Наследник

Зато смотрелись мы с ним теперь вполне нейтрально. Хоть и диковато, конечно.

– Нафига? – спросила я.

Николай чуть было не выдал свое дежурное «что?». Но прикусил язык и продолжал уже потише, только для этого квартала:

– Пока же все потенциальные рычаги влияния на прогресс сосредоточены в руках лиц социальной нормы, о нем не может быть и речи. Мы стандартны и предсказуемы, а главное – мы боимся всего неординарного даже в мелочах. Человечество топчется на месте, а поскольку такое топтание противоестественно, рано ли поздно мы покатимся вниз. Мой труд, – он тряхнул ресторанным пакетом, – призван доказать, что спасение человечества – в вас. Лишенных элементарных гражданских прав, запертых в коммунах, дискриминированных только за то, что вы…

– Тихо! – я дернула его за рукав.

Кто-то орал, как будто его резали. Кажется, Стив. Стив вечно попадает в истории, он у нас очень виктимный. Впрочем, раз его слышу я, то Андрей, с которым они расстались намного позже – от Стива так просто не оторвешься – уж точно услышит. Придет на помощь, спасет и заключит в объятия. Ну и пусть.

А может, это никакой и не Стив. Я же не Ната, я могу ошибаться.

Захотелось спать.

– Долго еще? – спросила я.

– Что?

Насчет предсказуемости Николай был прав. Но меня это уже почти не раздражало.

– Ваш отель, – терпеливо объяснила я. – Хочется спать. Мы же договорились.

– О чем?

Я очень терпеливо раскрыла рот…

Снова послышался вопль, уже ближе. Да нет, какой там Стив. Наверняка просто парижские коммунисты заловили обывала. Тоже парижанина, неместные в такое время смирно сидят по гостиницам – кроме моего Николая, естественно. И как эти обывалы вообще здесь живут? В чем кайф, спрашивается?

Впрочем, в чем кайф для коммунистов тут жить, я тоже не догоняла.

– Может, вызвать полномочников? – робко предложил Николай.

Я пожала плечами:

– Это Париж. Себе дороже.

Он кивнул, хотя вряд ли что-то понял. Взвесил на руке пакет с ноутбуком. Вздохнул. Тут до него, кажется, дошло, что я говорила про отель.

– Жанна… Вам никак нельзя со мной. Я, кажется, уже объяснял… Я думал, мы договорились… то есть, я имею в виду совсем другое… А где остановились вы? Я провожу!..

Проводит он! Вдали опять крикнули, и мне снова показалось, что это таки Стив. Ну, Стиву-то ничего не сделается. Но чтобы обывал сам шлялся ночью по Парижу! А еще умным прикидывается. По правде говоря, ни одна из его умных мыслей до меня как следует не дошла. Хотя про то, чтобы дать мне денег и чего-то там еще, было любопытно.

Я подняла глаза и увидела разноцветную, из лампочек, надпись «отель». И еще какое-то заковыристое название по-древнепарижски.

Поджала губки: точь-в-точь как делает Стив, когда решает закатить сцену Андрею. Но вместо сцены произнесла ледяным голосом:

– Прощайте, Николай.

– Постойте, Жанна… А?..

Из пышных кустов вдоль противоположной стороны улицы было хорошо видно, как он тупо вертит головой, не понимая, куда я исчезла. Нет, я его не зомбировала; так, самую малость, скользящим блицем. А зато прикольно.

Николай повертелся на улице минут пять, еще пару раз повздрагивал в такт далеким крикам, потоптался сначала на нижней ступеньке крыльца, потом на второй, на третьей, опять спустился на вторую. Грустно заглянул в пакет. Запрокинув лысину, внимательно прочитал светящееся название отеля. В который раз покрутил головой в поисках меня. Я с него угорала. Наконец, вздохнул и решительно скрылся в дверях.

На секунду я подумала, что на этом можно и остановиться. И больше никогда-никогда не встречаться с ним! – мало ли что я ему обещала?! Спокойно вернуться в гостиницу, где есть кем готовить, где живут штангист и сумчатая девушка. Почти в коммуну…

Нет!!!

В эту ночь я была согласна на все. Кроме коммуны. Чужой.

Не для того я летела в Париж.

Самое трудное было вычислить, в каком номере он остановился. Я подождала, где загорится свет, но он нигде не загорелся: наверное, окна выходят во двор. Пришлось войти, зомбануть портье и свериться с журналом постояльцев. Самое обидное, что я не знала фамилии Николая, а на «Н» тут оказалось куча народу. И я положилась на интуицию. Кстати, можно было с этого и начинать, сэкономила бы массу времени.

Со стороны двора по гостиничной стене вилось какое-то растение – не то виноград, не то плющ. Крепкое, я подергала. А я по жизни девушка легкая и воздушная, и напрасно вы не верите. Это такая особенность обмена: калории во мне сжигаются мгновенно, сколько ни съешь.

Пока я тормозила с окнами и зомбировала портье, Николай успел принять душ, почистить зубы и переодеться в полосатую пижаму. Только в постель еще не лег, а, как и следовало ожидать, сидел за столом и мрачно исследовал оплавленную поверхность своего ненаглядного ноутбука. Видок у него был еще тот.

У Николая, я имею в виду. Когда он, вздрогнув, поднял голову и увидел на подоконнике меня.

Я ему улыбнулась:

– Привет.

И присела на корточки расшнуровывать ботинки.

Справка: Правила пользования гостиницами Парижа для лиц социальной нормы

Уважаемые постояльцы!

Для поддержания комфорта и взаимного уважения убедительно просим вас:

1. Не возвращаться в отель позже установленного администрацией срока;

2. Соблюдать тишину и правила гигиены;

3. Не передавать ключи от номера посторонним лицам;

4. Не приводить в номер посетителей (-ниц) позже установленного администрацией срока;

5. Независимо от времени суток не приглашать в номер коммунистов.

Соблюдая данные правила, вы сделаете свое пребывание в нашем отеле безопасным и приятным. В противном случае мы будем вынуждены с вами расстаться. Спасибо за внимание!

* * *

Жанна ругалась и порывалась напоследок «всех тут нафиг перезомбировать навсегда». Следовало во что бы то ни стало увести ее отсюда, пока она не начала осуществлять свои угрозы. Ни о чем другом я не думал.