Мир из прорех. Иные земли

– Или, может, лучше заночевать в лесу. – На этот раз бодрости в его тоне не было. Голос стал тонким и жалким, как у маленького мальчика. Сейчас он бы многое отдал за то, чтобы рядом был прежний Ган. Вероятно, они бы срывали злость друг на друге, зато ему не пришлось бы одному отвечать за их жизни. Князь наверняка знал больше о том, как выжить в настолько безумной, невероятной ситуации.

Они шли достаточно долго. Справа лес перешел в мохнатую стену – так туго сплелись между собой ветви ползучих растений. Стена тянулась вперед сколько хватало глаз. Никогда раньше Артем не видел, чтобы лес рос так плотно. Он растерянно остановился.

– Видимо, надо вернуться назад… – От отчаяния он решил попытаться разговорить Гана еще раз. – Ты сам как думаешь, лучше спать в лесу или на берегу?

С тем же успехом он мог попросить совета у стены. Некоторое время Ган даже не смотрел на него, будто не слышал… А потом вдруг уронил свой факел под ноги, в мокрый песок. Факел зашипел и погас.

– Здорово, – пробормотал Артем. – Спасибо за помощь.

Ган сделал шаг вперед, к лиловой стене, коснулся ее рукой, и на мгновение Артем испугался, как будто растения могли броситься на князя, затянуть его в свое хищное нутро… Ведь здесь что угодно было возможно.

Ничего такого не случилось. Ган прикоснулся к стене второй рукой, отвел в сторону висящую у его лица ветку с листьями и замер. Артем поднес факел ближе…

Под лиловыми листьями обнаружился брус. Стена оказалась настоящей стеной.

– Ночлег, – сказал Ган, старательно выговаривая слово. – Ночлег.

Он произносил отдельные слова с удовольствием, как ребенок, который только учится говорить, и от этого Артему делалось жутко.

– Да-да, – пробормотал он. – Здорово. Спасибо.

Он вовсе не был уверен в том, что хочет оказаться по ту сторону стены – или идти дальше в темноте, не зная, как скоро наткнется на вход.

– Вернемся немного и заночуем, – сказал он наконец.

Ему вдруг подумалось, что люди за стеной – если там действительно есть люди, – скорее всего, обороняют свой дом от нечисти. До сих пор их с Ганом не заметили – может, не заметят и потом. Зато, если они защищают периметр так же, как это делали жители Зеленого, у стен должно быть достаточно безопасно.

– Утро вечера мудренее. – Так часто говорил дедушка Каи, и, повторив это, Артем почувствовал себя увереннее. – Переночуем здесь, – сказал он Гану.

Он как раз думал о том, получится ли убедить Гана спать по очереди – и сможет ли тот быть достаточно надежным дозорным, – когда откуда-то сверху донесся высокий пронзительный свист, похожий на птичий… Но слишком искусственный, громкий. Машинально Артем взметнул руки вверх, закрывая голову.

В зарослях наверху появился зазор, и из него почти по пояс высовывался человек с копной растрепанных каштановых волос. Он был одет в зеленое и лиловое. Снизу, в полумраке тени, которую отбрасывала стена, Артем не мог различить черт его лица – неясно было даже, стар он или молод. Единственное, что сразу бросалось в глаза, – белозубая улыбка. В руках у человека была длинная деревянная трубка, направленная вниз.

Артем медленно поднял руки вверх.

– Мы безоружны, – сказал он, сознавая, впрочем, что человек никак не может его понимать. – Пожалуйста, не стреляйте.

Улыбка человека на миг померкла – а потом засияла вновь.

– Вижу, – отозвался он, поднимая трубку. – Не хотите зайти внутрь?

Глава 4. Кая

Кае пришлось наклониться, чтобы войти в лазарет. Впрочем, лазарет – громко сказано. С самого начала у них было не много лекарств – теперь их стало и того меньше. Под руководством Шоу, разбирающейся в травах, они успели собрать кое-какие растения еще до того, как все укрыл снег. Сначала казалось, что этого хватит для того, чтобы продержаться до возвращения в город, – тогда многие надеялись, что вернутся в ближайшее время, – но потом к ним начали присоединяться снабженцы и жители Внешнего круга, и ресурсов перестало хватать на всех.

Пока они жили в многоэтажных зданиях Внешнего круга, было проще – и сохранять тепло, и обороняться. Но после очередной атаки капитана Сокол, которая не щадила ни чужих, ни своих людей и не брезговала пускать в ход то оружие, которое, по словам старожилов, никогда не применял даже Сандр, им в очередной раз пришлось переселиться… И нынешнее пристанище Кая считала самым неудачным из всех.

В лазарете пахло травами и – Кая рефлекторно задержала дыхание – нечистым телом, золой.

Тошу разместили на печи – там, где теплее всего. На нескольких койках, расставленных рядом с печью, спали люди. Кая осторожно обогнула свесившиеся с коек ноги и руки. Подтянувшись, тихо скользнула на печь.

– К тебе можно?

– Да. – Голос Тоши звучал тихо и слабо, совсем непохожий на голос веселого друга князя, который всегда был готов посмеяться и пошутить. Должно быть, и сам Ган не узнал бы его теперь.

На печи было тесно, и Кая прилегла рядом, подперла щеку рукой. Обычно неподалеку от Тоши крутилась Саша, и поэтому Кая особенно ценила минуты, которые получалось урвать с ним наедине. До исчезновения Гана они толком не разговаривали – однако общая потеря сблизила их. И не только потеря – но об этом они не говорили. Впрочем, Кая полагала, что чувство вины, висевшее между ними, заметить было едва ли не проще, чем едкий запах трав. Ведь все началось с того, что они пришли в лабораторию за секретами Сандра. Не пойди они туда – кто знает, как бы все сложилось.

– Как дела?

– Просто великолепно. А что, не видно? – Тоша слабо улыбнулся. Его лицо осунулось, и привычных ямочек на щеках больше не было. Кая хмыкнула:

– Отрадно слышать. Я кое-что принесла.

Она поделила пирожки Севера между участниками их посольской миссии – но несколько штук припрятала и теперь положила Тоше на грудь.

– Ну и ну. – Его глаза блеснули. Он, не церемонясь, вонзил зубы в пирожок и тихо ухнул. – Переговоры прошли успешно, значит?

– Я бы так не сказала. – Кая прижалась щекой к овчине, укрывавшей печь. Овчина была теплой, и казалось, что она лежит на спине большого и дружелюбного зверя. – Север хочет объединиться с нашими против капитана Сокол. Судя по всему, он сумел приобрести сторонников. Немало… Но недостаточно для того, чтобы с ней справиться. Почему за ним вообще кто-то пошел? – Она тихо выругалась.

– О, ты не фнаешь Февера. Он нафтоящий дьяфол, когда надо кофо-то ф чем-то убедить… Ган как-то дафно мне говорил, что фсему, что он знает, его Февер научил.

– Может быть, – неохотно протянула Кая. – Но что-то особой любви между ними я не заметила. Что вообще случилось?

Тоша отвел глаза и с усилием проглотил огромный кусок пирожка.

– Я ж говорил… Ган не хотел бы, чтобы я болтал об этом с тобой.

– Ган далеко.

– Но я все равно служу ему, – просто сказал Тоша.

Они помолчали. Большего болтуна и сплетника, чем Тоша, Кая не встречала, но в вопросах княжеских секретов он был необыкновенно принципиален, и через эту принципиальность ей не удалось пробиться до сих пор.

– Ты точно знаешь, что они живы? – спросил Тоша.

Это была игра, в которую они, не сговариваясь, играли с тех пор, как Ган исчез, и Кая ответила, как всегда, твердо:

– Да. Когда мы с учеными пытаемся связаться с другой стороной… С помощью Анле…

– Анле?

– Я же тебе говорила, это та темноволосая девушка, которая у Сандра в плену была… Так вот, я слышу и вижу что-то странное. Павел считает, что это, возможно, как раз потому, что там сейчас Ган и Артем.

– Думаешь, они там вместе?

– Да. – На сей раз ее голос звучал менее уверенно. – Ведь они вместе вошли в прореху, так? Значит, должны были выйти рядом.

Еще одним правилом их с Тошей игры было никогда не упоминать вслух, что Сандр и Тень тоже ушли туда.