Копия жены по контракту

Я просто хотела вырваться из ловушки, в которой оказалась, ловушки, которой я считала собственную жизнь.

А теперь кажется, что всё было не так плохо и я попалась в гораздо более жуткий капкан.

Басманов открывает рот, но я не слышу ни звука, поскольку музыка продолжает орать, но я, в своем онемении, ее даже не воспринимаю. Так сильно захвачена своими эмоциями, что вокруг меня образовался вакуум.

Громкий гул сердца перекрывает все звуки извне и барабанит в ушах.

Когда мужчина напротив понимает, что музыка стала ему помехой, он ведет головой в сторону источника звука, сначала обнаруживает колонку, а потом безошибочно – смартфон, который продолжает производить громкие звуки.

Он быстро направляется к нему, обхватывает широкой ладонью, нажимает несколько кнопок, но, не сумев выключить музыку, вдруг резко бросает мой телефон на пол.

Ни в чем не повинный гаджет не затыкается – тогда Басманов поднимает ногу в дорогом кожаном ботинке, быстрым движением наступает на него и со свирепым выражением лица усиливает нажим.

Музыка резка стихает. Оглушающая тишина сменяется звуками моего быстрого судорожного дыхания.

Наконец меня отпускает оцепенение, и я аккуратно поворачиваюсь к подоконнику, кладу на него комок одежды с балкона, незаметно вытерев об нее вспотевшие руки.

– Я планировал обнаружить здесь свою жену, – Басманов наконец-то говорит. Хриплый грубый голос разносится по помещению и отдается эхом о стены. Заставляя меня снова застыть от ужаса.

– Здесь вашей жены нет, – сипло шепчу очевидную глупость. А потом спрашиваю то, что меня волнует: – Как вы сюда попали? Что вам нужно?

Мой гость морщится от досады. А я закусываю губу и сцепляю руки перед собой в замок на уровне паха. Будто стараясь прикрыться. И кляну себя за слабый и надломленный голос. За растерянный, виноватый вид.

Я показала свой страх, и от этого мне стало чертовски стыдно. Он мне еще не угрожает, а я уже боюсь. Но как не бояться, когда я даже не знаю, как он вошел сюда? Сломал замок? Выбил дверь? Или открыл ключом?

– Перестань трястись, просто отвечай на вопросы, – требует мужчина, и я отчетливо слышу скрип сжатых челюстей. Надо будет ему посоветовать так не стискивать зубы, а то в скором времени придется вставлять импланты.

– В эту квартиру периодически ходила моя жена, поэтому ты должна знать, где она, – констатирует он строго, прерывая бессвязный поток моих мыслей. Спрашивает по слогам, как для слабоумной: – Кто ты такая и как связана с моей женой?

По недовольному тону мужчины становится понятно, что меня не ждет ничего хорошего от его открытия, что жена ходила тайком в какую-то захудалую квартиру.

К тому же он бегает подозрительным взглядом по моему лицу, что неудивительно, учитывая мою роль в жизни его пропавшей супруги.

Интересно, куда делась Роксолана?

Но я правда не знаю, где она. Только поверит ли мне Басманов и удовлетворится ли моими объяснениями? Я очень сомневаюсь. Такие экземпляры, как он, любят конкретные ответы, любят, чтобы им подчинялись и выполняли их приказы по щелчку пальцев.

Наверное, его подчиненные бандиты понимают его с одного взгляда, с одного кивка. И, как послушные собачки, высунув языки, несутся выполнять команды «фас» или «к ноге» своего хозяина.

Но я еще такой способностью не обладаю. И, честно говоря, надеюсь никогда ею не обзавестись.

– Вряд ли вам интересна моя персона. Вашей жены здесь нет, я не знаю, где она, – говорю внятно, копируя его тон и намекая взглядом, что он может удалиться.

Теперь Басманов сжимает кулаки и гневно расширяет ноздри. Наверное, его артериальное давление изрядно шалит, если он на простые слова так реагирует.

– Я спросил тебя, кто ты такая! Отвечай! – рявкает он так оглушительно, что дрожат стаканы на столешнице. Если он хотел меня припугнуть, то поздно, – я уже и так до смерти напугана.

Шутить, изгаляясь мысленно над его здоровьем, резко расхотелось.

– Вряд ли вам мое имя что-то скажет…

– Плевать я хотел на твое имя. Здесь видели мою жену. Практически это было последнее место, где ее видели, перед тем как она пропала. И я наблюдаю некоторое сходство между вами. Потрудись объяснить, что это значит.

– Что «это»? – уточняю я, приподнимая бровь.

Я знаю, что дразню зверя, но почему-то всё равно тяну время и не хочу открывать ему тайну. Чувствую, что это грозит мне крупными неприятностями, если не сказать больше.

Басманов шагнул ко мне. Кажется, он потерял всяческое терпение. Да, я умела выводить мужчин из себя и играть на их нервах.

А не надо влезать на мою личную территорию! Еще в интернате я научилась защищаться. Там не место для слабых. Хочешь жить – умей вертеться.

Но Басманов – это не какой-то хулиган, который максимум может тебя избить, да и то ты получишь возмездие, когда пожалуешься директору.

Басманов может отнять жизнь и даже не поморщится. Жизнь у меня была паршивая, но всё же мне дорога, поэтому я собиралась побороться.

Он напирал своим огромным телом, а я чувствовала себя маленькой, хрупкой куклой.

Его огромные ручищи запросто могли меня раздавить. Большой, грозный, яростный, он пристально разглядывал меня, словно пытался понять намерения и разгадать загадку. И наверное, злился, что я его здесь задерживаю.

– Почему след моей жены привел меня сюда? Ее видели в окрестностях, но ее здесь нет, но есть ты – странно на нее похожая. Не говори мне, что это совпадение или случайность. Ты явно что-то знаешь.

– Я ничего не знаю о том, где ваша жена, – озвучиваю то, что соответствует истине.

Басманов медленно прикрывает глаза. Они у него, как назло, красивые. Притягательные. Черные, глубокие, затягивающие в свою пучину, как опасный омут с неведомыми тварями.

– Ты что-то знаешь, я вижу по твоим глазам, – прищуривается он, делая еще один шаг вперед.

– Ничего подобного, – мотаю головой из стороны в сторону. – Вы, наверное, дверью ошиблись. Поищите еще. Я вас вообще не знаю. А вы вторглись в мой дом и требуете ответов. Вам лучше уйти, – говорю твердо, стискивая слабые кулаки.

Я даже не могла себе представить, какой дурой надо было быть, чтобы связаться с ним и обманывать такого человека. А я была именно такой дурой, которая крепко связана с его женой и позволила втянуть себя в ее грязные игры.

А теперь мне приходится покрывать ее. И никакие деньги мира не спасут меня сейчас от бешеного гнева ее мужа.

Вроде бы у меня получилось взять себя в руки, но я успела показать свой страх, и Басманов четко уловил его.

Он умный, подозрительный, и мне не провести его.

Его красивые губы изогнулись в злобном оскале, и только спустя секунду я поняла, что это он надо мной насмехался. Над моими жалкими попытками прогнать его.

Мы сейчас наедине, и он может сделать со мной всё что угодно, а я буду не в силах сопротивляться. Против него я ничто.

– Ты сейчас скажешь мне всё, что знаешь, или очень сильно пожалеешь об этом! – цедит бандит сквозь зубы, ядовитая черная ярость растекается по радужке.

Я завороженно наблюдаю за яркой игрой эмоций в глазах, которая контрастирует с каменным выражением лица. Наверное, с таким лицом он отдает приказ кого-то уничтожить.

Точно так же он может уничтожить меня. Если я не скажу правду.

Собственно говоря, я не давала обещаний защищать его жену, сейчас своя жизнь дороже. Я четко уловила момент, когда стало невозможным юлить и скрывать правду.