Танец Аватара. Эссе, рассказы, притчи

Лама Линг служит человечеству, ибо ему открыты тайны неизвестные в мире обычных людей. И вот на нашей первой встрече он любезно согласился ответить на мои вопросы, ибо, как он считает – людям пора узнать правду, о себе самих и о том мире, в котором они живут. Результатом первой нашей встречи было эссе «Беседы с ламой Лингом. Кошки и Атлантида».

Он просил не называть имя его Дарджилингского представителя. А себя он называл просто – лама Линг, по названию маленькой деревушки Лингчом, в которой он иногда жил. Ведь все это не важно. Но зато он согласился, что я буду записывать наши беседы для того чтобы позже опубликовать их. Так он сам хотел, чтобы его голос был услышан в западном мире, далеко от Гималайских гор.

Он пообещал мне несколько бесед…

И вот я снова встретился с лампой Лингом по очень важному вопросу. Он через своего Даржилинского секретаря вызвал меня в монастырь известный под названием Гхум. Этот очень старый сакральный монастырь находится в пригороде Дарджилинга. Считается, что он создан в 18 веке. Еще в начале прошлого века он был почти неизвестен европейцам. Но теперь он стал местом паломничества многих приезжих обывателей и туристов. Этот монастырь известен еще и тем, что в нем находится редкая для этих мест скульптура Майтрейи.

Майтрейю называют Буддой будущего не ведая о том, что предсказанное Гаутамой Буддой будущее уже наступило! Перед своим уходом из мира Гаутама Будда сказал, что когда в мире нарушится порядок, когда бездуховность, безнравственность, невежество и тьма приведут человечество к страшному падению и начнется Армагеддон, тогда «мой брат Майтрейя придет как спаситель человечества и восстановит на Земле порядок!»

Я уже не раз бывал в этом удивительном монастыре. И каждый раз с восхищением и подолгу смотрел на огромную скульптуру Майтрейи и на непередаваемые росписи и скульптуры божеств, бодхисатв и тар на стенах монастыря. И вот благодаря приглашению ламы Линга мне вновь довелось посетить это святое место.

Я беседовал с давно мне знакомым лампой Галсан Доржо – руководящим ламой монастыря, когда вдруг как бы из ниоткуда появился лама Линг. Он молча приветствовалась меня и что-то тихо шепнул ламе Галсан Доржо. Тот поклонился в знак согласия и удалился куда-то во внутренние помещения…

Тут лама Линг обратился ко мне со словами:

– Я пригласил тебя потому, что ты годы тому назад написал в ЮНЕСКО письмо о необходимости защитить скульптуры Бамиана, находящиеся в Афганистане от разрушения боевиками Талибана. Я не мог тебя вызвать по этому вопросу раньше, ибо сам был занят важной работой, да и ты тоже был занят своими делами. Есть одна, еще более важная причина, которая побудила меня именно теперь пригласить тебя сюда, но о ней я сейчас не скажу. Возможно сам догадаешься к концу нашей встречи…

Я удивился об осведомленности этого гималайского ламы о моем письме в ЮНЕСКО. Ведь это было много лет назад. И об этом практически никто не знал, кроме одного моего друга…

– Начиная со 2 марта 2001 года эти бесценные статуи Бамиана были уничтожены в течении двух недель, – продолжал лама Линг. – Эти божественные скульптуры как приговоренные к смерти были разрушены стрельбой в упор…

Боевики «Талибана» сначала просто издевательски обстреливали скульптуры из автоматов, гранатометов и ракетных установок. Но колоссы стояли невозмутимо. Тогда разъяренные варвары несколько дней расстреливали скульптуры в упор из артиллерийских орудий. Гигантам Истории был нанесен серьезный ущерб, однако они все еще стойко держались на своих местах. Но боевики хотели их полного уничтожения. И тогда они установили в основаниях колоссов противотанковые мины и заложили взрывчатку в плечи Гигантов…

– В своем письме ты говорил правду об этих древнейших скульптурах, – продолжал лама Линг, – но чиновники ЮНЕСКО тебе не ответили, и меры для защиты скульптур не были приняты. Не помогло и обращение в ЮНЕСКО, в ООН и другие международные организации и других защитников культурных ценностей. В результате эти уникальные скульптуры были уничтожены руками невежественных фанатиков. Они, впрочем, как и вся мировая пресса считали эти скульптуры Бамиана буддийскими. Боевики Талибана сочли эти «буддийские» скульптуры неуместными в мусульманской стране. Хотя, как ты знаешь, их происхождение не имеет к буддизму никакого отношения, – сказал лама Линг, – ибо они были созданы за многие тысячи лет до прихода на Землю Гаутамы Будды и появления Буддизма! Потом лама Линг решительно провозгласил:

– Сейчас настало время сказать правду всему человечеству. Ибо эти скульптуры – ценнейшее духовное наследие древних посвященных атлантов, показывающие истинную историю человечества. Но беседу мы продолжим в другом месте. Лама Линг загадочно улыбнулся и пригласил меня следовать за ним…

О том, что было дальше лама Линг запретил мне говорить и писать. Расскажу только то, что он разрешил опубликовать. При этом, некоторые имена и названия изменены…

Вместе с ламой Лингом мы вышли из монастыря и обойдя здание оказались в заднем дворе, где нас поджидал один из служителей держа за поводья двух лошадей. Мы сели на лошадей и двинулись в путь в западном направлении. Двигались достаточно быстро, ибо надо было успеть дойти до цели еще до захода Солнца. Где-то часа через полтора – два мы оказались на небольшой лесной поляне, где возле небольшого каменного домика и конюшни нас поджидали два человека: один со слоном, а другой должен был позаботиться о лошадях до нашего возвращения.

Лама Линг объяснил, что дальше начинаются дикие джунгли – лес Гхум Пахари, где часто можно встретить тигра или гималайского медведя, поэтому лучше пересесть с лошадей на слона. Мы взобрались на спину огромного добродушного слона, на которой был укреплен специальный паланкин с шатром, а его поводырь уселся прямо на шее огромного животного, так что его босые ноги доставали до огромных ушей слона, ибо так он управлял этим животным. Мы углубились в густые и таинственные заросли гималайских джунглей. Изредко доносился голос какой-то таинственной птицы или крики обезьян сидевших на деревьях. То и дело лес покрывало сизым туманом и было удивительно как наш возничий находил правильное направление в таком густом лесу в котором можно было заблудиться на расстоянии двадцати шагов. Не знаю сколько часов и в каком направлении мы продвигались через джунгли то вверх, то вниз, то снова вверх…

Но наконец, когда уже сумерки явно стали указывать на приближение ночи, мы добрались до цели. У скал, окруженных лесом нас поджидал другой проводник. Мы сошли со слона и подошли к небольшому, еле заметному входу в пещеру, прикрытую зарослями.

– Скоро наступит ночь, сказал лама Линг. Но мы не будем здесь ночевать, а немедленно двинемся дальше. Путь наш будет проходить в подземелье, поэтому ночь нам не помеха. Нам будет светить факел этого проводника. Он указал на молодого человека с одним горящим факелом в руке и с тремя запасными факелами, прикрепленными у него за спиной.

Я оглянулся, чтобы запомнить лес и место входа в пещеру, ходя в надвигающихся сумерках это трудно было сделать. Заметив это, лама Линг сказал, что я напрасно стараюсь что-либо запомнить, ибо даже имея карту местности и фотографию входа в пещеру ни я, и никто другой не сможет отыскать это место без специального проводника. Такие места охраняются неизвестными людям способами. Так что, освободись от ненужного груза, отпей несколько глотков воды, и мы можем двинуться в глубь пещеры.

Мы шли по узкому туннелю постепенно спускаясь куда-то глубоко вниз по множеству ступенек и продвигаясь вперед через разные переходы все дальше углублялись в недра горы. Впереди шел молодой проводник и нес в руке небольшой факел. Его света хватало только на то, чтобы видеть под ногами. Но далее трех шагов впереди ничего нельзя было разглядеть…

Я попытался спросить ламу Линга – куда это мы идем, потому, что если бы не он я вряд ли рискнул бы идти по такому подземному лабиринту, как мне показалось вглубь горы. Но он ничего не ответил, строго храня молчание. В абсолютной тишине были слышны только наши шаги. А вокруг стояла такая темнота, какую я раньше нигде не видел. Не знаю, сколько времени мы шли, но вдруг туннель расширился и по ощущению эхо от звука шагов я понял, что мы вошли в большой подземный зал. Но проводник продолжал идти не останавливаясь. Я шел за ним, а лама Линг шел за мной. Вдруг за поворотом стало слышно, как шумит водопад, падающий со скалы в некое подземное озеро, которое отражалось слабым отблеском от факела проводника. Проводник остановился и присел у озера. Мы сели рядом. В отблесках факела мне удалось разглядеть рядом с озером небольшую буддийскую ступу. Ниша в ступе, в которой должно было находиться изваяние Будды, была пуста. Это был знак Татхагаты – Так Приходящего.

– Эта ступа знак того, что здесь, недалеко от этого святого подземного озера Нирмала, что означает – чистое прозрачное озеро, находится древний Материнский монастырь Чайтья Гухья Гхум – Сокровенный подземный Храм Гхум. Он неизвестен в мире людей, – тихо сказал лама Линг. Но наша цель сейчас не он. Мы пойдем дальше…

Лама Линг умолк и некоторое время хранил молчание, а потом тихо запел какую-то неизвестную мне мантру. Проводник иногда тихо вторил ему. Я почувствовал, что мантра завораживает и уносит сознание в неведомое… Мне стало казаться, что время остановилось, и мы находимся на берегу вечности…

Не помню, сколько продолжалось пение ламы Линга. Пространство и время перестали для меня существовать. Я даже не ощущал своего тела. Мысли исчезли, чувств тоже не было. Был блаженный покой и переживание глубокой внутренней гармонии и радости…

Лама Линг встал и обращаясь ко мне каким-то невероятно проникновенным голосом сказал:

– Мы в преддверии Каланг Па! Надо пройти еще некоторый путь. Но свое тело ты должен оставить здесь. Дальше оно не может быть допущено. С твоим физическим телом ничего не случится, за ним присмотрят. Но ты в теле света можешь двигаться дальше, следуя моим указаниям. Ты уже готов к тому, что произойдет дальше. Сохраняй торжественный настрой духа и сознания. Мы близки к цели нашего путешествия. Радуйся!..

Я не ожидал такого поворота дел, но все-же осознал, что таковы правила доступа в эти очень строго охраняемые святые места. Что ж, делать нечего. Я утвердил положение своего тела в устойчивой позе лотоса…

И вдруг зазвенело где-то в центре головы и яркий фонтан света вырвался из моей нижней чакры и расширяясь по спирали стремительно поднялся вверх по позвоночнику и вокруг него, и я оказался в тонком световом теле, которое с необыкновенной легкостью сразу стало передвигаться в воздухе, как бы паря, рядом с ламой Лингом. Достопочтенный лама Линг тоже выглядел по-иному, он светился мягким синим светом, в котором, как звездочки сверкали яркие золотые искры! А нимб вокруг его головы имел, кроме синего и розового еще и фиолетовое сияние, в котором так же сверкали золотисто-белые звездочки…

Мы как бы плывя в воздухе, легко прошли через скальный массив и вдруг с невероятной скоростью устремились в неведомом направлении. Мне казалось, что я лечу через пространство со скоростью света. Или это пространство проносилось сквозь меня… Не знаю…

Так или иначе наш невероятный полет длился недолго и мы, вскоре оказались в огромном зале, наполненном легким матовым светом, исходившим как будто бы отовсюду. То здесь, то там виднелись гигантские полупрозрачные светящиеся кристаллы, образующие естественные группы, казавшиеся живыми. Так же ото всюду слышалась мягкая, тихая, чарующая музыка. Она была совсем не похожей на известную на земле музыку. В ней не было мелодии, в ней не звучали инструменты оркестра или отдельные голоса. Скорее она напоминала поток чистой Гармони, состоящий из бесчисленных ангельских голосов, слитых в одно целое! Пифагор возможно назвал бы ее музыкой сфер…

Размеры зала были неизмеримо большими. Но любая вещь, на которую я направлял внимание сразу же оказывалась прямо передо мной. В зале было много всяких скульптур и связанных с ними в единую композицию произведений архитектуры, которых я никогда не видел. Казалось, здесь собрано все древнее и древнейшее скульптурное наследие человечества, насчитывающее десятки миллионов лет, а может быть и больше. Поражало не только обилие произведений, но и их историческое, культурное и сакральное разнообразие!..

Немного оглядевшись я с восхищением спросил у ламы Линга:

– Это что, музей Агарты?..

– А что такое Агарта? – вместо ответа спросил лама Линг. Нет, не гадай. Ты о таких местах еще не слышал. Тебе, как и людям, неведомо, что такое настоящая Агарта. Это другое, особое место, принадлежащее Коланг Па.

– А что такое Каланг Па? Это не часть Шамбалы? – допытывался я.

– Лишь в определенном смысле это может так показаться человеческому уму. Но на самом деле человеку практически невозможно понять, что такое многомерное сознание и многомерная реальность, вне известного людям пространства и времени третьего и четвертого измерения…

– Может это Потала? – не унимался мой ум. Мы где вообще находимся!? Мы все еще в районе Дарджилинга, внутри горы Гхум? Или мы в Тибете, в подземельях Лхасы?..

– Нет, нет и нет. – Строго сказал лама Линг. – Прекрати задавать вопросы трех мерного мышления уместного только в трех мерном физическом мире. Здесь они неуместны. Ты находишься не в третьем и не в четвертом измерении. По твоему земному линейному сознанию можно было бы сказать, что мы находимся на одном из уровней пятого измерения. Но реальность не линейна. На самом деле мы находимся в многомерной реальности. Здесь нет времени, но есть вечное настоящее. И пространство здесь иное – многомерное. Остальное постепенно осознаешь сам…

А сейчас ты увидишь то, ради чего мы пришли сюда…

Лама Линг торжественно протянул правую руку в сторону вдруг неизвестно откуда появившейся в отдалении огромной горы. На горе отчетливо были видны высеченные в скале гигантские скульптуры! Они были разного размера. Их было пять…

Узнав их я захлебнулся от восторга!..

– Так это же скульптуры Бамиана в Афганистане!.. И все целые и невредимые, какими они были созданы изначально!.. Этого не может быть!.. Ведь прошло так много времени после их уничтожения!..

– Да, это они, удовлетворительно сказал лама Линг.

– Спасибо большое, дорогой лама, что вы сочли возможным показать мне все это, – с благодарностью сказал я.

– Они, как и другие древние произведения хранятся здесь для будущего человечества, хотя есть и другие подобные места хранения, – многозначительно сказал лама Линг. И когда настанет срок, они снова будут, каждое в свое время, возвращены людям для их духовного и культурного развития! Все эти произведения хранят величайшие божественные энергии Света. Это главная причина, почему силы тьмы стараются уничтожать все подобные носители света по всей Земле! Ведь мастера, их создававшие находились в духовном контакте с Высшими Мирами и потому могли принимать из Божественного мира и вносить в свои произведения высшие Божественные Энергии, так необходимые планете Земля и всему живому на ней!..

Лама Линг помолчал, давая возможность мне осознавать все, что я видел и слышал…

– Эти скульптуры – наглядное выражение исторического наследия – Эволюции Пяти Рас на планете Земля, которая длится уже более трехсот миллионов лет, – продолжал лама Линг. – Эти колоссы были высечены в Афганских горах Посвященными Четвертой Расы – Атантов. После того, как их материк ушел под воды Океана, ныне называемого Атлантическим, эти мудрые хранители великой истории человечества перебрались на высоты Центрально-Азиатских гор. Некоторые ушли в Гималайские твердыни и ашрамы Каракорума, Памира и Тянь-Шаня. Некоторые обосновались в Сибирских ашрамах, некоторые – в месте, которое ты знаешь под названием Уддияна или Одияна, а некоторые остались в горах Афганистана, в месте, которое называется Бамиан…

– А теперь давай посмотрим подробнее, – сказал лама Линг и загадочно улыбнулся. Помолчав он продолжал:

– Но сначала скажу, что подлинная история человечества очень сильно отличается от общепринятой истории. Она не линейна, а циклична и строится по принципу семеричного и двенадцатиричного деления. Более того, большая часть истории человечества науке вообще не известна. Ибо она охватывает миллионы лет эволюци. И мы – современное человечество являемся Пятой Расой т. е. – пятым человечеством, а не первым, как считает наука. А сейчас на поверхности Земли уже формируется шестое человечество, которое вместе с планетой возносится из третьего в переходное четвертое, а затем в пятое измерение.