H2O

– Я большая, – буркнула Дагмар.

– Ты же и так все обо мне знаешь. Паспортные данные, номер счета, кодовое слово, размер заработной платы… Ни одна женщина, включая обеих жен, никогда не знала обо мне столько, глупенькая…

– Я умная.

– Ну конечно. Никто не сомневается.

Подошел к ней со спины, провел ладонями по волосам, мимолетно завернул указательными пальцами на лицо, соскользнул по выпуклым скулам под глаза: сухо, вот и хорошо. Дагмар не так уж часто плакала, в чем опять-таки совпадала с образом правильной, оптимальной женщины. Но не стоит забывать, что это всего лишь образ. Всегда приходится делать поправку на реальную жизнь, учитывая и прощая погрешность.

Встала, разворачиваясь ему навстречу. Еще немножко надутая, но уже раскрытая навстречу, еще шмыгнула носом, но уже улыбнулась, уже расстегнула две верхних пуговки на груди. Вот мелькнуло на миг выражение рыжего мультяшного лисенка – нет, не оно, показалось, но что-то похожее, вполне подходящее, особенно если выключить верхний свет, а пушистый абажур настольной лампы сглаживает все на свете неточности, делает приблизительное оптимальным и правильным…

Зато их тела совпадали идеально, как резьба винта, словно края паззлов. Почти одного роста, и никому не надо опускать или запрокидывать голову – разве что чуть-чуть склонить набок – чтобы встретить другие губы, и грудь к груди, и бедро к бедру, и так удобно расстегивать бюстгальтер на гладкой тугой спине…

До чего же мне с ней хорошо.

До чего досадно, что сегодня еще возвращаться.

(за скобками)

– А здесь мы верстаем наши брошюры, – сказал Виктор. – Это Татьяна Краснова, наш дизайнер. Привет, Таня.

Девчонка за компьютером кивнула, не оборачиваясь. У нее была прикольная прическа: коса обернута вокруг головы, на затылке тонкий кончик косы нырял в ее толстое основание. Еще Женька рассмотрел картинку на мониторе: три ярко-салатовых человечка положили руки друг другу на плечи. Под ними столбиком шел какой-то текст, но девчонка свернула окно и бросила хмуро:

– Не люблю, когда смотрят через плечо.

– Извини, – улыбнулся Виктор. – Идемте, ребята, я вам предыдущий выпуск покажу.

Женька крутил головой туда-сюда, изумляясь, насколько здесь все обыкновенно – и необыкновенно в то же время. Маленькое полуподвальное помещение в ДК. Пыльные жалюзи на окне, скрюченный кактус на полочке, банка кофе и несколько немытых чашек, а еще бумага, куча бумаги в разных видах: пачки, рулоны, распечатки, газеты, проспекты… И то там, то тут – пятна-ростки ярко-салатового цвета. Как надежда. Как свобода. Как жизнь.

– Вот, – Виктор дал им с Олегом в руки по глянцевой брошюре. – Он, конечно, так себе, пилотный… Но все равно действенно. Люди берут, читают.

«Пять шагов к свободе, – прочитал Женька. – Шаг первый: я умею говорить «нет».

Если ты можешь подписаться под этим утверждением, считай, что первый шаг уже сделан. Но действительно ли это так? Среди твоих знакомых наверняка есть масса людей, сказать которым «нет» легче легкого. Постой. А твой преподаватель в вузе? Начальник на работе? Родители? Компания лучших друзей? Любимая девушка?…»

– Вы их в почтовые ящики бросаете? – спросил Олег. – Или прямо на улице раздаете, как сектанты?

Ничего себе! Женька метнул в него гневный взгляд: как можно до такой степени не понимать?! Но Виктор не обиделся, только улыбнулся тепло и весело:

– Нет, на улице и без нас много чего раздают, неэффективно. Мы их оставляем под партами в студенческих аудиториях, в библиотеках, на столиках в кафешках, в метро, в фойе театров… да где угодно. Когда человек решает, брать или не брать ее в руки, читать или не читать, это уже его свободный выбор. Важно, чтобы нас поддерживали именно свободные люди. И чтобы как можно больше людей ощущало себя свободными.

Вверху глянцевой страницы общались два салатовых человечка. В разных вариантах, вроде комикса, с пояснением под каждой картинкой. Женька читал:

«Не ставь себе целью говорить «нет» всегда, везде и всем. Тебе могут предлагать разумные вещи, и не соглашаться будет просто глупо. Главное, всегда сначала смотри,

тебе предлагают, и только потом –

…»

– Классная полиграфия, – сказал Олег. Как Женьке показалось, со странным подтекстом в голосе. Зануда.

– Один из наших ребят грант выиграл, – отозвался Виктор. – Президентский. Мы решили, что если эти деньги пойдут на наше дело, будет только справедливо. И прикольно, – он усмехнулся, и Женька посмеялся тоже.

– А типография?

– Типография подпольная, они обложки для пиратских дисков делают. Естественно, тоже наши ребята.

Наши ребята везде, подумал Женька. Ну, или почти везде, но это пока. А здорово, наверное, когда ты идешь по улице и знаешь, что каждый второй, ну, третий встречный может подойти к тебе и положить руку на плечо. Правда, когда нас и вправду будет так много, станет нереально всем перезнакомиться между собой. Было бы классно придумать какой-нибудь знак, чтобы узнавать даже незнакомых своих. Например, что-нибудь салатовое в одежде… А ничего так идея! Надо будет предложить Виктору.

– А кроме агитации… – начал Олег, но Виктор его перебил:

– Это не агитация. В наших брошюрах нет никаких призывов или лозунгов. Мы просто помогаем людям разобраться в себе. Ставим вопросы, над которыми в обыденной жизни большинство просто не задумываются. Потому людьми так легко управлять, что они бездумно принимают все, что спущено сверху. Мысль о возможности что-нибудь изменить как-то не приходит в голову. Мы должны переломить эту рабскую бессмысленность. Конечно, не сразу, постепенно…

«Если тебе трудно сказать кому-то «нет», потому что у этого человека есть авторитет, влияние, власть, скажи «я подумаю». Возьми тайм-аут, уклонись от ответа, но ни в коем случае не говори «да»…»

– Допустим. И все-таки – напечатали брошюрки, а дальше?

– Слушайте, а вы не можете в другом месте трындеть? – внезапно взвилась девчонка с косой. – Тут люди вообще-то работают!

Она на мгновение обернулась, но ее лица, красного от праведного гнева, Женька все равно не запомнил.

«Шаг второй. Я ничего не боюсь».

– Мы сейчас уйдем, – отозвался Виктор. – Должен Гия подойти, и вместе двинем.

Женька закрыл брошюрку. Ярко-салатовая, она блестела в руках, как молодой клейкий листок, словно кусочек весны.

– Я возьму? – несмело спросил он.

Виктор улыбнулся. Запустил обе руки в надорванную серую коробку под окном, вытащил оттуда целую пачку весенних глянцевых листьев. Разделив напополам, протянул им с Олегом.

И поочередно дотронулся каждому до плеча.

(за скобками)

Глава ІІІ

Все утро Олег бродил по побережью. Была суббота, выходной, и вернувшись после завтрака к морю, – Йоны с Ульфой уже не было, сегодня они разминулись, – направился вдоль линии прибоя направо, в сторону косых сосен и скал. В принципе, можно было совершить вылазку и в обратном направлении, маршрут не зависел ровным счетом ни от чего. Просто разведка. Осмотр своих владений.

Шторм последних дней, когда гигантские волны, месиво из водорослей и пены, почти полностью захлестывали пляж, понемногу улегся. Теперь по морю ходили наискось гладкие пологие складки, похожие на спины китов. Только у берега они слегка вздыбливались и плескали пеной: утром из окна все побережье казалось окруженным тонкой жемчужной каймой.

Олег решил идти, не сворачивая и не удаляясь от моря, так долго, как это окажется возможным. Насыпной галечный пляж вскоре кончился, уступив место автентичному каменному месиву. Во всех щелях и кавернах, в том числе и гораздо выше линии прилива, стояла вода. Присев на корточки возле одного такого бассейна, метров двух в диаметре, Олег спугнул нескольких крабов, брызнувших боком в невидимые щели. Вода была настолько ледяная, что казалось странным, как это она не замерзает.

А снег, который пророчил Йона, так и не пошел.

Чем ближе к лесистым скалам, тем крупнее становились камни, они нагромождались друг на друга под разными углами, попадались и вертикальные, остроконечные, как обелиски. На косой гранитной плите соскользнула нога, Олег потерял равновесие и чуть было не съехал в щель, залитую водой. Н-да, сейчас промочить ноги, и экспедицию можно считать оконченной – хорошо, если удастся добраться домой раньше, чем простуда доберется до меня. А нормальные люди, судя по всему, ходят вон по той тропе метрах в двадцати дальше от моря.

Тропа вилась в серо-коричневой прошлогодней траве, взбираясь вверх по склону. Олег взбежал по ней бодро, в один рывок, и только наверху остановился, придирчиво прислушиваясь к себе: дыхание слегка сбилось, но нигде не колет, не режет, не схватывает, порядок. Зашагал дальше вдоль края обрыва. Полоса каменной мешанины внизу постепенно сужалась и в конце концов сошла на нет. Пологие волны накатывались на основание отвесной стены, иногда разбивались небольшим всплеском, иногда просто гасли в камне, не нарушая прозрачности водной толщи. Метров семь-восемь, прикинул Олег высоту обрыва. А кажется, будто прямо у ног.