«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том VII. Финал «времени незабвенного, времени славы и восторга

Зато появление в самый нужный момент для Веллингтона на «авансцене» армии Блюхера (по очередно, трех из четырех прусских корпусов – IV-го фон Бюлова в 32 тыс. чел., I-го фон Цитена в 32.500 чел. и II-го фон Пирха I в 33 тыс. чел.) «поставит крест» на полководческой карьере «генерала Бонапарта» или, хуже того, «забьет последний гвоздь в крышку его гроба».

А ведь после сражения при Линьи и боя при Катр-Бра Наполеон считал себя достаточно защищённым со стороны пруссаков, отброшенных, по его предположению, к реке Маас и преследуемых маршалом Груши. Поэтому он решился воспользоваться разрозненностью сил союзников и разбить армию Веллингтона (англичане, голландцы, брауншвейгцы, ганноверцы и «прочие» -«прочие») до соединения её с пруссаками.

В свою очередь, Веллингтон, очистив позицию у Катр-Бра и получив твердое обещание от Блюхера (Слово Офицера!) соединиться с ним на следующий день, решился-таки на сражение на позиции у Ватерлоо (повторимся на Мон-Сен-Жанском плато), по обеим сторонам брюссельской дороги (шоссе), от селения Мерб-Брен до фермы Лавалет.

Принято считать, что оно началось 11:35 (хотя есть сведения будто бы Веллингтон рапортовал, что это случилось на 30 минут раньше) 18 июня атакой французской армии на Шато-Угумон – большую, расположенную у основания откоса дороги на Нивель сельскую ферму (замок?) Угумон (Гугомон), и окружающий его сад/парк/лес.

Этот штурм принято считать одним из ключевых моментов ватерлооского сражения.

Перед битвой сам Угумон, расположенный на правом фланге союзной армии, был торопливо укреплен. Его гарнизон состоял из 1-го батальона 2-го пехотного полка Нассау, подкреплённого отрядами егерей и ландвера из 1-й ганноверской бригады генерал-майора графа Фридриха фон Кильмансегге, лёгкой роты 2-го батальона Колдстримской гвардии под командой подполковника Генри Уиндхема, лёгкой роты 2-го батальона 3-го гвардейского полка подполковника Чарльза Дашвуда, лёгких рот 2-го и 3-го батальонов 1-го гвардейского полка подполковника Александра Фрезера. Причем, все подразделения гвардии состояли во 2-й гвардейской бригаде генерала Джона Бинга и находились под общей командой подполковника Джеймса Макдоннелла.

Эта атака была запланирована как отвлекающая, с целью заставить Веллингтона переместить сюда резервы из центра, чтобы нанести решающий удар по центру, расположенному у фермы Ла-Э-Сент. Однако так получилось, что на самом деле она отвлекла больше французских войск, чем рассчитывал Наполеон.

Весь день французы будут штурмовать Угумон, защищаемый британскими гвардейцами, ганноверскими егерями и нассаусцами. Обе стороны будут нести большие потери.

Первое нападение на Гугомон совершила 1-я бригада генерала Пьера-Франсуа Бодуена из 6-й пехотной дивизии Жерома Бонапарта II-го корпуса генерала графа Оноре-Жозефа Рейля. Ей удалось-таки вытеснить ганноверцев и батальон Нассау из небольшого лесного массива на юге от Гугомона. Правда, разрушительный огонь неприятеля из-за стен фермы вынудил их отступить, причём, сам генерал Бодуен был убит.

Вторую атаку под прикрытием артиллерийского огня повела 2-я бригада генерала Суа. Она атаковала южную стену фермы, заняла небольшую часть сада, но не смогла укрепиться. Тогда 1-й лёгкий полк под командой полковника Деспана-Кубьера совершил обходной маневр с запада и напал на северные ворота. Бывшему сапёру суб-лейтенанту Легро удалось разбить ворота топором, после чего французы с криками «Vive l, Empereur!» ворвались во внутренний двор и вступили в отчаянную схватку с английскими гвардейцами. После того, как подполковник Макдоннел с группой офицеров и капралом Джеймсом Гремом умудрились-таки снова их захлопнуть, то оставшиеся внутри 30 карабинеров 1-го лёгкого во главе Легро были перебиты в рукопашной схватке. По легенде в живых остался (либо его оставили в живых!?) один лишь юнец-барабанщик.

Около полудня наполеоновский брат Жером предпринял третью попытку овладеть Угумоном – на этот раз французы обошли ферму с восточной стороны, заняли сад и попытались снова атаковать северные ворота, но были отброшены контратакой двух рот 3-го гвардейского полка. После этого французы выдвинули на опушку леса батарею из гаубиц, которая приступила к интенсивному обстрелу внутреннего двора фермы (разрушению подверглись все здания, кроме часовни). Гренадёрская рота 3-го гвардейского полка попыталась нейтрализовать вражескую артиллерию, но была отброшена французами, которые на плечах отступающих ворвались в сад, но были остановлены контратакой 2-го батальона 3-го гвардейского и откатились на прежние позиции.

Четвёртая попытка французов провалилась около 2 часов дня.

В последующих атаках принимали участие части 5-й пехотной дивизии генерала барона Башлю, 9-й пехотной дивизии генерала графа Фуа из корпуса Рейля и кавалеристы III-го корпуса генерал Келлермана, причём и Фуа и Башлю оказались ранены.

В середине дня Наполеон приказал поджечь все постройки комплекса Угумона – батарея из гаубиц открыла огонь зажигательными снарядами и вскоре большинство зданий были в огне, что не помешало английским гвардейцам оставаться на своих постах и отражать любые вражеские нападения. К этому моменту в помощь защитникам прибыли 1-я бригада Королевского Германского Легиона полковника Дю Пла, 3-я Ганноверская бригада подполковника Хью Халкетта и 71-й пехотный полк 3-й бригады генерал-майора Фредерика Адама из состава 2-й (англо-ганноверской) пехотной дивизии генерал-лейтенанта сэра Генри Клинтона.

На некоторое время вокруг Угомона установилось затишье, поскольку эпицентр сражения переместился в центр позиции. Только ближе к вечеру после того как линию обороны Веллингтона оттеснили назад своими неистовыми атаками кавалеристы Нея, французам снова удалось выбить защитников из сада. Правда, их наступление было остановлено яростным огнём Колдстримской гвардии и штыковой контратакой 3-го гвардейского полка.

Вскоре после этого пал Ла-Э-Сент и французы снова атаковали восточную часть сада/леса/парка, захватили её/его, но как и прежде были вытеснены контратакой английской гвардии.

В общем, весь день вокруг Угумона велась кровавая резня. Причём, значение имел не столько сам замок (в нём не помещалось большое количество солдат), сколько окружающий его лес/парк/сад и ведущая от него на север дорога. А ведь она позволяла выйти в тыл британских позиций. В связи с этим Веллингтон придавал большое значение Угумону, считая, «что у его ворот решалась судьба сражения». Поэтому Угумон защищали части британской гвардии и Королевского Германского легиона, одного из лучших соединений британской армии. Здесь была сконцентрирована и значительная часть британской артиллерии. Вот и переходил Угумонский лес (и парк) из рук в руки – не раз.

В общем, задуманная как отвлекающая, атака на Угумон превратилась в кипевшее до вечера ожесточённое сражение. Наполеон ясно видел Угумон в подзорную трубу и осознавал его значение, и весь день пересылал туда соединения и резервы. Но и Веллингтон делал то же самое для его обороны, и даже передвинул сюда несколько батарей артиллерии, даже несмотря на штурм, которому подвергался его центр.

Всего в течение дня здесь резали друг друга ок. 12 тыс. британцев (21 батальон) и ок. 14 тыс. французов (33 батальона). Линейным французским войскам так и не удасться опрокинуть элитные части британцев, в чём последним немало помогало каменное здание замка и окружавшие его каменные стены, выдержавшие несколько обстрелов вражеской артиллерии.

В итоге, защитники Угомона смогут отразить отчаянные атаки превосходящего противника и удержать свои позиции, внеся значительный вклад в общую победу.

А вот атаки на британский центр начались то ли в 11:50 (по воспоминаниям лорда Хилла – командир 2-го корпуса), то ли лишь в 13:30, либо и вовсе «около 14 часов»!?

Известно только, что это случилось уже после того, как Наполеон и его свита заметили появление прусской армии на горизонте у Шапель-Сен-Ламбер, и к нему уже успели привести пленного прусского солдата, который подтвердил подход к полю боя корпуса Бюлова. Теперь у Наполеона оставалось два (или три) часа времени. Он направил против Бюлова втрое меньший по численности всего лишь 10-тысячный VI-й корпус Лобау. После чего для разгрома 67.660 солдат Веллингтона у него осталось всего лишь 64 тыс. штыков и сабель.

И всё же, он считал, что его шансы «60 против 40».

Бонапарт провёл мощный артобстрел позиций противника – однако эффект от него оказался не столь эффективным как предполагалось. Принято считать, что причиной была мягкая рыхлая земля, сильно размокшая после проливного дождя, шедшего почти сутки. Она не давала ядрам рикошетить (а это было специфической особенностью именно французской артиллерийской «науки»), а при взрыве бомб «съедала» энергию осколков и поглощала ударную волну.

Так или иначе, но после в целом малоуспешной артподготовки в атаку пошли 16 тыс. чел. Кио, Донзело, Марконье и Дюрютта. Все генералы кроме Дюрютта применили уже не столь популярное у европейских противников Наполеона очень плотное построение пехотных батальонов, что мешало им в решающей стадии атаки перестраиваться и вообще осложняло атаку. Считается, что Наполеон видел-таки этот «казус», но не отменил его по каким-то сугубо своим соображениям. Дивизия Кио шла первой и первая бросилась на противника. Защитники садов Ла-Э-Сента отступили внутрь здания, когда французы обрушились на них превосходящими силами. Тогда собственно бригада Кио попыталась занять ферму, но Ла-Э-Сент окружали каменные стены, а артиллерийская поддержка в лице мобильных конных батарей отсутствовала. Тогда как оборонявшиеся успешно отстреливались из укрытий.

Примерно в 13:30 Д’Эрлон послал вперёд остальные три дивизии, т.е. ок. 14 тыс. человек на фронте в километр против левого фланга Веллингтона. Им противостояли всего лишь 6 тыс. чел.: 2-я голландская дивизия (Ван Биландта) в первом ряду и англо-ганноверские войска Томаса Пиктона во втором ряду, за хребтом холма.

Атака французов опрокинула солдат Ван Биландта, которые покинули поле боя, потеряв почти всех офицеров. Противник поднялся было на хребет и… попал под залп в упор солдат Пиктона. Однако французы все же выстояли и тоже ответили стрельбой. Левое крыло Веллингтона было близко к разгрому, Пиктон погиб и его части стали постепенно отходить. Правее наступающего Марконье дивизия Дюрютта теснила части принца Бернхарда Саксен-Веймарского у фермы Папелотта. Дюрютт уже отбросил ганноверцев, когда на поле сражения на полном ходу вылетела британская тяжёлая кавалерия.

В этот момент, когда британская пехота держалась из последних сил, граф Аксбридж (Эксбридж) бросил в бой бригады тяжёлой кавалерии Эдварда Сомерсета и Вильяма Понсонби. Первая бригада состояла из полков лейб-гвардии и гвардейских драгун, вторая – из английского, шотландского и ирландского тяжёлых драгунских полков. Штатно их было 2.651, но по факту – лишь 2 тыс.

Западнее брюссельской дороги бригада Сомерсета напала на кирасиров Тревера и обратила их в бегство. Восточнее этой дороги бригада Понсонби атаковала пехоту, которая отступила, за раз потеряв 3 тыс. пленными. Кавалеристам удалось захватить двух французских «орлов». Только дивизия Дюрютта успела-таки перестроиться в каре и отбить атаку шотландцев. Увидев, что противник отходит из Ла-Э-Сент в Папелотт, бригада азартного Понсонби увлеклась атакой и опрометчиво бросилась рубить французские батареи.

А ведь после того, как она лихо опрокинула не успевшую полностью встать в каре неприятельскую пехоту, бригада уже утратила свой порядок. В пылу победной атаки она понеслась к вражеским позициям, не обращая внимания на все усилия офицеров остановить её, и принялась рубить саблями артиллеристов и колоть лошадей вражеской батареи.

Наполеон отреагировал мгновенно, бросив в контратаку кирасирские бригады Фарине и два полка лёгкой кавалерии Жакино. Стремительного удара польских улан во фланг они не выдержали и на своих выдохшихся, измождённых предыдущими атаками конях кинулись назад, причем, серьёзно пострадав при беспорядочном отступлении к британским позициям от вражеских пик. Британская кавалерия понесла тогда тяжёлые потери. Сам генерал-майор Уильям Понсонби погиб от пики рядового улана, будучи заколот в спину, а его родственник Фридрих Кавендиш Понсонби получил 9 (!) ранений пикой, остался на поле боя, пережил много злоключений, был доставлен в английский походный госпиталь, прооперирован и остался жив. Погиб полковник Фуллер, командир королевских драгун.

Лишь 1-й лейб-гвардейский полк, сражавшийся на правом фланге атаки сохранил-таки свой строй и пострадал не так сильно. Контратака британских и голландских лёгких драгун и гусар на левом фланге, а также голландских карабинеров в центре заставили французскую кавалерию вернуться на исходные позиции.

В этой динамичной фазе сражения участвовало в общей сложности до 20 тыс. чел. Французы потеряли 3 тыс. пленных и, что самое главное, потеряли драгоценное время – прусская армия была уже близко.

Незадолго до 16 часов Ней заметил движение в центре армии Веллингтона, которое он (?) ошибочно принял за отступление (Правда, до сих пор нет ясности, кто именно принял манёвры англичан за отступление и принял ли вообще!?). Французский маршал решил нанести удар по центру, но у него почти не осталось пехотных резервов. Тогда Ней решил сломить центр Веллингтона силами одной только кавалерии. А ведь обычно не было принято использовать кавалерию – одну (!) – без поддержки пехоты, против твердо стоявшей на своих позициях пехоты. Почему это тогда случилось!? Даже англичане были удивлены тем, что огромные массы кавалерии бросили широкомасштабную атаку в туда, где не справилась пехота – одну!?

Для этой атаки был выбран кирасирский корпус Мийо и дивизион лёгкой кавалерии Лефевр-Денуэтта из императорской гвардии – что-то ок. 4.800 тяжелых палашей и лихих сабель. Позже был добавлен корпус Келлермана и Гийо, и общее число всадников достигло 9 тыс. – всего 67 эскадронов. Эта атака была явной ошибкой, и Наполеон впоследствии винил в её проведении то Нея, то Мийо.

А ведь именно в это время (ок. 16 часов?) колонны Бюлова, под командованием Хиллера и фон Лостхина, и часть прусской кавалерии принца Вильгельма, уже пересекли долину реки Лан и приближались к Парижскому лесу, что был на правом фланге Наполеона.

Заметив приготовления Нея к массированной кавалерийской атаке, вся наличная в центре пехота Веллингтона сразу перестроились в каре. Причем, каре одного батальона (500 чел.) имело не более 18 метров в длину. Артиллеристам было приказано бросить орудия и укрыться внутри каре, чтобы вернуться к ним уже после конца атаки.

Кирасиры пошли в атаку медленной рысью. Батареи перед позициями Хэллкета успели-таки дать залп с сорока шагов, сразу же положив половину передовых эскадронов. Хотя оставшиеся и ворвались на позиции Веллингтона, но разбить каре не смогли. Они захватили орудия, но уничтожить их не могли, поскольку заклепочных молотков с собой не имели. Кирасиры понесли серьёзные потери от ружейного огня, после чего граф Эксбридж контратакой своей кавалерии заставил их отступить. И они отошли вниз, в долину, где Ней перестроил их и повёл в новую атаку.

Именно в этот момент с правого фланга раздались выстрелы… прусской артиллерии: это вступил в бой запыхавшийся от многочасовой гонки к полю сражения корпус Бюлова.

Вторая атака Нея, как показалось, опрокинула-таки британцев. Их артиллерийская обслуга опять бросила свои орудия и отошла в пехотые каре, а кирасиры снова прорвались вглубь британских позиций. Именно тогда Наполеон послал вперёд свой последний кавалерийский резерв – кавалерию Келлермана и Гийо. Теперь уже ок. 9 тыс. всадников поскакали в третью атаку. Тут их встретила шотландская батарея Мерсера. Последний также получил приказ бросить орудия и отойти под прикрытие брауншвейгской пехоты, но он решил, что на этот раз пехота не выдержит атаки, и его артиллеристы остались «работать» у своих орудий до последнего выстрела. По сути дела именно эта батарея в одиночку отразила третью атаку французской кавалерии.

В азарте боя французская кавалерия опять перегруппировалась и двинулась в четвёртую атаку.

Как потом с восхощением вспоминал в своих мемуарах все тот же Мерсер: «Это была не яростная атака галопом, а расчётливое наступление мерным шагом, словно они были полны решимости добиться цели. Они надвигались в глубоком молчании, и среди общего грохота сражения единственным звуком, исходившим именно от них, были громоподобные содрогания земли от одновременной поступи огромной массы лошадей. С нашей стороны также царила сосредоточенность. Все твёрдо стояли на своих постах, с орудиями наготове, заряженными картечью поверх ядер; запалы – в запальных шахтах; запальные шнуры зажжены и потрескивали за колёсами…»

Французские кавалеристы опять попали под убийственный залп вражеской артиллерии. Потери были столь велики, что тела погибших не позволили пройти остальным – атака захлебнулась.

На часах было ок. 18 часов.

И надо же такому случиться, что именно в этот момент из рядов Веллингтона дезертировала (!?) нидерландская кавбригада Трипа и ганноверский полк. Они поскакали назад в Брюссель, сея панику на своём пути, по крайней мере, так сообщают некоторые источники.

Но и Ней потерял треть своих солдат и лошадей. Многие офицеры были убиты. Впрочем, и потери Веллингтона тоже были серьёзны. У обеих сторон кавалерия стала практически небоеспособна.

После потери почти всей кавалерии и появления Бюлова у Планшенуа у Наполеона уже были все основания для отступления. Но вместо этого он приказал Нею штурмовать Ла-Э-Сент, ферму перед центром армии Веллингтона. Ней двинулся на нее с одной лишь дивизией Данзело. Ферму защищал майор Баринг и 378 человек. По недосмотру (?) Веллингтона про эту ферму забыли и у защитников осталось всего по 3—4 патрона на ствол. Французы топорами сломали ворота, ворвались на ферму и перебили почти весь гарнизон, спаслось только 42 бойца. Наполеон сразу велел переместить к ферме артиллерию. Так Веллингтон потерял важную позицию в центре своей армии. В это же время Дюрютт выбил принца Бернхарда с фермы Папелотта.

А что же Груши, отправленный Бонапартом еще утром 17 июня с тремя корпусами (всего ок. 33 тыс. чел. с 80 орудиями – треть всех сил Наполеона!) догнать и уничтожить отступающего побитого Блюхера, ушедшего куда-то в направлении бельгийских городов Вавр и Лималь!?

Напомним, что в проигранной битве под Линьи прусский главнокомандующий Блюхер, возглавляя кавалерийскую атаку, был ранен и на какое-то время сложил с себя полномочия командующего армией. Начальник штаба прусской армии фон Гнейзенау принял их на себя. Он приказал немедленно собрать все оставшиеся боепособными прусские части у Вавра. Повторимся, что утомлённый битвой Наполеон не отдал-таки приказа об организации немедленного преследовании противника, т.е практически упустил прекрасную возможность покончить с прусской армией.

Принято считать, что педантичный Груши, совсем недавно ставший последним наполеоновскими маршалом, выполнял приказ слишком буквально. Его войска преследовали войска пруссаков, как потом оказалось самый малочисленный (всего лишь 17 тыс. чел. и 48 орудий) из всех их корпусов – Иоганна фон Тильмана (одного из героев кавалерийских атак на Курганную батарею на Бородинском поле!), которому было приказано уводить Груши подальше от Ватерлоо, слишком медленно. Они подойдут к Вавру только на следующий день – 18 июня, когда сражение при Ватерлоо уже начнется.