«Свет и Тени» «Русского Марса» А. В. Суворова, его кумира, короля-викинга Карла XII и его врага, короля-полководца-музыканта Фридриха II Великого

Потери армия Карла XII оказались значительно меньше: ок. 300 человек.

Русский вспомогательный корпус генерала А. И. Репнина так полностью и не принял участия в сражении на Двине (люцауские герои уже почти все полегли смертью храбрых!) и сразу же после него ретировался к Пскову. Саксонская армия, разделившись на две части, отступила от Риги.

14 мая следующего года шведы заняли Варшаву. Видя, что дела идут плохо, Август решил начать тайные переговоры с победоносным шведским королем, поручив их вести… своей очередной фаворитке Авроре Кенигсмарк.

…Графиня Мария-Аврора Кенигсмарк (28 апреля 1662/68, Штаде – 16 февраля 1728, Кведлинбург) – совершенная красавица, была высокой и стройной. Ее цветущее, округлой формы лицо было окаймлено пышными белокурыми волосами. У нее был открытый высокий лоб над огромными черными глазами с каким-то необыкновенным отливом под густыми бровями. Нос, маленький рот и ослепительно белые зубы были идеально красивы. Блестяще образованная, она бегло говорила по-немецки, по-шведски, по-французски и по-итальянски. Аврора читала в подлиннике древние латинские стихи. Современники высоко ценили ее как поэтессу, сочинявшую и комедии, переложенные на французский язык стихами, и оперетты на немецком языке. Она прекрасно разбиралась в истории, географии, музыке. Сочиняла последнюю для виолы и лютни. Мария-Аврора не только бесподобно пела и танцевала, занималась живописью и рисовала, но обладала одним очень ценным для женщины качеством – покладистым характером. Уже в 16 лет из-за ее аппетитных прелестей случались дуэли со смертельным исходом…

Зная способности красавицы, Август очень рассчитывал на успех, тем более, что графиня по матери была шведкой (графиней Врангель из Стокгольма) и лично знакома с Карлом XII. Рассказывали, что Аврора сделала все от нее зависящее, чтобы добиться успеха. С помощью очарованного ею первого министра шведского короля графа Пипера она, как бы случайно, во время утренней верховой прогулки короля появилась на тропинке, по которой он скакал. В нескольких шагах от коня Его Величества красавица картинно упала в обморок, явно рассчитывая, что король соскочит с лошади и галантно поможет даме прийти в себя…

А дальше: то ли быль, то ли небыль!?.

…Презрительно усмехнувшись, суровый и аскетичный король-воин лишь пришпорил своего скакуна, бросив в сторону прекрасной одалиски, «невзначай оголившей» при падении свои точенные ножки в ажурных чулках выше приличия, грязное площадное ругательство из пяти букв (это – если по-русски). Графиня просчиталась: король знал, каким образом она добилась своего столь высокого положения при дворе курфюрста, а продажных женщин он откровенно презирал.

Августу пришлось снова воевать, а вот это делать он явно не умел. Это в «будуарных баталиях» он был неповторим и непобедим! Как писали завистливые мужчины-современники, после встреч с ним все «одалиски» без исключения выходили ко двору со счастливо-рассеянным, блуждающим взором, красноречиво свидетельствовавшим об исключительных интимных возможностях Августа Сильного. Недаром о нем ходили слухи, что за свою жизнь он сумел осчастливить своей благосклонностью тысячи дам разного возраста, национальности, сословия и вероисповедания (не брезговал даже обычными потаскухами) и даже стать отцом нескольких сотен детей!

…Кстати сказать, плодом любви Августа и Авроры Кенигсмарк стало появление на свет в 1696 г. мальчика по имени Мориц. Его назвали в память о незабываемых днях любви его матери и отца в замке Морицбург. Мориц Саксонский (28 октября 1696, Гослар, Саксония – 30 ноября 1750, Шамбор, Франция) – так его будут величать потом, станет прославленным маршалом Франции (Морисом де Саксом) и внесет свой вклад в историю военного искусства XVIII в.: Фонтенуа, Рокур (Рукор), Лауфельд (Лаффельд) и др. Впервые понюхав пороха уже в 13 лет на поле сражения при Мальплаке в 1709 г., Мориц де Сакс очень рано начал теоретизировать на тему военного искусства, создав свои знаменитые «Мечтания», наделавшие в Европе немало шума из-за своей полемичности. Так, одна из «икон» русского полководческого искусства Михаил Илларионович Кутузов был с ними знаком и, судя по всему, во многом ими руководствовался: «…нет смысла в генеральных сражениях, особенно в начале войны»; «…частые малые бои рассевают силы противника, и, в конце концов, он вынужден отступить»; «…можно воевать, не оставляя ничего на волю случая. И это высшая точка совершенства полководческого искусства». Более того, последствия битвы могут оказаться гораздо хуже самой битвы, а выигранные сражения и выигранная война – это далеко не одно и то же! Особо Мориц де Сакс прославился в войне за Австрийское наследство, одержав победы под Фонтенуа, Рокуром и Лауфельдом. А вот его отец – такой сильный в будуарных утехах – не был столь удачлив на поле боя…

Летом 1702 г. Август II Сильный сформировал в районе Кракова новую армию, из находившихся в Польше саксонских войск фельдмаршала Штейнау (побитого шведским королем на Двине, но не разбитого окончательно), отдельного корпуса генерал-лейтенанта Шулленбурга, а также польского воинства под началом коронного гетмана Любомирского. Всего она насчитывала: то ли 28 тыс. (20 тыс. регулярных саксонских частей и 8 тыс. поляков), то ли, все же, была чуть меньше – 12 тыс. саксонцев и 12 тыс. поляков, т.е. 24 тыс.

Собравшись расправиться с этим очередным воинством саксонского курфюрста и по совместительству польского короля, шведский король Карл XII приказал генерал-майорам Карлу Густаву Мёрнеру и Магнусу Стенбоку передвинуться из района Вильно к Кракову и примкнуть к главным силам шведской армии, которые под командованием короля двинулись от Варшавы на юг.

7 июля несколько южнее города Кельце шведские части соединились и теперь их стало ок. 12 тыс. чел. Несмотря на то, что шведов было гораздо меньше (они вообще были настолько уверены в своем ратном превосходстве, что, не боясь, вступали в бой даже при большом численном превосходстве противника!) шведский король принял решение немедленно атаковать противника, лагерь которого располагался на возвышенности возле польской деревни Клишов, располагающейся в 80 км к северо-востоку от Кракова. Поскольку лагерь был защищён болотистой местностью и лесом, саксонцы не ожидали нападения.

В 9 часов утра 8 июля 1702 г. сражение при Клишове началось с атаки 4 шведских колонн на союзников через густой лес. В полдень шведское войско неожиданно для саксонцев вышло из него, маскировавшего его приближение. Саксонская армия спешно построилась в боевой порядок на возвышенности, в 2 ряда, поставив поляков на правом фланге. Общее командование войском осуществляли Штейнау и сам Август II, при этом кавалерией командовал Флемминг, пехотой – Шулленбург.

Выйдя из леса, Карл XII обнаружил, что атаковать можно лишь правый фланг противника, где стояли поляки, тогда как центр и левый фланг были прикрыты заболоченной местностью, к тому же, саксонцы на возвышенности имели превосходную позицию для артиллерийского обстрела. Вот под этим огнём шведский король и двинул своё войско влево, послав вперёд первую линию своего левого крыла, поддержанную пехотой фон Ливена и Стенбока. Правда, поляки отразили первые две атаки. В ходе одной из них у шведов ядро смертельно ранило зятя короля – Фридриха Гольштейнского, командовавшего в тот день шведской кавалерией. Скрывая навернувшиеся слезы, Карл сам возглавил атаку своей конной гвардии. Тесно сомкнутыми рядами, колено к колену, его рослые всадники на огромных конях галопом врезались в самую гущу саксонцев. Ударная сила шведской кавалерии при таком плотном построении увеличилась в несколько раз.

Август тоже попытался показать, что не лыком шит и лично повел в контратаку своих драгун. Но храбрости и силы «саксонского Самсона» (так льстиво величали Августа его саксонские подданные) оказалось недостаточно против военного таланта «северного льва». Таранного удара шведов, ведомых их отважным королем-«викингом-бёрсерком», поляки не выдержали и побежали.

Тем временем в центре шведам под командованием генерал-майора Кнута Поссе также удалось перебраться через болото и хоть с большим трудом и повторной атакой, но, то же, прорвать ряды вражеской пехоты.

Одновременно с этим ожесточённый бой развернулся и на правом фланге шведов, где командовал Рёншильд. Опытный Штейнау попытался было пройти между болотами и атаковать правый фланг шведов, ударив им в спину, однако Рёншильд сумел организовать оборону и только напряжением всех своих сил вынудил противника отойти назад.

Вслед за этим шведы контратаковали саксонскую кавалерию Флемминга. После жаркого боя она обратилась в бегство, что и предрешило общий исход сражения.

К 18 часам вечера шведы ворвались во вражеский лагерь и почти что пятичасовое сражение закончилось.

Согласно шведским данным противник лишился 2 тыс. убитыми и 700 ранеными, а также свыше тысячи пленными.

…Между прочим, это без учёта находившихся в саксонском лагере в большом количестве «женщин пониженной социальной ответственности и ориентации», как любит литературно «величать» их главная персона в современном российском истеблишменте, т.е. обозных шлюх. Без них не обходились наемные армии всех времен и народов: посылая солдат на смерть, полководцы предпочитали смотреть сквозь пальцы, как вояки «снимали стресс» перед боем, и тем более, после него, вернее, те, кто остался в живых. Смотрите кино-шедевр натуралистического кино (18 плюс) полулегендарного автора «Основного инстинкта» Пауля Верхувена (более известного, как Поль Верховен) – «Blood & Flash» («Кровь и Плоть», Голливуд 1975). Это – одна из наиболее «сочных» экранизаций многоликой «ипостаси» войны – а la guerre comme a la guerre…

Помимо женщин на потеху естества победителям досталась вся артиллерия врага (48 орудий) и его армейская касса.

Победа под Клишовым стала одной из самых блестящих побед Карла в ходе Северной войны. Он не только потерял всего лишь 300 человек убитыми и 800—900 ранеными, но и занял вторую столицу Польши, столь любимый Августом, Краков.

Но Август на этом не успокоился и собрал еще одно саксонско-польское войско, которое к началу кампании 1703 г. стало несколькими биваками севернее Варшавы: в Мальборке, Торне и Пултуске.

Шведский король занимал зимние квартиры в районе Кракова, затем в марте 1703 г. открыл кампанию, двинувшись в сторону Варшавы. Саксонский корпус фельдмаршала Штейнау (численностью 3.5 тыс.) сосредоточился в районе Пултуска.

В начале апреля шведская армия во главе с Карлом XII достигла Варшавы, навела понтонный мост в районе Новый Двур Мазовецкий и, отбросив саксонские посты, переправилась через р. Нарев. Однако из-за распутицы пехота и артиллерия отстали, и Карл XII сумел достичь Пултуска с одной лишь кавалерией – 2 эскадрона драбантов А. Горна, 10 эскадронов Я. Спенса, 6 эскадронов драгун Бухвальда и 8 эскадронов Сконского драгунского полка.

На рассвете 1 мая Карл XII неожиданно напал на саксонский корпус. Увидев 3 тыс. шведской кавалерии перед собой, Штейнау попытался укрыться в городе, однако драгунский полк Бухвальда ворвался в город на плечах отступавших саксонцев. Вслед за ним в город ворвались остальные силы шведов.

Саксонцы покидали город по мосту через р. Нарев с другой стороны, однако преждевременный взрыв моста привёл к блокированию части саксонских войск и их капитуляции.

…Между прочим, и на этот раз Штейнау оказался разбит. Этот бывалый, но отнюдь не высоко даровитый генерал, уже в третий раз всего лишь за пару лет сходился со «шведским львом» на поле боя и все три раза проигрывал ему…

После восстановления моста шведская кавалерия продолжила преследование отступившей саксонской армии. В конечном счете, шведы потратили больше сил на преследование врага, чем на само сражение.

…Кстати сказать, сильная сторона стратегии шведского короля заключалась в том, что он действовал очень энергично, не давая противнику опомниться. Но с этим был связан и серьезный просчет в его действиях. Не желая ослаблять свою армию выделением войск для гарнизонов, Карл не закреплял за собой занятой территории сетью крепостей со шведскими гарнизонами. Он не умел пользоваться результатами своих военных побед на все 100%: как только шведский король и его армия покидали захваченный район, туда тут же возвращался Август и все начиналось сначала. По сути дела шведский король владел только тем пунктом, в котором находился его лагерь…

По некоторым данным, шведы в том сражении потеряли лишь 18 человек убитыми и 40 ранеными, тогда как саксонцы лишились 200 убитыми, 800 ранеными и 600 пленными.

Преследуя ускользающего врага, Карл проскакал со своей кавалерией (пехота на такой «охоте» не нужна) всю Польшу вдоль и поперек…

…Рассказывали, что как-то раз Август чуть не попал в плен. Однажды он сидел за обедом в трех верстах от Кракова, полагаясь на свою гвардейскую охрану, стоявшую чуть дальше. Кавалерийский отряд шведского военачальника Рёншильда внезапно налетел на саксонских гвардейцев и обезоружил их, однако курфюрст оказался много проворнее своей личной охраны и успел-таки вскочить на лошадь…

Безостановочная погоня продолжалась четыре дня!?

И все же, Августу снова повезло: он успел скрыться в чаще Сандомирских лесов. А неудачливый Реншёльд получил нагоняй от своего короля и остался без долгожданного отпуска – поездки на родину…

Охота за Августом продолжилась. Карл XII сам, рискуя жизнью, штурмует города.

Под старинным прусским Торном на Висле его спасло лишь простое солдатское одеяние. Саксонцы не стали тратить заряды на какого-то рядового солдата в поношенном мундире, поразив, стоявшего рядом со своим королем свитского офицера фон Ливена в роскошном платье с золотым и серебряным позументом.

И так происходит везде или почти везде.

На все увещевания свитских генералов поберечь себя и не лезть в самое пекло, юный король саркастически усмехается: «Это мои ребята! Я – их король и не могу прятаться за солдатскими спинами!»

Вот и 27 августа (7 сентября) 1704 г. шведский король-сорвиголова опять «поставил на кон свою королевскую жизнь», когда силами всего лишь трёх драгунских полков (Крассова, Бухвальда и Дюкера) предпринял штурм города Львова – во время Северной войны этот город был одним из самых богатых и самых важных в Речи Посполитой – отказавшегося выплатить откуп Магнусу Стенбоку под угрозой ограбления города.

Шведы подступили к городу еще 25 августа (5 сентября). Часть войска заблудилась в густых лесах, поэтому Карлу XII пришлось отложить запланированное на следующий день наступление. Леса были настолько густые, что войска смогли соединиться только с использованием сигнальных рожков. Кроме того, из-за страшного ливня идти в атаку на следующий день не представлялось возможным. Суровый король-викинг приказывает всем заночевать в лесу, сам подавая пример: завернувшись в мокрый плащ, он ложится на сырую землю и мгновенно засыпает сном праведника.

Весь следующий день Карл XII лично инструктировал своих спешенных кавалеристов, как штурмовать городские стены с помощью ручных гранат. Дело в том, что Львов был защищён стенами с воротами. Дополнительной преградой служили сухой ров и вал с пушками. Утром 27 августа (7 сентября) шведские кавалеристы под сильным пушечным и ружейным огнём пешком пошли на штурм. Каждый из полковников вёл собственный полк. Полк Бухвальда двигался справа, полк Карла Густава Дюкера (? – 1732) – слева, а полк Крассова – по центру.

Шведский король, находившийся в передних рядах атакующих, одним из первых оказался на городских стенах. Через четверть часа ворота города были захвачены полковником Торстенстоном и его «кавалеристами» из полка Крассова. Бухвальд прорвался со своим полком до рыночной площади и захватил её. После этого город полностью перешел под контроль шведов.

Лишь 30 кавалеристов – не обученных для городских штурмов – погибли тогда во время атаки Львова. Причинами их столь невысоких потерь стали стремительное взятие городской стены и очень быстрое пленение большей части ее защитников.

Шведам досталась 171 пушка львовского гарнизона, а также большое количество боеприпасов и продуктов. Пушки пришлось взорвать, поскольку шведы никак не могли забрать их с собой: для этого нужны были тягловые лошади, а не кавалерийские кони. А вот контрибуцию в 300 тыс. талеров на местных жителей король наложил, которую, правда, потом частично «скостил», по просьбе верного ему его ставленника на польском престоле Станислава Лещинского.

Карл XII пообещал было своим солдатам 24-часовое разграбление города, но потом, все же, отменил мародёрство. Одной из причин стало известие, что пока он стремительно скакал к Львову, столица Польши Варшава осталась почти без защиты. Во время штурма Львова, Август II, в свою очередь, захватил Варшаву, пленив шведский гарнизон вместе с генерал-майором А. Горном, а шведский ставленник Лещинский бежал.

Вот и пришлось Карлу XII вместо празднования очередной победы, как можно скорее исправлять свою ошибку и он выступил с войском в направлении Варшавы.

Получив об этом известие, Август II со своей армией покинул ее, при этом сам с кавалерией двинулся к Кракову, а основные силы во главе с генералом И. М. фон Шулленбургом направились в Саксонию.

Карл XII, совершив быстрый кавалерийский марш (500 км за 9 дней), 7 ноября 1704 г. настиг саксонскую армию у деревни Пониц (недалеко от границы с Силезией, 70 км южнее Познани).