Небольшой кусок времени. Рассказы и размышления

Муравей на пенсии

Это был старый муравей, без талии, с грустным взором и обвисшими, седыми усами. Всем своим видом он напоминал пенсионера былых лет, старичка в сером пальто, что тихо бредет на свою квартиру, купив скромную снедь.

Однако это люди, а тут муравей, насекомое, преобразившее свою внешность сильнее, чем эстрадная дива или профессиональный патриот.

День был необычный, пахло камфарой и кофейными зернами. Да и сам я был необычным в то утро, маленький, ранимый, чуткий.

– Наверное, вас замучили этим вопросом, – сказал я, сильно смущаясь, – но разве муравьи выходят на пенсию?

– Во-первых, вы первый, кто задал подобный вопрос, – отвечал он тонким и скрипучим голосом. – Вы первый, ибо никому нет дела до одинокого муравья. Я расскажу вам о муравьиной жизни.

Родился я, разумеется, в муравейнике. С детства меня окружали муравьи-солдаты, которые следили за порядком в хранилище, в проходах, внизу и на поверхности земли. На работу я вышел в тот же день, когда родился.

Мы таскали зерно с полей, сахар со склада, фрукты из сада. Делали налеты на бабочек и кузнечиков. Все совершали бригадой, группой, толпой.

По воскресеньям перед нами в минуты перерыва выступали муравьи-стражи. Старшие шептались, что муравьи-стражи приближены к правительству муравейника. И даже видели саму Мать муравейника. Не знаю, выбирали ли ее или кто-то назначал сверху, но все верили, что она – наше все.

Однажды пришли муравьи другого цвета и попытались захватить наши склады и саму Мать муравейника. К счастью, кто-то из наших успел по цепочке передать химическое письмо, поднять флаг из подкрылка, оставшегося от жирной саранчи, и объединить всех в одну армию.

Много тогда друзей моих перекусали. Почва их забрала… Я потерял в той битве одну ногу, вот немного хромаю, осталось лишь пять конечностей.

Сейчас на пенсии, скучаю по старым временам. Муравей не тот пошел, слабый, ленивый. Многие сегодня просто бродят весь день, на авось и халяву надеются. Мало кто добычу в родной дом волочит. Все на другого муравья полагаются, еду выпрашивают. Да и вы, вероятно, заметили, изменились нынче работяги.

Раньше большая голова, крепкая челюсть, твердое брюшко и тонкая талия муравья отличала, а теперь только голова да плоское тело. Мы перестали ловить гусениц – это катастрофа.

– А что вы думаете о политике? Вообще о политике?

– Политика не изменилась с тех пор, как динозавры раздавили первого муравья. Никто с давних времен не смотрит под ноги.

– Что бы вы посоветовали тем, кто внизу? Как выжить?

– Раз эти сверху не смотрят вниз, надо нижним товарищам чаще глядеть наверх. Как только внезапная тень заслонит над вами солнце – прячьтесь! Я так много раз избежал разного рода деформаций.

– А кто еще из муравьев сегодня на заслуженном отдыхе? Много таких?

– Да что вы?! Никого, все в деле, пашут день и ночь. Я один на пенсии, совершенно случайно так получилось. Муравей должен работать при первой возможности. Я сейчас работаю над книгой, посвященной этой теме.

Лиловая пушинка

Луч тонкий, жгучий, словно едкий дым, впился в глаз. Шу проснулся и сел на кровать. Между зелеными занавесками висел сноп света – смотреть на него было больно.

За окном что-то зашелестело, и с тихим скрипом форточка открылась. Ветер занес в комнату дорожную пыль. Неожиданно сверху медленно стала опускаться синяя пушинка красивая, переливающаяся лиловыми оттенками.

Шу осторожно поймал ее на ладонь и замер. Пушинка вдруг растворилась, окрашивая кожу в лиловый цвет. Большое пятно почти полностью окрасило ладонь, словно он раздавил в ней горсть черных плодов тутовника.

Через несколько дней Шу с тревогой заметил, что пятно не смывается и поделился своими мыслями с сестрой Лидой. Лида сразу подняла панику, требуя немедленного визита к врачу.

Доктор долго осматривал пятно и с недоверием слушал рассказ Шу о пушинке.

– Ну, как сказать, – доктор говорил без спешки, – необычный случай, редкий. Нет намека на недуг, а цвет изменился…

Надо недельку понаблюдать, если будет беспокоить или изменяться в цвете, сразу же ко мне.

Однако минула пара недель, а лиловое пятно на ладони ничуть не убавилось. Настали выходные дни, Шу отправился на рынок купить мясо, молоко, масло и хлеб. Он обходил лужи между торговыми лавками, но все же, ноги замочил. Не было никакого желания простужаться, и Шу стал торопить торговку молока, дабы быстрее отправиться домой.

– Эх, люди, люди, вечно спешите, куда – сами не знаете. Все у вас есть, но вы этого не замечаете, еще что-то ищите, – недовольно сказала хозяйка молочной лавки.

– Да как же у нас все есть? – удивился Шу, – Разве я пришел бы, если молоко у нас было?

– Ноги, руки есть? Значит, все у тебя есть. У меня сын сидит который год, слабость в теле, сил нет. И никто не может объяснить этот недуг, – глаза женщины наполнились слезами.

– Я могу с ним дружить, как-то помочь ему, – растерявшийся Шу не знал, что говорить, лишь бы поддержать её.

– Правда можете с ним дружить? – глаза женщины засияли: – Ему так не хватает общения. Мне и не верится в такую удачу…

– Вы только дайте мне его телефон или адрес, скажите, как с ним связаться. Я готов без проблем. И еще, как вас зовут?

– Имя мое Элима.

Женщина подвинула в сторону бидон, оторвала лист бумаги и тщательно вывела на нем имя сына и номер его телефона.

«Марат. Т. 8 181 671 17 18» – прочитал Шу. Он взял бутылку с молоком, потратив несколько минут на уговоры, но продавщица наотрез отказалась брать деньги за товар.

На следующий день Шу благодаря расспросам быстро нашел квартиру Марата и постучал в дверь, обитую черным выцветшим дерматином.

– О, какая неожиданность! – дверь открыла хозяйка квартиры Элима: – Проходите скорее, Марат вас ждет.

Шу слегка поклонился, здороваясь, повесил куртку и прошел в зал. На старой коляске сидел молодой человек, он протянул руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

Лицо Марата украшали большие выразительные глаза, темные, с тонкими бровями. Черные волосы были аккуратно зачесаны в сторону.

– Ну привет! Как твое здоровье? Скучаешь здесь, наверное? – Шу с улыбкой смотрел на нового друга.

– Нет, я не скучаю. У меня книги есть разные, еще в интернете веду переписку.

– Здорово! Я книги люблю, а вот с перепиской у меня не очень получается. Мне привычнее видеть человека, лицом к лицу.

– Да и я бы хотел так, но ноги не слушаются, сижу тут… Они долго говорили с Маратом о любимых героях, увлечениях, делились планами. Выпили с удовольствием чай, мама Марата приготовила прекрасный пирог.

На следующий день Шу принес Марату две книги с притчами, а Марат подарил ему свою небольшую картину – красивый пейзаж. Шу вдруг обнаружил, что нашел близкого человека, которому очень хотелось помочь. Через пару дней Марат спросил его:

– Извини, любопытство распирает, хочется узнать, почему такой необычный цвет руки у тебя?

– Не поверишь, это лиловая пушинка упала мне на руку, – перехватив недоверчивый взгляд Марата, Шу невольно выдал:

– Это удивительно мне самому, но знаешь, с тех пор я начал немного лечить разные болезни.

Он и сам не понял, зачем неожиданно сочинил подобную версию. Сорвалось неожиданно с губ, стихийно возникло где-то в мозгу…