Повелитель. Часть вторая. Тяжкое бремя власти

После чего подошёл к дивану, где сидел Мелан и дождавшись, пока тот встанет, вымолвил;

– А ныне, прошу тебя вновь, мой учитель и мой друг, остаться в Челузе. Ибо оставить мне его больше не на кого. Только тогда будут мои руки свободны, а сердце спокойно, когда буду знать, что мой дом крепко защищён.

На что Мелан, ответил степенно и достойно;

– Езжай Князь не боясь за него! Пока я жив, не предам тебя!

С тем старые друзья обнялись. После чего, Норман, обернувшись к Тору, произнёс:

– А ты воевода, верный мой друг, собирай войско. Я уже завтра отправляюсь в Ларсус, где вскоре жду и тебя с ним.

Четвёртая глава

Свадьба

Рано утром, простившись с Лирой, Норман, с сотней воинов охраны, грохоча подковами лошадей по деревянному настилу моста ведущего к берегу широкой Ланы, верхом на высоком, белом скакуне выехал за ворота Челуза. И лишь ноги лошадей коснулись земли, рысью направил их к Ларсусу, где снова собирал Рустонскую армию, теперь уже для похода против Нирунов. А спустя четыре дня непрерывной скачки был у его стен. По новым правилам, введённым Князем, звонкими фанфарами труб встретили его приближение караульные на башнях крепости, издали узнав Княжеский прапор на пиках скачущих воинов. И лишь открылись ворота, оттесняя любопытных прохожих, отряд въехал в город, направившись далее по утоптанной, заснеженной улице в замок правителя крепости, воеводы Зинала. Миновав железные ворота крепостных стен замка, они остановились у его парадного крыльца, где Нормана и поджидал в распахнутом зипуне, поверх льняной расписной рубахи, воевода Ларсуса. Бодро спрыгнув с коня, товарищи первым делом крепко обнялись. После чего Зинала, протянув руку в сторону замка, пробасил;

– Прошу брат, к столу! Я лишь вчера вечером получил пергамент. Так что толком не подготовился к твоему приезду. Но, кое-что сделал.

– Веди, коли приглашаешь! С дороги телёнка готов целиком проглотить. Так что не жди, что откажусь от угощения. И прикажи накормить мою охрану. Мои соколики голодны не менее своего Князя.

Поднимаясь по ступеням высокого крыльца, зычно ответил Норман. Но лишь ступил он в открытые настежь двери старинного замка, как внезапно ему бросилось в глаза милое личико молодой красавицы с длинной русой косой, уложенной на хрупкое её плечико. Девушка явно не ожидала этого и, засмущавшись, низко поклонилась Князю. Который, остановившись рядом с ней, тут же поинтересовался у старого друга;

– А это, что за сокровище у тебя, брат?

– Да вот, всё хочу тебя, Княжа, познакомить со своей избранницей. Да ни как не получается. То война, то ещё что.

Явно застеснявшись, поведал ему свою тайну Зинала. И Норман, обрадованно улыбнувшись, вымолвил;

– Ну, это ты зря! Для этого случая даже войну можно отложить. Правильно ты решил, брат. Хватит холостяком озорничать. Так как зовут твою невесту?

– Лада!

Тихо промычал воевода. И Князь, выкрикнув на улицу, громко позвал;

– А ну, Колиций, зови за стол воеводы моих молодцов. Ныне у него особенный день. Нам нынче некогда откладывать все дела на завтра. Так что гулять будем за молодых сегодня.

И повернувшись к Зинала, нахмурив брови, спросил;

– Али ты супротив?

Но тот и не думал артачиться. С готовностью, улыбнувшись, он, как и прежде, громко пробасил;

– Я только за!

– А ты, красавица? Да ты подними голову. Чай с тобой разговариваю.

Повернувшись к, стоявшей всё ещё в поклоне, девушке, дружелюбно поинтересовался Норман. И та, откровенно боясь встречи с суровым, как ей показалось, взглядом Князя, чуть слышно прошептала;

–Я согласна!

– Ну и славно! Вот это по-нашему! Так тому и быть!

Радостно завопил громко Рустонский Князь.

– Где твои отец и мать?

– Она сирота!

Ответил за Ладу Зинала. И Норман, слегка замешкавшись, тут же нашёл что сказать;

– Это не меняет дела.

И выкрикнул воинам, стоявшим позади;

– Найдутся среди нас деловые сваты?

– Найдём таковых!

Хором прокричали в ответ воины. На что Князь, снова улыбнувшись, довольно пробасил;

– Ну вот! Значит все на свадьбу! Ныне гуляем у моего брата. Воевать будем завтра!

Тут же среди воинства нашлись развесёлые сваты, а на кухне и в прачечных хозяина замка подыскали не особенно сговорчивых свах. Двое суток шумно пировали Князь с сотоварищами под звуки дудок и бубнов, с удалыми песнями и танцами. За здоровье и счастье молодых было выпито, за это время, немало хмельного мёда и съедено ещё больше вкусных угощений. Свадьбу своего воеводы праздновали не менее шумно и горожане. Для которых, по этому поводу, на улицы и площади Ларсуса слуги Зинала выкатили более ста бочек браги. А на закуски всем желающим бесплатно раздавали солёную рыбу и копчёную говядину. К концу второго дня, хмельной от большого количества выпитого мёда, из-за длинного дубового стола накрытого расписными скатертями и плотно заставленного угощением, поднялся Князь. В зале немного приутихли, и Норман, хриплым голосом, объявил присутствующим;

– Всё други! Пора и честь знать! Давайте дадим молодым наконец-то отдохнуть. Да и самим не мешало бы это сделать. Потому как завтра нас всех ждут не менее важные дела.

На этом пир был закончен. Молодые ушли в свою опочивальню. После чего и гости, посидев какое-то время, стали медленно покидать свадебное застолье.

Пятая глава

Измена

Норман не кривил душой, говоря о том, что дел в Ларсусе будет много. Лишь прошло похмелье от празднества, как вместе с Зинала они принялись набирать войско. Необходимо было его собрать очень быстро. До прихода под стены города воевод из Мирема, Тирсуса, Челуза и Целинуса. Одному Лертаку было предписано, набранное войско оставить в Элере для защиты крепости от неприятеля. После чего явиться на большой совет. И через неделю хлопотливых забот тридцать тысяч хорошо вооружённых воинов уже готовы были выступить из города в поход. К этому времени установилась солнечная погода. Пригреваемый весенним солнцем, снег на открытой местности стал быстро сходить. И когда, первыми под стены Ларсуса прибыло двадцати пяти тысячное войско, возглавляемое Огонисом, под крепостными стенами было уже совсем сухо. Воевода не спешил в город с докладом. Вначале он распорядился поставить временные шатры, на отведённой для его воинов территории, после чего лично распределил между тысячниками провизию, проследил, как обустраиваются воины и только потом, резво запрыгнув на белого в серых яблоках скакуна, направил его к воротам крепости. А трубы города уже возвещали о прибытии новой, ещё большей, сорокатысячной армии во главе с Тором. Который, переложив обязанности по обустройству воинов на одного из командиров десяти тысяч всадников, сразу же направился с докладом к Рустонскому Князю. Норман наблюдал за этим с высокой крепостной стены города. Отметив про себя;

– Остаётся дождаться воинов из Мирема и Целинуса.

Но на следующий день прибыл лишь Князь Лертак. В сопровождении двух сотен всадников. Ни Зелиса, не воеводы Ерилы, который управлял, по распоряжению своего Князя, Миремом, не было. Не прибыли они и на третий день. Вечером, собравшись в гостином зале замка Зиналы, воеводы и командиры десяти тысяч, за ужином горячо обсуждали друг с другом, Княжеский план, уже одобренный с некоторыми поправками Лертаком. Который теперь, медленно цедил из деревянной кружки квас, то и дело поглядывал на зятя. Норман же лишь слушал говоривших, думая совсем о другом. Он, всё ещё надеялся на хорошие вести из Целинуса и Мирема. Пока в зал не вошёл Колиций и, протягивая вперёд руку со свёртком, громким голосом проговорил;

– Пергамент с вестовым от Князя Зелиса!

Норман с достоинством взял послание, развернул, и, быстро пробежав глазами по написанному тексту в нём, сразу изменившись в лице, остолбенел. Так велико было его возмущение, разочарование, обида. Десятки чувств, в раз наполнили его душу. Совладать с коими он просто был не в силах. Устремившись не видящим взглядом на кувшин с квасом, стоявший на столе перед ним, он даже не заметил как тот, вспыхнул синим огнём, в тот же миг развалившись на части. Некоторые воины в зале, испуганно шарахнулись в стороны. Не понимая, что произошло. Оставив на своих местах лишь Лертака, Огониса и Зинала. Они-то знали, что написал в пергаменте старый лис Зелис и почему вспыхнул кувшин. Наконец отойдя от шока, Норман швырнул небрежно послание на стол и молча вышел из зала. Воеводы же, без слов, лишь посмотрели ему в спину, но никто так и не посмел его остановить. Огонис подобрал пергамент, поднёс к свече и громко прочитал;

«Любезный друг! С болью в сердце я узнал о коварстве вашего южного соседа Сулы Бараза. Как ваш союзник и друг я возмущён его намерением напасть на ваши земли. Но в тоже время, как заботливый хозяин, я озабочен судьбой своих верных слуг и спокойствием в моём Княжестве. Потому не вправе оставить их беззащитными. В тоже время, я по-прежнему, верен нашему союзническому договору, и обещаю вам. Как только будет возможность, тотчас приду на помощь. Князь Целинуса и Мирема, Зелис!»

– Это измена!

Обведя взглядом всех присутствующих в зале и аккуратно положив пергамент опять на стол, вымолвил чуть слышно он.