Почему со мной никто не дружит? Помощь детям, которых отвергают сверстники

Снизить интенсивность неприятных чувств и повысить уверенность в себе можно, поставив перед собой реалистичную цель и начав действовать. Я рекомендую предложить ребенку выбрать промежуточную цель, пусть не идеальную, но реальную, и сказать ему: «Ты хочешь попасть из самой дальней точки в центр. Этот путь долог, поэтому мы должны выбрать место посередине, чтобы ты мог отдохнуть на пути к цели и набраться сил для продолжения дороги». Для этого я рисую ребенку вот такую схему (см. рис. 3).

Рис. 3. Схема движения к цели

Вот так нарисовал карту своего класса Иосиф, разместив на ней только мальчиков из своего класса (см. рис. 4).

Рис. 4. Карта класса (Иосиф)

Как мы видим, Иосиф (он в отдельном кружочке) изобразил себя не принадлежащим ни к одной группе, а хотел он переместиться сразу в центр круга. На схеме изображена и группа «ботаников»: она существует отдельно от круга, вне его. Это группа, к которой Иосиф принадлежал раньше, но отсоединился от нее. На вопрос: «Что в привлекательной для тебя группе есть такого, чего нет у тебя сейчас?» – Иосиф ответил: «На новом месте я никогда не буду один на перемене. На своем нынешнем месте я всегда один. На новом месте ребята будут помнить о моем дне рождения и поздравят меня, а на моем нынешнем месте никто меня не поздравляет».

Вообще, ответ ребенка на этот вопрос определяет для него задачи терапии, озвучивает его желания. Обычно они звучат примерно таким образом: хочу, чтобы у меня был хотя бы один друг; хочу, чтобы мне ставили лайки в «Инстаграме»; хочу, чтобы меня звали на праздники и покупали мне шары на день рождения; хочу, чтобы мне было с кем погулять после школы; хочу, чтобы меня приглашали «на пиццу», и пр.

Таким образом, мы фиксируем вместе с ребенком его желания и формулируем их как задачи терапии, а дальше проверяем, есть ли улучшение в его состоянии, достигнуты ли хотя бы некоторые из задач или нет.

Карту класса не обязательно рисовать, ее можно представить иначе. Например, моя клиентка Сигалит, ученица 4 класса, очень творческая и умная девочка, составила карту класса из бусин различной величины (см. рис. 5).

Прокомментировала она свой рисунок таким образом:

«Лидеры находятся в середине, для них я выбрала блестящие камешки. В нашем классе есть и обычные ребята, для них я выбрала бусины разных цветов в левом нижнем углу. Медные бусины вверху справа – это фрики. Есть девочки-ботанички, и рядом с ними мальчики, которых я изобразила деревянными бусинками. Есть клоуны, для них я выбрала клоунские пуговицы. Сама я ближе всего к девочкам-ботаничкам, а хотелось бы мне быть в группе лидеров. Я – отдельная бусинка, вокруг которой я положила кольцо, потому что я чувствую, что я внутри круга, из которого не могу выбраться».

Рис. 5. Карта класса (Сигалит)

Другой клиент, способный к математике мальчик по имени Элиад, изобразил свой класс в виде геометрической фигуры (см. рис. 6).

Рис. 6. Карта класса (Элиад)

Таким образом, ребенку можно дать свободу в выборе формы карты класса, но если это вызывает какие-то затруднения, то можно задать ему и образец. Главное, чтобы он увидел свой класс в виде определенной структуры и создал ее внешний образ.

После того, как мы закончили составлять карту класса и наносить на нее разные социальные группы, зададимся вопросом: «Как сам ребенок объясняет свое положение в классе?» Одна из задач этого вопроса – приблизить ребенка к осознанию причин своих трудностей. Он может связывать свои трудности исключительно с внешними причинами, например: «Ребята из класса не хотят дружить со мной», «Девочки плохие», «Учительница меня ненавидит», «Они меня дразнят, они грубияны», «Они вообще дружить не умеют». Бывает, что ребенок видит только внутренние причины, например: «Я неудачник», «Я – ноль без палочки», «Со мной что-то не так», «Я не умею дружить», «Мне трудно начать беседу». С годами я пришла к выводу, что отвергаемые дети склонны драматизировать происходящее и впадать в крайности. Они видят либо только внешние причины, либо исключительно внутренние, а склонность к крайностям затрудняет процесс изменения. Когда ребенок считает, что причина всех его бед внутри, то его труднее мобилизовать, он не верит в свои силы. С детьми, считающими, что причины всех их бед вовне, тоже работать трудно – они не мотивированы на работу с собой, на изменение своего отношения к окружающим. На этом этапе очень важно убедиться, что вы поняли ребенка правильно, уточнив: «Если я тебя правильно поняла, причины всех твоих проблем в людях, которые тебя окружают?» Или: «Я слышу, что ты говоришь о том, что только ты ответственен за то, что с тобой происходит. Так ли это?»

Итак, зафиксируем для себя отношение ребенка к источнику проблемы и пойдем дальше, но в ходе работы будем возвращаться к этому вопросу.

Следующим важным шагом является обсуждение социальной истории ребенка. Важно понять, был ли у него опыт дружбы или нет. Иногда дети рассказывают, что когда-то в их жизни все было по-другому, но потом что-то произошло и все изменилось. Часто такой кризисной точкой является переход из начальной школы в среднюю[1 - В Израиле существует система, при которой начальная школа отделена от средней территориально. Из многих районных начальных школ, обычно небольших по количеству учеников, дети переходят в среднюю школу, зачастую единственную на несколько микрорайонов, где учится большое количество детей. В средней школе дети учатся еще шесть лет. Она разделяется на «промежуточное отделение» продолжительностью в 3 года и «среднюю школу», которая также длится 3 года. У многих детей переход из начальной школы в среднюю вызывает эмоциональные сложности. – Примеч. пер.]. Я вспоминаю ученика 7 класса, подростка маленького роста, который рассказывал: «До 6 класса все было в порядке. В начальной школе у меня было много друзей, я чувствовал, что со мной хотят общаться. Но когда я пришел после летних каникул в новую школу, в седьмой класс, я увидел, что все знакомые ребята очень выросли за лето, выглядят гораздо старше меня, у некоторых изменился голос. И только я остался маленьким! Надо мной стали смеяться, обзывать меня гномом, коротышкой и другими обидными словами. Для меня все поменялось, я стал отверженным».

Некоторые дети говорят, что чувствовали себя отлично в детском саду, но все радикально изменилось с переходом в школу. Иногда такое происходит со сменой школы (например, в связи с переездом) и пр.

Вместе с тем есть дети, у которых совсем не было позитивного опыта социальных отношений. Так, мама ученика 8 класса, обратившегося ко мне по поводу проблем, связанных с социальным отторжением, рассказывала: «Я не помню ни одного случая, когда у него были сколько-нибудь успешные дружественные связи. У нас есть фотография из детского сада, где мой сын сидит в песочнице совершенно один. Все остальные дети играют в стороне. С тех пор и до сегодняшнего дня он тащит за собой эту проблему».

В исследовании Кой и Сандсторм (Coie & Sandstorm, 1999), о котором я подробно расскажу в третьей части книги, говорится, что разнообразие социального репертуара является решающим в положительном изменении социального статуса ребенка. Поэтому на первых встречах важно поговорить с ребенком о том, присутствуют ли в его жизни другие, не школьные группы, и обсудить с ним, как он там себя чувствует. Это могут быть спортивные секции, кружки, детские компании в микрорайоне и, конечно, семья. Очень интересно посмотреть, как ребенок видит свое место во всех этих группах: везде ли он чувствует себя отверженным, или у него есть разный социальный опыт?

Вот что говорит Михаэль, 13-летний подросток, старший сын в семье, где, кроме него, растут еще три мальчика: «В классе я чувствую себя мышью, на меня никто не обращает внимания, меня избегают, держатся от меня подальше. А дома я чувствую себя львом, я контролирую ситуацию, младшие братья меня обожают, они делают все, что я скажу».

* * *

Итак, на этом этапе индивидуальной работы с ребенком важно собрать его социальный анамнез: понять его субъективное отношение к проблеме, проанализировать его социальную историю, увидеть разнообразие или однообразие его социального опыта. Мы должны получить от ребенка ответы на следующие вопросы:

1. Если мы представим твой класс в виде круга, в котором самые популярные дети находятся в центре, то какое место занимают все остальные дети?

2. Где на этой картинке сегодня ты и где ты хотел бы быть?

3. Когда ты окажешься в желаемой подгруппе, что ты получишь такого, чего нет у тебя сейчас? В чем основные различия между тем, что есть, и тем, что ты хочешь?

4. Как ты объясняешь себе причину того, что ты находишься сейчас именно здесь?

5. Бывало ли, что ты занимал в группе другие места? Почему ситуация изменилась, как ты объясняешь это?

6. Есть в твоей жизни какие-то другие группы, кроме школьной? Как ты чувствуешь себя там? Если по-другому, то почему?

7. Хочешь ли ты, чтобы мы поработа ли над ра звитием твоих социальных способностей и умений?

Последний вопрос позволяет выяснить уровень мотивации для индивидуальной психотерапии. Если ребенок говорит, что он не заинтересован в психотерапии, мы понимаем, что либо он всю ответственность за проблему возлагает на внешние причины и считает, что работать надо с классом, а не с ним; либо он на самом деле вполне доволен своим социальным статусом и не заинтересован в его изменении; либо он разуверился в своих силах после неудачных попыток. Во всех этих случаях предлагаемая мной терапевтическая модель не подходит. Если же ребенок проявляет достаточную мотивацию к изменению и с желанием соглашается участвовать в терапевтических встречах, мы можем перейти к следующему этапу.

Этап 2. Совместное изучение процесса взаимодействия ребенка со сверстниками

На этом этапе мы вместе с ребенком изучаем особенности его общения со сверстниками. Обычно я задаю ребенку примерно такие вопросы: «Давай вспомним сегодняшний или вчерашний день. С кем ты общался? Разговаривал с кем-нибудь? Играл с кем-то?» Если ребенок затрудняется ответить, я даю ему задание: в течение следующей недели фиксировать ситуации взаимодействия со сверстниками (нужно описать минимум три ситуации). Я прошу его представить эти ситуации в виде рисунка, кукольного представления и т. п.

У этого этапа несколько целей.

Первая – понять, что происходит с ребенком во время общения. Из примеров, которые ребенок приносит на терапевтические встречи, мы видим, какую роль он играет в группе. Он жертва? Наблюдатель? Агрессор? Он боится взять на себя какую-либо роль, будучи травмированным в прежнем своем опыте? Либо он пытается из раза в раз присоединиться к группе неэффективным способом, что приводит к отторжению? Информацию, полученную на этом этапе, мы используем в дальнейшем.

Другая цель второго этапа – выстроить и показать ребенку логическую последовательность событий. Большая часть детей, переживающих социальное отторжение, воспринимает каждый свой опыт как случайный: они не выделяют причин происходящих событий и не могут воспроизвести их последовательности. Я прошу ребенка представить картину, которую он описывает, как одну из сцен театральной пьесы или кино и прошу сказать, что происходило раньше и что будет потом.

Дополнительной задачей этого этапа является превращение психолога в свидетеля социальных процессов, в которых участвует ребенок. Из бесед с ребенком он узнает о его одноклассниках, «знакомится» с его учителями, создает представление о стилях их преподавания и воспитания, об отношении к ребенку и другим детям. Шаг за шагом психолог невидимо сопровождает своего клиента, тем самым облегчая ношу его одиночества.

Пример 1. Иосиф

Вот описание, представленное Иосифом, учеником 6 класса (он уже знаком нам – см. пример выше, с. 34): «Во время урока Якир ущипнул меня за живот, там, где у меня много жира, и сказал: “Эй, толстяк! У тебя проблемы с животом! Ты гиппопотам?”».

Я попросила Иосифа набросать карту этой ситуации, обозначить место каждого участника. Из того, что он нарисовал, видно, что в классе Якир сидит сбоку от Иосифа. Я попросила Иосифа представить произошедшее как сцену кинофильма и рассказать, что там могло происходить до описываемых событий. Вот что сказал Иосиф: «Учительница попросила прочитать вслух сочинения. Якир вызвался прочитать свое. Лично я не понимаю, почему он хотел это сделать, ведь он самый глупый в классе. Он стоял перед классом и читал свое сочинение, которое было написано из рук вон плохо. Он просто сделал из себя идиота: весь класс смеялся над ним, а я так просто покатывался со смеху. На минуту я даже подумал, что он специально нас смешит, но оказалось, что все это было всерьез. После этого он сел и уже тогда ущипнул меня, и сказал эти обидные слова».

Несмотря на то, что мы слышим в рассказе Иосифа излишнюю критичность к сверстнику (эту его черту мы наблюдали и на первом этапе знакомства, когда он рисовал карту класса и называл одну из групп детей дебилами), на этом этапе мы не анализируем его ошибки, мы просто хотим узнать, как он видит происходящее. Очень важно, чтобы психолог не занимал критическую или воспитательную позицию по отношению к ребенку. Поэтому я повторяю Иосифу его рассказ и задаю ему уточняющие вопросы.

Пример 2. Яков

Яков (ученик 3 класса) представляет происшедшее с ним с помощью кукол: «Два мальчика играли в баскетбол в спортзале, еще двое стояли в стороне (см. рис. 7.1). Я пришел и захотел тоже поиграть с ними. Я подошел к тому мальчику, у которого был в руках мяч, и сказал: “Теперь моя очередь!” И забрал у него мяч (см. рис. 7.2). На что они оба разозлились, стали кричать на меня и хотели побить. Я убежал в другой угол зала (см. рис. 7.3). Не понимаю, почему я не могу с ними поиграть? Это же не их личная спортплощадка!»

Рис. 7.1. В спортзале. Экспозиция

Рис. 7.2. В спортзале. Кульминация

Рис. 7.3. В спортзале. Развязка

Этап 3. Изучение внутреннего мира ребенка: что происходит с ним во время общения?

Цель этого этапа – развитие у ребенка «внутреннего зрения», которое позволит наблюдать за мыслями, чувствами и потребностями, возникающими у него во время общения. Это можно делать по-разному, я представлю здесь несколько примеров работы.

Работа с помощью метафорических карт

Рони, ученица 4 класса, – творческая личность, обладает великолепной способностью к самовыражению, любит рукодельничать. Рони очень нравится представлять мне свои взаимодействия со сверстниками, и всякий раз она делает это по-разному, задействуя при этом все, что есть под рукой: ластики, цветные карандаши, палочки для игры в Микадо[2 - Микадо («высокие ворота») – настольная игра японского происхождения, аналог восточнославянских бирюлек (Прим. перевод.)] и пр. По рассказам Рони, часть детей класса отвергает ее. Например, есть мальчик, который, проходя мимо нее, всегда говорит: «Фу!»