В объятиях Тумана

– Дома лучше, – я откидываю голову и блаженно прикрываю глаза.

Дом. Такое простое слово из трех букв, но, сколько важного и ценного оно несет в себе. Именно сейчас сидя в прокуренном салоне автомобиля и слушая бессмысленную речь водителя, я, наконец, ощущаю себя дома.

За те восемь лет, что я провел в другой стране, я так и не смог назвать ее домом. Потому что именно здесь я родился, выкурил свою первую сигарету и впервые влюбился. Все мои воспоминания остались в этом маленьком городе.

Здесь осталась она.

Смотря в окно, на проплывающий мимо городской пейзаж, я искренне удивляюсь переменам, произошедшим за время моего отсутствия. Некогда тихий спокойный городок, стал похож на крупный мегаполис с изобилием торговых центров, выхлопных газов и вечно спешащих людей.

Я покинул этот город десять лет назад в надежде изменить свою жизнь. И я один из тех, кому это удалось.

Она могла бы мной гордиться.

Такси въезжает в один из тех районов, которые принято называть «неблагополучными» и останавливается около пятиэтажного панельного дома, в котором я провел девятнадцать лет своей жизни. Все те же серые стены, расписанные причудливыми рисунками и матерными выражениями, та же детская площадка со скрипучими качелями и деревянной песочницей, те же клумбы, усеянные пестрыми цветами.

Только я уже не тот.

Расплатившись, я покидаю автомобиль и под озадаченный взгляд таксиста шагаю к подъезду. Видимо он откровенно не понимает, что такого, как я привело в это забытое Богом место. Уверен, мужик был бы менее удивлен, зная меня прежнего.

Кажется, меня не было здесь намного больше одного десятилетия. Так много всего изменилось с того момента, когда я был здесь в последний раз.

Тогда у меня не было ни единой крупицы надежды на то, что моя жизнь может стать лучше.

Теперь же она безупречна.

Видишь, Ласточка, я оказался совсем не безнадежен.

Под оглушительный стук сердца, я поднимаюсь по каменным ступеням и замираю у обшарпанной двери с номер восемь. Пальцы не слушаются, когда я вставляю ключ в замочную скважину. Делаю два оборота против часовой стрелки. Замок щелкает. Ноги будто наливаются свинцом, настолько сложно мне сделать шаг в квартиру, словно вернуться в прошлое. На десять долгих лет назад.

Я зажмуриваюсь и все-таки заставляю ноги двигаться.

Здесь все точно так же, как и в день моего отъезда. Занавески в голубой горошек, старенький телевизор и прожженный диван, застеленный коричневым покрывалом. А еще запах. Застарелый запах дешевых сигарет и сырости.

Когда – то в этой квартире жила счастливая семья. Отец, мать и их девятилетний сын. Отец водил сына на рыбалку и учил кататься на велосипеде. Мать вязала шерстяные носки, а по выходным пекла блины с черничным вареньем.

Все разрушилось в тот момент, когда отец потерял работу и от безысходности схватился за стакан. Поначалу мать пыталась бороться, а потом махнула рукой, и они стали пить вместе. Фактически родителей у меня не стало уже тогда, а технически через два года после того, как я уехал. Я даже не могу точно сказать, что испытал, когда мне сообщили трагичную весть. Я пообещал приехать и выслать деньги на похороны. Деньги выслал, но приехать не смог. А может, просто не захотел.

Первым делом я открываю окна, чтобы избавиться от этого тошнотворного запаха, что ни единожды преследовал меня во снах. Я застилаю кровать новым постельным бельем, ставлю мобильник на зарядку и сделав в голове пометку заполнить холодильник едой, отправляюсь в душ.

После душа, я некоторое время стою напротив кровати, не в силах заставить себя лечь. В этой комнате так много воспоминаний и все они тяжелым грузом давят на меня, не позволяя расслабиться.

Она была со мной на этой гребанной кровати.

Здесь я признался ей в любви.

Здесь она призналась в любви мне.

Настойчивый звук мобильного разрывает тишину, развеяв навязчивый дым воспоминаний. Я беру телефон и с экрана на меня смотрит сияющее лицо моей девушки Лии.

Спасибо, Вселенная!

Я провожу пальцем по экрану.

– Привет, милая.

– Здравствуй, Алекс, – нежный голос Лии действует на меня, как самый лучший антидепрессант и меня понемногу отпускает, – Знаешь, до тебя было невероятно сложно дозвониться.

Не понимаю, как у нее это получается? С первого дня нашей встречи она стала для меня подобием лекарства. Чудодейственной панацеей способной излечить от болезненных ощущений в сердце.

Таблетка от любви.

– Прости, детка. Я забыл выключить режим «полета».

– Я уж было подумала, что ты решил скрыться от меня, – в голосе Лии слышатся игривые нотки.

Я улыбаюсь.

– Разве я смею?

На той стороне провода слышится тяжелый вздох Лии.

– Ты улетел четырнадцать часов назад, а я уже скучаю.

– Я тоже, милая, – и я не лгал. Мне действительно не хватало своей вечно сияющей девушки.

– В следующий раз, не смотря на все твои возражения, я полечу вместе с тобой, Алекс.

Лия хотела полететь вместе со мной, но я настоял, чтобы она осталась. Не знаю почему, но мне, казалось неправильным привозить в этот город свою девушку. Где – то глубоко внутри, я понимал причину этих мыслей, но озвучить их не мог даже самому себе.

– Конечно, – соглашаюсь я, но мы оба знаем, что этого никогда не случится.

Лия зевает и, я вспоминаю, что в Нью – Йорке сейчас ночь.

– Тебе пора спать.

– Да, я уже в кровати. Надела, твою рубашку, как – будто ты спишь рядом.

– Очень изобретательно.

– Возвращайся скорее. Люблю тебя.

Язык словно приклеился к небу, и я не смог ответить на ее признание.

– Спокойной ночи, Лия, – это все, что мне удалось выдавить из себя.

Фог, ты гребанный кретин!

Мне определенно хорошо рядом с Лией, комфортно, но те чувства, которые я испытываю к ней нельзя назвать любовью.