Лжец. Цена его обмана

– А должны быть в необычной?

– Я имею в виду, что обычно я лежу в частных клиниках, – поморщилась я, стараясь не выглядеть особенно высокомерной, но что поделать, если это правда. – Я же проснулась в одноместной палате, подумала, что меня привезли в частную больницу.

“Хотя стоило догадаться по внешнему виду палаты, что это самая стандартная городская больница”, – дошло до меня.

– Так, – недовольно нахмурился один из полицейских, сжимая в руках кожаную папку, – давайте больницы мы потом обсудим. Вас положили в отдельную палату, потому что были места, да и чтобы не пугать местных больных ночью. Вообще, вас из травмы в гинекологическое переведут, насколько я понял, а за платную палату вы потом заплатите при выписке. Опять же – это потом. Мы здесь по другой причине. Поступление в больницу у вас носит криминогенный характер, так что положено вас опросить. Вы хотите на кого-то заявить? Кто на вас напал? Как вы оказались в кювете без документов и телефона? Имя свое помните?

От всех этих вопросов хотелось заткнуть уши. Слишком много. Слишком навязчиво. Я вообще не уверена, что должна отвечать на все эти вопросы. Вдруг что-то не то скажу или мне нужен адвокат? Мне бы только папе позвонить.

– Скажите, у меня есть право на один звонок? – обратилась я к ним, вызывая очередные смешки и переглядывания в духе: “Вот чудная”.

– Девушка, вы не арестованы, с чего бы нам запрещать вам куда-то звонить? Другое дело, что у вас нет телефона. Но вы можете пойти на стойку медсестры и позвонить родным, если еще не сделали этого, они приедут.

– Я бы хотела позвонить сейчас, чтобы приехал мой отец. Мне надо с ним посоветоваться, что говорить, а что нет.

– Девушка, – полицейский с усами наклонился ко мне, явно начиная нервничать, – вы, похоже, не понимаете, мы вам помочь хотим, а не навредить. Или вам есть чего бояться?

– Мне? Нет, конечно, это на меня напали!

– Вот уже лучше, – покачал он головой, открывая папку, – поэтому мы и хотим записать по горячим следам, что с вами случилось, и наказать людей, из-за которых вы пострадали. К вам применяли насилие? – уточнил он, говоря будничным тоном.

– Я знаю человека, который вез меня на машине, он хотел увезти меня и…

– Ладно, мы поняли, – кивнул он, принимаясь подробно меня допрашивать.

Я еще никогда не подвергалась процедуре допроса и не знала, что это так муторно и долго. Я устала, хотела в туалет, пить и есть, а еще ужасно болела голова и продолжало печь бок. Интересно, я точно не повредила какие-то органы? Потом мне пришлось перечитать конспект моего допроса и поставить свою подпись, и мужчины ушли, сказав напоследок, что я всё равно должна приехать в участок со своими документами, и тогда расследование продолжится.

Едва они вышли из палаты, как я поползла в туалет, который здесь, слава богу, имелся. Чувствовала я себя неважно, и едва сделала свои дела, как завалилась на постель, понимая, что никто не придет меня навестить, пока я самолично не дойду до стойки медсестры и не позвоню родне.

Уверена, что они не искали меня. Зачем, если я должна бы, по сути, быть дома с собственным мужем? Ха! Муж. Теперь от него осталось одно лишь название. Мой хрустальный замок иллюзий разбился на тысячу осколков и восстановлению не подлежит. Я только надеялась, что мне не придется встречаться с Русланом, смотреть в его наглые, лживые, бесстыжие глаза. Я же его просто прикончу, если окажусь рядом.

Пусть с ним беседует папа! Пусть накажет его за меня!

Но папа, который приехал спустя два часа, меня весьма удивил.

Сначала он забрал меня в частную клинику, дав поручение своим людям разобраться с формальностями в этой городской больнице. А уже на новом месте мне снова сделали УЗИ, потому что папа не поверил врачам.

Не поверил, что ребенка больше нет…

И у меня тоже всколыхнулась робкая надежда – вдруг это ошибка? Вдруг я столкнулась с вопиющей некомпетентностью или просто врачи замотались и что-то пропустили. Но новый вердикт был точно таким же безжалостным, как и предыдущий.

Ребенка нет. Ушиб внутренних органов. Сотрясение. Вывих ноги. Постельный режим.

Когда я разместилась в палате, отец вошел в нее с весьма хмурым видом. Сел напротив на кресло, в глазах горел гнев пополам с осуждением.

– Аврора, – назвал он меня полным именем, что не предвещало ничего хорошего, – может быть, ты мне объяснишь, что происходит? Что ты делала в канаве на трассе ночью?!

У меня есть ужасная привычка – на нападение отвечать агрессией, и папа знал про это, но всё равно сразу наехал. Вспыльчивостью я точно пошла в него. Что это вообще за вопрос про трассу?

– Уж точно не релаксировала, папа! Я туда выпрыгнула из машины Романа Уманова, который хотел меня… Меня…

– Договаривай!

– Он хотел меня изнасиловать, папа, я должна была спасаться, – трясущимися губами выдала я правду, испытывая стыд и неловкость.

– Значит, ты ночью как-то оказалась в машине сына Рустама Уманова?! Чем ты думала, Полина? Я не понимаю, как это произошло!

– Папа, это всё Руслан! – зарыдала я, переходя от агрессии к слезам. – Я с ним разведусь. Он изменил мне, и не только, он врал, что любит, а на самом деле женился на мне ради опеки! – сбивчиво объясняла я, видя, что глаза отца наливаются кровью.

– Дурная девчонка, что ты себе надумала? Какие измены? Какая опека?

– Я видела, видела своими глазами, я разговаривала с его любовницей, аля помощницей, – сделала я пальцами кавычки, скривившись, – которая мне прямо в глаза сказала, что Руслан женился на мне ради дочки. Я их голыми застала в клубе. Папа, ты слышишь?

Он даже не моргал, а смотрел в одну точку, словно пытался выстроить хаос из моих слов в стройную схему. Сжал губы в тонкую полоску и нахмурился еще сильнее.

– То есть ты застала мужа с любовницей и она тебе сказала эту ересь про опеку?

– Почему это ересь?

– А что Руслан? Он что сказал?

– А он ничего не ответил, папа, – рассмеялась я немного истерично, шмыгая при этом носом, – он спал беспробудным сном, пока мы с ней разговаривали.

– Ты должна поговорить с мужем и выслушать его объяснения, Аврора.

– Папа, ты себя слышишь? – вспылила я, размахивая руками. – Я ни за что не буду с ним разговаривать! Разведи нас, папа! Я больше с ним словом не перемолвлюсь!

– Развести? Ни за что. Вы только что поженились. Никакого развода не будет. Я немедленно звоню Руслану и требую, чтобы он приехал сюда. Всё это какая-то блажь, Аврора! Позорище!

Глава 6

Аврора

Я лежала на кровати и плакала, пока отец нервно ходил по коридору туда-обратно. Его шаги и разговоры по телефону звучали глухим эхом. Он продолжал стоять на своем, несмотря на мои мольбы и плач. Считал, что я всё выдумываю или не так поняла.

А как я могла что-то не так понять?! Всё было ясно как день. Они оба голые, после постели, а эта его любовница еще имела наглость оскорблять меня. Мало того, что Руслан обманул меня, сказав, что его помощник – мужчина, так еще и изменял мне почти под носом. Если бы не Вика…

– Господи, – всхлипнула я, коря себя за то, что пошла на поводу у своих эмоций и из-за подозрений бывшей женщины Руслана поехала в тот клуб. Лучше бы я сидела дома. Тогда бы этого кошмара не случилось.

Я положила руку на плоский живот и всхлипнула сильнее. На меня вдруг навалилось жуткое осознание потери. Внутри образовалась непривычная пустота. Вакуум.

– Моя крошечка… – пробормотала я, поглаживая себя по животу. Я ведь только недавно начала разговаривать с ребенком. Прочитала кучу рекомендаций, как вести себя беременной, и исполняла их с удовольствием. Мне нравилось это ощущение, что я скоро стану мамой, я готовилась к нему, хотя сперва беременность меня не обрадовала и была неожиданностью.

Но я ждала этого малыша с радостью и хотела стать мамой…

А в итоге… Господи, что же я натворила? Куда меня понесло? Чем я думала?

Поступи я иначе, сейчас бы во мне до сих пор жил мой малыш. Мой сыночек. Или лапочка дочка.