Танец Огня

Увы, но пернатый спутник цедил сведения в час по чайной ложке, плюя с высокой колокольни на моё непонимание и недоумение. Тупой? Ну что ж, поплачь, сам виноват. Вот его кредо.

А о чём, интересно, болтают охотник на монстров, бесовка и вампиресса? Какие они нашли общие темы для разговоров? Интересный вопрос.

Так уж получилось, что Иоганна заинтересовала Фотини, а ту – Ганья. Ну а бесовка, кажется, была одинаково открыта для общения вообще со всеми на этом свете. Любопытство её могло посоперничать с жаждой знаний Морвин. Что ж, рад, что эта троица не старается перегрызть друг другу глотки, потому как, будем честны, я уже привык к Фотини и её регулярным сеансам кровопускания, и будет жалко потерять такую интересную собеседницу, ибо результат её драки с Иоганном не вызывает ни малейшего сомнения. Да и милашка Ганья приятно дополняет нашу мрачнохарюю компанию. Обидно будет, если с ней что-то случится.

Оставшихся трёх членов группы я нашёл возле коней. Ананда вместе с Нарендрой и Илэром… играли в карты. Вот так, просто. И если от Шутницы я чего-то подобного мог ожидать, то вот Дитя Амока, подобранный в довоенном бункере посреди Великой Западной Пустоши, удивил.

Впрочем, меня поразило то, что парнишка вообще решил отправиться в путь с нами, не имея ровным счётом никаких причин для этого. Я до сих пор не понимал, что подтолкнуло его к столь опрометчивому поступку, но факт оставался фактом: прямо сейчас он решительно и уверенно проигрывал в местный аналог покера, правила которого я стараниями Илэра даже запомнил.

Ну они, конечно, додумались – сесть к катале и играть его колодой. Ну да ладно, не на раздевание – и то хлеб, пусть веселятся.

Интересно, как там Сюин? Всё ли в порядке у этой бешеной и выживших бунтовщиков? Я неожиданно понял, что скучаю по китаянке и её фашистским тренировкам.

Как-то так получилось, что эти странные люди, многие из которых без шуток пытались меня прикончить, стали мне родней и ближе, чем друзья и товарищи, с которыми я учился в университете и работал в офисе. Наверное, это то самое «боевое братство», о котором говорят ветераны. Глупо, конечно, но я, наверное, без понуканий пойду по трупам ради них, и отнюдь не потому, что задолжал жизнь едва ли не каждому.

Я тряхнул головой. Опять мысли отправились вслед за шизофренией – не в ту степень. Хватит, Сашенька, если всё пройдёт как надо, очень скоро мы попрощаемся, я отправлюсь домой и забуду Дамхейн как кошмарный сон. Не нужно привязываться к ним.

Не нужно, да… Но я ведь уже привязался. На губах сама собой появилась слабая улыбка, столь редкая в последние дни. Вот был ты дураком, Саня, дураком и помрёшь.

Ну и чёрт с ним, значит, судьба такая!

Я зло оборвал ненужные измышления и, достав бинокль, принялся разглядывать приближающийся город.

Он решительно не походил на то, что встречалось в Дамхейне раньше.

Совсем.

Яркий, освещённый, разросшийся по всему острову, устремивший в небеса шпили многоэтажек, Ойлеан – город мудрости, вместилище знаний, один из четырёх осколков минувшей эпохи – действительно внушал уважение и вызывал вопросы.

Откуда в мире, погружённом во мрак, взялось столько электричества? Какой источник энергии использовали местные? Мозги новорождённых? Кровь девственниц? Слёзы матерей?

С этих станется!

Впрочем, не воспринимать этих ребят серьёзно не получалось. Как ни крути, а отгрохать – ну или восстановить на острове подобное – дорогого стоит.

Какая-то точка в небе привлекла внимание. Я отвлёкся от лицезрения многоэтажек и, перейдя на истинное зрение, разукрасившее ночь яркими цветами и отогнавшее мрак, задрал голову и посмотрел в бинокль.

Нет, не показалось! В небе, наплевав на холод, темноту и ветер, гордо расправив гигантские крылья, летело существо, назвать которое птицей лично у меня не поднимался язык. Громадное, пернатое, с мощным клювом и внушительными лапами, оно несло на спине человека, слабо различимого даже в окуляры бинокля.

Спустя минуту к первой твари присоединилась вторая, они взяли вираж и по широкой дуге направились на юг, туда, где летела целая стая птицеподобных чудовищ, прирученных и осёдланных.

Это что же выходит, у местных есть… авиация?

А что будет, если подобная птичка схватит, ну не знаю, какой-нибудь местный аналог ФАБ-250 и отправит его на головы вражеской пехоте?

Богатое воображение нарисовало картину, от которой я зябко поёжился и снова покачал головой. Ладно, хватит тратить время на ерунду, на город и окрестности полюбовался, теперь – тренировать ментальную защиту. Мне нужны новые заклинания! Боевые!

Решив так, я уселся, опёршись о борт парома, прикрыл глаза, и, отрешившись от дел и забот, вернулся на тёплый пляж, к своему замку, своему пляжу, своему альтер эго, торчавшему в подземелье, запоры на входе в которое с каждым днём держались всё хуже и хуже…

Увы, долго отдыхать мне не дали.

Иоганн собрал всех в уголочке, решив, что настало идеальное время для проведения ликбеза по поводу города на острове. Почему именно сейчас? А хрен знает. Видимо, таков Путь.

– Итак, – с постной рожей проговорил артефактор, – в настоящий момент я собираюсь сообщить вам некоторые базовые сведения относительно Ойлеана, которые следует знать при посещении данного населённого пункта.

Сегодня наш лектор был даже нудней, чем обычно, а потому я лишь кивнул, надеясь, что экзекуция не продлится долго.

– Ойлеан – это город, управляемый Научным Советом, – начал Иоганн, – однако не следует наивно рассчитывать на то, что в нём власть носит коллегиальный характер. Это не так. Всем тут заправляет профессор Горм, прозванный Владыкой Книг. Он и его дочь – истинные правители Ойлеана, которым никто не посмеет сказать и слова поперёк.

Начало речи мне уже не понравилось, но не задать очевидный вопрос не удавалось.

– Он настолько силён?

– Как Патрик, причём до заключения во временную аномалию.

Я грязно выругался.

Опять? Нет, серьёзно? Мы снова прёмся навстречу очередному монстру? И почему никто раньше мне не говорил про этого Горма? Хотя… А это изменило бы что-нибудь?

Во-во, так что успокойся, Саша, всё равно ты оказался бы тут.

– Что он умеет? – спросил я.

– Повелевает словами, – просто ответил Иоганн. – Он – господин чернил и бумаги, способный обернуть реальностью строки рукописи. Он маг книг.

Я помнил совет, данный Патриком. Тот предупреждал, что помимо темпоральных чародеев следует избегать магов зеркал и книг. Что ж, кажется, становится яснее из-за чего.

– И что же, – подала голос Фотини, – он способен истребительствовать человека, написав о его смерти в книге и прочитав вслух?

– Близко к этому, – кивнул Иоганн. – Конечно, его силы далеко не так беспредельны и имеют ряд ограничений, на которых в настоящий момент мы останавливаться не будем, но если очень кратко, то магия концентрируется в книгах, написанных Гормом собственноручно. Каждая строка, каждая страница, каждая глава – это заклинание, способное вывернуть мироздание наизнанку и собрать его так, как хочет автор.

– А он может написать своими магическими чернилами, или чем там, слово «умри» на бумажке и прочитать его, чтобы прикончить одного врага? Или «умрите» для толпы?

– Нет. Я же говорил, его сила имеет границы. Остановить сердце молодому здоровому мужчине ему проще метким выстрелом из пистолета, нежели магией. А вот стереть с лица земли небольшой город, обратив его в залитый расплавленным стеклом каток, Горм в состоянии где-то за десять минут, наплевав на любые защитные чары.

Я поёжился и уточнил:

– Личный опыт?

Иоганн кивнул.

– Мне посчастливилось оказаться свидетелем сражения Ойлеана с большой армией народа моря. Опасность была велика, и Горм лично повёл вооружённые силы в поход. За десять минут он уничтожил, полагаю, процентов восемьдесят вражеских сил, обеспечив нам бескровную победу.

Ох-рен-неть!

– И почему такой мужик ещё не правит континентом? – резонно поинтересовался Илэр.

– Из-за недостатков его магии. Во-первых, он не может нарушить письменно данное слово или завизированный контракт, – охотно пояснил Иоганн, – а во-вторых, вся его магия – одноразовая и плоховосполняемая. Прочитав тот рассказ и уничтожив вражескую армию, он навсегда лишился его.

– Короче, этот твой профессор – что-то вроде оружия массового поражения, – резюмировал я. – Глупо стрелять по воробьям, но если выкатят, то всем сразу следует накрываться фофудьёй и ползти на кладбище.

Иоганну, как ни странно, понравилось это сравнение, и он энергично закивал, соглашаясь со мной.

– Господин, – пискнула Морвин, – а вы сможете сделать с ним что-нибудь, если понадобится?

Вместо ответа Иоганн подтолкнул к себе чемодан, открыл его и, порывшись добрых пять минут, достал красивый браслет, собранный из синих чешуек. Он нацепил его на руку, тряхнул кистью, вздохнул.

– Кое-что смогу. Хотя не хотел бы проверять, что сильнее – моё искусство или его талант.

– А что это? – в глазах Морвин читался неподдельный интерес, и наш могучий чародей – как и всегда – не сумел отказать малявке.

– Артефакт, стабилизирующий реальность. Он не позволит Горму вычеркнуть нас из неё силой Слова. По-крайней мере, я надеюсь на это, так как возможность осуществить проведение полевых испытаний, как вы понимаете, у меня отсутствовала. А потому если события начнут развиваться по самому плохому сценарию, прошу всегда находиться не далее чем в двадцати метрах от меня.

Такое себе условие, но да ладно, чем богаты – тем рады. Можно было бы попросить что-нибудь хорошее и для нас, но что-то я сомневаюсь, что у Иоганна полный чемодан таких игрушек.

Как ни крути, а его искусство требует долгого и кропотливого труда. Я же видел, как на каждом привале он садился и что-то строгал, шлифовал, подгонял, вырезал, чертил, ошкуривал – и так далее, и тому подобное. Артефактная магия в этом мире – удел истинных ремесленников. Тех самых, которые в средние века ничем не отличались от художников и скульпторов, истинных мастеров и творцов.

– Хорошо, с главным боссом качалки мы разобрались, – вздохнул я, – что ещё нужно знать?

– Никакой демонической магии в городе, архидемону с ллингом быть тише воды, ниже травы. Никаких драк, не привлекать к себе внимание. Ойлеан – это, пожалуй, самый спокойный город континента. В первую очередь из-за неимоверно эффективных полицейских сил, возглавляемых дочерью Горма – Реалтой, прозванной иными Законницей. А потому наша главная задача…

– Не отсвечивать, – закончил я за него, после чего оглядел компанию.

Легендарный артефактор, три экзекутора, пожирательница, южанка-алхимичка, вампиресса, бесовка, Дитя Амока, хомяк-телепат… и архидемон на закусу. Ох-ре-неть!

Отряда незаметней в природе не сыскать.

Судя по всему, на моём лице отчётливо читалось охреневание, потому что Иоганн, чуть повысив голос, проговорил:

– Постарайтесь избегать неприятностей и не совершать глупых поступков, могущих привести к беде – этого будет достаточно. Ойлеан – это очень хороший город для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Тут множество магазинов, вкусная еда, отличные сувениры. Есть всё для счастливой жизни. Пусть так и остаётся. Мы просто придём в него, узнаем всё, что нужно, и, не привлекая внимания, отправимся по делам. А теперь…

И добрых двадцать минут он полоскал нам мозги на тему того, что можно и чего нельзя делать в городе прогресса и знаний.

***

– Вот мы и на месте, – Морвин горящими от восторга глазами смотрела на берег, приплясывая от нетерпения.

Люди покидали пришвартованный паром, наши уже выбирались на твёрдую землю, ведя под уздцы лошадей, а я стоял у борта и глазел.

Поглазеть, и правда, было на что – мы пришвартовались в закрытом и на удивление тёплом причале, освещаемом тусклыми лампочками под потолком и, о диво, застеклённом!

Похоже, владыкам Ойлеана нравилось пускать пыль в глаза, иных объяснений такому наглому и беспардонному расточительству у меня не было. Что ж, если так, со своей задачей они справились блестяще!

Я подошёл к Иоганну, державшему под уздцы двух лошадей, и тихо спросил:

– Куда?

– Для начала пройдём паспортный контроль, затем осуществим остановку в гостинице достойного уровня, ну а после можем приступить к решению твоего вопроса, – в тон мне отозвался охотник.

– Погоди… контроль? – я ошеломлённо уставился на собеседника. – А почему мне раньше никто даже слова не сказал об этом?

Нет, серьёзно, полчаса ездить по ушам на тему опасных мест и неправильных поступков, но ничего не сказать о самом главном! У меня ж документов нет, я в Дамхейне вообще на птичьих правах!

– Не волнуйся, – одними губами улыбнулся Иоганн, – эту неприятную бюрократическую процедуру я целиком и полностью беру на себя. Но взамен ещё раз прошу вас всех об одной вещи.

– Какую же?

– Не попадать в неприятности до тех пор, пока мы не осуществим уход из данной местности. Вы все будете пропущены под мою ответственность. Не хочется портить взаимоотношения с научным советом Ойлеана.

– Склоняюсь перед мудростью достойного, веди.

И он повёл.

Сперва – к местному паспортному контролю, до боли знакомому мне по Земле. Те же ребята в форме с печатями, та же очередь, те же крутящиеся турникеты. Вот только на этот раз появилась возможность ощутить себя ВИП-ами: Иоганн сразу же подошёл к одному из охранников, вооружённых автоматами, показал ему что-то, и нас с огромнейшим уважением и даже страхом отвели в отдельный кабинет, где, как я понял, и предстояло проходить упрощённый досмотр.

Животных пришлось перепоручить слуге, но и так вышло неплохо: мы оказались в светлом, тёплом помещении, на столе в вазах лежали фрукты, а в чашках исходил паром ароматный местный чай.

Я, наученный горьким опытом, даже не подумал притрагиваться к угощению, каждую секунду ожидая подвоха, но, как ни странно, ничего страшного не происходило. Нас продержали минут десять, пару раз внутрь забегали сотрудники таможни, задававшие простые вопросы, а потом Иоганну выдали какую-то красивую гербовую бумагу, снабжённую кучей печатей – и всё.

Молчаливый и вежливый сотрудник отвёл нас к выходу, и спустя пару минут мы вдыхали морозный зимний воздух, наслаждаясь городскими видами.

Здание местного порта выходило на длинную заснеженную набережную, освещённую массивными фонарями, поставленными по обе стороны от проезжей части.

Да-да, дорога тут разделялась на пешеходную и проезжую части, и впереди на перекрёстке я видел самый настоящий светофор, подмигивающий красным глазом.

Справа и внизу, огороженные узорной оградой, едва заметно плескались волны, ударяющиеся о мокрую гальку и наращивающие тонкий хрусткий ледок, справа же, укутанные тёплой снежной шубой, росли ёлки, высаженные в аккуратном скверике, посреди которого виднелся побитый временем памятник.

За перекрёстком поднимались первые невысокие домики, в окнах которых празднично горел свет, а по улицам, о диво, ездили немногочисленные автомобили.

И, кстати говоря, небольшой кортеж как раз приближался к нам. Два мощных ролсройсоподобных лимузина, перед каждым – по бронеавтомобилю сопровождения, и грузовик, замыкающий колонну.

Я поймал взгляд Иоганна и безо всяких слов понял, что мы попали. Конкретно так, надёжно и с гарантией.

– Бежим? – прошептал я.

– Поздно, – отозвался он, – нас ждали. Не дёргаемся.

И мы не дёргались, глядя на то, как кортеж останавливается, как из броневиков выходят закованные в доспехи и увешанные магическими защитами бойцы, а из грузовика горохом ссыпаются, расходясь веером, легковооружённые стрелки, как на нас наводят стволы пулемётов и автоматов, как воздух начинает искрить от магической энергии.

Минуту спустя бронированная дверца открылась и на снег примостилась длинная нога, упакованная в сапог на высоком каблуке. За ней последовала и вторая. А после из машины выплыла укутанная в меха девушка безумной, неестественной красоты.

Высокая, стройная, с тонкими изящными чертами лица, с кожей нежно-лазоревого цвета – она напоминала прекрасное виденье, искусно загримированную топ-модель мирового уровня, решившую зачем-то посетить убогий гадюшник, именуемый Дамхейном.

По обе стороны от этого прекрасного видения тотчас же замерли бронированные охранники. И, тем не менее, на её фоне оба телохранителя казались жалкими и слабыми щеночками, решившими пристроиться к здоровенному алабаю, измазанному волчьей кровью. От девушки буквально разило опасностью – и это почуяли все: я видел, как заворчала Морвин, как руки Нарендры сами собой потянулись к клевцам, как Фотини напряглась, готовясь обрушить на округу смерть и разрушение.

Но ничего не произошло. Девушка, чьи длинные фиолетовые волосы были собраны в тугую косу, а зрачки отливали розовым, одарила нас манящей улыбкой, чуть приоткрыв полные алые губы, после чего склонилась в чётко выверенном формальном поклоне.

От равного к равному.

– Приветствую, господин Иоганн, – проговорила она, распрямившись. – Давно вас не видела.

Охотник напрягся, точно сжатая до предела пружина, его рука дёрнулась было к мечу, но замерла, опустилась.

– Приветствую, доцент Реалта, – поклонился он. – Да, немало зим прошло, вы так выросли и похорошели. Как дела? Как здоровье? Как батюшка?

– Всё прекрасно за исключением того, что батюшка как раз и послал меня, – склонив голову набок и с интересом разглядывая нас, ответила незнакомка.

Я вспомнил холодный операционный стол, мясника со скальпелем, боль, рвущую каждую клеточку тела, и пальцы сами сжались на древке копья. Страх с яростью водили хоровод в душе, и с каждой секундой мне становилось всё сложней держать их в узде.

Тяжелая рука Иоганна легла мне на плечо, успокаивая, не позволяя сделать глупость.

Я подобрался, постарался засунуть волнение и злость поглубже, а ещё приготовился читать заклинания. Быстро, без остановки. Сперва пойдёт Щит Разума, после – Железное Тело, ну а затем я до упора напитаю Стрелу Древних укрепляющими контурами и выдам получившееся чудо прямо в синюшную рожу нашей новой знакомой, кем бы та ни была. Главное, не торопиться, быть может, всё ещё можно решить мирно.

А ещё секунду спустя до меня вдруг дошло, что вот эта фифа и есть глава местной полиции! Та самая, о талантах которой Иоганн отзывался с превеликим уважением. Та, кто заставила жителей разрушенного мира соблюдать закон, пускай и в одном городе!

Скажу честно, не так я представлял себе лучшую сыщицу постапокалиптического мира.

Укутанная в меха, запаянная в плотное, облегающее каждую складочку тела платье, стоящая на двадцатисантиметровых шпильках, она меньше всего походила на человека, способного в дедукцию, логику и управление. Воистину, внешность бывает обманчивой!

Иоганн, меж тем, вышел чуть вперёд и замер, глядя сверху вниз на Реалту, на что та ответила, изящно скрестив руки на груди и задрав подбородок. Чего-чего, а храбрости девушке было не занимать. Самомнения – тоже.

– Мы арестованы? – спокойно поинтересовался он.

– Нет, что вы, кто посмеет арестовать великого Убийцу Чудовищ? – звонко рассмеялась девушка, жестом приказав телохранителям опустить оружие.

Те послушались, но я видел, как им неуютно в нашей компании.

– Тогда с какой целью должны осуществить посещение резиденции профессора Горма?

– У батюшки есть к вам некоторые вопросы, – тотчас же ответила девушка, затем быстро стрельнула глазками в мою сторону, перевела взгляд на Фотини и добавила, – насчёт инцидента в Афбрейфе.

– И что же вы сделаете, если мы откажемся?

Он демонстративно оттянул рукав и почесал кисть повыше свеженадетого браслета.

Красавица истолковала посыл верно, потому как вытянула руку, в которой тотчас же оказалась папка, незаметно переданная невзрачной секретаршей, всё это время прятавшейся за спиной госпожи.

– Прошу, – она изящно протянула документ Иоганну.

Тот спокойно раскрыл её и достал белоснежный лист бумаги, испещрённый голубыми, слегка фосфоресцирующими чернилами.

– Хм-м-м, – проговорил он, дочитав текст до конца. – Даже так?

– Именно так. Батюшка объявляет вас почётными гостями города на неделю и гарантирует беспрепятственное оставление Ойлеана в случае, если мы не придём к согласию по результатам переговоров. Никакого прямого или косвенного урона, никаких интриг и ударов в спину. Никаких проблем с паромом. Все пункты визированы лично батюшкой. Как видите, его подпись стоит поверх печати Научного Совета.

Иоганн выглядел задумчивым. Наконец, он спросил:

– Зачем?

Девушка всплеснула руками, а глаза её очаровательно округлились.

– Как, вы разве не в курсе? Метса и Темный лес воюют, а значит, мы заинтересованы в помощи столь выдающегося специалиста по Лесному Царю.

Лицо Иоганна окаменело. Я видел, как он, подобно жене Лота, обратился в соляной столп. Недвижимый, обращённый внутрь себя, в прошлые свершения и пережитые страдания. В жажду мести, что сжигает изнутри…

Наконец, спустя миг длиной в тысячу лет, он разлепил губы и прохрипел:

– Когда?

– Буквально пару дней назад, – охотно пояснила голубокожая красавица, обворожительно улыбнувшись нам всем.

Вот только мне от её улыбки хотелось бежать на край света, столько фальши было в ней.

Иоганн оглядел нас с ног до головы, изучил машины и встречающих, наконец, задержал взгляд на документе, который должен был защищать нас целую неделю.

Наконец, он принял решение и уверенно проговорил:

– Едем. Позаботьтесь о лошадях.

Вариантов не осталось, а потому мы, не сопротивляясь, уселись во второй лимузин, который бесшумно тронулся с места. Подвеска в этой машине была на загляденье! Я на Земле никогда не ездил ни на чём подобном. Жаль только, что удовольствие портили неприятные мысли о нашем горестном житии-бытии.

В голове билась лишь одна мысль – «я не лягу больше на операционный стол, не позволю себя резать, никогда!», она голодным тигром носилась внутри черепной коробки, рыча и распугивая трепетных ланей здравого смысла, приглашая к кровавому безумию, отправляя в бой, на прорыв!

Чтобы успокоиться, я прикрыл глаза и принялся считать, время от времени обновляя усиления тела и разума. Успел добраться почти до трёх тысяч, когда машина остановилась и дверцу распахнул вышколенный слуга.

Мы вышли и столпились подле длинной лестницы, ведущей внутрь трёхэтажного особняка, чьё непередаваемое готическое обаяние наводило на мысли о штате Мэн, туманах, из которых на свет Божий глядят всевидящим оком те, кто не преклонил выю гордую пред адамовыми детьми, проклял их владыку и ушёл во тьму, в ледяные мрачные толщи, не знающие света и радости, в пустые голодные омуты, наполненные беспрерывным и неизбывным торжеством черноты, мрака и отчаяния…

Я моргнул, отгоняя навязчивые мысли того, другого. Хотя да, моё альтер эго было право в одном – особнячок смотрелся мрачно. Стильно, но мрачно.

А уж табун охраны и какое-то неприличное количество работающих магических артефактов намекали на то, что лучше не дёргаться лишний раз.

– Прошу за мной, – Реалта призывно махнула рукой, первой шагнув на мраморные ступени.

Мы, переглянувшись с Морвин и Фотини, шагнули одновременно за нею.

Я, если честно, ждал какой-нибудь хитрой ловушки, а потому не думал расслабляться. И не я один: Чуча с Айш-нором напряглись на моих плечах, от хомяка-телепата во все стороны расходились волны ментальной силы, которую я ощущал даже через Щит Разума, а архидемон, кажется, готовил какую-то убойную штуку.

Вот только очень не хотелось, чтобы он пускал её в ход: мой контрактор хватил лишку, переместив нас из лаборатории безумного вивисектора. Он заплатил за спасение больше, чем рассказывал: я чувствовал это, замечал, как боль время от времени заставляет гордого владыку мира мёртвых валяться, распластав крылья и только не скуля от муки.

А потому оставалось лишь надеяться на то, что Иоганн не ошибся и подписанная бумажка действительно остановит хозяина поместья.

Как ни странно, ничего не случилось. Ни на первом шаге, ни на втором, ни даже на двадцатом. Мы поднялись к роскошным дверям особняка, распахнувшим свои массивные створки, вошли внутрь. И снова никакой засады. Нас просто пропускали, не забрав оружие, не попытавшись как-нибудь ограничить, не обыскав.

И это, говоря начистоту, пугало по-настоящему. Чуть отстав, я поравнялся с Иоганном и спросил:

– Почему нас не разоружили?

– Нет нужды, – спокойно ответил тот. – Патрик тоже не занимался подобным. Скажи, хотел бы ты напасть на темпорального мага посреди его владений?

Артефактор непроизвольно коснулся чешуйчатого браслета, и я поёжился. Очень уж спокоен был наш великий маг. Спокоен и отрешён. Как будто он уже во всю продумывал хитрые комбинации, сверял списки, сортировал имущество и готовился к Настоящему Делу. Его вообще не волновала встреча с великим магом, правящими Ойлеаном. Попросту не было до неё никакого дела! Я отчётливо ощущал это и мог только надеяться, что грядущие победы не заметут под коврик суровое настоящее. То самое, в котором мы идём прямиком в пещеру голодного льва.