Криминальный адвокат. Том первый
Однако в воздухе витала ощутимая опасность, смешанная с интригой, и, я невольно ощущал это своей кожей. Окна дома, чистые и прозрачные, пропускали мягкий вечерний свет, создавая внутри теплую атмосферу. Но если присмотреться внимательнее, можно было заметить, что из глубины дома, сквозь занавеси, иногда мерцали странные огоньки, бесшумно двигались чьи-то бесплотные тени.
Стараясь остаться незамеченным, я быстро пересек, тропинку к дому, которая была усеяна мелким отсевом гранитных камней, светящихся в лучах уходящего солнца. Небольшие булыжники мерзко хрустели под моими ногами, словно пытались предупредить своих беспечных хозяев. Я осторожно передвигался небольшими перебежками и часто останавливался, прислушиваясь к любому, странному для меня шороху. Засыпающий лес, был наполнен звуками не совсем обычными: странное шуршание, тихие шепоты и иногда даже приглушенные смехи, словно лесные феи и духи переговаривались между собой, договариваясь на ночную вечеринку.
Уставший от жары и яркого света закат окрашивал дом в мягкие золотистые и оранжевые оттенки, придавая ему волшебный и таинственный вид. Лес вокруг тихо ворчал, обсуждая с «избушкой» свои вечные секреты, погружаясь в сумерки и готовясь к ночному покою. В этом месте было что-то магическое, что притягивало и одновременно пугало, словно каждый, кто решился бы войти в дом, мог бы узнать тайны, о которых лучше было не знать.
Никто меня не заметил. Я осторожно и медленно приоткрыл незапертую дверь. Массивная резная колода хотя и выглядела тяжелой, на первый взгляд, но легко открывалась и закрывалась, не издавая скрипов, как будто приглашала войти.
Главная комната встретила меня тусклым светом точечных светильников, стоящих на простых деревянных полках. На колченогом журнальном столике лежали журналы с обнаженными красотками и несколько старинных книг в потёртых кожаных переплётах. На некрашеном полу не было ковров, только голые деревянные доски, кое-где покрытые потертыми соломенными циновками.
В центре комнаты находился грубый деревянный стол с толстыми ножками, на котором лежали несколько документов и папок с личными делами. Стулья вокруг стола были простыми и крепкими, без украшений и мягких подушек. В углу приткнулась каменная печь, небольшая и функциональная, излучающая приятное тепло, но явно не украшающая комнату.
Окна были завешены льняными занавесками и недорогой тюлю, которые ненавязчиво защищали внутреннее пространство от любопытных взглядов. На подоконниках стояли несколько глиняных горшков с неприхотливыми растениями, придавая комнате чуть больше уюта.
В дальнем углу комнаты была небольшая деревянная скамейка, покрытая простым одеялом, на которой можно было отдохнуть. На стенах висели только несколько металлических крюков для одежды и один-единственный старый портрет, какого-то мужика.
Из смежной комнаты слышался неторопливый рокот взволнованного разговора двух мужчин. Один из этих голосов, был мне очень знаком, и я мысленно представил себе его владельца – бывшего руководителя администрации президента Кирилла Мраз, другой говор с яркими испанскими нотками, я слышал впервые.
– Что, это все! – звучал раздраженно голос Мраза,
– За что, я тебе заплатил деньги. Все было просто, надо было принести сумку той барышни и ее содержимое!
– Что, ты, орешь? А я, что принес? Все, что было в соседней ячейке, я выгреб. Вышел незамеченным. Вот, смотри, конверт и бумага, наверное, с тайнописью. Довоенный буклет, скорее всего имеет ко всему этому прямое отношение. Так что, не дерзи, изучай! Я сейчас, – на выходе из соседней комнаты показался давний знакомый с тату «Santa Muerte» на левой руке. Он двигался в створе двери, явно не замечая меня. Лысый сосредоточенно потянулся к документам на столе, когда тихий выстрел и яростная пуля резко прервали его движения.
Пистолет нервно дрогнул у меня в руке, и облачко порохового дыма слегка окутало глушитель. Наркоторговец с пулей посреди глаз медленно сползал вдоль деревянной стены, окрашивая пространство кровью, осколками черепа и липким мозгом. Он в агонии быстро моргал ресницами век, невольно тянулся к висевшему в наплечной кобуре «Глоку» и непроизвольно окидывал меня последним, возмущенным и обезумевшим от неожиданности, взглядом.
Пока соперник рассматривал меня затухающим взором, я уже влетал в следующую комнату и с размаха, не думая, наносил удар пистолетом в голову старого знакомого. От удара он пошатнулся, глаза его закатились, и он рухнул на пол. На мгновение показалось, что он потерял сознание, но затем он застонал и начал медленно приходить в себя.
Кирилл Мраз – это был он. Бывший руководитель администрации президента попытался подняться, но его движения были неуверенными и заторможенными. Я явно видел, что голова его трещала от боли, и он едва мог фокусироваться. Он пытался опереться на ближайший предмет, кровать, чтобы встать, но новый удар пистолетом заставил его координацию сильно пошатнуться. Несмотря на это, в его глазах мелькали злость, упрямство и решимость, хотя он явно был потрясен и дезориентирован.
– А, полковник, это вы! Признаюсь не ожидал, – он с трудом подтянул к себе ноги и теперь сидел на полу упершись спиною в деревянную стенку сруба.
Кирилл Мраз был мужчиной средних лет, около 45 лет. Его внешность была довольно неприметной, что помогало ему легко вливаться в различные социальные круги. Среднего роста, с немного сутулыми плечами, он выглядел как человек, у которого нет времени заботиться о своем здоровье.
Его лицо, казалось, никогда не выражало искренних эмоций. Глубокие морщины на лбу и вокруг глаз свидетельствовали о многолетнем напряжении и бесчисленных лицемерных ухмылках. Небольшие, проницательные глаза, холодного серого цвета, всегда выглядели настороженными и искали возможности для манипуляции. Тонкие губы часто искривлялись в усмешке, когда он чувствовал себя на высоте.
Кирилл был лысеющим, но тщательно скрывал это под короткой стрижкой. На его подбородке всегда была аккуратно подстриженная бородка, придающая ему вид респектабельности, который он старался поддерживать. Одевался он всегда со вкусом, но без излишеств: дорогие, но неброские костюмы, чистые рубашки и галстуки.
Его руки были сильными, с длинными пальцами, часто использовавшимися для жестикуляции, чтобы подчеркнуть его «искренность» в разговорах. На его руках как дань моде было несколько татуировок, скрытых под манжетами рубашек, которые никогда не предназначались для посторонних глаз. Одна из них принадлежала тайному обществу под названием «Орден Теней» (Ordo Umbrarum).
Она изображала чёрную маску с узкими прорезями для глаз, символизирующую анонимность и скрытность, на фоне серебристого полумесяца, олицетворяющего ночное время и тайные действия. Вокруг маски и полумесяца были стилизованные теневые фигуры, напоминающие дым или туман, подчёркивая тайну и недоступность. Под маской была выгравирована надпись «Ordo Umbrarum» изящным латинским шрифтом, добавляя элемент древности и традиции, подчеркивая долгую историю и наследие общества.
Физически он был в хорошей форме, но не из-за любви к спорту, а скорее из-за необходимости поддерживать своё здоровье на уровне, который позволял бы ему вести активный образ жизни, необходимый для достижения своих целей. Но постоянная полнота всегда догоняла его. И видимо он так и не успел от нее сбежать.
Я молча достал из бокового кармана военных бриджей две толстые строительные стяжки и с удовольствием резко нанес удар рукояткой пистолета в левый висок собеседника. Удар пистолетом в висок должен быть достаточно сильным, чтобы вызвать потерю сознания, но не настолько, чтобы проломить череп и нанести серьезные повреждения. Получилось с первого раза, да, спецподготовку не пропьешь.
После удара сидящий на полу вельможа сначала дернулся от боли и резко затих. Его глаза, перед этим сверлившие меня ненавистью, закатились, и он потерял равновесие, падая на бок. Голова бессильно опустилась, тело стало ватным и мягким – на несколько мгновений, которые мне были так нужны. Сейчас передо мной лежал и не шевелился мой давний враг.
Я перевернул его бесформенное тело на выпирающий живот, завел руки за спину и стянул большие пальцы вместе. Резкими движениями я снял с его ног шикарные ботинки из страусиной кожи вместе с носками и, не стесняясь, проделал такой же фокус с большими пальцами ног. Пока он был в короткой отключке, я подтянул к нему поближе небольшой прикроватный пуфик для разговора. Я успокоился и пользуясь оставшимся у меня временем, рассматривал вблизи эту ненавистную мне фигуру.
Спустя некоторое время, мой трофей, начал медленно приходить в себя. Он резко замотал головой, пытаясь сбросить острую боль. Кирилл попытался поднять руки к виску, но наткнулся на ограниченные возможности из-за стянутых за спиною рук. Его движения были неуверенными и заторможенными, как у человека, который только что вышел из глубокого сна. Глаза оставались полузакрытыми, взгляд был расфокусированным и пока, что безразличным.
Бывший контролер вождя нации, пытался что-то сказать, но язык его не слушался, и изо рта выходили лишь невнятные звуки. Он пытался приподняться, но силы покинули его, и он бессильно осел обратно на пол. Все его попытки двигаться были слабыми и не скоординированными, что свидетельствовало, о том, что удар всё-таки вызвал кратковременное оглушение и временную потерю ориентации.
– Оу, ты меня слышишь? – я внимательно вглядывался в перекошенное лицо своего визави,
– Если слышишь и понимаешь, просто пока кивни!
Его голова слабо дернулась из стороны в сторону. По левой стороне лица неуверенно подтекала кровь и спекшимися сгустками падала на шелковую рубашку и шведские шерстяные штаны.
– Что ты тут делаешь? И зачем тебе Надежда Новак? – я слегка ударил его по щеке приводя в чувство.
Его дыхание участилось, он делал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить контроль над телом. Постепенно его сознание начало осознавать, что случилось и ситуацию, в которую он попал. Его движения всё ещё были неуверенными и медленными, и он явно испытывал дезориентацию. Мраз невольно пытался приподняться, но слабость и головокружение заставили его снова опуститься на пол.
– Да, уж, полковник! Но тебя я сейчас точно не ожидал! – он сплюнул кровяной сгусток слюны на пол и продолжил, глядя мне прямо в глаза. Они светились ненавистью и неуёмной злобой. Он был сейчас похож на черную мамбу, у которой вырвали отравленные зубы и завязали стремительное тело тугой морской узел.
– Надо было тебя убить сразу. Черт с ними с этими бумагами, разобрались бы как-нибудь. Но ты, падло… – и все-таки он не сдержался. Вся его гнилая зековская натура, отбросив туман загадочности, просто вырвалась на свободу и теперь неслась на меня во весь опор. Он откинулся на шлифованные бревна стены, тяжело закашлял и вопросительно посмотрел на меня,
– Дай хоть воды, Слава! – произнес он с упреком.
Это было даже неожиданно. Такой резкий переход от жгучей ненависти к мольбе. Что бы это могло значить? Так ничего и не придумав, я в размышлении подошел к небольшому холодильнику у двери комнаты и достал банку содовой.
Пока он судорожно большими глотками, захлебываясь глотал воду из моих рук, я внимательно присматривался к нему и окружающей его обстановке.
– Где Раймондо? – вдруг резко спросил он.
– О, так этого лысого из картеля «Буентес» зовут Раймондо? Ничего удивительного, впрочем, – я ухмыльнулся и закончил свою мысль,
– Твой наркодилер в соседней комнате с пулей в башке! Я бы его позвал, но он не придет. Умер, недолго мучаясь. – я улыбнулся стреноженному Кириллу,
– Ну все попил водички? Нам теперь надо поговорить. Насколько я понял, ты моих вопросов не услышал. Так я повторяю, – и я наступил на щиколотку своему пленнику,
– Зачем тебе Надежда Новак? И, что ты тут делаешь?
Он с вызовом посмотрел на меня. Сколько раз я в своей жизни видел такую оторву. Не многих, но этот был одним из лучших. Беспринципный и наглый нарцисс. Вот даже сейчас, он посчитал, что это меня поймал. А оказалось, что я его.
– Послушай, полковник, если ты думаешь, что загнал меня в угол, ты ошибаешься. Уже через десять минут здесь будут мои люди. И тогда, я уверен, наши роли поменяются.
Я ни слова не говоря встал с дешевого прикроватного пуфика и жестко схватив пленника за стянутые ноги, потащил к выходу из дома. Он от неожиданности начал извиваться как «уж на сковородке» пытаясь хоть чем-нибудь зацепиться и затормозить наше совместное движение, но все было напрасно. На самом выходе из дома, я приостановился и недолго думая зарядил тяжелым берцем ему в голову, после чего он расслабился и затих.
– Спасибо, гнида, что предупредил. Хвастун чертов, – думал я, стягивая безвольное тело со ступенек крыльца. Он был критически тяжелым. Я не мог понять, почему меня так позабавило, когда его голова тихо застучала по деревянным, дубовым ступенькам. Скорее всего это был адреналин, который начал постепенно приходить в норму.
Загрузить Мраза в багажник моей машины, это была еще та задача. Но, «дорогу осилит идущий» и с третьей попытки, мне это удалось. И теперь у меня в «Ниссане» пахло не только дизелем, но и говном. Мой визави от страха обосрался.
Пошла вторая минута, как я в задумчивости сидел в машине и принимал тяжелое для меня решение. Судя по словам Кирилла, они с покойным Раймондо здесь не одни. Для получения необходимой мне информации достаточно одного Мраза. Однако выяснять у него сколько бойцов здесь еще появится было проблематично, чиновник был неадекватным на данный момент.
За время службы во внешней разведке я четко усвоил иерархию в работе наркокартеля. Для выполнения особых задач, обычно, картель присылал подготовленных бойцов в количестве от трех до пяти человек за раз, очень редко больше. Война, которая длилась три года, закончилась и пересечь границу снова стало проблематично. Это значит, что группа, которая находится где-то в городе, скорее всего была заброшена еще до начала войны. Откуда такой вывод? Да просто, покойный Раймондо достаточно хорошо владел нашим языком, что означает, что он находится здесь с начала войны.
В багажнике послышалось слабое шевеление нового пассажира. Я с нетерпением, резко открыл дверь и направился в его сторону. Мне не хватало еще, чтобы он в самый не подходящий момент начал суетиться и кричать. Кирилл, напрягая мышцы, старался освободиться от мучивших его стяжек. Я бесцеремонно открыл дверь джипа, достал из небольшого ящика для инструмента обыкновенный строительный скотч, и, от души, замотал рот, руки и ноги нового сидельца.
Напоследок я достал парашютную струну и сняв заднее сидение, вынул шесть немецких гранат и улыбнувшись скрученному в пергамент, как селедка в магазине Мразу, щелкнул его по носу и сел за руль своего старенького «Ниссана».
Я спокойно, не торопясь отогнал свой черный джип в чащу леса и спрятал его за густыми зарослями дикого орешника. Под его плотной листвой автомобиль был едва заметен, словно сливался с окружающей природой. Я аккуратно разложил вокруг машины несколько упавших веток и листьев, чтобы окончательно замаскировать ее присутствие. Убедившись, что джип надежно скрыт от посторонних глаз, я поправил рюкзак на плечах и двинулся по тропинке, ведущей вглубь леса, туда, где меня, скорее всего, не ждали.
Два пистолета, «Глок 19» и мой любимый «Зиг Зауэр», восемь снаряженных магазинов, шесть немецких многофункциональных гранат DM51 – и вот я, универсальный солдат, а не просроченный и дешевый адвокат.
Насколько я помнил, эти гранаты были уникальными вещами, два в одном: и наступательные, и оборонительные. Всё очень просто: поверни её на 90 градусов, сними внешнюю оболочку, и случается волшебство. Эта универсальная граната позволяла мне быстро адаптироваться к изменяющимся условиям, превращаясь из оборонительной в наступательную с минимальными усилиями, и наоборот.
В оборонительном бою DM51 показывала свою истинную мощь. С осколочной рубашкой граната становилась значительно более смертоносной, разбрасывая большое количество осколков на обширную площадь, не оставляя шансов спрятаться. Это делало её идеальной для защиты периметра и создания опасной зоны для противника, вынуждая его отступить или перегруппироваться. В такой конфигурации её можно было забросить в зону, где скопились враги, создавая хаос и максимальное поражение.
Но я планировал наступать, и снятие осколочной рубашки уменьшало количество осколков при взрыве, делая гранату идеальной для ближнего боя. Теперь она могла поразить цель более точно, не создавая обширной зоны поражения, что снижало риск случайных жертв среди своих. Жалко только, что своих не было здесь и сейчас, и разгребать этот срач предстояло мне одному.
Они будут здесь часа через два. Стоило ли вызвать Сергея? Не знаю, я не был в нем уверен, да и отвечать за его непутёвую жизнь особого желания у меня не было. Стало быть, решение простое, и «один в поле воин».
– С чего начнем, Слава? – обратился я сам к себе.
– Наверное, с профессии сапера, чтобы как минимум иметь преимущество, – это я уже сам себя убеждал. Улыбнувшись про себя, я бодрым шагом, насвистывая прилипчивую мелодию, направился в сторону избушки.
Я стоял посреди центральной комнаты, обозревал окрестности и думал. Когда они приедут, то, скорее всего, разделятся. Двое, как минимум, войдут в дом, увидят лысого с пулей в голове. Затем они осмотрятся и пройдут по всем остальным комнатам и кладовкам. Кто-то из них вернется на улицу и предупредит оставшихся об опасности.
Значит, ещё один останется у двери, а кто-то пойдет осматривать периметр. Пока всё логично. Дальше… Кровь из носу надо, чтобы они подошли и сдвинули Раймондо. Для чего? Да потому что я собрался его заминировать. Я снова внимательно осмотрелся по сторонам. И… Передо мной на столе лежали личные дела и какие-то документы. Я их быстро пролистал, но особого интереса они у меня не вызвали. Какой-то компромат на новых мелких чиновников. Но если эти документы здесь, вероятнее всего, они им очень важны. Значит, действуем по старинке.
Я сгреб в кучу документы и личные дела, пару штук засунул в ещё не закоченевшие руки покойника, а остальные положил под него вместе с оборонительной гранатой, из которой предварительно выдернул чеку. Потихоньку отошёл от этого «милого памятника вечности» и направился к выходу из дома.
Недолго повозившись, я установил такой же подарок под крыльцом, предварительно оторвав половицу. По моему плану, здесь мне понадобится тонкая парашютная струна, совмещенная с чекой взрывателя. Я тщательно выбирал её, зная, что её длина метров пятнадцать – вроде и недалеко, но и не близко. Достаточно, чтобы спрятаться в укрытии и ждать посетителей. Вся операция прошла гладко, и теперь всё готово к вечернему банкету.
Солнце уже садилось, оставляя небо багрово-оранжевым, когда комары начали свой зловещий танец вокруг меня. Эти назойливые твари были не менее опасны, чем те, кого я ждал. Конечно, не факт, что взрыв поразит их всех, но это даст мне преимущество. Вглядываясь в сгущающиеся сумерки, я чувствовал, как адреналин наполняет мои вены, и мысленно готовился к грядущему столкновению. Блаженный вечер закончился незаметно. И вот уже серые тени оккупировали окрестности, а тяжелая тьма продолжила захват лиственного леса и рано пожелтевших опушек.
Злобные комары и ночная мошкара доедали мои лицо и руки, впиваясь в те места моего тела, о существовании которых я и не помнил. На дальнем конце едва видимой проселочной дороги показались яркие огни галогеновых фар.
Вечерние сумерки постепенно окутывали лиственный лес, погружая его в мягкий полумрак. По узкой грунтовой дороге медленно и осторожно двигалась кремовая Mazda CX-5. Как куница она переваливаясь из стороны в сторону на неровностях сельской грунтовой дороги. Ее фары дальнего света, недавно разрезавшие темноту, теперь были выключены, и только ближний свет мягко рассекая темноту, освещал начало гравийной дорожки к дому, выхватывая из тени вековые деревья и ярко цветущие кусты.
Кроссовер беззвучно скользил по тропе, будто растворяясь в вечерней тишине. Удивительно, но кремовый цвет кузова, отражая последние лучи заката, придавал автомобилю почти призрачный вид, гармонируя с окружающей природой. Прощальные лучи солнца, на последнем издыхании, прорвались через кроны деревьев и осветили бородатого, узколицего водителя с большим носом. Он, напрягая глаза, с прищуром осматривался по сторонам, в поисках опасности. Водитель был предельно внимателен и осторожен, объезжая неровности дороги, стараясь не нарушать тишину и хрупкое спокойствие леса. Тут не было смысла гадать, он точно знал, что в доме впереди его может ожидать засада и смерть.
В салоне машины, помимо водителя, находились ещё трое человек. Все они были затянуты в короткие бронежилеты, хорошо вооружены и не прерываясь следили за всем происходящим вокруг. В их руках были пистолет-пулеметы Heckler & Koch MP5, взведенные и готовые к бою в любой момент. Атмосфера вокруг меня постепенно накалялась.
«Однако, хороший выбор оружия,» – подумал я, потихоньку подтягивая парашютную струну с главным подарком на другом конце. Mazda CX-5 уверенно подрулила к небольшому деревянному дому, спрятанному в глубине леса. Шины мягко прошуршали по гравию, когда машина остановилась перед крыльцом. Водитель, плавно выключив двигатель, остался сидеть. На мгновение мне показалось, что он прислушивается к окружающим звукам. Невозможно, но возникло ощущение, что лес, как и я, затаил дыхание, ожидая, что будет дальше.
Перегретый вечерний воздух был наполнен ароматом свежей листвы и земли. В свете фар Mazda дом выглядел особенно уютным и незащищённым. Мерцающие огни внутри скрывали что-то гораздо более зловещее. Водитель и его спутники обменялись взглядами, готовясь к предстоящему сражению. Они знали, что это тихое убежище могло оказаться ловушкой. С оружием наготове, они медленно и осторожно покинули машину, готовые к любому развитию событий.
Как я и предположил, после короткого совещания двое направились в дом, один остался у входа, а последний, самый нервный и худой, отправился осматривать окрестности и периметр усадьбы. Пока что преимущество и время были на моей стороне. Оставалось только ждать срабатывания первой ловушки.
Я еще раз мысленно отрабатывал алгоритм действий. Если мина под покойником сработает, в доме останутся либо двое «двухсотых», либо двое «трехсотых». Оба варианта меня устраивали. Оставшиеся в живых бандиты рванут к машине у входа. Хотя… как только будет взрыв в доме, тот, что у двери, будет оглушен и дезориентирован. Значит, нужно подрывать закладку под крыльцом, чтобы устранить его.
Дальше, как учили на боевой подготовке, один на один. Худой будет в панике. Вероятнее всего, он рванет к машине, но, поняв, что ключей нет, побежит обратно в дом искать их. Это может быть мой шанс. Пока он будет занят поисками, я смогу незаметно проникнуть в избушку и ликвидировать его. Нужно постараться выполнить работу стволом, а в крайнем случае, если начнется плотный огневой контакт, использовать гранату.
Не прошло и трех минут, как мощный взрыв взбаламутил и оглушил пространство, выбивая окна и с треском вырывая тяжелую дубовую дверь из косяка. Ударная волна стремительно прокатилась по коридору, сбивая с ног стоявшего за дверью бандита. Его тело, расслабленно подпиравшее дверь, моментально покрылось глубокими порезами от разлетающихся стеклянных осколков. Тяжелые обломки дуба, как средневековые колья, торчали из его груди и бедер, заливая подмостки ярко алой кровью.
Что-то невероятно тяжелое, возможно бронзовая дверная ручка, замок или кусок железного косяка, с ужасной силой влетело ему в голову. Контузия лишила его слуха, и в голове, как обелиск на могиле, торчал кусок железа. Он медленно оседал на землю, пытаясь руками унять гулко пульсирующую и изматывающую боль. Лежа на осколках гравия, стекла и бетона в луже чернеющей крови, он безуспешно пытался прийти в себя. Но ранения были смертельными, и он ощущал, как с каждым вдохом усиливается головокружение и слабость. Наступил момент, когда сознание покинуло его бренное тело, устремившись за черной душой мафиози в вечность.
Я немного просчитался. Последний бандит никуда не побежал, ни к машине, ни в дом. Он стоял на коленях и выл, как ночной шакал, задравший голову вверх и прижимая к себе остывающее на улице тело. Со стороны это было очень трогательно. Я такие сцены часто видел, но только в кино. Он вообще никуда не оглядывался, и расчет «один на один» оказался верен отчасти. Мы действительно остались только вдвоем. Не было перестрелок, не было взрывов гранат, и моя подготовка сейчас свелась на нет. Я молча вынул из кобуры «Зиг Зауэр» и выстрелил, даже не окликнув. Разрывная пуля со скрежетом вошла в его затылок, покрытый густыми короткими волосами. Он тихо обмяк, завалившись влево, и через секунду затих, словно уснул.
Осколки стекла и деревянные обломки, брызги бетона и красного кирпича, четыре трупа. Это как минимум эквивалент четырем килограммам тротила. Только это могло превратить пространство вокруг меня в хаотичную картину разрушения, заполненную дымом и пылью. Единственная ошибка, которую я допустил, заключалась в переоценке умений и подготовки своих врагов. Судя по всему, у кого-то из братков с собой была взрывчатка, и ее было очень много…
