Земля разбитых грёз

Я ещё раз оглядел окрестности. Говоря начистоту, жалким город не выглядел ну ни разу. Иным – да, странным – возможно, но уж точно ничего тут не напоминало базу Несмертного Джо. Замок, в который нас призвали, так вообще подавлял своей монструозностью. А ещё – в этом я не сомневался – старый паладин врал, как и его молодой коллега.

Точнее – нет – он не врал, гораздо хуже. Он недоговаривал, щедро мешая правду и ложь в гремучий коктейль. Так или иначе, но один вопрос требовал ответа… И раз все молчат, придется брать огонь на себя.

Я вздохнул и, решившись, задал его паладину:

– Просветленный, можно ли задать вам вопрос?

– Да, молодой человек, я внемлю тебе.

– Я так понимаю, что вы зависите от магических источников энергии, которые на исходе, все верно?

– Именно.

– Но почему бы вам не попробовать собрать двигатель внутреннего сгорания? Или, хотя бы, паровой двигатель?

Старый паладин не успел ответить, вместо него заговорил молодой. И голос Лехри был сладок от яда:

– И доблестный герой, безусловно, может объяснить нам принцип работы этого самого парового двигателя? Или даже двигателя внутреннего сгорания? Расскажет, какие материалы следует использовать? Какое давление они должны выдерживать? Как следует превращать нефть в то, что вы называете бензином?

Я открыл рот. Закрыл его. Затравленно оглядел товарищей по переносу, но увы, все отводили глаза. Тут что, одни гуманитарии собрались?

Тогда я напряг память, пытаясь выудить из нее обрывки школьных знаний. И снова бесполезно. Кроме самих понятий враз вспомнить не удавалось ничего.

– Нет, – пришлось признать очевидное.

Паладин ничего не ответил, но во взгляде его читалось: "что и требовалось доказать".

Риман сын Махона положил руку на плечо своему молодому коллеге.

– Прошу простить моего помощника. Юность резка и горяча. Но, увы, доблестные герои, он полностью прав: наш мир долгое время шел совершенно иным путем, наши технологии развивались во многом независимо от ваших, а затем случилась Последняя Война, принесшая неисчислимые беды и разрушения. Мы потеряли слишком много знаний и умений, и к тому же…

Старый паладин криво усмехнулся и оборвал сам себя.

– Извините старика, становлюсь не в меру болтлив. Сие, увы, неизбежно, коль жизнь клониться к закату. Но давайте не будем терять время попусту. Вас ждет небольшое общение с нашими писцами, после чего – пир, ну а завтра начнутся тренировки. Времени мало, но я не дозволю неподготовленным людям идти в лес.

Сказав это, он сделал едва заметный жест и сразу, словно из воздуха, возникли три хорошо вооруженных человека.

– Следуйте за мной, – синхронно произнесли они, затем, быстро и умело разделив толпу на группы, повели нас со смотровой площадки.

Несколько длинных переходов, и взвод, в котором повезло оказаться мне, пришел в просторное помещение, больше всего напоминающее какую-нибудь банковскую контору из старых черно-белых голливудских фильмов: ковры на стенах и полу, высокие медные светильники с плафонами, мрамор и позолота облицовки, пара растений, сильно смахивающих на фикусы, сиротливо ютящиеся в кадках, и – многочисленные столы, за которыми сидели люди в простеньких серых костюмах-тройках, пишущие что-то в большие толстые тетради.

Говоря начистоту, меньше всего комната подходила паладинам из фэнтезийного мира. Поставь на столы компьютеры, убери ещё один артефакт-переводчик, подвешенный под потолком, и получится отдел продаж какой-нибудь пафосной конторы, чей шеф – фанат тридцатых годов. Столь явно несоответствие удивило не только меня. Приснопамятный азиат, оказавшийся в одной со мной команде, тут же задал вопрос:

– А кто это? И почему они одеты, точно клерки в каком-нибудь довоенном дзайбацу?

Сопровождающий – молчаливый тип, одетый в форму цвета хаки, поверх которой крепился раскрашенный в защитные же цвета нагрудник, недовольно покосился на говорившего, но все-таки снизошел до объяснений:

– Это – писцы. Они хранят и умножают мудрость, носят одежды довоенного, – он запнулся, подбирая нужное слово, после чего закончил, – вида.

В голосе воина промелькнула явная зависть, видно было, что и он не отказался бы примерить костюм-тройку, да не вышел умом.

– Лишь одаренные недюжинной мудростью становятся ими, – вздохнув, пояснил он. – А теперь тихо, не беспокойте уважаемых.

Впрочем, последние, судя по всему, уже ждали гостей и внимательно прислушивались к перешептыванию, потому что едва солдат договорил, как один из писцов произнес:

– Мы можем начинать. Не следует попусту растрачивать драгоценное время героев, кои пришли в наш мир, дабы протянуть руку помощи. Присаживайтесь, многоуважаемые.

Я пожал плечами. Присаживаться, так присаживаться, не поплохеет. Решив так, я одним из первых шагнул вперед и устроился в ближайшем кресле, напротив невысокого и худого, точно жердь, мужика, выглядящего, лет на тридцать.

– Мое имя Эрик, – представился писец.

– Александр, очень приятно.

Вместо ответа этот собиратель мудрости, больше похожий на клерка, сделал пометку. Его ручка сразу же привлекла мое внимание: перламутровая, с золотым пером и, наверняка, емкостью под чернила внутри.

Писец поймал мой взгляд и с гордостью произнес:

– Семейная реликвия. Пережила даже Темный Век. Сейчас таких делают лишь в малых количествах.

– Почему?

– Мы производим немного пластмассы. В основном, переплавляем то, что осталось с былых времен. Слава Морриган, она веками не гниет. Если этого не хватает, выручает уголь, его в Эйри изрядно.

– Но почему? – повторил я.

– Вещество, кое вы именуете нефтью, отсутствует в Торфхиле, – нудно, словно лектор, принялся объяснять писец. – Древние записи говорят о том, что незадолго до войны его начали добывать в Плайне, но земли за горами потеряны, боюсь, навсегда. Приходится обходиться каменным углем.

Я, если честно, не до конца понял, почему пластмасса прямо-таки обязательно нужна для перьевых ручек, но спрашивать не стал, потому как вспомнил автомобиль, увиденный со смотровой площадки.

– А резина? Как вы ее получаете?

– Слава Морриган, в лесах Метсы вывели особые цветы, они, конечно, слабая замена натуральному каучуку, но это лучше, чем ничего. Увы, южный континент разделил судьбу Плайна, и поставки оттуда прекратились больше двух сотен лет назад. Лишь безумные махансапцы продолжают лезть в море, видимо, мечтают добраться до богатств потерянной родной земли, – не очень ясно пояснил писец, – но мы отвлеклись. Прошу, расскажите немного о себе, о герой.

И мы начали.

Сперва все походило на обычное анкетирование, однако вопрос следовал за вопросом, уточнение за уточнением, и как-то незаметно все превратилось в подобие экзамена, к которому попаданческая литература меня не готовила!

Минуты сменяли одна другую, складываясь в часы, несколько раз молчаливые служанки приносили закуски с напитками, а вопросы все сыпались и сыпались, как из рога изобилия. Физика, химия, алгебра, высшая математика, биология… Казалось, не существовало отрасли естественных наук, к которой писец не проявил бы интереса и по которой не пытался выудить полезные сведения.

Увы, добывать бедняге было нечего.

Я давным-давно забыл то, что особо и не знал – в отделе продаж совершенно незачем помнить, как работает паровой котел и почему машина едет. А мои умения и навыки, увы, оказались собеседнику малоинтересны. Торговать, судя по всему, в Дамхейне умели и сами.

Наконец, все закончилось, и я, выжатый, как лимон, поднялся с места.

– Спасибо вам, – поблагодарил писец, – теперь прошу следовать за сопровождающим, вас ждет пир и отдых.

Увы, он забыл упомянуть, что до пира попаданцам придется посетить местную помывочную совмещённую с санузлом. Да, в этом как бы фэнтезийном мире работает даже канализация! Интересно, а крысы и слаймы в ней водятся?

После гигиенических мероприятий следовало посещение местного склада, где, как внезапно выяснилось, герои должны сдать личные вещи и одежду, и получить взамен амуницию, подходящую для этого мира. А ещё от нас потребовали выключить любые системы защиты смартфонов и ноутбуков. Никаких отпечатков пальцев, пин-кодов, паролей. Наши иномирные артефакты изучат писцы. Ребята в пиджаках станут искать любые полезные для Дамхейна сведения, а после – поместят наши гаджеты на ответственное хранение.

Все остальные попаданцы уже напялили на себя тряпки, выданные складскими работниками, и отдали все, что было при них, а вот я сильно не хотел расставаться с имуществом.

– Господин, – увещевал служащий, – посмотрите, все ваши вещи будут убраны в отдельную ячейку, затем – опечатаны, затем вы распишитесь за их передачу на хранение и получите бирку. Ничего не случится.

– Я не хочу отдавать вам паспорт.

– С ним все будет в порядке.

– Все равно не хочу!

Мы препирались так уже минут пять и конца этому противостоянию не было видно.

Остальные уже успели переодеться и теперь недобро косились на меня, отчего становилось неуютно.

– Ладно, – сдался я, наконец, – хрен с вами, но фотографию жены и дочки оставлю у себя.

– Как вам будет удобно, господин, – склонился в глубоком поклоне служащий, затем, разогнувшись, пододвинул журнал, – вот, распишитесь, пожалуйста, здесь.

Одежда, выданная на складе, больше походила на то, как должен выглядеть костюм героя в мире меча и магии: плотные домотканые штаны, грубая холщовая рубаха со шнуровкой на груди, широкий и очень прочный кожаный пояс, с кожаным же кошелем, куртка из плотной ткани, снабженная капюшоном и массой кармашков. Из этой композиции выбивались только сапоги – чистая кирза, причем не самого хорошего качества, но я решил лишний раз не препираться, тем более что в комплекте к ним шли самые настоящие портянки. К счастью, благодаря наставлениям отца я знал, что с ними делать, а потому переобувка не стала проблемой.

В результате, от прежней жизни на память остались лишь фотография, обручальное кольцо, да золотой крестик. Не то, чтобы я был таким уж верующим человеком… Однако самый настоящий магический перенос изрядно расшатал устоявшуюся картину мира, а потому решил не рисковать – мало ли.

Наконец, мы оказались в пиршественной зале, где уже поджидали знакомые паладины, а ещё красовался здоровенный стол, уставленный таким количеством яств, что глаза сами-собой принялись искать миску с икрой заморской баклажанной.

И вот уж тут никто ни в чем себе не отказывал: вино текло рекой, одно блюдо сменяло другое, музыканты исполняли какой-то местный фолк…

Впервые за день удалось расслабиться. Почти. Мешали мысли о семье.

Как они там? Надеюсь, не сильно волнуются. Ладно, выполню то, что этим ребятам надо, и вернусь! Пошел этот исэкай на хрен мелкими шажками!

А вот товарищи по несчастью, похоже, сменили гнев на милость, потому как даже скептики расслабились, весело смеялись и флиртовали с миловидными служанками в донельзя коротких юбочках, подливающими вино.

Кажись, даже гангста успокоился. Правда, поблизости я его не видел, так что, возможно, что и нет. Впрочем, его проблемы, нам больше достанется…

Вроде бы, я не пил слишком много, однако в какой-то момент голова загудела, все вокруг поплыло и сознание плавно начало отключаться. Я плохо помнил, кто именно помог добраться до постели и снял сапоги. Наверное, одна из служанок. Однако едва только голова моя коснулась пуховой подушки, сознание исчезло, уступив место забытью.

***

– Саша… Саша. Саша!

Я резко распахнул глаза, потянулся. Приснится же такое! Зевнул, сполз с кровати, сунув ноги в тапочки, потянулся. В окна ярко светили солнечные лучи, из кухни приятно пахло яичницей.

– Саша!

– Да, иду, иду…

Я вышел в коридор, повернул на кухню, подошёл к Лене и обнял её, зарывшись в волосы и вдыхая их тонкий аромат.

– Ну ты чего? – жена, не поворачиваясь, погладила мою ладонь, от чего по телу разлилась приятная истома.

– Скучал, – честно признался я. – Как спалось?

– Нормально, Маша сегодня не будила.

– А зубки как?

– Хорошо.

Что-то в тоне Лены мне показалось странным, необычным, неправильным, но я так соскучился по ней… Прижался к супруге ещё плотнее и заглянул через плечо, на плиту.

– Яичница-глазунья на домашнем сале, как ты любишь.

Я ещё раз зарылся в её волосы и прошептал:

– Хочу тебя, на завтрак.

Лена звонко рассмеялась и обернулась ко мне. В её теплых карих глазах сияла любовь, что сильнее любых запретов и препон судьбы.

Наши губы слились в жарком поцелуе, а миг спустя вселенная перестала существовать, растворившись в беспредельном ничто…

Глава 2.

На сей раз пробуждение оказалось более приятным – меня привели в себя солнечные лучи, нагло лезущие в большое окно, распахнутое настежь. Мне снилась единственная женщина, которую любил в жизни, мы были вместе, всё было хорошо. Как тут не радоваться?

Едва открыв глаза, я увидел молодую девушку в длинном строгом платье.

– Господин, просветленный Риманн собирает всех. Прошу вас закончить утренние дела и следовать за мной, – проговорила она.

Утренние дела закончить получилось быстро: в замковых покоях нашлось место и туалету, и душу, и даже коробочке зубного порошка. В последний раз я такое видел у бабушки в деревне, когда навещал ее ребенком, а тут, надо же, пользуются! Сделав все, что требовалось, я проследовал за служанкой в куда более скромную, нежели вчера, залу, где ждала овсяная каша со свежим хлебом. Паладины уже были тут и завтракали вместе со всеми. Чуть поодаль от них примостились все те же четыре охранника и камень-переводчик, а также – десяток вооруженных до зубов воинов.

Когда с едой было покончено, слово взял Лехри сын Катэйра.

– Герои, времени немного, а потому я не стану утомлять вас долгими разговорами. Через несколько дней вам предстоит рискованный и сложный поход в недра заповедного места, вотчины Матери Леса. Вы разделитесь на группы по пять человек и начнете свой путь в разных местах. Цель…

Паладин выдержал эффектную паузу, после которой один из его людей сделал заковыристый пасс и в центре зала возникло трехмерное изображение здоровенного – метра два в высоту, если, конечно, пропорции были верны, – цветка.

Больше всего он напоминал хризантему с кроваво-красными лепестками и фиолетовым стеблем, в центре которой располагался самый красивый драгоценный камень, который только мне доводилось видеть. Здоровенный рубин, блестящий всеми гранями на солнце.

– Найти этот цветок или цветы – чем больше, тем лучше – и достать оттуда камень, – продолжил Лехри. – Да, вам не обязательно попадется рубин, это может быть изумруд, сапфир, опал, алмаз, топаз, и одна Морриган ведает что ещё. Неважно! Главное – любой ценой получить камень и покинуть лес до третьего заката с той минуты, как вы войдете туда. Это – особенно важно.

– Почему? – спросил кто-то.

– Останетесь там, когда солнце зайдет в третий раз – умрете, – коротко ответил паладин. – Таков закон хозяйки заповедного места. Покажи лес, – приказал он человеку, что демонстрировал иллюзию цветка.

И снова тот шевельнул пальцами.

Рисунок, исчез, уступив место карте. Вот появились желтые поля, разрезаемые черными линиями дорог и синими прожилками рек. Картинка сдвинулась на восток, на ней появились холмы. Ещё один замысловатый пасс и на юге от них начал разрастаться, точно раковая опухоль, темно-зеленый массив.

Я не знал местных единиц измерения, но выглядел лес действительно здоровенным.

– Светлейший, – подал я голос, припомнив титул старшего паладина, – а насколько велико это ваше заповедное место?

– Три дня прямого пути от одной опушки до другой, – без запинки ответил Лехри. – Понимаете теперь?

– Д-да.

Выходит, мы имеем право единожды пройти лес от начала и до конца по одной из тропинок, но, если зазеваемся хоть немного – умрем. Интересно, а цветочки эти растут, случаем, не в самом центре?

Я был не единственным попаданцем, умеющим считать, потому как сразу два человека синхронно озвучили невысказанный вопрос.

– Как повезет, – проговорил паладин. – Иногда камни встречаются возле опушки, иногда – нет. И вот ещё что. Лес опасен даже днем, поэтому вам выдадут оружие и ближайшие дни вы будете учиться им пользоваться. Но постарайтесь просто избегать неприятностей, а если что – используйте огонь, животные его не переносят.

Он ещё некоторое время говорил, давая незначительные пояснения, но ничего существенного больше сказано не было, и спустя каких-то десять минут брифинг окончился, после чего все отправились на самый настоящий плац. Там нас уже ждали почти два десятка инструкторов без брони, шинелей и огнестрела. У них были только мечи.

Впрочем, я ошибся. На плац отправились не все. Ни Риманн с Лехри, ни камненосцы не удостоили своим присутствием тренировочную площадку, а значит, перед оравой попаданцев в полный рост вставал языковой вопрос.

Впрочем, инструктора, как выяснилось сразу же, не испытывают ни малейших проблем с общением. Они принялись выкрикивать имена и фамилии своих будущих учеников, и те как-то очень быстро и четко оказались разделены на команды по пять человек.

Мне повезло попасть в группу с японцем, с которым уже общался вчера, блондинкой из числа скептиков, смуглым парнишкой, похожим то ли на тайца, то ли на вьетнамца и толстым бледным типом, национальность и возраст которого определить не удалось.

– У вас десять минут на знакомство и на разминку, – коротко бросил инструктор – высокий худощавый мужчина с длинным тонким шрамом, наискось пересекавшим лицо. – Время пошло.

– Александр Хлудов, – представился я, – а вас как звать?

– Кишимото Масаши, – ухмыльнулся японец, – прямо как творца Наруто.

– Фрида Нильсон, – чуть склонив голову на бок, произнесла блондинка. И ее произношению, пожалуй, могли бы позавидовать жители Ливерпуля.

– Вирот Вутичайпрадит, – последовал ответ смуглого азиата.

Ага, таец, значит. Ну, почему бы и нет?

– Майкл Смит, – назвался толстяк и зачем-то добавил, – гражданин США.

Мы отошли от инструктора и принялись – кто как умел – разминаться.

– И что вы думаете обо всем этом? – тихо спросила Фрида.

– Не нравится мне тут, – честно признался я. – Не верю местным.

– Аналогично, – кивнула скандинавка.

– Почему? – искренне удивился Масаши, – они просить нас помощь.

– Да, – присоединился к нему Вирот, – вроде бы, неплохие люди.

Говорил таец не слишком быстро, зато крайне грамотно – чувствовалась хорошая подготовка.

Мы с Фридой взглянули на Майкла Смита, но тот лишь пожал плечами.

– Пока не ясно, – честно признался он. – Зачем, спрашивается, вчера нужно было устраивать экзамен по естественным наукам? Для чего мы сдавали свои вещи? Почему нас отправляют не пойми куда, не дав хотя бы недельку на подготовку? К чему такая спешка?

Вопросы эти звучали весьма разумно, что не могло не радовать. Жаль только, ответить на них некому. Впрочем, Майкл не то, чтобы сильно и возражал против участия в авантюре с попаданчеством. Было видно, что он рад до глубины души, а ворчит, скорее, для порядка.

Когда разминка закончилась, инструктор скомандовал:

– Два круга по плацу. Бегом марш!

– А как вы понимаете нас? – спросил я невпопад.

Инструктор посмотрел на меня, точно на таракана, но расстегнул верхнюю пуговицу куртки и извлек из-под майки небольшой кристалл, висящий на серебристой цепочке.

– Индивидуальный переводчик. Благодаря ему вы понимаете мою речь, а я – вашу. А теперь – бегом!

И мы побежали. А потом пришло время для полосы препятствий, точно скопированной из какого-то фильма про тяготы армейской жизни. После этого нам – падающим от усталости – великодушно позволили отдохнуть и принесли холодные напитки.

Когда я вновь почувствовал ноги, над нами навис абориген, делающий какие-то пометки в блокноте.

– Физическая форма посредственная, но в пределах нормы. Можно переходить к тренировкам с оружием.

– Ура-а! Чур мне катана! – вскочил неугомонный Масаши. – Хотеть разрубить небеса.

– А мне что-нибудь стреляющее, – попросил Майкл.

У остальных особых предпочтений не нашлось, и наша пятерка в сопровождении инструктора отправилась к местному интенданту. Нам выдали два небольших арбалета с пистолетными рукоятками и хитроумной системой взвода, запас болтов к ним, меч, топор, копье и пяток кинжалов.

Масаши сразу же приватизировал меч, арбалеты достались Фриде и Майклу, Вирот взял топор, который несколько раз перебросил из одной руки в другую, затем крутанул и, удовлетворившись, повесил оружие себе на пояс. Мне же пришлось брать то, что осталось – копье.

Я с интересом изучил оружие. Выглядело оно потрепанным: гладкое древко, отполированное до блеска, потемнело от времени, острие – большое и ромбовидное, казалось выщербленным и, вроде бы, на нем даже виднелось пара пятен ржавчины. Кинжалы также не казались новыми, равно как и ножны.

Вообще, складывалось ощущение, что местные нашли самое бесполезное и ненужное, что без дела валялось на складах, и благополучно сгрузили его иномирянам, то есть – нам. От сердца оторвали, так сказать.

Впрочем, что мы можем поделать? Хорошо хоть не с голыми руками в лес отправляют. Тут интересно, что же будет дальше?

А было всякое. Преимущественно – неприятное.

Командир пятерки серьезно подошел к делу и мордовал нас до самой темноты. После этого заставил пробежать ещё пару кругов – ну, для порядка, – и отпустил.

Мы немного погуляли по плацу, наслаждаясь покоем и вдыхая свежий воздух, изучили окрестности, поглазели на ночное небо. Оказалось, у Дамхейна аж целых две луны, да и звезды тут сияли ярче, чем на земле. Впрочем, ничего особо интересного выяснить не удалось и в итоге все отправились обратно в замок.

После тренировки нас ждали душ и ужин, на котором сидели уже пятерками, и, наконец, заселение в новые комнаты. Естественно, на пять человек.

– Какие толерантные ребята, – фыркнул Майкл, – бросив короткий взгляд на Фриду. – Не разделяют помещения на мужские и женские.

Шведка пожала плечами и кинула пояс с оружием на крайнюю кровать.

– Это меньшее из того, что меня беспокоит, – ответила она.

– Почему? – подключился я к разговору, блаженно растянувшийся на мягком матраце и прислушивающийся к ноющим мышцам тела, чтобы понять, какие болят сильнее.

Выходило, что все – одинаково сильно.

– Вы ничего странного не заметили сегодня?

– Кроме армейский тренировка? – Масаши ухмылялся всеми тридцатью двумя зубами и завороженно полировал клинок. Где он сумел достать точильный камень и тряпку, оставалось только догадываться.

– Нас стало меньше, – тщательно выговаривая слова предположил Виронт.

Я прикрыл глаза, вспоминая участников ужина… Е-мое! Наконец-то дошло, кого не хватало, причем ещё на прошлом ужине.

– Не было вчерашнего гангсты!

– А ещё одного сорокалетнего итальянского скандалиста, ты не застал его вчерашнее препирательство с Лехри. И пары девушек из тех, что повнушительнее, – Фрида изобразила руками бюст десятого размера, – если вы понимаете, о чем я.

– И что это может значить? – почесал подбородок Майкл.

Блондинка пожала плечами.

– Я вообще мало понимаю происходящее. В последние дни дела идут всё страньше и страньше.

– А может, это связано с тестированием? – предположил я – Или нашими работами… профессиями.

Эта мысль заставила всех переглянуться.

– А звучит интересно, – произнесла Фрида. – Я – тренер личностного роста, а ты?

– Сотрудник отдела продаж.

– Я – бариста, – сообщил Майкл.

– Гид, – произнес Виронт, после чего зачем-то добавил, – вожу туристов по местам Бангкока.

– Хикки, – весело отозвался Масаши, – сидеть на шея родители. Но теперь стать магом и получить кошкодевочка в жены.

– Угу, стараниями партии, – буркнул я себе под нос, а вслух произнес, – и что же нам дает этот список профессий? Кажется ни хрена.

Судя по всему, остальных посетила та же мысль, потому как все выглядели растерянными.

Я прикусил губу. Нет, мы упускаем нечто крайне важное. Сомневаюсь, что парень из гетто владеет полезными навыками, ну, кроме варки мета. А фигуристые бимбо оказываются докторами наук лишь в голливудских блокбастерах и порнопародиях. Нужно больше сведений.

Я озвучил это предложение и наша пятерка приняла его единогласно, даже восторженный дурачок Масаши.

На этой светлой ноте мы и отправились спать. Впереди ждали тренировки.

***

– М-ма-а-ать, – я плюхнулся на траву, не в силах шевельнуться. – Нельзя так издеваться над людьми.

– Согласна, – тяжело дыша, присела рядом Фрида.

– Суровый мужик, прям наш рейд-лидер, – Майкл повалился рядом и принялся жадно пить воду из кувшина, принесенного Виронтом.

– Рейд лидер? – зацепился я за знакомое слово. – И куда ходили? На Артаса, небось?