранить лицо. Я демонстративно бодро потянулась, изобразила сладкий зевок и села в постели.

– Доброе утро! Уже собрался?

– Как видишь, – Мир стоял одетый в дверях и, по обыкновению, ехидно улыбался.

Я сделала вид, что не замечаю его хорошего настроения.

– Привет жене!

– Спасибо, передам. Ты тоже не забудь передать привет моему деловому партнеру.

– И не подумаю! Я его больше не увижу. И, слава богу, не увижу больше никого из твоих родственников.

– Это еще почему? – Наконец-то он выглядел хоть немного заинтересованным.

– Потому что расстаюсь с Жорой.

Мир немного помолчал, как будто сомневался, стоит ли говорить дальше. Я продолжала сидеть в постели, только достала сигарету и чиркнула зажигалкой.

– Хочешь кофе? – спросил Мир, будто приняв какое-то важное решение.

– Да, – ответила я с достоинством.

– Я приготовлю.

Я прикурила. Он снова был невыносимо деловит. И варит мне кофе. Что же происходит? С чего это вдруг такая любезность? Подумала: ему еще что-то от меня надо, и оказалась права. За кофе Мир изложил мне свой план. Жора сообразил, что с моей помощью вложил деньги в действительно прибыльный бизнес. Одно не дает ему покоя – деньги его, а прибыль он делит с Миром. До Мира дошла информация, что практичный мальчик прощупывает почву – сможет ли он руководить делом без партнера. Мир, со своей стороны, готов был делиться, но терять свое детище и источник солидного дохода не намерен. Он бы с удовольствием откупился от умника Жоры, вернув ему его деньги и еще добавив сверху. Скоро у него будет такая возможность. Однако Жора настроен решительно и, видимо, не согласится забрать деньги ни при каких условиях.

– Так вот, от Жоры надо избавиться, – резюмировал Мир.

– Я что, должна подсыпать ему яд в борщ?

– Было бы неплохо. Но ты не согласишься. Или согласишься? Сколько раз мне тебя трахнуть, чтобы ты согласилась?

– Ты не потянешь столько.

– Вот поэтому я и не предлагаю этот чудесный во всех отношениях вариант.

Мир ждал моих настойчивых вопросов, он вообще не выносил только одного: когда его персона не вызывает интереса. Я молчала, вынуждая возлюбленного самого начать излагать свой план. И он заговорил:

– Удивительно, но в тебе воплотились все представления об идеальной женщине моего друга Георгия.

– Вот уж странно! – Меня немного задела такая постановка вопроса. Мир заглянул мне в глаза, понял, что укол достиг цели, и со вкусом продолжил:

– Он мечтает сделать тебе предложение. Кстати, я проиграл пари… и выиграл сто долларов. Мы с Жорой поспорили. Он думает, что ты еще девушка. Я поставил сто долларов на то, что в первую брачную ночь его ждет сюрприз. Жора поставил такую же сумму на твою девственность. Так что за эти три дня я заработал.

– Да, своим членом, как обычно. Ты всегда так зарабатываешь?

– Не всегда, только с тобой. Так вот, я хочу вывести из дела Георгия. Гоша женится на тебе, ты укрепишь его чувства своей любовью, потом случится страшное: тебя похитят вымогатели, и любящему мужу придется заплатить за тебя значительную сумму. У Жоры нет других денег, кроме тех, что вложены в мое дело. Он возьмет из оборота значительную сумму и потеряет свою долю в бизнесе.

– Ты что же, выпрешь из дела своего родственника в тот момент, когда он попал в трудную ситуацию? Его сестренка будет против.

– Да, я подумал об этом. Увы, но я поступлю именно так. А недовольство Альбины меня не будет волновать: я развожусь с ней.

– Не может быть! При чем же тут она? – Мне наплевать на Альбину, но странно слышать о разводе: раньше он всегда отзывался о жене хорошо.

– Это что, женская солидарность?

– Да. И вообще: знать ничего не хочу о твоих планах. Ты снова пытаешься использовать меня! Знаешь, все бы ничего, может, так и надо, но я действительно люблю тебя. И не ищу приключений.

– Ты даже не предполагаешь, чем я готов заплатить за твою услугу. Я женюсь на тебе.

– Не ври! Просто не ври! Ты не любишь меня, я не нужна тебе.

– Альбина мне нужна еще меньше. И меня замучили ее родственники.

– Здорово! Из двух зол выбираем меньшее. Уходи! – Я выскочила из кровати. Руки тряслись, голова кружилась, сердце рвалось на части. Я стала метаться по захламленной комнате, пытаясь собрать свои вещи, одновременно закурить, застелить постель, найти пульт от телевизора. Только бы он ушел!

Я резко повернулась к Миру. Он спокойно следил за моими нелепыми перемещениями. Я снова испытала прилив злости, обиды и жалости к себе. Вдруг ноги перестали носить меня, я попыталась ухватиться руками за дверцу шифоньера, но он коварно отъехал куда-то, и я упала в темноту.