Трагический эксперимент. Книга 2

Но это всё слова, а на деле Пугачёв действовал по своему плану. Вместо жалованья дворянство получило от «Петра II» виселицу. Война также объявлялась всем существующим властям, помещикам, «прикащикам».

Не надо только путать часто упоминаемого в пугачёвских бумагах «прикащика» с более поздним понятием приказчика. «Прикащик» сидел не в скобяной или бакалейной лавке, а был в те времена и управляющим имением, и судьёй, и сборщиком налогов, то есть выполнял любые поручения боярина, дворянина или в целом власти. При этом славился в народе своим беспардонным воровством, отсюда и ненависть пугачёвцев, поставивших его в один ряд с другими своими кровными врагами.

С крестьянством всё было куда хитроумнее. Передавая им помещичью собственность, а заодно «жалуя» их долгожданной бородой – к Пугачёву стекалось немало староверов, насильно обритых властью, – предводитель бунта одновременно вводил в деревнях, как уже говорилось, казацкие порядки, проводил выборы атаманов.

Иначе говоря, и в голове предводителя бунта, и в головах, приближённых к Пугачёву заговорщиков, пусть и смутно, в самом сыром виде, но крутилась мысль о создании на Руси казачьей демократии. Иначе говоря, если говорить о каких-то реформаторских планах «маркиза Пугачёва» – так его язвительно называла Екатерина II, то он шёл след в след за Степаном Разиным.

Рассуждать здесь подробно о таком непростом феномене, как казачья демократия, не стоит, но то, что это один из видов своеобразного народовластия, очевидно. Необычность казачьего уклада и его отличие от западной модели, принятой нашими либералами за некий эталон, вовсе не означают, что это не демократия. Это означает лишь то, что это «другая демократия».

Конечно, сама по себе идея перенести на огромную Россию достаточно узкий опыт демократии казачьей являлась практически нереализуемой. Это во многом и объясняет те очевидные противоречия, что обнаруживаются в пугачёвских манифестах. Каждый из подобных манифестов не столько политический документ, сколько народная сказка, коряво сформулированная мечта о счастливом будущем.

И все же, если попытаться суммировать отрывочные идеи, которыми переполнены эти документы, получается примерно такая картина. Будущее государство, по Пугачёву, – это казацкое государство, где все должны стать казаками, где не будет ни налогов, ни рекрутчины. Вопрос, где найти деньги, необходимые государству, при таком подходе, разумеется, повисал в воздухе. Сам Пугачёв полагал, что «казна сама собой довольствоваться может».

Возможно, здесь сказалась тогдашняя казачья психология: кончились деньги – сходи за границу, к соседу «на огонек», пусть попробует не дать! Рекрутами в новом государстве становились «вольно желающие».

Государственная монополия на торговлю солью – по тем временам это был один из самых болезненных вопросов – отменялась. Каждый был волен заниматься соляным бизнесом. Ну, и так далее.

По Пугачёву, все граждане этого будущего казачьего государства должны были получать равные «пожалования», все должны были быть вольными: «малые и большие, рядовые и чиновные, вся чернь бедная, как россияне, так и иноверцы: мухаметанцы и калмыки, киргизцы и башкиры, татары и мишари, черемисы и поселённые на Волге саксоны». Мишари – это татары в Мордовии, а саксоны – это о немецких и других иностранных колонистах. У всех должна быть в будущем, как обещал Пугачёв, «спокойная в свете жизнь», без какого бы то ни было «отягощения, общий покой».

Пугачёвский бунт 1773–1775 гг. был самым мощным на Руси из всех предшествующих. В нём участвовали сотни тысяч человек. Охваченная войной территория простиралась от Воронежа и Тамбова на западе до Шадринска и Тюмени на востоке, от Каспия на юге до Нижнего Новгорода и Перми на севере. Этот бунт принёс с собой потоки крови. В этих кровавых потоках искупался сначала помещик, а потом раб, настигнутый другими помещиками.

Насилие царило на Руси до Пугачёвского бунта, правило бал во время бунта и снова воцарилось во всей своей красе после бунта.

Между тем движущей силой этого бунта была всего лишь мечта, причём удивительно чистая и простая: жить по-человечески. Или, как говорил Пугачёв, – «Общий покой». Утопия, конечно.

Уже в который раз в нашей отечественной истории насилие породило насилие, которое в свою очередь воспроизвело новое насилие. Простой человек содрогнулся от ужаса, а затем в отчаянии на какое-то время забился в угол. Власть в свою очередь извлекла из бунта лишь те уроки, которые была способна извлечь. То есть, как обычно, начала решать второстепенные проблемы, не касаясь главной.

Восстание показало центру лишь недееспособность провинциальных властей, не сумевших подавить бунт в самом зародыше, да слабость дворянства как сословия, которое, с точки зрения Екатерины II, откровенно запаниковало в тот час, когда угроза нависла над самодержавием. Именно на этих направлениях и сконцентрировала свои реформаторские усилия императрица.

Административная реформа разделила всю империю на 40 губерний, во главе которых встали либо губернаторы, либо, в особо важных регионах, генерал-губернаторы. Губернии в свою очередь были поделены на уезды со своими центрами власти – уездными городами и местной администрацией. Крупных населённых пунктов на всю эту масштабную реформу не хватило, поэтому многие из посёлков были произведены в города авансом, простым росчерком пера. И, надо сказать, что большинство счастливцев своим шансом со временем воспользовались. Так и получилось, что в царствование Екатерины в России формально появилось больше городов, чем когда бы то ни было.

Реконструкции подвергся и весь чиновничий аппарат на местах. В городах появились «городской голова» и совет, избранный из представителей зарегистрированных гильдий. Все эти местные центры власти были подотчётны соответствующим коллегиям в столице. Судя по тому, что перекроенная Россия просуществовала в таком виде вплоть до отмены крепостного права, административную реформу Екатерина провела добротно. Если, конечно, исходить в оценке из интересов чиновничества и самодержавия. Низам эта реформа не дала ничего, кроме усиления бюрократического гнета.

Многое было сделано и для сплочения дворянства. Именно с екатерининских времён в русском языке появилось словосочетание «предводитель дворянства». Это была выборная должность, что подразумевало увеличение ответственности как самого «предводителя», так и дворян в целом. Правда, этот выбор должен был ещё одобрить губернатор. На разных уровнях, в губернии и в уездах, дворянство избирало и исправника, наделённого полицейской, правовой и дисциплинарной властью. Получило дворянство от императрицы также ряд дополнительных льгот и привилегий.

Таким образом, Пугачёвщина, не решив народных проблем, из-за чего, собственно, и начался мятеж, тем не менее всё равно дала толчок качественному обновлению России: железные обручи стянули государство надёжно и туго, империя укрепилась. Так что в этом смысле и этот бунт впустую для страны не прошёл.

В отечественной истории, к сожалению, мы наблюдаем практически постоянно такой феномен: власть действует не упреждающе, профилактически устраняя причины для недовольства, а лишь под нажимом снизу с очевидным опозданием реагирует на возникающие проблемы, спровоцированные, по сути, ей же самой. При этом решает проблему, не распутывая постепенно тугой узел, а, наоборот, затягивая его ещё крепче. При этом ответственность за трагедию в конечном счёте несёт только народ, но никак не сама власть. В лучшем случае наказывается какой-нибудь «стрелочник», да и то лишь за то, что подвёл саму власть, не применив должным образом кнута, который ему был доверен для поддержания порядка.

Впрочем, ради справедливости надо всё же заметить: мысль о том, что надо бы заняться и крестьянскими делами, в голове просвещённой Екатерины все-таки мелькала, но в конце концов она её решительно отбросила прочь. Реформам местного управления и укреплению дворянского сословия были посвящены две подписанные Екатериной грамоты. Существовала и третья, посвящённая реформам в крестьянском вопросе, однако подписать её императрица так и не решилась.

Вот и вышло, что главной причиной Пугачёвщины, а это бесправное положение крестьянства, власть так и не занялась.

И всё же, исследуя историю Пугачёвского бунта, сталкиваешься с великим множеством вопросов, на которые трудно найти ответы в официальных источниках. И главный из них даже не тот, почему Пугачёв стал выдавать себя за спасшегося императора Петра III. Важнее понять, что сопутствовало его успехам. Как мог неграмотный казак, не умевший читать и писать, проявить столь выдающиеся полководческие способности, что для его усмирения пришлось вызывать с турецкого фронта самого Александра Васильевича Суворова? К тому же, как известно, из десятков самозванцев, объявлявшихся на Руси, успехов добивались только те, за кем кто-либо стоял.

Так кто же стоял за Пугачёвым? Почему Екатерина II, пусть и с издёвкой, называла Пугачёва «маркизом»? Что делали в его войске поляки, французы, немцы и пастор-протестант? Почему до сих пор не открыты все материалы по Пугачёвскому бунту, в частности, протоколы допросов его ближайших сподвижников?

Версия первая: полководец Великой Тартарии.

Для начала рассмотрим самую экзотическую версию, выдвинутую создателями «Новой хронологии» А. Фоменко и Г. Носовским. По их мнению, Емельян Пугачёв был полководцем Великой Тартарии – сибирской части расколовшейся Российской империи. В европейской части правили Романовы, узурпировавшие царскую власть и уничтожившие исконно русскую династию. Но в Тартарии остались законные претенденты на престол, и их армия вела войну с узурпаторами.

Посланное Екатериной II войско во главе с блестящими полководцами Петром Паниным и Александром Суворовым одержало победу в затяжной и кровопролитной войне. И сделать это было очень непросто. Не зря же Суворову пожаловали шпагу, украшенную бриллиантами, которая была огромной ценностью. И именно за это дело Суворов стал графом Рымникским (Носовский утверждает, что Рымник – латинское название Яика (Урала)).

Версия вторая: ставленник раскольников.

Находясь в оппозиции к официальной церкви и правительству, староверы-раскольники замыслили поднять в России мятеж с целью ослабить центральную власть, показать свою силу и затем потребовать прекращения гонений и разрешения свободно исповедовать их веру и совершать обряды. Известно, что Пугачёв, дезертировав с воинской службы, бежал за границу, в Польшу, и жил там какое-то время в раскольничьем монастыре близ слободы Ветка. Там он был выбран как один из подстрекателей или даже вожаков мятежа, и Пугачёву был дан паспорт для определения на жительство по реке Иргиз «посреди тамошних раскольников». Записан был в бумагах Емельян Иванович как раскольник. И в дальнейшем он получал большую поддержку от староверов и людьми, и деньгами.

Версия третья: польский след.

В ослаблении России прежде всего была заинтересована Речь Посполитая – объединённое польско-литовское государство, впервые подвергшееся разделу между Россией, Австрией и Пруссией в 1772 году. За спиной Пугачёва стояла родовитая польская шляхта, понимавшая, что смута в России отвлечёт её внимание и силы от Речи Посполитой. А в конечном счёте – поможет освобождению от ненавистного короля Станислава Понятовского, бывшего фаворита Екатерины II, получившего польский трон при её поддержке.

Оппозиционно настроенные польские вельможи составили в городе Бар конфедерацию – вооружённый союз шляхты против короля и, соответственно, России. Эта конфедерация была разгромлена русскими войсками, однако поляки не сложили оружие. Многие из них оказались в качестве советников в войске Пугачёва. Их военный опыт немало способствовал успехам повстанцев.

А первый польский вельможа, магнат князь Радзивилл, пленённый в русско-польской войне и содержавшийся «с величайшим уважением» под присмотром генерал-майора Кара в Калуге, мог вообще купить пол-России. Скорее всего, начал он с генерал-майора Кара. Этот военачальник, хорошо известный своими способностями, был отозван из Калуги и высочайшим указом назначен командующим войсками, собранными против Пугачёва из Петербурга, Новгорода и Москвы. И сразу же, растеряв вдруг воинский талант, повёл себя нерешительно, стал терпеть одно поражение за другим. В итоге он бросил своё войско под предлогом «во всех костях нестерпимого лома», вполне отдавая себе отчёт, чем ему это впоследствии грозит. Указом Военной коллегии Кар был «из воинского штата и списка выключен».

А неподкупный генерал-аншеф Александр Ильич Бибиков, назначенный главнокомандующим после Кара, громил Пугачёва, но… неожиданно скончался. Скорее всего, он был отравлен.

Версия четвертая: французский след.

Всё же, скорее всего, Пугачёва «вылепили» французы, и они же дёргали его за ниточки, причём в данном случае за самозванцем стояли не отдельные лица типа князя Радзивилла, а целая государственная машина с её спецслужбами. Это был заговор одного государства против другого. И вполне вероятным выглядит одно из предположений Вольтера, звучащее в письме Екатерине II от 1773 года: «Вероятно, фарсу эту (бунт Пугачёва) поставил кавалер Тотт» (то есть французский консул).

Французы помогали Турции в войне с Россией, и организация спецслужбами Франции Пугачёвского бунта преследовала несколько целей. Первая и, на мой взгляд, главная – развязывание гражданской войны в России. Появление «второго фронта» внутри страны неизбежно отвлекло бы воинские части и умных военачальников от полноценного участия в действиях на фронте турецком. Проводником общих интересов Франции и Турции служил вышеупомянутый барон Тотт, заклятый враг России.

Из переписки французских резидентур в Вене и Константинополе возникает фигура опытного офицера Наваррского полка, которого из Турции необходимо было как можно скорее переправить в Россию с инструкциями для «так называемой армии Пугачёва». На очередную операцию Париж выделял 50 тысяч франков. И это, судя по всему, был просто очередной транш.

Из этих средств Пугачёв оплачивал не только службу своих военных специалистов и советников, но и самую настоящую пропагандистскую кампанию. Его «прелестные письма», которые сейчас бы назвали агитационными листовками, были напечатаны в хороших типографиях и стоили очень приличных денег.

Известно, что, когда Пушкин писал о найденных в пугачёвской ставке в Бердской слободе семнадцати бочках медных монет, он уже выражал сомнение в том, что бунтовщики могли самостоятельно чеканить деньги с портретом Петра III и латинским девизом: «Я воскрес и начинаю мстить». Речь шла о деньгах, однозначно сделанных во Франции. Впрочем, у Емельяна были и другие источники финансирования. Как докладывали вице-канцлеру Панину, «знатную» сумму денег Пугачёв получил и от Порты, то есть Оттоманской империи.

В результате Россия была вынуждена форсировать подписание мирного договора с Портой, пойдя на значительные уступки противнику, несмотря на одержанные блестящие победы. В этом смысле Пугачёв возложенные на него Западом задачи выполнил.

XIX век в России можно назвать «веком тайных обществ». Идеи мыслителей эпохи Просвещения, которые легли в основу Великой Французской революции, пусть и в значительно меньшей степени, чем в Европе, проникали и в Российскую империю.

Первые годы правления императора Александра I, взошедшего на престол в 1801 году, были отмечены ожиданиями перемен среди передовой части русского общества. В известной степени «тайным обществом» можно было назвать и Негласный комитет, в который входили приближённые молодого монарха, обсуждавшие с ним проекты различных реформ.

Ожидания, однако, не оправдались. С течением времени политика Александра I становилась всё более консервативной, что в немалой степени связано с борьбой с Наполеоном, который являл собой изменения, произведённые в Европе Великой Французской революцией.

Но если император пересмотрел свои взгляды, то молодые российские дворяне, заразившиеся идеями вольнодумства, отказываться от них не собирались. Разочарование в возможности проведения «реформ сверху» привело к созданию тайных обществ, в которых обсуждались возможности и методы изменений в России.

9 февраля 1816 года в Петербурге было учреждено тайное политическое общество, получившее название «Союз спасения». Это общество считается первой крупной организацией декабристов.

Основателями организации стали члены двух ранее существовавших объединений – «Священной артели» и «Семёновской артели». Эти кружки объединяли молодых дворян, преимущественно гвардейских офицеров, ратовавших за утверждение в России основного закона – Конституции. Среди организаторов «Союза спасения» были князь Сергей Трубецкой, а также гвардейские офицеры Александр Муравьёв, Матвей и Сергей Муравьёвы-Апостолы. К движению также примкнули и новые члены, не входившие в ранее существовавшие организации, в частности, Павел Пестель.

В 1817 году Общество приняло устав («Статут»), составленный Павлом Пестелем. Согласно уставу, «Союз спасения» был переименован в «Общество истинных и верных сынов Отечества». Целями общества были провозглашены уничтожение крепостного права и замена самодержавия на конституционную монархию. Большинство предполагало добиваться этих целей мирным путём, посредством давления на общественное мнение. Меньшинство выступало за вооружённый заговор и даже за цареубийство. Радикальное расхождение в отношении методов достижения целей привело к расколу и роспуску организации.

Известная формула Герцена о том, что декабристы хотели сделать революцию «для народа, но без народа», – красива и очень хорошо заслоняет то, что декабристы о народе в общем-то почти не думали. Отмена крепостного права, имевшаяся во всех программах декабристов, по тем временам уже давно была общим местом. А вот куда более важный вопрос наделения крестьян землёй в «Манифесте к русскому народу» Сергея Трубецкого не рассматривался совсем, а в Конституции Никиты Муравьёва и «Русской правде» Пестеля хоть и рассматривался, но так, что крестьяне не получали почти ничего. Показателен в этом смысле и личный опыт декабристов по освобождению крестьян: Иван Якушкин, решив дать своим крестьянам волю, землю оставил себе. Якушкина не поняли не только крестьяне – из министерства внутренних дел пришел ему ответ: «…если допустить способ, вами предлагаемый, то другие могут воспользоваться им, чтобы избавиться от обязанностей относительно своих крестьян». Обязанности, и правда, были: например, в неурожайный год помещик обязан был кормить крестьян за свой счёт. Так что Герцен, скорее всего, не прав в обоих пунктах: декабристы хотели сделать революцию не только «без народа», но и не «для народа», а для самих себя.

В 1818 году бывшие члены «Союза спасения» создают новую организацию, названную «Союз благоденствия». В организацию входило более 200 членов. Целью «Союза благоденствия» провозглашалось христианское воспитание и просвещение народа, помощь правительству в благих начинаниях и смягчение участи крепостных. Тем участникам общества, что были включены в актив – «Коренную управу» – доверялась настоящая цель, которой являлась ликвидация крепостничества и установление конституционного строя.

Несмотря на то, что общество считалось тайным, о нём было известно императору Александру I, который даже был с знаком с уставом организации – так называемой «Зелёной книгой». До 1821 года он относился к нему лояльно, помня о собственных взглядах в период начала царствования. Однако затем, на фоне очередных революционных потрясений в Европе, Александр I приказал прекратить на территории страны деятельность всех масонских лож и тайных обществ.

«Союз благоденствия», к тому времени столкнувшийся с новыми серьёзными противоречиями среди членов организации, принял решение о самороспуске. При этом наиболее доверенным членам было сказано – организация сохранится, но с меньшим числом участников.

Распад «Союза благоденствия» привел к созданию сразу двух декабристских тайных обществ – «Северного» в Петербурге и «Южного» в Киеве.

«Северное общество» в Петербурге, считавшееся более умеренным, возглавил Никита Муравьёв. Лидер общества создал так называемую «Конституцию Никиты Муравьёва». Согласно ей Россия должна была стать федерацией из 13 держав и двух областей. Новой столицей был назван Нижний Новгород, в качестве законодательного органа должно было действовать двухпалатное «Народное вече». Государственным строем России предполагалась конституционная монархия, главой исполнительной власти объявлялся император, полномочия которого были существенно урезаны. «Конституция Никиты Муравьева» предполагала ликвидацию крепостного права, объявляла свободу слова, собраний, вероисповедания, а также утверждала принцип равенства всех граждан перед законом.

«Северное общество» организовало и осуществило вооружённое выступление в Петербурге 14 декабря 1825 года.

После разгрома восстания и расстрела восставших полков из орудий 61 человек из «Северного общества» был предан суду. Два члена «Северного общества» – Кондратий Рылеев и Пётр Каховский – были повешены. Лидер «Северного общества» Никита Муравьёв был осуждён на 20 лет каторги.

«Южное общество» было более революционным. Его возглавил Павел Пестель, составивший свой проект конституции, получивший название «Русская правда».

Пестель видел Россию единой и неделимой республикой, состоящей из 10 областей. Столицей Пестель также предлагал сделать Нижний Новгород. Высшая законодательная власть принадлежала однопалатному Народному вече, которое утверждало исполнительную власть – Державную думу в составе пяти человек.

«Русская правда» предполагала ликвидацию крепостного права, частичный передел пахотных земель в пользу крестьян, равенство всех граждан перед законом, свободу слова, печати, вероисповедания, ликвидацию сословной системы.

В качестве способа достижения цели руководители «Южного общества» рассматривали военный переворот. Предполагалось захватить власть в столице, заставив императора отречься от престола.

«Южное общество» готовило вооружённое выступление в середине 1826 года, однако уже осенью 1825 года замыслы заговорщиков стали известны правительству. Неудачное выступление «Северного общества» в декабре 1825 года заставило «южан» действовать немедленно.

29 декабря 1825 года члены общества подняли восстание в Черниговском полку. В отличие от Петербурга, оно растянулось на несколько дней, но завершилось аналогичным образом – 3 января 1826 года повстанцы были разгромлены верными правительству войсками.

К суду были привлечены 37 членов «Южного общества», из которых трое – Павел Пестель, Сергей Муравьёв-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин – были повешены.

Из 4000 солдат, являвшихся рядовыми участниками вооруённых выступлений декабристов, был создан сводный полк, отправленный воевать на Кавказ.

Разгром движения декабристов лишь на время пригасил активность людей, недовольных политической системой России. Кружки вольнодумцев продолжали возникать, несмотря на крайне жёсткие меры властей по отношению даже к тем, кто не вынашивал революционных идей.

В 1845 году по инициативе историка, поэта и публициста Николая Костомарова было создано антикрепостническое тайное общество «Кирилло-Мефодиевское братство». Оно объединяло студентов и преподавателей Киевского и Харьковского университетов.

Братство основывалось на христианских и панславистских идеях и ставило задачей либерализацию политической и культурной жизни в Российской империи в рамках панславянского союза народов.

В состав намечавшейся всеславянской федерации должны были войти Украина, Россия, Польша, Чехия, Сербия и Болгария. Высшая законодательная власть должна была принадлежать двухпалатному сейму, исполнительная – президенту. Осуществления своих политических идеалов общество предполагало добиться мирным реформистским путем.

Кирилло-мефодиевцы пропагандировали свободу, равенство, братство как основу нового общества. Конкретные меры для достижения этого виделись в отмене крепостничества, ликвидации юридических отличий между сословиями, доступности образования для трудящихся.

Тайное общество насчитывало 12 членов, одним из которых стал украинский поэт и художник Тарас Шевченко.

Общество просуществовало около двух лет, и в 1847 году было разгромлено жандармами по доносу одного из студентов. Лидер общества Костомаров был отправлен в ссылку, Шевченко был отдан в солдаты, остальные члены братства также были подвергнуты тюремным наказаниями и ссылкам.

Одним из самых громких дел о тайных обществах в России в середине XIX века стало «дело петрашевцев» – участников регулярных политических дискуссий, проходивших с 1844 года в доме Михаила Буташевича-Петрашевского.

Петрашевцы не являлись революционной организацией в прямом смысле слова, это был скорее дискуссионный клуб, в котором изучалась запрещённая в России политическая литература и обсуждались идеи реформирования общества. Участники дискуссий пользовались библиотекой Петрашевского, часть которой составляли запрещённые в России книги по истории революционных движений, утопическому социализму, материалистической философии. Сам Буташевич-Петрашевский выступал за демократизацию политического строя России и освобождение крестьян с землёй.