Засранец

На улице уже совсем стемнело, но я отчетливо помнила дорогу. Мне нужен был глоток воздуха! Срочно! Быстро, насколько это было возможно в сумерках, шагая по тускло освещенной уличными фонарями дорожке, ведущей через яблоневый сад, я уверенно направилась к озеру. Но, даже не достигнув первой яблони, меня остановил до боли знакомый голос, настоящим кинжалом врезавшийся в мою спину:

– Маша!

Ускорила шаг. Насколько это было возможно в моем нетрезвом состоянии. Но он с легкостью догнал меня!

– Тебе никто не говорил, что одной гулять в темноте небезопасно? – Ярцев даже не запыхался. Конечно! У него ведь такая физическая подготовка! Видела я все… в кинотеатре…

Не к месту! Снова не к месту в мое затуманенное сознание врезались сцены из Тёмной комнаты! Бог ты мой… Было ли у них с той актрисой все не только на камеру, но и на самом деле? Эти мысли буквально изводят меня. Машка! Забудь! Он. Твой. Двоюродный. Брат!!!

– Я справлюсь, – проворчала в ответ и мысленно порадовалась, что в этой темноте он уже никак не может видеть, того, что сейчас на самом деле выражает мое лицо. Мольбу! Настоящую мольбу к вселенной, с просьбами, чтобы он исчез! Испарился! Куда угодно, но только прямо сейчас…

– Прости, – его голос разрезал темноту и мою ненависть, снова заставив заполыхать мое тело, – но, как твой брат, я не могу позволить тебе рисковать собой. Я провожу тебя.

– Не надо! Сама все найду! Отстань от меня! – бросила это так уверенно и, естественно, что даже загордилась собой. На мгновение. Потому что тут же наскочила в темноте ногой на камень, споткнулась и полетела носом об землю.

Только не долетела до нее. Вместо того, чтобы своим расчудесным носом познакомиться с аккуратно выложенной дорожкой, по которой я так всегда люблю бегать к озеру, со всего размаха рухнула в его объятья! И в то же чертово мгновение потеряла какую-либо связь с реальностью.

Его запах…

Темно. Я не вижу его. Но чувствую. Его большие, мужские ладони на своей талии. Близость его сильного тела, настолько горячего, что, кажется, внутри него стучит не обычное человеческое сердце, а как минимум настоящая раскочегаренная печь.

– Маша, – мое имя он выдохнул так, как будто мы сейчас оба были не здесь, в саду у моего дедушки, а были в той самой тёмной комнате.

Сжала в кулаки свои собственные ладони, потому что именно в этот самый момент, они лежали на его мерно вздымающейся железобетонной груди. Не хотела чувствовать его близость. Не хотела в очередной раз лишиться рассудка и последнего достоинства. Казалось, там, под его рубашкой, настоящие доспехи – настолько его тело было твердокаменным, натренированным, мощным…

– Машка…

По-моему, он что-то хотел сказать. Что-то, что я хотела услышать. Больше жизни хотела услышать это сейчас от него. Но мое дурацкое тело, не спросив у разума, сделало очередной, идиотский выпад, резко оттолкнув его от меня.

– Отстань! – крикнула громким шепотом. Все же, я осознавала, что не стоит ставить в известность о нашем разговоре и остальных гостей деда, которые тоже могли выйти в сад на прогулку после сытного ужина.

– Маша, – его голос вдруг стал жестким, незнакомым, не таким, каким я всегда его знала, – почему ты злишься на меня?

Огромная фигура брата перегородила мне дорогу, ясно давая понять, что без ответа на свой вопрос, он никуда меня не пропустит. Но я не хочу рассказывать, почему именно злюсь! Не хочу, чтобы он узнал о моей боли! Не хочу, чтобы узнал о моих чувствах, а потом посмеялся над глупой, уродливой сестрой.

– Я злюсь не на тебя, – взяла себя в руки и заставила свои губы произнести нечто внятное, – просто погулять хочу. Одна.

– К озеру? – глухо уточнил он.

– К озеру, – ответила нехотя, прокричав внутри себя новую мольбу к нему. Мольбу, ни при каких обстоятельствах не ходить за мной!

– Я провожу тебя, – тут же услышала в ответ то, что и боялась и хотела услышать. – И не спорь. Я несу ответственность за тебя. Хотя бы перед Аскольдом. Идем. А по дороге ты расскажешь мне, что же тебя так расстроило, что ты со мной даже поговорить не хочешь.

Глава 4

– Мне жаль, что так получилось со вступительными экзаменами, – мой брат решил, видимо, прервать затянувшуюся паузу, когда мы уже миновали беседку. Ту самую беседку. Он упорно шел рядом со мной. Я же уже была не в силах придумать отговорку, чтобы отвязаться от его компании. Шампанское, наконец, подействовало. И, может быть, это было хорошо. Этот туман в моей голове, как будто сработал спасительной пеленой, не давшей мне воспринимать происходящее, как настоящую реальность. Все было, как во сне. Я. Он. И эта дорожка, по которой пять лет назад мы оба гуляли. Вместе. Гуляли к этому самому озеру, на которое открывался чудесный вид из беседки на холме.

Той самой, проклятой, беседки!

Дрожа от воспоминаний, от ощущения его присутствия рядом, и от алкоголя в своем организме, не сразу поняла, о чем он говорит.

– Откуда… откуда ты знаешь про экзамены?

Ответом на мой вопрос было молчание! Никакой реакции. И я уже было хотела решить для себя, что мне это померещилось, как вдруг прозвучал не следующий вопрос, а скорее приказ:

– Я хочу, чтобы ты перестала встречаться с другими, – агрессивно озвучил он свое абсурдное для меня пожелание.

– Что? – я резко остановилась и посмотрела на него в полной темноте. И даже сейчас я четко различила, как хмуро сошлись брови на его переносице и как напряглись острые скулы, наверное, доставшиеся ему по наследству от красавца-отца.

– Ты правильно меня услышала, – практически по буквам повторил мой брат. – Я хочу, чтобы ты забыла о других парнях.

– С какой стати?! – вспылила я, разозлившись на его это наглое заявление.

– С такой, – невозмутимо, тихо, угрожающе сказал Юджин, приблизившись ко мне вплотную. Его огромная фигура нависла надо мной, и теперь воздух из легких брата уже долетал до кожи на моем раскрасневшемся лице. Молчание между нами снова затянулось. Я ждала, что он скажет, но брат не произнес ни слова.

– С кем хочу, с тем и буду встречаться! – не выдержав больше невероятного напряжения, возникшего между нами на небольшой полянке между яблоневым садом и парком, выпалила я. И тут же пожалела о своем порыве.

Мгновенно. Молниеносно! Мой двоюродный брат схватил меня за плечи и, резко подтянув к себе, накрыл мои губы поцелуем!!!

Взрыв… Взрыв внутри меня, переросший в красочную радугу и неуправляемый жар во всем моем теле… Я ждала этого пять лет. Прикосновения этих губ, прикосновения этих рук, прикосновения этих обжигающих чувств… Все, каждая клеточка моего тела отреагировала на его тепло, как будто жила все время только ради этого момента.

Это уже когда-то было… Было. Пять лет назад. В тот раз я сошла с ума от этих запретных чувств. Влюбилась, напридумывала себе бог знает что, а утром он исчез, как проклятая золушка! Ну, уж нет! Может быть, это было не чувство самосохранения, которое должно было во мне появиться вместе с взрослением. Скорее это алкоголь вкупе со злобой, накопившийся за долгое время. Как бы там ни было, на этот раз я очнулась быстрее.

Со всего маху, со всей силы ударила пяткой по его ботинку в том месте, где должны были находиться его пальцы. Он не произнес ни звука, но, от неожиданности, на секунду выпустил мои плечи из рук, и мне хватило этой заминки. Сорвавшись с места, я, как сумасшедшая, понеслась через сад обратно к спасительной усадьбе!

– Маша! Остановись! – услышала разозленный рев своего преследователя у себя за спиной. Но не остановилась. Спотыкаясь о ветки, еле разбирая, куда бегу, неслась так, как будто от этого зависела моя жизнь.

А она действительно зависела!

Чтобы не случилось, чтобы он там себе не придумал, ни при каких обстоятельствах, я не дам ему повторить то, что он уже когда-то проделал со мной! Я все время, на протяжении этого сумасшедшего бега в темноте, слышала, буквально кожей чувствовала, как он гонится за мной. И в один момент, чуть было не проиграла эту гонку. Но мне все же повезло! Буквально на несколько секунд раньше, ворвалась в усадьбу с черного хода, что вел прямиком в холл, где располагалась винтовая лестница на второй этаж. Спотыкнулась о ступеньку, и чуть было не вывихнула ногу, но продолжила свой бег, пока не достигла своей комнаты, и дрожащими руками, не заперла за собой дверь!

И в эту самую секунду, с другой стороны кто-то дернул за металлическую ручку на ней.

Зажала себе рот рукой! Чтобы только не закричать на весь дом, потребовать, чтобы он ушел, чтобы оставил меня в покое. Но за меня это сделала моя мама, чей голос за стеной я разобрала уже в следующий момент.

– Племянник, дорогой! Ты решил нас покинуть? Идем обратно в гостиную, там как раз Аскольд распорядился подать кофе, – а потом какое-то шуршание, похоже, мамочка вновь воспользовалась возможностью обнять знаменитого родственника. – Ты на улице был? Твои прекрасные волосы растрепались, позволь, я помогу…

Он что-то ответил, но так тихо, что я ничего не расслышала. А потом прозвучали удаляющиеся шаги. И только через полминуты, когда все стихло, я позволила себе упасть на кровать, окунуть лицо в подушку и молча прокричать все то, что накипело! Всю правду о том, как сильно я его ненавижу!

* * *

– Юджин, золото, почему ты убежал от нас? Пойдем, пойдем обратно в зал, все только тебя и ждут.

Поспешил! Чертов идиот, поспешил. Зачем? В любом случае, еще целых две недели впереди, времени достаточно для всего. Но это ожидание…

Целых пять лет. Каждый день.

– Племянник, ну, не молчи, расскажи своей любимой тете, как прошли съемки? Поклонницы, наверное, весь твой подъезд исписали признаниями в любви? Надо будет и мне как-нибудь заехать к тебе в гости и от себя надпись добавить! Хочешь шампанского, дорогой?